02. Беспокойнички – Туз червей

[Земля Обетованная]

Никто не умирает от недостатка секса. Умирают от недостатка любви.
(с) Неизвестный

Название: Туз червей
Оригинал: Ace of Hearts by whelvenwings, разрешение получено
Переводчик: Земля Обетованная
Бета: Земля Обетованная
Дисклеймер: Что попало в Землю, в Земле и останется.
Размер: макси, 26700 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль
Категория: слэш
Жанр: AU, romance, angst, hurt/comfort
Рейтинг: PG-13 (авторский G)
Предупреждения: асексуал!Кастиэль; нецензурная лексика, присутствует насилие
Краткое содержание: Долгие годы Кастиэль чувствовал себя отверженным и фриком, живя и выполняя действия механически. Все изменилось, когда он встретил Дина Винчестера, который решил показать ему кое-что хорошее в жизни — и обратил внимание Каса на все те вещи, которые он упускал.
Примечание: Название Ace of Hearts содержит игру слов: "Ace" как "туз" и "Ace" как сленговое обозначение асексуалов.
Ссылки на скачивание: .doc, .txt

Глава 1.

Кастиэль грезил наяву.

Он сидел в дальнем углу кабинета истории, безучастно уставившись на доску. Краем уха он слышал голос мисс Мозли, звучащий то громче, то тише, как приглушенные волны помех на плохо настроенном радиоприемнике. Воздух был спёртый и слегка пах чистящим средством; школьный пиджак, к вящему раздражению, натер шею сзади. Кас закусил губу и ощутил кисловато-мятный вкус зубной пасты. Лучше бы он сегодня пообедал.

Кастиэль попытался сосредоточиться на своих грёзах. Теперешняя была одной из самых хороших, одной из тех, к которым он возвращался, когда у него был трудный день – а сегодня день был особенно тяжелым. В своих мыслях он стискивал зубы и вставал, отпинывал в сторону стул и направлялся в переднюю часть класса медленными, неторопливыми шагами. Он останавливался перед всем классом и обращал лицо к каждому. Он замирал, оглядывая ошеломленные лица сверстников – а затем ударял ослепительный луч света, и он чувствовал тяжесть крыльев, вырывающихся из плеч, слышал вздохи и выкрики, а сам в это время гордо шествовал к двери, и отворял ее ее ударом ноги, и уходил прочь, ни на секунду не оглядываясь, распахивал крылья и взлетал в темнеющее небо…

– Кастиэль?

Звук раздраженного голоса мисс Мозли вырвал Кастиэля из его грёз. Он почувствовал, как реальность вновь простирает к нему мягкие, душащие серые руки, и попытался сконцентрироваться.

– Да, мисс Мозли?

– Урок закончился, Кастиэль. Ты хотел со мной поговорить или…?

Кастиэль смущенно оглядел классную комнату. Точно, все его одноклассники уже исчезли. Он что, действительно пропустил звонок?

– Я позволила им уйти пораньше, – мягко произнесла мисс Мозли. – Последний урок на сегодня, все устали. Ступай, Кастиэль, до завтра.

Слегка потрясенный, Кастиэль поднялся и сгреб свои вещи. Он был смутно обеспокоен тем, что мисс Мозли смотрела ему в затылок, пока он шёл к двери, ощущая необычную отстраненность от сюрреальной тишины классной комнаты. Могло быть и хуже, подумал он. По крайней мере, ему, вероятно, удалось избежать…

– Вы поглядите, кто здесь! Моя ненаглядная Снежная Королева!

Кас скрипнул зубами и продолжил идти. Если бы он просто смог делать это до самого общежития, было бы прекрасно. Гордон Уокер, как и он сам, учился в выпускном классе, но жили они в разных корпусах общежития, что не позволяло их маршрутам пересекаться.

– Теперь он спешит! Ты слишком долго болтался у мисс Мозли. Рассказывал ей обо мне?

– Я ничего не говорил, – ответил Кас, по собственному опыту знавший, что Гордон плохо реагировал, если Кас не отвечал на его вопросы. Ничего слишком плохого, конечно – учителя бы сразу заметили, приди Кас в класс с синяком под глазом или с разбитой губой – но Гордон изорвал не один его учебник и регулярно его третировал.

– А я думал, ты побежал к Мамочке Мозли за помощью, – произнес Гордон веселым и приятным тоном. – Я не стал бы обвинять тебя, ледышка. Понятно, что я даю тебе слишком много, больше, чем ты можешь вынести.

– Я только хотел поговорить с ней об уроке, – устало соврал Кас, толкая дверь и шагая наружу, в мягкий сумрак ночи. – Я не знал, что ты ждал.

– Нужно было убедиться, что моя любимая целочка меня не заложила, – довольно произнес Гордон, приобнимая Каса рукой за плечи. Не сумев остановить себя, Кас оттолкнул его. – Какого черта?

Кас молча пожал плечами и продолжил идти. Гордон змеиным броском потянулся к его руке и толкнул в плечо.

– Больше никогда не делай так со мной, слышишь? – яростно сказал он. – Грёбаный нахал. Очевидно же, что больше никто тебя не хочет, почему бы тебе не быть мне благодарным?

Кас почувствовал, как внутренности скрутило от злости, и сделал глубокий вдох, изображая на лице безучастность. Не дело вступать в перебранку с Гордоном; это приведет только к еще большим неприятностям.

- Ты вообще меня слышал? – завопил Гордон, снова толкая Каса. – Ты меня слушаешь?

Кас посмотрел мимо плеча Гордона, на угольного цвета небо, и попытался вызвать в памяти свои сегодняшние грёзы. Если он продолжит вести себя тихо, это все скоро закончится. Если бы он не ответил, Гордон бы толкнул его еще несколько раз и затем отстал, и можно было бы вернуться в свою комнату, читать, спать и видеть во сне, как он убирается ко всем чертям из этой уродской школы…

– Смотри на меня, ты, когда я с тобой разговариваю! – выкрикнул Гордон, распаляясь все больше и больше. – В глаза мне смотри!

Кас сглотнул и на мгновение глянул в глаза Гордона, надеясь, что того это утихомирит. Он попытался сохранить выражение лица настолько пустым, насколько это возможно. Сердце заколотилось быстро-быстро, но как-то странно отчужденно, словно быстрое бух, бух, бух в его ушах было спецэффектом в телешоу, а не висцеральной реакцией организма на маниакальный проблеск в глазах Гордона.

– Какого черта ты смотришь на меня так? – вопросил Гордон.

Это было так нечестно, что Кас уже открыл было рот, чтобы доказать обратное, но Гордон начал говорить вновь, больно тыча пальцем Касу в грудь. Кас глянул на него, пытаясь связать этот жест с опасностью, которую он представлял: в школе было темно, дорожки пустынны, а Гордон, по всем признакам, не собирался успокаиваться. Он сделал несколько шагов назад, но Гордон двигался за ним, пока Кас не обнаружил, что его спина прижата к стене корпуса истории.

– Ты думаешь, что ты лучше меня, так? Смотришь на меня, будто я – грязь, да?

– Я не думаю… – начал Кас, но Гордон рычанием прервал его. Он резко отнял свой палец, и, прежде чем Кас успел отреагировать, сложил руку в кулак и изо всей силы ударил Каса в живот. Кас почувствовал, что из него вышибло весь воздух, согнулся и схватился за живот. Он закашлялся, задыхаясь, и попытался вернуть хоть немного воздуха в легкие. Прежде, чем Кас понял, что происходит, он почувствовал, как его хватают рукой за волосы на затылке и дергают изо всех сил. Его голова откинулась назад, а затем его впечатали лицом в жесткие кирпичи здания истории.

– Ты не лучше меня, Кастиэль, – прошипел Гордон ему в ухо, снова и снова прикладывая его лицом о кирпичи, отчего на лице оставались глубокие ссадины. Кас почувствовал, как по виску и верхней части скулы стекает теплая влага, и зажмурился. Он изо всех сил попытался отвлечься, уйти вглубь собственного разума, сфокусироваться на собственном болезненном дыхании – вдох, выдох, вдох, выдох – и ни на чем более. Гордон скоро с ним закончит, и он окажется в своей комнате в безопасности… Нужно просто потерпеть, пока Гордон закончит, и тогда можно будет вернуться в свою комнату… Скоро он будет в безопасности, в своей комнате, скоро, он будет в безопасности, когда он вернется в свою комнату, он будет в безопасности…

– Ты никогда и ни с кем в школе не мутил, фригидный маленький уродец, – яростно говорил Гордон, – с этого момента ты будешь смотреть только на меня. Понял? Если не хочешь еще больше… – он сильнее прижал ребро ладони к затылку Каса. Кас услышал негромкий задыхающийся всхлип и мгновение спустя с удивлением осознал, что издал его сам.

– Хэй!

Кас услышал отдалённый голос, заставивший сердце на мгновение замереть и принёсший с собой волну облегчения. Дрожащими вспышками она распространилась до самых кончиков пальцев рук и ног. Гордон ослабил хватку, и секунду спустя Кас услышал звук удаляющихся по дорожке шагов. Он рухнул на колени, съеживаясь и стараясь казаться как можно незаметнее. В абсолютной тишине он услышал звук еще одних шагов, приближающихся к нему. Возможно, если спаситель не узнает его, он оставит его тут восстанавливать свое достоинство.

- Ты там в порядке? – участливо произнес глубокий голос. Кас сглотнул, рассматривая узор из кирпичей на здании перед собой. Мгновение спустя он услышал шаги ближе, и кто-то с шорохом наклонился к нему. Незнакомец не касался его, но его голос теперь звучал ближе и ласковее.

– Послушай, парень, давай-ка отведем тебя в общежитие, о'кей? Это было довольно грубо, и тебе надо привести себя в порядок.

Наступила тишина. Кас поднял руку и дотронулся до щеки. Прикосновение ужалило болью, и он резко отдернул пальцы, почувствовав, как в уголках глаз собираются слезы. Он сглотнул, отвернулся, чтобы спаситель не мог увидеть его лица, и рывком поднялся на ноги.

– Великолепно, – сказал парень, все еще не касаясь его. – В каком корпусе ты живешь?

– Ноулз, – пробормотал Кас, мотая головой и пытаясь выбросить из нее остатки тумана, который оставила после себя паника.

– Чудненько, идем, – произнес парень и сделал шаг в сторону общежития. Секунду спустя Кас расправил плечи и двинулся за ним.

– Как тебя зовут? – спросил парень. Боковым зрением Кас видел, как тот с любопытством разглядывает его профиль. Он не отвечал; в горло будто бы залили свинец.

– Я Дин, – произнес парень, кажется, не обратив внимание на молчание Каса. – Дин Винчестер. Я работаю здесь, садовник и уборщик. Приступил только после Рождества. Это неплохая работа. Сады огромные, но платят хорошо, потому что вокруг все чертовски богаты. Твои родители, должно быть, довольно обеспеченные, раз ты здесь, верно?

– Родительница, – хрипло произнес Кас. Они подошли ближе к зданию общежития, и к его пальцам вернулась чувствительность; они уже не так сильно дрожали. – Мой отец умер.

– Что? – Кажется, Дин не ожидал, что он заговорит. – О, чувак, прости. – Один удар сердца спустя он добавил: – Как и у меня. Ну, то есть, моих обоих уже нет.

Кас бросил на него взгляд, чувствуя прилив симпатии. Парень говорил легко, но Кас знал этот обманчиво веселый тон.

– Сожалею, – мягко сказал он. Дин подарил ему полуулыбку и повел плечом.

– Мы почти пришли, – сказал он, прочистив горло. Кас молча кивнул.

Огни в здании общежития практически не горели, но он видел тусклый свет за занавесками собственной комнаты: он всегда оставлял лампу включенной. Каждый раз, зажигая лампу по утрам, он представлял себе возвращение домой вечером.

– Тебе не обязательно заходить, – неловко произнес Кас, когда Дин распахнул перед ним дверь здания и направил его внутрь. В фойе было немного холодно – кондиционер работал, освежая воздух, практически на полную мощность. Дин небрежно махнул рукой.

– В любом случае, я должен закончить уборку в ванных, – пояснил он, – я как раз был на пути сюда. Идем.

Они поднялись по широким деревянным ступеням вместе, бок о бок. Когда они добрались до второго этажа, Дин несильно потянул Каса за рукав, мягко направляя его внутрь ванной комнаты. На ярком свету Кас с удивлением увидел, что Дин выглядит ненамного старше него; его лицо было гладким, без единой морщинки, а еще – привлекательным. Кас закусил губу.

– Можно мне взглянуть на ссадины? – Дин сделал шаг назад и теперь стоял прямо под одной из флуоресцентных ламп. Позади него располагались несколько душевых кабин и ванна, прячущаяся за шторкой. Серая плитка на стенах выглядела грязноватой.

Кас молча сделал шаг вперед, придвигаясь ближе к Дину. Он почувствовал, что сердце снова начинает биться быстрее, и сжал руки в кулаки. Возможно, он выглядел легкой добычей, и Дин собирался…

– Так, выглядит нормально, – сказал Дин, вглядываясь в одну из сторон лица Каса. Его глаза были искренни и широко распахнуты, а рот приоткрыт от сосредоточенности. – Но следовало бы умыться, здесь есть немного грязи. А вообще, после этого всего, тебе, наверное, лучше принять душ, верно?

– Предпочитаю ванны, – тихо произнес Кас, и Дин с улыбкой приподнял брови.

– Ну, тогда иди туда, чувак, – сказал он, жестом указывая на ванну, и Кас двинулся к шкафу в углу комнаты, где хранились чистые полотенца. Он слышал, как позади него Дин отошел в угол ванной и вытащил ведра. – Не возражаешь, если я останусь? – спросил он с улыбкой. – Конечно же, я ничего не смогу увидеть через шторку. Я просто должен закончить с этой ванной, прежде чем пойти спать.

– Нет, я не возражаю, – ответил Кас, но Дин замер, кажется, ощущая его нерешительность.

– Ты уверен, чувак? Я уйду, если хочешь, никаких проблем.

Кас взглянул на него. Легкая улыбка Дина была сочувствующей, а глаза смотрели прямо в глаза Каса. Предложение было искренним, но Кас понял, что не стоит его принимать.

– Все в порядке, – сказал он более сильным голосом, – оставайся.

Он прошел к ванне и повернул краны, и звук бегущей воды белым шумом заполнил комнату. Скидывая одежду, Кас позволил себе слегка расслабиться. Глянув через плечо, он увидел, что Дин отвернулся к стене, держа обеими руками швабру, и возил по одному и тому же участку вновь и вновь, не бросив ни единого подлого взгляда в зеркало. Кас шагнул в ванну, расправляя занавеску позади себя.

– Можешь смотреть, – позвал он, закручивая краны. Он услышал, как Дин приступил к работе; швабра негромко шлепала по темной плитке пола.

Кас почувствовал, как напряжение оставляет его плечи; пар, поднимающийся от воды, занял его взгляд. Он пошлепал руками по воде и лег на спину, потянувшись за мылом.

– Такое часто случается? – услышал он голос Дина из-за занавески.

Он подумал минуту, прежде чем ответить.

– Это было худшее из всего, что происходило, – сказал он. – Весь год становилось все хуже.

– Ты должен рассказать кому-нибудь, парень, – сказал Дин, – добиться, чтобы этого молодчика исключили. Ты не должен мириться с этой хренью, ты лучше этого!

Кас позволил этим словам повиснуть в тишине, впитывая их, пока намыливал свою грудь.

– Когда-то я был классным ребенком, – тихо сказал он, – ты можешь в это поверить?

– Уверен в этом, – услышал он слова Дина.

– У меня было много друзей, – продолжил Кас немного горше. – По крайней мере, я так думал. А потом мы все повзрослели.

– Взрослеть трудно, – неопределенно произнес Дин.

Кас дотронулся влажным пальцем до разбитой щеки и поморщился.

– Это так, – сказал он. – Ты все играешь и рисуешь цветными карандашами, а потом внезапно оказывается, что большинство мальчиков в школе одержимы девочками.

– Не твоя территория? – спросил Дин тихо, как будто бы отвернувшись. Украдкой глядя через занавеску, Кас увидел, что он энергично трет пол возле ряда зеркал на дальней стене. Он отпустил занавеску и поглядел на собственные руки.

– Я не думаю, что у меня вообще есть какая-либо территория, – напряженным голосом произнес он. – Я просто… не заинтересован.

– Что… никогда? – уточнил Дин немного недоверчиво, но скорее с любопытством.

Кас пожал плечами, хотя Дин и не мог его видеть; вода вокруг его рук заколыхалась.

– Никогда, – сказал он. – Я просто не… не способен испытывать такие чувства вовсе.

– А ты пытался? С кем-то, кто тебе по-настоящему нравится? – спросил Дин. – Иногда ты не испытываешь такое чувство, пока не узнаешь человека чуть лучше, верно? Я знаю нескольких таких людей.

– Я пробовал, – кивнул Кас, – но всегда чувствовал что-то вроде притворства. Я связывался с кем-то далеким, недоступным, и говорил себе, что он мне очень нравится. Как только становилось ясно, что что-то может на самом деле произойти, я понимал, что совсем не хочу этого. Идея была в равной степени пугающей и… слегка отвратительной.

Дин рассмеялся.

– Думаю, это ужасно, – сказал он, тем не менее, тихо и мягко. Кас почувствовал, как узел, завязавшийся у него в груди, немного ослаб. – Но это нормально.

– Я не думаю, что для меня это когда-либо было нормально, – признался Кас.

– Ну, тебе лучше знать, – легко произнес Дин, и Кас вздохнул. Он протянул руку и повертел шторку. Несколько минут он сидел в тишине, слушая, как Дин прибирается на той стороне. Это был первый раз, когда он был честен с кем-то, рассказывая об отсутствии заинтересованности, и он чувствовал себя непривычно освобожденным. Он думал, что подпустить кого-то так близко будет странно и некомфортно, но Дин, похоже, не возражал.

И он был чуть ли не единственным таким человеком, подумал Кас. Он попытался представить, как рассказывает одноклассникам о том, что не заинтересован в девушках или парнях, ну, в этом смысле. Когда он представил их лица, все, что он увидел в них – осуждение и стыд. По крайней мере, в данный момент его окружал ореол таинственности, отчужденной недостижимости. Люди бы сначала бесились, а потом все вместе потеряли к нему интерес. Он уже лишился всех своих друзей, даже не обсуждая свою ситуацию открыто. Как будто нежелание иметь парня или подружку делало его человеком, не стоящим беспокойства. Кас дернул ногой под водой и тяжело сглотнул.

– О'кей, я закончил! – крикнул Дин с той стороны занавески. – Я спать. Но, слушай, тебе на самом деле стоит сказать учителю, что случилось сегодня вечером. И, знаешь, если ты не станешь это делать… если ты просто захочешь с кем-то поговорить, можешь прийти ко мне. В любое время, чувак. Я живу в дальнем конце парка, в таком маленьком белом доме. Приходи увидеться, если захочешь. Никакого давления, просто, э… – Кас услышал, как он умолк и прокашлялся. – Ладно. Увидимся.

Дверь скрипнула. Кас резко схватил полотенце и поднялся.

– Дин?

– Да?

– Кастиэль.

Кас аккуратно обернул полотенце вокруг бедер и отпихнул занавеску. Он шагнул из ванны, быстро подошел к шкафу, хватая второе полотенце, для лица, и держа его на уровне груди. Дин смущенно смотрел на него.

– Что?

Кас повернулся лицом к нему, остановившись в нескольких футах.

– Кастиэль, – повторил он. – Это мое имя.

Глаза Дина засияли.

– Кастиэль, – произнес он. – Необычно. Мне нравится.

– Спасибо, – сказал Кас, неловко стоя, завернутый в полотенце. Внезапно вылет из школы показался очень странной, очень плохой идеей. Интересно, почему он вообще хотел этого?

– Ссадина выглядит лучше, – Дин сделал шаг чуть ближе, чтобы посмотреть. Он протянул руку и оттянул кожу на щеке Каса, проверяя на грязь. – Гораздо чище.

Глаза Каса коротко метнулись к губам Дина, пухлым и выглядящим мягкими. Он начал улыбаться, открыв рот, чтобы ответить, но затем застыл. Он сделал быстрый шаг назад и схватил полотенце еще крепче.

– Доброй ночи, Дин, – натянуто произнес он.

– Ночи, Кас, – с улыбкой ответил Дин, повернулся и исчез.

Этой ночью Кас спал с включенным светом, как и всегда.

Глава 2.

Два дня спустя Кас обнаружил, что ноги сами несут его в дальний конец парка, к небольшому белому дому, обнесенному забором. Сегодняшние занятия закончились; уже целых несколько дней благодаря удаче и стратегическим прогулам ему удавалось избегать встречи с Гордоном, но он все еще испытывал желание поговорить с Дином. Он выждал два дня, прежде чем решить, что вел себя, как дурак. Ну, когда желание иметь друзей было против правил?

Тем не менее, перед небольшой черной дверью он нерешительно стоял по меньшей мере минуту, глядя в темнеющее небо, как будто мог получить одобрение у перистых облаков и наполовину скрывшегося диска солнца. Возможно, Дин пригласил его исключительно из вежливости; более чем вероятно, что он не придет в восторг, увидев Каса у себя на пороге. В конце концов, никто не хочет общаться с уродом – а он прямо-таки выставляет свое уродство напоказ перед Дином. Хотел бы он вернуться в ту ночь и изменить сказанное – ну, или просто посидеть в тишине. О чем он думал, так легко демонстрируя свою странность? Должно быть, Дину было очень неудобно…

А еще, когда он думал о том происшествии, Дин не казался ему стесненным или неловким. Немного смущенным, может быть, но не враждебным.

Кас резко вдохнул и выдохнул. Он знал, что чересчур много думает. Единственным способом узнать, что на самом деле значило предложение Дина, было собрать всю свою храбрость в кулак и постучать в дверь.

Но если Дин на самом деле не хотел, чтобы он приходил…

Кас закатил глаза из-за собственной нерешительности, поднял руку и постучал.

Практически немедленно дверь распахнулась. Лицо Дина просияло, когда он увидел Каса; он усмехнулся и прислонился к дверному косяку.

– Как дела, Кастиэль? – спросил он, положив руки на бедра. Он был одет в свободную, мягкую на вид футболку и ношеные старые джинсы с прорехами на коленях. Позади него была видна крошечная, слабо освещенная прихожую с множеством фотографий, закрывающих облезлые желтые обои.

– Все хорошо, – неловко произнес Кас. Дин кивнул, и они уставились друг на друга на долгое время.

– Ну… хочешь войти? – спросил Дин, делая приглашающий жест рукой и приподнимая брови. – У меня есть имбирное пиво.

Кас молча кивнул; Дин весело улыбнулся ему, сделал шаг назад и прижался к стене холла так, чтобы Кас мог протиснуться мимо него.

– Дверь прямо, – Дин обернулся, чтобы закрыть входную дверь. Кас сделал несколько шагов к двери напротив по вытертому ковру прихожей, разглядывая по пути фотографии на стенах: на большинстве из них были изображены Дин и высокий длинноволосый парень с широкой улыбкой и сияющими глазами.

– Мой брат, – пояснил Дин, заметив его интерес, – Сэм. Он живет с нашим приемным отцом, Бобби – вот он, здесь, – Дин указал на фотографию сидящего на крыльце мужчины с пивом в руке и недовольным лицом. – Он тут выглядит брюзжащим, потому что я сделал это фото после того, как случайно запулил футбольным мячом в ветровое стекло раритетного джипа, над которым он работал весь день. Но он хороший человек, самый лучший. Он принял меня и Сэма после… после того, как умер отец. Но у него не так много денег, а я хочу, чтоб Сэм ходил в хорошую школу, так что… вот я здесь. – Пару секунд Дин задумчиво глядел на фото, покусывая губу, а затем, кажется, вернулся в действительность. – Так или иначе, не беспокойся об этом. Давай присядем.

Он наклонился к Касу, чтобы открыть дверь в гостиную, и одной рукой мягко направил его внутрь, другой рукой придерживая дверь за ручку.

– Я захвачу нам выпить из холодильника, – пояснил он, исчезая в полутемной комнате.

Кас сглотнул и сделал несколько шагов дальше в гостиную, оглядываясь вокруг. Дом был старый и расшатанный, ковры тонкие и местами дырявые, а обои желтоватые и отстающие от штукатурки. Однако было видно, что за домом хорошо ухаживают: приблизившись к книжным полкам, Кас не заметил на них ни следа пыли. Ему понравилась мысль о Дине, наводящем порядок, чистящем одежду и с банкой мебельной полироли в руках, может быть, одетом в фартук в цветочек. Он улыбнулся своим мыслям и пробежал глазами по содержимому полок – большей частью, это были грампластинки. Много Led Zeppelin и AC/DC, а также другие группы, названий которых он никогда не слышал. В конец одной из полок были аккуратно втиснуты несколько книг: пара руководств по садоводству и кое-что из Воннегута. Кас вытащил «Колыбель для кошки» и прочел аннотацию на оборотной стороне обложки. Он читал эту книгу некоторое довольно большое время назад, но помнил, что был сбит с толку ею и что она ему понравилась.

– А вот и мы, – сказал Дин, протискиваясь через дверь. Он подошёл к Касу и вручил ему банку холодного имбирного пива.

Кас сделал маленький глоток, зажмуриваясь от резкого вкуса.

– У тебя много пластинок, – заметил он. Дин ухмыльнулся.

– Мне нравится моя музыка, – сказал он, проводя пальцем по корешкам. – Ты любишь рок?

– Никогда не слушал его вообще, – признался Кас. – На самом деле, я не понимаю музыку.

Дин нахмурился.

– Там нечего понимать, – озадаченно произнес он. – Это просто… музыка.

– Я не понимаю ее, – тупо повторил Кас. – Это просто последовательность шумов. Это кто-то, с кем я не знаком, поющий о других людях, которых я не знаю, или об эмоциях, которые я не ощущаю.

Дин рассмеялся и тряхнул головой.

– Да ладно тебе, парень! Ты слушал неправильно, – сказал он. – Присядь.

Дин радушным жестом предложил Касу сесть в кресло, а сам направился к подушке, лежащей на подоконнике эркера. Кас твердо мотнул головой.

– Мне нравится вид с места у окна, – произнес он, подходя и оглядывая остальную комнату. Маленькая желтая лампа освещала теплым искусственным светом невысокие книжные шкафы и потертую мебель; кресло было плюшевое и бледно-голубое. Рядом на полу жужжал ноутбук, и Кас неодобрительно посмотрел на Дина.

– Ты забьешь пылью вентилятор, – сказал он.

Дин глянул через подлокотник кресла, как он сел, и ухмыльнулся.

– Ты забьешь пылью свое лицо, – в тон ответил он, подхватывая ноутбук и сосредотачиваясь на экране. – Эй, знаешь, я тут провел кое-какие исследования касательно тебя.

– Э-э… – начал Кас, но Дин уже начал говорить снова. Экран освещал его лицо синим.

– Блин, вышло жутковато. Я имел в виду, что разузнал кое-что, о чем ты говорил той ночью, об отсутствии влечения к людям, так? Я хотел узнать, что это такое.

– О, – неопределенно вымолвил Кас. Он замер. – И это..?

– Если верить Интернету, вот это, – сказал Дин, держа ноутбук так, чтобы Кас мог его взять. Дотянувшись, Кас взял его и аккуратно пристроил у себя на коленях. В самом верху экрана он прочел надпись большими буквами: «Объяснение асексуальности».

– Асексуальность? – переспросил он.

Дин ссутулился в своем кресле, сжав руки коленями.

– Ага! Там ясно написано, что это абсолютно нормально для тебя и подобных тебе людей. Люди просто не нравятся тебе в этом плане. Я имею в виду, возможно, ты уже знаешь все это, а я тут изобретаю велосипед, но я подумал…

– Я не знал об этом, – произнес Кас. – Я никогда не думал о том, чтобы изучить этот вопрос. Я думал… что это просто я.

– Хах, – сказал Дин, пристально глядя, как Кас начал читать. – Там еще была страница об, э-э, аромантичности? Довольно похоже на то, что ты рассказывал. Это когда ты не испытываешь романтических чувств ни к кому, в отличие от, э-э, сексуального влечения. Это тоже про тебя? Ну, типа, идея пойти на свидание или поцеловать кого-то кажется тебе странной?

– Ам-м, – сказал Кас, глядя на Дина. Сегодня его кожа чуть-чуть шелушилась, а желтоватый свет проявлял теплоту его зеленых глаз. – Нет, это не про меня. Я не… я был бы не против такого. Хотя у меня этого и не будет.

– Кто сказал? – нахмурился Дин, откидываясь назад и перебрасывая ноги через подлокотник кресла.

– Я не могу просить кого-то дать мне все это, если не способен на отдачу в полной мере, – сказал Кас, невидяще прокручивая страницу. Он решил послать самому себе письмо со ссылкой на сайт, чтобы прочесть, не отвлекаясь на Дина.

– А кто сказал, что "в полной мере" включает в себя секс? – спросил Дин. Кас пожал плечами.

– Мне кажется, если найти такого же человека, как я, – задумчиво произнес он, – это бы перестало быть проблемой. Но, должно быть, нас так мало… Я никогда не слышал ни о ком еще.

Дин открыл было рот, но промолчал, давая Касу немного почитать в тишине.

– Многое из того, что тут пишут, похоже на меня, – прокомментировал Кас минуту спустя.

– Да? – Дин протянул руку назад и схватил с небольшого столика с лампой пакет печенья. Он вытащил одно из пакета и надкусил.

– Да. Я думаю, это… то, что я есть.

– Тебе кажется, это хорошо? – спросил Дин, жуя печенье.

Кас обдумал вопрос.

– У меня не случалось ничего хорошего уже некоторое время, – тихо произнес он. – Я думаю, что вообще не помню, как это ощущается.

Дин приподнялся со своего места. Он выглядел смущенным.

– Погоди, но… ты же должен помнить, каково это – когда что-то нравится? – поинтересовался он. – Даже что-то совсем небольшое?

Кас открыл рот, но не произнес ни звука. Он оглядел комнату в поисках вдохновения. Должно же быть что-то, от чего ему было хорошо, ощущение, которым он наслаждался?

– Я не могу измыслить ничего, – безразлично произнес он, – я никогда не думал об этом раньше.

Дин сощурился и протянул второе печенье Касу.

– Мы это изменим, – твердо сказал он и, кажется, понял, что только что сказал. – Я имею в виду, если ты хочешь, – поспешно добавил он.

– Изменим это? – Кас скептически приподнял бровь. – Как?

– Есть масса всего! У меня есть пара идей, – уши Дина порозовели. – Всякие вещи, которые, может быть, ты, ну, почувствуешь.

– Дин…

– Нет, нет, я знаю, о чем ты думаешь. Ничего такого, – серьезно уверил его Дин, откидываясь в кресле. Его глаза были полны энтузиазма, и Кас почувствовал ответный всплеск интереса. – Вокруг так много хороших ощущений, Кас! Ты просто должен испытать некоторые из них, обратив на них внимание по-настоящему. Если хочешь, мы могли бы сделать кое-что из этого вместе.

– Ты и я?

– Ну, я имею в виду, если ты хочешь, – Дин неопределенно поскреб в затылке, не встречаясь с Касом глазами. – Такие вещи обычно веселее, если их делаешь вместе с кем-то, как-то так.

– Дин, это… Ты очень добр, раз предлагаешь такое, но…

– Это не доброта, – сказал Дин, – я хочу тусоваться с тобой. Ты первый человек в этой грёбаной школе, который не сморщил нос, узнав, что я уборщик. Я чертовски одинок, чувак. Ты сделаешь мне одолжение.

Вероятно, Дин утрировал, подумалось Касу, но его лицо было честным и, может быть, никто в школе взаправду не желал проводить с ним время. В общем, они были кучкой одиночек.

– Дин, я не думаю, что это сработает, – неловко произнес Кас. – Я не ощущаю вещи правильно. Я не могу… увлечься тем, что происходит вокруг меня. Ты же провел исследование… Я ненормальный.

Дин обиженно фыркнул.

– Ну, конечно, это не сработает, если ты будешь подходить ко всему с таким отношением, мистер Стакан-Полностью-Пуст, – ухмыляясь, насмешливо бросил он. Кас слабо улыбнулся и опустил голову. – Слушай, просто попробуй, ладно? Быть может, ты удивишь сам себя.

– Какого типа вещи это могли бы быть? – спросил Кас, делая еще глоток имбирного пива.

Дин усмехнулся и заговорщицки подмигнул.

– Ты должен подождать и потом увидеть, – сказал он, – потому что первое, что ты испытаешь – это предвкушение. Как ощущения?

Кас посмотрел на Дина, который уверенно улыбался ему, откинувшись в кресле и заложив руки за голову. Он почувствовал страстное желание узнать, этакое ярко пылающее ощущение в груди; он обратил внимание на это чувство, рассмотрел, как оно растет тем сильнее, чем больше он думает о Дине и его возможных планах – и вместе с этим, как только он подумал о том, что Дин вообще озаботился планами, которые включали в себя его, тогда он почувствовал легкий укол совершенно новой эмоции.

– Это новое ощущение, – сказал он, глядя на Дина с небольшой улыбкой, – хорошее ощущение.

На следующий день Кас двигался через раздевалку. Было время ланча, когда он обычно приходил сюда, чтобы спрятаться от одноклассников. Это означало, что он не мог поесть, но обычно он наверстывал упущенное вечером – ужин подавали в течение двух часов, так что он избегал встречи со своими худшими однокашниками, если правильно выбирал время.

Он направился к своему шкафчику, настороженно вслушиваясь в звуки, издаваемые приближающимися людьми. Пустота раздевалки обычно играла на его стороне, но если Гордон или Бартоломью поймают его здесь, это определенно будет работать против него.

Он добрался до шкафчика, ввел код и распахнул дверцу, равнодушно разглядывая содержимое. Нужно было убить целый час, а ему не удалось подняться в библиотеку и обменять книгу – это означало, что он застрял с «Большими надеждами», книгой, которая закончится раньше, чем учебный день. Может быть, ему стоило спросить у Дина, не может ли тот одолжить «Колыбель для кошки»; возможно, он поймет ее лучше, прочитав во второй раз.

Его взгляд зацепился за что-то на дне шкафчика: клочок бумаги с неровными краями, лежащий так, будто кто-то просунул его через решётку. Он поднял его, стараясь не будить в себе надежду – вероятно, это всего лишь Гордон прислал какую-то ужасную шутку – но когда развернул его, увидел незнакомый почерк.

«Кас, – гласила записка, – практически уверен, что это твой шкафчик. Если ты не Кас, тогда притворись, что этого не было, чтобы избавить нас обоих от чувства неловкости. В любом случае, Кас, если ты свободен сегодня после обеда, тогда приходи, когда уроки закончатся. Есть кое-что интересное, что тебе понравится».

Кас перечитал записку три раза, засунул ее в карман и отправился присесть на скамью в одном из концов раздевалки, а затем вытащил ее из кармана и перечитал снова. Он был свободен после обеда – его уроки заканчивались в четыре. Это оставляло уйму времени для чего бы там Дин ни задумал, хотя Кас даже не мог вообразить, что бы это могло быть. Он вновь ощутил то горячее чувство в груди, необходимость знать прямо сейчас, обжигающую так, будто он только что сделал глоток имбирного пива – а затем в желудке заурчало, и он ощутил резкий укол боли в животе, не имеющий ничего общего с предвкушением, явный признак голода. Кас не мог вспомнить, когда в последний раз он был так неподдельно голоден, но сейчас это произошло, и угроза встречи с Гордоном или Бартоломью внезапно показалась мелкой и неважной в сравнении с предвкушением горячей еды. Он покинул раздевалку и быстрым шагом направился в обеденный зал.

продолжение в комментариях

@темы: Перевод, Земля (2015), Слэш, PG-13

Comments

[Земля Обетованная]

Глава 3.

– О'кей, мы почти на месте. Твои глаза все еще закрыты, правда?

– Да, Дин, – ответил Кас.

Дин шел позади Каса, положив теплые руки ему на плечи, и они оба двигались осторожными шагами. Кас пришел домой к Дину в половине пятого, задержавшись в своей комнате, чтобы снять школьный пиджак и натянуть вместо него свой любимый свитер. Дин немедленно велел закрыть глаза и повел его прочь от парадной двери. Они, кажется, повернули за угол в одном месте. Это значило, что они, должно быть, позади дома Дина. Кас чувствовал, что в отсутствие зрения усилились все остальные чувства: он ощущал прохладный ветерок на лице, вдыхал запах мокрых листьев и бензина, слышал шелест деревьев и – едва-едва – дыхание Дина.

– Хорошо. Так, ты можешь открыть глаза через три… два… один… сейчас!

Кас открыл глаза. Перед ним стояла машина, черная и блестящая.

– Зацени, Кас, – Дин сделал шаг из-за его спины и направился к машине. – Шеви Импала тысяча девятьсот шестьдесят седьмого. Она старше нас обоих вместе взятых, но она красавица, не так ли? Давай, подойди сюда. Положи на нее руки. Вот так.

Кас осторожно опустил ладонь на широкий капот машины. Черный металл под его пальцами был прохладным и гладким, как тюленья кожа. Дин нагнулся и поднял крышку капота, подпер ее и заглянул внутрь, жестом приглашая Каса присоединиться к нему.

– Это – мотор. Я держу его в чистоте. Я ухаживаю за ней. – В голосе Дина была слышна гордость. – Смотри сюда, вот тут мы проверяем уровень масла. В данный момент она двигается немного медленнее, чем я люблю, а остатки масла, что у меня были, я использовал на прошлой неделе для газонокосилки – но она продержится до конца недели, как минимум.

Кас кивнул, разглядывая мотор. Он был в какой-то степени красив, подумалось ему. Все эти отдельные детали, соединенные вместе и работающие, как единое целое. И он был таким старым – хотя все части мотора, вероятно, могли заменить с шестьдесят седьмого года, так что был ли он реально таким старым? Хотя корпус машины определенно был, подумал Кас, поднимая руку, чтобы коснуться внутренней стороны крышки капота. Она была ровно окрашена и полностью избавлена от ржавчины. Он провёл кончиками пальцев по прохладному металлу, поводил ими взад-вперед вдоль края крышки, обращая внимание на область давления на подушечки.

– Тебе нравится? – голос Дина прервал поток мыслей Каса. Кас посмотрел на него, не поворачивая головы, лишь скосил глаза вправо и слегка улыбнулся.

– Мне нравится, – подтвердил он.

– Хорошо. Я провел много времени, работая над ней. После того, как умер мой отец, мне нужно было что-то делать, и Бобби поручил мне ее. Я отмыл ее, снабдил самым лучшим новым оборудованием, а затем Бобби пришел ко мне и сказал: «Установи в нее вот это». Знаешь, что он держал в руках? Механическую коробку передач. У меня ушла целая вечность на то, чтобы заставить ее работать, но когда я закончил, то уже не так сокрушался об отце. Вот как-то так. Так или иначе, теперь она ездит, как машина мечты, и мне кажется, Бобби знал, что делает, когда передавал ее мне. Забирайся, – с этими словами Дин захлопнул крышку капота и направился к водительской двери.

– Что? – переспросил Кас, моментально сбитый с толку. – Мы куда-то собираемся?

– Ни в какое конкретное место, – сказал Дин, со скрипом распахивая дверь. – Ну же, забирайся. Посмотрим, понравится ли тебе это.

Кас проделал свой путь до пассажирского сиденья, ведя тыльной стороной ладони вдоль капота машины. Он нагнулся и положил руку на ручку дверцы. Она открылась со звуком клац, когда Кас потянул, и дверь отворилась с мягким скрипом, точно так же, как и у Дина.

Кас опустился на сиденье и поднял его, чтобы оно стало удобным. В салоне едва-едва пахло мятой и еще чем-то – Кас опознал запах Дина, то есть, одеколона, которым он пользовался. Он чуть порозовел от мысли о том, что может распознать запах Дина так легко – это был приятный аромат, немного мускусный и немного сладкий. Кас кашлянул.

- Так. Приготовься к тому, что я вынесу твой мозг, – Дин вставил ключ в замок зажигания и повернул. Машина зарычала и вздрогнула, как пробуждающийся зверь, затем звук мотора сгладился до мурлыкания, как будто бы узнал дружескую руку водителя.

– Чувствуешь? – спросил Дин. – Просто впусти это в себя. Закрой глаза, слушай ее. Ты также можешь ее почувствовать, понимаешь? Слышишь гудение?

Кас бросил быстрый взгляд на Дина. Конечно, он бывал в автомобилях сотни раз до этого; звук мотора Импалы был немного более скрежещущим и грубым, чем любой другой, слышанный им раньше, но, казалось, не это было причиной почти восторженного внимания Дина. Молча, под чуть суровым взглядом Дина, Кас закрыл глаза.

С закрытыми глазами все окружающие его звуки казались гораздо громче. Рычание мотора расслоилось; чем больше Кас слушал, тем больше разнообразных нот он мог разобрать в этом гортанном рокоте. Он подумал обо всех различных деталях, которые видел, когда заглядывал под капот, думал о том, как прямо сейчас они работают все вместе, как течет бензин и ловко сцепляются шестерни. Он обнаружил, что может слышать мотор не только ушами, но всем телом; сиденье под ним потряхивало, и когда он прижал пальцы к ручке с внутренней стороны двери, она вибрировала даже слишком сильно. Создавалось впечатление, будто он сидел на спине кошки – огромной черной кошки, вальяжно мурлыкающей под его прикосновениями, время от времени выжидательно покашливающей. Она была готова бежать, готова напасть на шоссе и пожирать мили. Кас почувствовал, как его собственное сердце забилось быстрее, почувствовал, как стремление машины становится его собственным. Звук мотора окружал его повсюду, не затапливая, вызывая не удушающее ощущение белого шума, а скорее пробуждение, как от звонка будильника, обещание открытых, бесконечных дорог…

Когда звук мотора изменился, глухо застучал в новой тональности, Кас даже задохнулся и открыл глаза. Дин смотрел на него с улыбкой и отпускал сцепление; он включил первую передачу.

– Прекрасно, понимаешь? – спросил он, как только они начали двигаться.

– Прекрасно, – повторил Кас. – Да, я понимаю.

Они выехали с подъездной дорожки на проезжую часть, перемещаясь осторожно, с небольшой скоростью. Дороги были извилисты и усыпаны листьями, но Дин ехал по ним с легкостью опытного человека. Кас смотрел на него сбоку; он выглядел полностью расслабленным, одна его рука обхватывала рычаг переключения передач, другая покоилась на макушке руля. Дорога выпрямилась, и Дин улыбнулся, немного ускоряясь.

– Хочешь сам переключить передачу? – спросил он, встречаясь глазами с Касом. Кас открыл рот от удивления.

– Я никогда не… – начал он.

– Неважно, – сказал Дин. – Мы переключимся с третьей на четвертую. Видишь цифры?

Кас глянул вниз и, после секундной заминки, протянул руку и положил ее на верхушку рычага. Он поводил большим пальцем по цифре 3 и проследил линию от нее к цифре 4, расположенной прямо под ней.

– То есть, я просто передвину рычаг прямо вниз? – спросил он.

– Когда я скажу «поехали», – подтвердил Дин. – Сначала я должен включить сцепление. Хорошо, ты готов?

– Да, я готов.

– Нет, ты должен поднять взгляд. Смотри вперед, вот так. Делай это на ощупь, так будет лучше. Ладно, хорошо, я нажимаю на сцепление. На старт, внимание… поехали!

Устремив взгляд к горизонту и сжав зубы, Кас потянул рычаг; клац – выход из передачи, клац – мягкий переход в четвертую, и Дин отпустил сцепление и нажал на газ; машина с удовольствием рыкнула и прыгнула вперед, быстрая и верткая, несмотря на свои размеры. Кас почувствовал скорость всеми внутренностями, и его сердце забилось быстрее с трепетом приятного возбуждения, которое прокатилось вверх и вниз по его позвоночнику и вызвало покалывание в кончиках пальцев и улыбку на лице.

– Хорошо сработано, – прокомментировал Дин, когда деревья остались позади и они вырвались в широкое, открытое поле, расстилающееся по обе стороны от них насколько хватало взгляда. – Тебе понравилось?

– Понравилось, – ответил Кас, глядя на него и замечая теплоту в его взгляде.

Несколько минут они ехали в тишине. Кас чувствовал шорох шин по дороге, который отдавался в разуме глубокой басовой партией и не давал ему застопориться на одной и той же мысли; он скользил сквозь мысли и воспоминания, подобно рыбе в течении, не способной опуститься слишком глубоко или оставаться на одном месте слишком долго. Пейзаж вокруг них двигался медленно, с грохотом проплывал мимо, незнакомый и неинтересный, по наблюдению Каса. Он ощущал полное спокойствие и легкое благоговение.

– Я забыл, – громко произнес он какое-то время спустя. Боковым зрением он заметил взгляд Дина, направленный на него.

– Забыл что?

– Как это… прекрасно, – ответил Кас, разглядывая поля, плавно скользящие мимо окон.

– Что именно?

Кас повернулся к нему с лёгкой улыбкой.

– Всё, – сказал он.

[Земля Обетованная]

Кас сидел в дальнем углу класса мисс Мозли и слушал ее речь.

– …но это продолжалось до тысяча девятьсот девяносто первого, пока стена не пала фактически, – говорила она. – На падение повлияло множество факторов. Большое количество акций протеста, устроенное жителями Восточной Германии, которые хотели…

Прозвенел звонок, и практически немедленно возле двери случилась обычная шумная потасовка. Кас собрал свои вещи и повесил сумку на плечо. Проходя мимо стола мисс Мозли, он послал ей улыбку; ее взгляд потеплел.

– Доброго вечера, Кастиэль, – сказала она.

– Доброго вечера, мисс Мозли, – ответил он, с удивлением отмечая в своем тоне яркость. Он направился к выходу, думая о копии «Колыбели для кошки» Воннегута, которая лежала в его комнате и ждала, когда ее прочтут, с тех самых пор, как он одолжил ее у Дина после их поездки два вечера назад. Желание начать читать буквально зудело в нем; в предыдущие два вечера у него было слишком много домашней работы, а сегодня мисс Мозли не задала ничего, и вечер был полностью свободен.

– Ага, вот и Кастиэль, – раздался голос позади Каса.

Кас замер, крепче прижимая книги к груди. Он услышал шаги приближающегося к нему Гордона и почувствовал, как от страха сердце начинает биться чаще. Он сглотнул.

– Как дела, Кастиэль? Все еще держишь свои яйца в стазисе? Чувак, они станут такими голубыми. Наверное, ученые даже захотят заплатить, чтобы их увидеть.

Этот парень – настоящая свинья, подумал Кас. Ужасный, мстительный, понятия не имеющий о доброте… Ему незачем было доставать Каса. Да и Кас, в конце концов, не сделал ничего, чтобы заслужить это.

Кас почувствовал, как его разум запнулся, и прокрутил еще раз последнюю мысль.

Он не сделал ничего, чтобы заслужить это. Он никого не обидел и не оскорбил. Он просто был собой – и хотя, конечно, это само по себе было странным и ненормальным, это никого не обижало. Единственным, кто кого-то обижал, был Гордон.

Кас выдохнул. Он тут же ощутил, как развязывается узел в его груди, как будто он наконец нашел правильный конец веревки, за который нужно было потянуть; он повернулся к Гордону и сверкнул глазами.

– Отвали, Гордон, – произнес он глубоким и суровым тоном с новоприобретенной уверенностью. – Пора с этим заканчивать. Оставь меня в покое.

– Или что? – произнес Гордон. По его голосу нельзя было сказать, что его это сильно впечатлило, но Кас уловил в его тоне ноту обеспокоенности. – Ты меня ударишь, Кас? Должно быть, в твоей системе скопилось много неиспользованного тестостерона. Используешь немного его против меня?

– Я не буду тебя бить. Я найду другой способ причинить тебе вред, – просто сказал он и заметил проблеск ярости в глазах Гордона. – Оставь меня в покое, или ты пожалеешь.

Он пошел прочь, а сердце в его груди громко бухало.

Глава 4.

Неделю спустя Кас сидел в своей комнате. Была суббота, а это значило, что занятий не было, и настойчивое чувство, требующее безотлагательно приступить к урокам, не развилось достаточно сильно; оно должно было прийти завтра. У него был целый день для себя – но, если честно, он не хотел проводить его в одиночестве.

Это было определенно что-то новое, подумал он. Это желание не быть одному. В течение долгих лет он довольствовался компанией самого себя – но сейчас вот он, целый чудесный день потенциального одиночества простирался перед ним, а он вместо этого хотел компании. Он хотел разделить пространство с кем-то, пусть даже они не станут разговаривать; он мог бы почитать книгу, а тот другой человек мог бы, допустим, поработать над своей машиной или послушать музыку…

Дин, подумал он про себя. Он хотел бы провести время с Дином.

Не то чтобы о походе домой к Дину не могло быть и речи, подумал Кас. Его не приглашали, но ведь Дин сам сказал, что одинок…

И, в общем, он пошел. Прогулка до маленького белого домика Дина не была долгой, но у Каса она заняла некоторое довольно большое время. Он отвлекся на пчелу, на пухлого мохнатого шмеля, который с гудением перелетал от одного цветка к другому, отяжелевший от собранной пыльцы; дойдя наконец до дома Дина, Кас трижды постучал в дверь.

На этот раз Дин открыл через больший промежуток времени; однако выглядел он таким же счастливым, как и в первый раз.

– Давай внутрь! – сказал он. – Вообще-то, я сам собирался найти тебя сегодня. Хочешь выбраться на ланч? Я знаю одно действительно крутое место, и я думал, что мог бы показать его тебе. Ну, знаешь, если ты хочешь.

– Звучит потрясающе, – ответил Кас, растирая руки: холод уже начал высасывать из них чувствительность. Дин нахмурился, глядя на его одежду: поверх футболки Кас надел только тонкий джемпер, и его уже начало знобить.

– Поди сюда, – он извлек откуда-то из-за двери куртку и протянул Касу. – Надень это.

Кас протянул руку и вцепился в кожу куртки. Дин легко улыбнулся ему и шагнул за порог, повернувшись, чтобы захлопнуть и запереть дверь.

– Тут недалеко, – сказал Дин. – Мы прогуляемся, если, конечно, с тобой все в порядке. Просто нужно срезать через лес. – Он глянул на Каса, который все еще стоял, нерешительно держа куртку Дина за воротник. – Знаешь, тебе станет теплее, только если ты наденешь ее на себя.

Кас послал Дину притворно-сердитый взгляд и стал надевать куртку. Она была темно-коричневая, немного великоватая ему; когда он натянул рукава, они практически полностью скрыли его пальцы. Дин оглядел Каса и вытянул капюшон его джемпера наружу, так, чтобы он находился поверх воротника куртки.

– Ну, вот, – сказал Дин, выворачивая его на правую сторону, а Кас посмотрел на него, как на беспокоящегося по пустякам. – Тебе идет. О'кей, сюда!

Он пересек дорогу и направился к густому леску на противоположной стороне. Кас повел плечами, поправляя куртку, и последовал за ним.

Они шли молча, периодически встречаясь глазами и улыбаясь.

– У тебя еще были проблемы с тем парнем, который тебя доставал? – в какой-то момент спросил Дин. Кас помотал головой, аккуратно переступая через небольшое бревно и избегая участка мокрой грязи. Подошвы его ботинок шуршали по опавшим листьям – шурх, шурх, шурх.

– Не совсем, – ответил он. – Я сказал ему отвалить, и он так и сделал.

– Молодец, – похвалил Дин, пригибаясь под низко висящей веткой. – Иногда стоит один раз подняться против таких парней, и они оставят тебя в покое.

– Хм-м, – уклончиво произнес Кас. Взгляд Гордона, когда тот накануне уходил после их небольшого противостояния, кажется, говорил, что дело не окончено, но Кас не хотел прятаться от этого, особенно когда был рядом с Дином. – Мы уже близко?

– Еще примерно пять минут, – Дин остановился на минутку поглядеть на деревья вокруг них, а затем направился к особенно большой сосне. – Мы должны подняться в горку, чтобы добраться туда.

Действительно, земля под их ногами стала круче; Кас обнаружил, что слегка задыхается. Прохладный воздух обжигал легкие, а мышцы голеней протестовали против каждого шага.

– Тут недалеко, – пообещал Дин немного запыхавшимся голосом. – Оно того стоит, клянусь.

Пятью минутами позднее они выбрались из-за деревьев. Напротив них, за асфальтированным шоссе, располагался покосившийся деревянный домик с кружевными занавесками на окнах и цветами в больших терракотовых горшках по обе стороны от двери.

– Давай пройдем внутрь, – сказал Дин, взбираясь по скрипучим деревянным ступенькам и поднял глаза на небо. Проследив его взгляд, Кас заметил серые облака, собирающиеся над головой. Чуть дрожа, он запахнул куртку плотнее и последовал за Дином в дверь.

Внутри дом был открытой планировки; большая часть комнаты была занята белыми деревянными столами и креслами, а в дальнем ее конце весело потрескивал огонь в камине.

– Идем, – сказал Дин, положив ладонь на руку Каса и направляя его к высокому прилавку. Спереди он представлял собой застекленную витрину, полную аппетитно выглядящей еды: маленьких сладких кексиков, пирогов с сахарной корочкой и золотистых буханок хлеба. Кас глубоко вдохнул, затем еще и еще; пахло очень вкусно.

Дин протянул руку и позвонил в колокольчик на прилавке; тот издал легкое звонкое динь, и из-под прилавка немедленно показалась голова белокурой девушки, поспешно завязывающей фартук.

– Добро пожаловать в пекарню «Дом у дороги», чем могу помочь вам сегодня… Дин! – девушка просияла, перегнулась через прилавок и отвесила Дину дружеский шлепок по руке. – Что ты здесь делаешь? Разве ты не должен мыть туалеты где-то там?

– Я тоже рад тебя видеть, – осклабился Дин, с притворной злостью потирая руки. – У тебя опять проблемы с электропроводкой? Могу починить, если хочешь.

– Что? А, нет, я была под прилавком только потому, что потеряла сережку. Ну, вообще, я потеряла мамину сережку, вот. Я в заднице, но это неважно.

– Чувак, Эллен надерет тебе задницу, – сказал Дин.

Кас засунул руки в карманы куртки, чувствуя себя немного неловко. Он уставился в пол, давая Дину и девушке возможность продолжить разговор, пока за ними никто не наблюдает.

В комнате не было ковра на полу, только голые деревянные доски, чуть скрипящие под его ногами. Краем глаза глаза Кас заметил, как под одним из столов что-то блеснуло; подвинувшись туда, он нагнулся и поднял это.

[Земля Обетованная]

Он выпрямился, осторожно держа находку в сложенной лодочкой ладони. Это был маленький бриллиантовый гвоздик, сияющий в мягком освещении пекарни. Кашлянув, Кас вернулся туда, где стояли Дин и девушка.

– Это принадлежит твоей маме? – спросил он, протягивая руку так, чтобы девушка видела сережку. Та прервала описание недавнего маминого ужасного наказания, потянулась к нему с коротким воплем счастья и взяла бриллиантовый гвоздик.

– Да! Боже, парень, ты спас мою задницу! – сказала она, вдевая сережку в ухо. – Вот так, тут она будет в безопасности. Кого я должна поблагодарить? – она просияла Касу, который улыбнулся в ответ.

– Точно, да! – Дин хлопнул Каса по плечу. – Кас, это моя вроде как практически сестра, Джоанна Бет Харвелл, всем друзьям известная как Джо…

– Так что лучше бы тебе называть меня Джо, – сказала девушка. Ее карие глаза сияли.

– И, Джо, это мой… это Кастиэль, – произнес Дин.

– Кас, – уточнил Кас, протягивая руку. Джо пожала ее; на ее запястье звякнули два золотых браслета. Она дружелюбно улыбалась, а ее рука был тёплой.

– Рада с тобой познакомиться, Кас, – сказала она. – Может быть, сегодня у меня наконец будет какая-то пристойная компания, раз уж Дин пришел не сам по себе. Что бы вы, парни, хотели?

– Вообще-то, – начал Дин, наклоняясь к прилавку с яркой и полной надежды улыбкой, которая немедленно заставила Джо подозрительно сощуриться, – я подумывал, что для начала мы могли бы побывать на вашей кухне. В настоящее время Кас получает разный новый опыт, а ты сама знаешь, что кухня «Дома у дороги» – это место, которое определенно должно быть в списке.

– О! – Джо расслабилась. – Конечно! Мамы сейчас нет, так что тут только я. Кроме того, в духовке стоит партия хлеба, так что, может быть, вы, парни, поможете мне достать его, когда он будет готов. Через пять минут или около того. Идемте!

Она жестом пригласила их обойти прилавок и провела их через занавеску из бус в заднюю комнату. Кас немедленно ощутил, как остаточная прохлада от пребывания на свежем воздухе покинула его полностью; в одном из концов комнаты находилась громадная печь, которая прекрасно грела.

– Дин, иди проверь хлеб, – велела Джо, протягивая ему пару выглядящих здоровенными рукавиц-прихваток. – Так значит, Кас, новые переживания, хах? Крутая позиция, парень. Должно быть, освежает. Что ты уже успел сделать?

Глядя на Дина, ободряюще улыбнувшегося с противоположного конца комнаты, Кас прочистил горло.

– Дин брал меня с собой в поездку на Импале, – сказал он. Мы катались довольно долго. Мне очень сильно понравилось.

– О, хах, – Джо осторожно глянула в его лицо, а затем бросила быстрый взгляд на Дина, занятого у печи. – Он тебе нравится?

– Конечно, – сказал он после паузы, – конечно, мне нравится Дин.

– Да, но он тебе нравится… в этом смысле? – спросила Джо, оглядываясь к нему с нахальной ухмылочкой на лице. – Все нормально, ты можешь мне рассказать. Обещаю, что не скажу ему. Мне просто любопытно, потому что ты ему, кажется, нравишься. Ты первый человек, которого он когда-либо приводил сюда.

Кас сглотнул.

– Это сложно, – сказал он тихим голосом. Джо кивнула и сощурилась.

– Возможно, это не так сложно, как ты думаешь, – сказала она и слегка пожала плечами. – Если он действительно тебе нравится, скажи ему. У тебя все получится! Поверь мне, я знаю Дина изнутри и снаружи, только его брат знает его лучше. Ты сможешь на что-то рассчитывать с ним, если захочешь.

Кас открыл рот, но прежде, чем он дал словам выйти, Дин захлопнул печь и присоединился к ним вновь.

– Что у вас тут происходит? – весело спросил он, потирая руки.

– Просто узнавала Каса получше, – сказала Джо, подмигнув Касу. – Хлеб еще не готов?

– Не совсем, – подтвердил Дин, вопросительно глядя на Каса. Кас послал ему улыбку, и Дин, кажется, расслабился. – Ладно, давай покажем тебе, как тут все устроено.

– Прошло много времени с тех пор, как ты пек хлеб, – сказала Джо, в то время как Дин, обойдя ее, тянул Каса к себе за локоть. – Ты уверен, что помнишь, как это делается, старик?

– Ну, не такой уж я и старый, – сказал он, грозя пальцем куда-то в ее сторону. – Я едва ли на год старше тебя, Джоанна Бет Харвелл!

Джо вздрогнула.

– Хватит использовать мое полное имя! Ты знаешь, что это напоминает мне об инциденте с бисквитом «Виктория», – сказала она. Позади нее из другой комнаты раздался звонок колокольчика на прилавке. – Ой, мне нужно идти посмотреть, что там. Парни, вы присмотрите за хлебом, ага? Дадите ему пригореть – я надеру вам обоим задницы!

– У тебя не будет шанса против нас обоих, – заявил Дин, складывая руки и задевая своим плечом плечо Каса. Кас почувствовал внезапную волну силы, и они с Дином одновременно ухмыльнулись Джо.

– Заткнись, Дин! Я могла устраивать с тобой перестрелку мукой, когда мы были детьми, и я все еще могу сделать это теперь. А Каса нужно очень осторожно вовлечь в борьбу.

– Если ты так думаешь, – сказал Кас, – значит, ты еще не получила полного представления о моей личности.

И Джо, и Дин повернулись и глянули на него с выражением приятного удивления на лицах.

– Это загадка? – спросила Джо, поворачиваясь к выходу. – Я буду с нетерпением ждать, когда однажды увижу хотя бы часть твоей задиристости.

Она исчезла за занавеской из бус, оставив Дина и Каса наедине друг с другом. Дин легонько толкнул плечо Каса своим и отошел в другой конец комнаты.

– Подойди сюда, Кас. Смотри, это мука, которую мы используем, потому что все здесь делается с нуля. Ее привозят в этих мешках. Попробуй положить руку в один из них, давай.

Кас сконфуженно наклонил голову, но протянул руку к открытому мешку с мукой. В это же самое время Дин наклонился, и их они опустили руки в мешок вместе. Кас почувствовал крохотные частички муки, движущиеся между его пальцев, заполняющие пространство между ними и щекочущие ладонь. Он сжал кулак и затем разжал, наслаждаясь ощущениями.

– Тебе нравится? – Дин достал руку из муки и погрузил ее вновь. Кас почувствовал, как кончики его пальцев соприкасаются с тыльной стороной ладони Дина; его сердце на секунду замерло, и он почувствовал, что краснеет.

– Мне нравится, – тихо сказал он. Дин стоял близко, слегка прижимаясь к Касу, и это было поразительно приятно; тело Дина было теплым, а легкое давление успокаивало. Кас вновь ощущал аромат одеколона Дина и вдыхал его.

– Хорошо пахнет, да? – спросил Дин, и Кас слегка подпрыгнул, отодвигаясь.

– Что?

– Хлеб. Действительно хорошо пахнет.

– О. Да, пахнет очень хорошо, – сказал Кас, пытаясь согнать румянец со щек.

– Полагаю, он уже должен быть готов. – Хочешь подойти и помочь его вынуть?

– Да, пожалуй, – сказал Кас, следуя за Дином к хлебной печи. Он скинул его куртку и свой свитер, аккуратно сложив их на деревянный стол у стены. Он взял протянутые Дином прихватки, натянул их и встал рядом с Дином лицом к дверце печи.

– Готов? – спросил Дин, поворачивая голову и глядя на Каса.

Кас посмотрел на Дина, слегка улыбаясь в предвкушении.

– Готов, – сказал он.

Дин наклонился и потянул за ручку дверцы печи, открывая ее. Кас почувствовал, как жар внутреннего пламени ударил ему в лицо подобно сильному порыву пустынного воздуха, испепеляюще жаркого и сухого. Хлеб на полке сидел ровным рядом – несколько буханок бок о бок выглядывали из лотка. Кас протянул руки в печь – осторожно, стараясь не касаться внутренних стенок голыми руками — и схватил лоток. Он неожиданно оказался тяжелым; Кас очень сильно напряг мышцы, чтобы удержать поднос, пока он скользил из печи и всем своим весом наваливался на его руки.

– Ставь его вот сюда, – Дин скользящим движением захлопнул зев печи и указал на металлический рабочий стол. – Они должны немножко остыть, прежде чем их можно будет есть.

Кас шагнул к столу, чувствуя, что его бицепсы начинают дрожать от напряжения. Он осторожно опустил лоток на стол и сделал шаг назад. Оглянувшись на Дина, он заметил, что тот смотрит на его плечи. Кас ощущал, что футболка облепила их, и подумал, что, должно быть, слегка вспотел. Он кашлянул, а Дин впился взглядом в глаза Каса, делая короткий, отрывистый шаг к нему. На секунду Касу подумалось, что сейчас Дин сделает шаг вперед и положит свои руки на его плечи, но затем…

– Прости, – сказал он, откашливаясь и делая шаг назад, – прости, Кас.

Кас немного пожевал губу и сделал шаг вперед, вновь сокращая расстояние между ними.

– Все отлично, – сказал он, и именно это имел в виду.

В этот самый момент в комнату вернулась Джо. Кажется, она почувствовала небольшую искру, проскочившую между двумя ее посетителями, или она просто заметила, что Дин и Кас стояли в тишине, глядя друг на друга – и поэтому ничего не сказала, а только схватила буханку хлеба из корзины на деревянном столе и вернулась в главный зал.

– Ну, ладно, – Дин поскреб в затылке; Кас окинул взглядом комнату, только чтобы не смотреть на Дина. Снаружи ему послышался низкий, отдаленный раскат грома. – Как насчет того, чтобы попробовать хлеб?

[Земля Обетованная]

– Да, пожалуй, – сказал Кас, и они вместе направились к хлебной корзине, стоящей на столе позади куртки Дина и свитера Каса. – Тебе не жарко в этом? – спросил он и протянул руку, чтоб легонько потянуть за рукав куртки Дина – зеленой, с высоким воротником.

– Я все делаю с жаром, – с улыбкой до ушей ответит тот, – но тут не слишком жарко, если ты это имеешь в виду. Ладно, давай есть. На второе, на правильный ланч, у нас будет пирог, но ты должен попробовать этот хлеб. Эта партия еще теплая, но не будем же мы ждать все то время, пока она остывает. Ну, разламывай.

Он вручил Касу буханку, золотисто-коричневую и теплую на ощупь. Кас взял ее обеими руками и погладил хрустящую корочку.

– Так я просто…

– Разломишь ее пополам, – закончил Дин.

Кас погрузил пальцы в хлеб, разрывая его на две части. Раздался удивительный хрустящий звук, и, как только булка была разломлена, запах теплого хлеба наполнил воздух. Кас толкнулся пальцами в свежую белизну мякиша – он был горячим и нежным. Передав одну половинку хлеба Дину, Кас поднес свою собственную ко рту и откусил небольшой кусочек.

Это было абсолютнейше вкусно. Кас жевал медленно, давая вкусу, текстуре и теплоте перекатываться вокруг языка. Корочка слегка похрустывала, когда он надкусывал ее, а мякиш внутри, казалось, таял во рту. Он был чуть сладковатый, чуть солоноватый, полностью невероятный и намного лучше любого хлеба, который Кас когда-либо пробовал раньше. Он не осознавал, что закрыл глаза, пока не сглотнул и не открыл их, чтобы увидеть Дина, смотрящего на него с улыбкой на лице.

– Тебе нравится? – спросил он с такой теплотой в голосе, что, казалось, ответ был известен ему заранее.

Кас кивнул, охотно откусывая еще.

– Мне нравится, – произнес он с набитым ртом.

Позднее тем же вечером, прежде чем отправиться назад через лес, Дин привел Каса к обрыву холма, на верхушке которого стояла пекарня. Тут было не особенно высоко, но вокруг них расстилались поля, похожие на заплатанный ковер, на котором грубыми швами выступали живые изгороди.

– Давай присядем, – сказал Дин, опускаясь на землю, пыльную и иссушенную ветром. Он похлопал по земле рядом с собой, и Кас сел подле него.

Они вместе смотрели через поля на горизонт, где собирались темные тучи. Там, куда глядел Кас, с яркой вспышкой ударила молния, разветвляясь к земле; мягко проворчал гром.

– Дин, – сказал он мгновение спустя, не отрывая взгляд от горизонта, – спасибо тебе.

– За что? – спросил тот, не поворачивая головы.

– За то, что заставил меня обратить внимание, – ответил Кас. Он чувствовал, как воротник куртки Дина трет тыльную сторону его шеи, и это было приятное ощущение. Он засунул руки глубже в рукава, подтянул колени к груди и вздохнул.

Глава 5.

На следующий вечер Кас решил принять ванну. Он закончил свою домашнюю работу – и, кажется, он сделал ее хорошо; он поместил свои настоящие мысли в сочинение по английскому, а домашнюю работу по математике нашел такой же лёгкой, как и всегда. Он чувствовал, что заслужил небольшой отдых, и, так как большинство его одноклассников проводило ночь, выпивая в комнате у Бальтазара, он подумал, что мала вероятность, что его побеспокоят.

Лежа в горячей воде, окутанный густым паром, Кас наконец позволил себе расслабиться. Он весь день избегал мыслей о Дине и вообще о чем-то, кроме тригонометрии; мысленное возвращение ко вчерашнему дню по ощущениям было похоже на выдох после долгой задержки дыхания.

Это был хороший день, чудесный день. Пирог был такой вкусный, а разговор с Дином такой легкий – а когда к ним присоединилась Джо, она была так тепла и дружелюбна к Касу. Он почти забыл, каково это – тусоваться с друзьями; мысли о том, насколько легким был тот разговор по сравнению с обычными, заставили Каса улыбнуться. Он плюхнул руки в воду, вынул их обратно на воздух и наблюдал, как капли сбегают с кончиков пальцев.

Он так долго чувствовал себя странным и неловким, а теперь мельком окунулся в другую жизнь. Если честно, раньше он думал о себе исключительно как о парне, который не хочет заниматься сексом, несмотря на то что ему восемнадцать и он способен вызывать интерес. Каким-то образом в течение последней пары лет вся его индивидуальность свелась к неприятию других людей в сексуальном смысле. Травля и осуждение со стороны сверстников только помогли укрепиться во мнении, что его единственной интересной чертой была потенциальная возможность заняться сексом с кем-то из них, и однажды, когда он открыл карты, он перестал быть человеком, заслуживающим, чтобы с ним проводили время. Но это неправда, подумал Кас. Он не был просто парнем, который не хотел заниматься сексом. Он также был парнем, которому нравились пчелы, и автомобильные поездки, и долгие прогулки через лес, и свежий хлеб, и пирог, и разговоры с друзьями у камина, и Дин Винчестер.

Кас задержался мыслями на Дине и понял, что улыбается сам себе. Дин быстро стал лучшим другом Каса, возможно, даже лучшим, чем у Каса были раньше; он был добрый, и веселый, и сердечный, и упрямый, и искренний, и привлекательный…

Кас еще раз прокрутил в мыслях последнее слово. Он использовал это слово только потому, что люди называют им красивых или симпатичных людей, или его на самом деле привлекал Дин? Он попробовал испытать свои ощущения. Он подумал о сексе с Дином – попытался представить физическую сторону этого процесса – и обнаружил в себе такую же незаинтересованность и легкое отвращение, как и всегда. Мысль об этом не принесла напряжения и беспокойства, как бывало обычно – возможно, потому, что он доверял Дину – но факт оставался фактом, он не чувствовал ни примеси интереса, ни энтузиазма от самой идеи.

А еще… Кас думал о руках Дина, его щеках, его мягких волосах и его плечах. Ему было бы так приятно провести руками по еговолосам, поцеловать его щеки, почувствовать руки Дина на своих бедрах. Он хотел бы лечь рядом с Дином, почувствовать его теплое тело рядом с собой, повернуть голову и посмотреть ему в глаза, пересчитать крошечные веснушки на его щеках, наклониться ближе и поцеловать его губы…

Кас приподнялся, и вода вокруг него завихрилась спиралями. Он был нечестен, и он знал это – нечестен по отношению к Дину, желая, чтобы это произошло, и нечестен с самим собой, воображая все эти вещи, которые никогда не произойдут, причиняя себе боль. Дин определенно не был асексуален, и просить его вступать в моногамные отношения с кем-то, кто никогда не захочет заниматься сексом, казалось абсолютно нечестным. Дин заслуживал отношений, которые были бы наполнены всем, чего он желал, Кас знал это. Он заслуживал быть с кем-то, кто мог бы заполнить все его потребности, и Кас определенно не был таким человеком. Он хотел быть – Боже, как отчаянно он хотел быть им! Но он не мог даже притвориться – особенно потому, что Дин в любом случае знал правду.

Кас шлепнул руками по поверхности воды. Это было так нечестно. Вся эта ситуация была нечестной. Не мог он родиться с чувством сексуальной привлекательности? Не могла идея секса заинтересовывать его хотя бы немного, вместо того, чтобы заставлять его чувствовать себя в лучшем случае индифферентно, в худшем – глубоко некомфортно? Это все усложняло.

Ладно, не все, поправил себя Кас. Это не усложняло поездки на машине, и поедание пирога, и сидение на холме, глядя на надвигающийся шторм на горизонте. Но усложняло отношения с Дином – настолько, что они становились практически невозможными.

Кас резко встал и начал вытираться полотенцем. Он не мог позволить себе пробегать этот мысленный цикл слишком много раз: он уже провел субботнюю ночь, раз за разом обдумывая свою сильную симпатию к Дину и невозможность желать симпатии Дина в ответ. Он вздохнул и вышагнул из ванной.

На следующий день он нашел в шкафчике еще одну записку.

«Приходи ко мне в следующую субботу утром. Я хочу взять тебя с собой кое-куда. Тебе понравится»

[Земля Обетованная]

– Ты когда-нибудь раньше был на рынке? – спросил Дин, включая третью передачу, когда они выезжали на Импале за угол. Кас молча помотал головой, глядя на мелькающие за окном деревья. Они ехали уже полчаса или около того, и низкое урчание машины, мягкое и негромкое, убаюкало Каса.

– Я думаю, тебе понравится. Там есть всяческие искусства и ремёсла, продается еда, бывшие в использовании книги и фильмы, пластинки… это там я приобрел большую часть своей коллекции винила, и проигрыватель тоже. Я знаю один великолепный маленький ларек, в котором делают бургеры, мы можем перекусить ими на ланче. Если ты хочешь, тогда так. Ты любишь бургеры?

– Вообще-то, я… никогда их не пробовал, – сказал Кас, продолжая выглядывать в окно. Он услышал небольшое удивленное хрюканье Дина и повернулся к нему. – Моя мать весьма сосредоточена на здоровом питании. В нашем доме никогда не было жирной пищи.

– Что? Но ведь жирное – это хорошо! – Дин ухмыльнулся.

– Я не уверен, что это совсем так…

– Просто подожди, пока не попробуешь, ты поймешь, что я имел в виду. Когда они поджаривают лук точно так, как надо, и сыр плавится… м-м-м! Да. Ты должен попробовать.

– Ладно, – сказал Кас, хотя и подумал, что это звучало ужасно. Возможно, он откусит пару раз из вежливости, а затем скажет, что сыт. Его мать всегда говорила, что нельзя доверять еде, которая не была приобретена в супермаркете, а кроме того… Ему было интересно, заметит ли Дин, если он съест только немного булочки вместо всего бургера.

– О'кей, мы приехали, – Дин сбавил скорость и выехал на широкое поле. Он припарковался в конце длинного ряда машин, под огромным баннером, верхнюю часть которого пересекал длинный парусиновый вымпел, который гласил: «Рынок Здесь Сегодня!»

Когда Дин заглушил мотор, Кас открыл свою дверь и шагнул наружу. Его туфли – блестящие, черные, отполированные для школы – тут же на дюйм или около того погрузились в мягкий торф. Приподняв ногу, он увидел кольцо грязи вокруг подошвы.

– Мы можем отчистить их потом, – сказал Дин, неожиданно подойдя сзади. – Не переживай, оно того стоит. Идем.

Он направился к группе чего-то, кажется, палаток, вокруг которых сновали толпы людей. Достигнув первой палатки, Кас увидел, что перед ней установлен низкий деревянный столик, и над ним от входа в палатку натянут навес. Позади столиков стояли торговцы, показывающие людям свои товары: коробки с маленькими безделушками (ну, выглядело это так), ярко раскрашенными и переливающимися от блесток.

– Как дела, Памела? – где-то рядом произнес Дин, и Кас повернулся посмотреть; Дин махал рукой женщине, сидящей за задрапированным тканью столом, всю поверхность которого занимали беспорядочно разложенные хрустальные шары и драгоценные камни.

– Хочешь, чтобы я рассказала твое будущее, Дин Винчестер? – отозвалась женщина, с завлекающей улыбкой заправляя за ухо локон темных волос. Дин приблизился к палатке – для этого пришлось расталкивать толпу – а Кас последовал за ним.

– Я уже знаю свое будущее, – хрипло сказал Дин. – Как насчет Каса?

Женщина, названная Памелой, подарила Касу хитрый взгляд. Она была одета в потертую майку с эмблемой какой-то группы, похожую на ту, что была надета на Дине, но ее джинсы были гораздо уже, чем у Дина. Она смотрела на Каса около секунды, а затем сказала:

– Я думаю, этот парень будет создавать свое будущее сам. Ему не нужно ничего говорить. – Она слегка улыбнулась Касу и махнула волосами, изображая, что прогоняет. – Мальчики, вы тормозите мою торговлю. Уберите свои задницы от моей собственности!

Дин закатил глаза и положил ладонь Касу на плечо, уводя его прочь и помахав на прощание Памеле.

Они двинулись через рынок; Кас чувствовал запах сыра, и хлеба, и рыбы. Они проходили мимо киоска с сумками, навешанными на деревянные колышки, и Кас протянул руку, чтобы потрогать мягкую шелковистую отделку.

– Тебе нравится? – Дин остановился, дожидаясь, когда Кас его нагонит.

– Нравится, – подтвердил Кас, пропуская сквозь пальцы ткань ярко-зеленой сумки.

– Мы продолжим смотреть на вещи после ланча, – сказал Дин, и живот Каса негромко заурчал при обещании еды. – Я умираю с голоду, идем.

Он продолжил прокладывать путь через толпу; Кас шагал рядом с ним, плечом к плечу, и, пока они двигались, их продолжали сталкивать друг с другом. Каждый раз, когда это происходило, они обменивались небольшими раздраженными улыбками и отворачивались.

– Вот мы и пришли, – сказал Дин, как только они прибыли к одному из последних тентов в длинном ряду. Здесь стоял сильный запах готовящегося мяса, а с одной стороны помещались тюки сена, на которых сидели обедающие люди. Дин приблизился к палатке, где за металлическим столом стоял невысокий парень, запускающий руку в волосы и жующий зубочистку. – Приветик, Эш!

– Дин Винчестер! Любой день становится лучше, когда ты показываешь свое уродское лицо! – ответил парень, поименованный Эшем. Кас открыл было рот, чтобы сказать, что Дин не урод, но Дин рассмеялся и протянул руку, чтоб стукнуться с Эшем кулаками: это была шутка, и Кас обнаружил, что покраснел от смущения, что чуть было не повелся.

– Два твоих самых прекрасных бургера, пожалуйста, – сказал Дин, положив ладонь Касу на локоть. – Один для меня и один для Каса.

– Хаюшки, Кас. Здорово с тобой познакомиться. Сегодняшний твой бургер – за мой счет. Любой друг Дина, как там говорят… – он отмахнулся от возражений Каса и повернулся лицом к грилю, который был едва виден в задней части палатки. Дин жестом предложил Касу идти к одному из тюков сена, и они присели вместе.

– Будет готово всего через несколько минут, – Дин оперся локтями о бедра и наклонился вперед так, что футболка на его плечах натянулась. Волосы на его затылке были короткими и выглядели слегка колючими; Кас подавил сильное желание погладить их ладонью и вернул свое внимание обратно к толпе на рынке. Он слышал торгующихся и смеющихся людей и слабое шипение готовящихся бургеров. Он слегка погрузил пальцы в тюк сена, наслаждаясь ощущением ломких соломинок на коже.

– Два бургера по спецзаказу, – сказал Эш мгновение спустя, появляясь из палатки с двумя бумажными тарелками. Дин успокаивающе положил руку Касу на плечо, а сам поднялся, чтобы взять тарелки и принести их туда, где они сидели.

– О'кей, – сказал он, – итак, первый бургер Каса. Вгрызайся, чувак! Посмотрим, понравится ли тебе.

Кас осторожно взял бургер. Следовало признать, что пах он действительно хорошо. Булочка под его пальцами была мягкой, и он видел лук, сыр и какой-то соус внутри нее, а также мясную лепешку. Он чуть сжал ее, и на тарелку просочилась тонкая струйка золотистого сока. Кас сглотнул. С его матерью случился бы сердечный приступ, если бы она увидела, к чему он был близок – что было бы иронично, так как причиной, по которой она не ела жирную пищу, было нежелание иметь сердечные проблемы в позднем возрасте. В этом был смысл, подумал Кас. Но бургер пах вкусно, а Дин выжидательно смотрел на него с ухмылкой на лице; решившись, Кас прокашлялся, закрыл глаза и откусил огромный кусок бургера.

Он медленно прожевал.

Это была вкуснейшая вещь из всех, что он пробовал в своей жизни.

Бургер был приготовлен с заботой и совершенен. Лук был великолепно сладким, сыр – подтаявшим и жирным, булочка – такой мягкой, а странный соус – чуть кислым и чуть острым. Кас тщательно прожевал и проглотил с неохотой; он почувствовал, как теплая и вкусная масса скользнула в желудок. Это было одно из лучших ощущений, которое он когда-либо испытывал. Он открыл глаза и заметил, что Дин смотрит на него, приоткрыв рот.

– Тебе нравится? – спросил он.

– Очень нравится, – сказал Кас предательски удивленным тоном, который заставил Дина улыбнуться.

– Ты думал, что возненавидишь его, ага? – сказал он, откусывая от своего бургера с легким стоном. Он повернулся и сделал жест Эшу, сложив О из большого и указательного пальцев и ухмыляясь. Эш из-за своего металлического стола показал ему большие пальцы.

– Да, – согласился Кас, делая еще один большой укус и пережевывая его с таким же удовольствием, как первый. – Но это невероятно! Как он добивается такого хорошего вкуса?

– Никогда не говорил мне, – с сожалением произнес Дин, слизывая с пальца пятно соуса. – Утверждает, что это семейный секрет. Очевидно, хрень полная, но он все равно не пришлет мне ссылку на рецепт, который использует.

Кас глубокомысленно промычал, жуя бургер.

Какое-то время они сидели в тишине, разглядывая толпу. Периодически Дин указывал на какого-нибудь знакомого или отпускал комментарий чьему-нибудь наряду или прическе.

– Вау, посмотри на эти татуировки, – сказал он, когда мимо них прошла невысокая девушка с короткими темно-каштановыми волосами. – Они изумительны. Интересно, где она сделала их.

– Ты хотел бы сделать татуировку? – с любопытством спросил Кас, делая еще один укус. Он был в опасной близости от того, чтобы уже расправиться со своим бургером, и даже был отчасти готов прекратить есть.

– Я? Да, конечно, если найду что-нибудь, что мне по-настоящему понравится. Может быть, что-то, связанное с рок-музыкой… Тату «Лед Зеп», может быть.

– Лед Зеп? – переспросил Кас, зная, что Дин закатит глаза. Конечно же, Дин бросил на него раздраженный взгляд, положив в рот последний кусок бургера.

[Земля Обетованная]

– Led Zeppelin, – грубовато пояснил он. – Лучшая группа всех времен. Чувак, нужно дать тебе послушать кое-какую приличную музыку! Ты доверяешь мне показать тебе хорошие вещи?

– Я всегда тебе доверял, – не думая, ответил Кас и затем покраснел. Дин, однако, выглядел польщенным; кончики его ушей порозовели.

– Ладно, тогда… Завтра вечером у меня? Или у тебя есть домашняя работа?

– Сейчас и до конца семестра – только проверочные, – сказал Кас, слегка пожав плечами. Он угрюмо раздумывал над остатками своего бургера. – У меня будут выпускные экзамены, и затем я должен буду уехать.

– Уедешь? – спросил Дин слегка беспомощно. – Да, верно, конечно… это твой последний год. Собираешься в колледж?

– Стэнфорд, – подтвердил Кас, и Дин просиял.

– Ничего себе! Сэмми собирается поступать туда же! Говорят, что он может получить полную стипендию, если очень сильно постарается, но я коплю, как и Бобби, на всякий случай. Ты будешь одним из таких?

– Нет, – сказал Кас, задержав взгляд на бургере, остывающем в его руках. – Нет, мне не нужна будет стипендия. Моя мать оплатит учебу, и она также купит мне дом там.

Дин присвистнул.

– Мужик, я знал, что ваша семья богатая, потому что ты ходишь в эту школу со всеми этими блейзерами, общежитиями и прочей хренью… Но, серьезно, у вас, должно быть, денег куры не клюют!

– Да, – просто сказал Кас, – это так.

– Хорошо тебе, – сказал Дин без тени сарказма. – Завидую, конечно, но это круто, что у тебя есть деньги на учебу в Стэнфорде, Кас. И свой собственный дом, чувак, это будет великолепно!

– Да, – неопределенно сказал Кас. – Зная мою мать, он, вероятно, будет очень большой. Это будет непривычно после долгого проживания в одной комнате.

– Тебе просто надо заполнить его, – решительно сказал Дин, вытирая руки бумажным полотенцем и улыбаясь, хотя Касу почудился легкий проблеск грусти на его лице. – Просто взять и заполнить его всеми своими любимыми вещами.

Кас слегка прикусил нижнюю губу, пытаясь улыбнуться и повторить выражение лица Дина.

– Не все вещи, которые мне нравятся, я могу взять с собой, – мягко сказал он. Лицо Дина внезапно стало неподвижным.

– О, да? – произнес он. Кас открыл рот, чтобы сказать, но ни звука не вырвалось наружу. Дин притягивал его взгляд с силой, которая почти заставила его задохнуться; он был почти уверен, что если захочет, то сможет наклониться вперед, а Дин повторит его движение, и они встретятся посередине…

Кас сглотнул и отдернул голову назад. Понимая, что момент упущен, Дин потер ладонью нижнюю челюсть и отвел взгляд.

– Да, – серьезно произнес Кас, и Дин вновь обратил к нему свой взгляд. – Здание корпуса истории – восхитительный образец архитектуры, но я думаю, что даже моя мать была бы неспособна заплатить, чтобы его перевезли в Калифорнию.

Дин фыркнул и мотнул головой, улыбаясь. Кас положил последний кусок своего бургера в рот, и Дин наклонился, чтобы забрать пустую тарелку Каса. Он согнул ее вместе со своей и метнул их; они проплыли по воздуху и приземлились точно в мусорный бак. Кас издал короткий впечатленный возглас, и Дин повернулся к нему с самодовольной улыбкой.

– Я Бэтмен! – сказал он. Кас закатил глаза, но не смог сдержать улыбку. Дин хихикнул и чуть откинулся назад на тюке сена, перенеся собственный вес на руки. После секунды или двух тишины Кас обнаружил, что отзеркаливает его позу, запустив руки в сено и вытянув ноги перед собой так, что была видна грязь, жирная и густая, налипшая на его обувь.

– Так что, ты хочешь иногда возвращаться сюда, чтоб отведать еще бургеров? – спросил Дин.

Кас кивнул и глянул на Эша, который чистил жарочную поверхность и разговаривал с несколькими посетителями.

– Они делают меня очень счастливым, – произнес он, и Дин улыбнулся.

– Хорошо, – просто сказал он. Он приподнялся, и внезапно его большой палец мазнул по большому пальцу Кастиэля, спрятавшемуся в сене. Кас быстро глянул вниз, и затем на Дина, который оглядывал рынок, как будто не осознавая прикосновения. Кас сглотнул и отвернулся. Но руку не сдвинул.

Несколько секунд спустя Дин шевельнулся – он теснее прижал свой палец к пальцу Каса. Мгновением позже Кас также согнул свой палец, так что они переплелись.

Они сидели так долгое время, притворяясь, что смотрят на рынок, с лицами, сияющими ярче, чем заходящее солнце.

Глава 6.

– Ляг на пол.

– Что, прости? – Кас хмуро уставился на Дина, который указывал на ковер. Была следующая ночь, и Кас пришел в дом Дина, готовый к обещанному музыкальному просвещению.

– Ляг на пол. Просто сделай это, ладно? Поверь мне, так оно будет лучше.

Кас поднял плечи, в замешательстве открывая и закрывая рот, но Дин уже отвернулся, направляясь к полкам.

– Так, я поставлю тебе собственную музыкальную нарезку, – Дин вытащил с нижней полки кассету и извлек ее из подкассетника. – У винила самое лучшее качество звука – немного потрескивает, но он реальный, понимаешь? Но все мои самые любимые записаны по порядку на этой ленте, так что я просто включу ее, и мы сможем послушать. Ты на полу?

Кас вздохнул и улегся на ковер. По крайней мере, Дин держал свой дом в чистоте и порядке, подумал он. Его одежда не запылится.

– В общем, первая композиция называется «When the levee breaks». Это Led Zeppelin, и это… ладно, я дам тебе понять это своим собственным умом. Готов?

– Готов, Дин, – сказал Кас со своего места на полу. Лампа источала обычный золотистый свет; Кас зажмурился и услышал, как Дин нажимает кнопку Play. Свет просачивался сквозь его закрытые веки.

Первым звуком, который он услышал, были ударные, тихие и медленные, а затем вступила гитара – горловым скулежом, неритмичным и странным, перекрывающим барабанные удары. Он осознал, что Дин подошел, чтобы лечь рядом с ним на ковер, но попытался сконцентрироваться на музыке. Она была немного визгливой и неуютной, но ему понравился ритм ударных. Ему стало интересно, будет ли в композиции какое-то пение, когда вломился вокал.

If it keeps on raining, levee’s going to break...

Голос был немного скрипучий и слегка мямлящий, странно произносящий слова. Кас попытался сконцентрироваться на словах, но они, казалось, не имели никакого смысла. Так или иначе, что он знал о плотинах? Это были конструкции, ограждающие города от наводнений. Но Кас был абсолютно уверен, что мужчина рассказывал в песне не о каком-то надвигающейся техногенной катастрофе. Он обнаружил, что несколько раздражен из-за отсутствия смысла в словах, и был рад, когда они закончились, а песня вновь стала инструментальной.

Барабанный ритм теперь был ровный, а гитара вторила ему рокочущим ритмом, так что Кас обнаружил, что ему начинает нравиться. В некоторой степени, музыка ощущалась так же, как поездка на машине Дина. Было то же ощущение, словно движешься медленно, не углубляясь в собственные мысли, а вместо этого позволяя им проплывать мимо ровным потоком. Когда вновь вступил вокал, Кас все еще не понимал его – но ведь он не пытался действительно понять дерево, или холм, или поле, мимо которого они проезжали в машине Дина! Это не нужно было понимать, нужно было просто смотреть – или слушать – и позволять мыслям бежать свободно, не теряясь в них полностью.

[Земля Обетованная]

Гитара внезапно стихла, оставляя только тяжелый ударный ритм и бас-гитару.

Going down, going down, going down…

Прежде, чем Кас был к этому готов, песня подошла к концу. Он не шелохнулся, медленно выходя из чувства погруженности; когда он был готов, спустя пару секунд, он глянул на Дина.

– Нормально? – спросил Дин, легко улыбаясь и отстраненно глядя в лицо Каса. Кас кивнул. – Следующая песня – что-то похожее.

В этот момент заиграла гитара – легко и ровно; через несколько секунд вступил аккомпанирующий ей духовой инструмент. Кас расслабился, закрыл глаза и позволил музыке окутать себя.

There’s lady who’s sure all that glitters is gold,
And she’s buying a stairway to heaven…

На этот раз голос певца звучал очень грустно. Кас почувствовал, что его сердце слегка сжимается, хотя он даже никогда не встречал женщину, о которой рассказывал певец, а грусть, которую он испытывал, не была его собственной. Это ощущалось странно и по-новому – переживать эмоции кого-то другого просто потому, что слышишь его голос и слушаешь сладкий, грустный звук гитары позади него.

There’s a feeling I get when I look to the west
And my spirit is crying for the leaving.

Кас чувствовал, как эмоции распирают его изнутри. Это были слова, которые он понимал полностью: несколько раз бывало, что он стоял у окна своей комнаты, недвижимый, глядя на закат и желая последовать за солнцем, опуститься за горизонт и исчезнуть. Он вспрвые почувствовал, как музыка затронула что-то внутри него, тот уголок его разума, который, как он думал, принадлежал ему одному.

And it’s whispered that soon,
Then the piper will lead us to reason,
And a new days will dawn for those who stand long
And the forests will echo with laughter.

Кас почувствовал, как уголки его губ поползли вниз. Эта мысль, эта идея нового дня – свежего начала, после того, как он буквально выживал так долго в школе – вызвала грусть, которая была его собственной, немного болезненной и не лишенной надежды, смешивающейся в его груди. Это была такая прекрасная идея. Кас ощущал, что музыка будто бы тянулась к нему и брала его за руку – руку, которую он в глубине разума держал сжатой в кулак. Песня стала нарастать, стала громче и яростнее, и Кас последовал за ней, катясь на ней, как на русских горках, и оживился, когда мелодия вернулась на прежний уровень и начала замедляться.

And she’s buying a stairway to heawen…

Последняя нота растаяла. Кас глубоко вдохнул. Он хотел послушать эту песню снова и никогда не слышать ее вновь. Ощущение в груди начало слегка ослабевать, но не ушло полностью.

– Хэй, – сказал Дин мягким и ненавязчивым голосом. Кас открыл глаза и посмотрел вверх, надеясь, что странно мощные чувства, испытываемые им, не столь очевидны. Дин, однако, наклонился, взял Каса за руку и сжал ее. – Все хорошо, – сказал он, и Кас кивнул. Он приподнял уголки губ, улыбаясь

– Она очень грустная, – тихо сказал он. Эти слова не описывали и сотой доли чувств, которые вызвала в нем песня, но это лучше выразиться он не мог. Дин заметно сглотнул и кивнул.

– Следующая – другая, – сказал он.

Песня началась, и Кас тотчас понял, что имел в виду Дин. Она была другой. Гитара была громкой и низкой. Она нарастала, становилась выше и выше, заставляя Каса чувствовать себя так, как будто он приближается к чему-то важному или готовится к битве. Казалось, музыка заставляла его чувствовать себя сильнее с каждой секундой, и она продолжала восходить. Все вокруг, казалось, движется в замедленной съемке.

Oh, let the sun beat down upon my face, stars to feel my dream
I’m a traveler of both time and space, to be where I have been...

Кас чувствовал, словно поднимается вверх, будто музыка каким-то образом возносила его душу и отправляла ее в стратосферу. Все вокруг тотчас же показалось таким маленьким и таким прекрасным; гитара чуть нарастала и заглушалась вокалом, вновь и вновь, и опасность, скрытая в этих повторах, заставляла сердце Каса пускаться вскачь. Он позволил тексту окутать себя, не цепляясь за каждое слово, но улавливая общий смысл. Мелодия нарастала и снижалась, стихая и вновь усиливаясь, и Кас чувствовал, будто бы летит, устремляясь вверх с каждым взмахом крыльев, а затем чувствует тягу гравитации, зовущую его назад на Землю, и так вновь и вновь. Он чувствовал себя выше всего, сильным и неприкосновенным. Он чувствовал себя так, будто если он двинется, то рассыплет звездную пыль из рукавов.

Когда песня закончилась он почувствовал, что Дин встал и пересёк комнату, чтобы нажать кнопку Stop.

– «Kashmir», – благоговейно произнес он.

– Это… это было… – сказал Кас, подыскивая слова.

– Да, я знаю, – услышал он слова Дина. – Это музыка, Кас. Это то, почему мы слушаем. Потому что она заставляет нас чувствовать себя вот так.

– Я раньше делал это неправильно, – признался Кас, пялясь в простой белый потолок.

– Нет, – сказал Дин, и Кас мог расслышать улыбку в его голосе. – Это не так. Но я думаю, на сегодня достаточно. Я не хочу взорвать твои мозги. Но ты можешь взять вот это.

Кас сел и увидел, что Дин вновь направился к нему через маленькую гостиную, держа в руках белый провод. То, что свисало с его конца, оказалось маленьким розовым айподом, который Кас поймал ладонью; Дин отпустил провод, и в руку Каса упала еще и пара наушников.

– Здесь есть все мои любимые вещи, – сказал он. – Возьми его, слушай что хочешь. О, тут есть и пара дрянных композиций… э-э, мой брат закачал их туда. Но, как бы то ни было, может, они тебе понравятся. В любом случае, наслаждайся. Ты хочешь сыграть в карты?

Кас вернулся в свою комнату спустя пару часов, в течение которых Дин учил его играть в покер. Комната была погружена в мягкий, молочный лунный свет, который превращал его грубые занавески в шелковые и проливал серебро на зеркало и металл остова кровати. Кас сел на кровать и включил айпод.

Ему потребовалось несколько минут, чтобы разобраться, как управлять айподом; он прокручивал список жанров – или, возможно, плейлистов – которые Дин, очевидно, называл сам. Один назывался «Рок-гимны», другой – «Еще больше рок-музыки», еще один – «Все Лед Зеп, да, чёрт возьми!». Ближе к концу Кас обнаружил плейлист, названный «Классическая хрень». Он нажал Select, и открылся список песен; он выбрал одну наугад и откинулся на подушки, чтобы послушать с закрытыми глазами.

Музыка началась медленно, легко и робко. Кас обратился в слух, чувствуя, как сонливость начинает одолевать его…

А затем вступили скрипки, и Кас открыл глаза. Каждая нота, казалось, пробегала по струнам прямо через него, высокая и острая, как серебро, прекрасная, и грустная, и полная надежды. Это было – Кас вздохнул про себя, и еще раз – это было то самое ощущение, которое возникало каждый раз, когда он смотрел на Дина, но усиленное, или каким-либо образом сконцентрированное, дистиллированное до полной чистоты, более болезненное. Мелодия становилась тише, в ней появлялись более мягкие, более счастливые нотки, но в ее основе все еще лежала скорбь – она создавала ощущение, что он полностью счастлив и ужасно страдает, и делает чего-то одновременно ужасно важное и разрушительное, и никогда не остановится, никогда не захочет останавливаться. Музыка достигала пика, росла, струилась – Каса бросило в дрожь, как только она достигла абсолютной кульминации – а затем, когда она начала угасать, он ощутил влагу на щеках.

Он нажал Select на айподе, и экран вернулся к жизни. Кас прочитал название композиции, «Arrival of the birds», и выделил ее, чтобы проиграть снова – и, возможно, снова и снова.

Меж тем, он захотел чего-то чуть менее эмоционального, чтобы расслабиться перед сном. Он прокрутил обратно к экрану с плейлистами и пролистнул список. «Баллады восьмидесятых», – прочел он. «Сентиментальное дерьмо семидесятых». Он наугад выбрал последнее и включил первую песню – «Hooked on a feeling», гласило название.

Он почти упал на кровать в начале, когда песня началась как бы с воплей туземцев. Он поставил на паузу на мгновение, усмехнулся про себя и снова нажал Play.

I can’t stop this feeling,
Deep inside of me…

Кас вновь откинулся на подушки, позволяя песне раскрыться. Он чувствовал, как сон приходит к нему, и оттого расслабился. Музыка сопровождала его до конца, отвратительно жизнерадостная. Последняя мысль Каса перед тем, как провалиться в беспамятство, была о Дине, лежащем рядом с ним на полу, держащем его руку и смотрящем на него с такой серьезностью, которая заставляла Каса хотеть одновременно бежать прочь и никогда, никогда больше не двигаться…

Музыка продолжала играть, когда он заснул, все еще полностью одетый, подпираемый подушками.

I’m hooked on a feeling,
I’m high on believing
Thet you’re in love with me…

[Земля Обетованная]

Глава 7.

– Слушай, просто возьми его в руку, давай, – сказал Дин, передавая Касу яичный желток.

Прошла неделя, и они стояли на кухне «Дома у дороги». Когда они пришли на обед, Джо готовила кексы, и Дин настоял, чтобы они полностью взяли это на себя.

– Кас никогда не готовил кексы, – сказал он тогда, подмигивая Касу, веля ему сохранять молчание, хотя он приготовил множество кексов, живя дома с матерью. – Я должен обучить парня, Джо!

Джо вздохнула и положила яйцо, которое была готова разбить в стеклянную чашку.

– Я делаю это ради Кастиэля! – сказала она и отошла прочь, угрожающе замахиваясь на Дина деревянной ложкой. – И лучше бы кексам быть хорошими, Дин, или мама вас убьет!

– Она где-то здесь? – заорал Дин, но Джо была вне зоны слышимости. Дин пожал плечами, и они приступили к замешиванию теста для кексов.

– Давай же, возьми его, – сказал Дин, удерживая ладонь, в чаше которой покоился яичный желток.

– Дин, я не думаю, что ты полагаешь…

– Чувак. Возьми желток. Поверь мне.

Кас вздохнул и протянул руку. С солнечной улыбкой Дин свалил желток Касу в ладонь.

– Теперь покатай его в руках, давай.

Кас послал Дину скептический взгляд, но осторожно наклонил ладонь, позволяя желтку скатиться с пальцев, а затем поднес вторую руку, поймал его и вновь перекатил. Он смотрел на Дина – сияющего, перекидывающего желток из руки в руку. Это ощущалось странно, хрупко и немного липко, но не неприятно. Он был точно убежден, что при приготовлении кексов не нужно было сначала покатать яичный желток в руках. Кас немного ощущал себя бунтарем.

И он обнаружил, что ему полностью нравится это ощущение.

Они начали смешивать яйца с сахаром и сливочным маслом, растирая их ложкой. Дин направился к одному из мешков с мукой и, зачерпнув большую пригоршню муки, поместил ее в миску.

– Разве мы не должны измерять количества ингредиентов? – спросил Кас, но Дин пожал плечами.

– Всегда так делал, – беззаботно сказал он. – Давай, хватай пригоршню муки и клади сюда. Трех должно хватить.

Кас отошел туда, где стоял Дин, и вновь погрузил руки в муку, наслаждаясь ощущением и вспоминая первый раз, когда он стоял здесь. Он положил пригоршню муки в миску, наблюдая, как белая пудра начинает погружаться в желтоватую смесь.

– Эй, у тебя что-то в волосах. Клочок пуха, – Дин указал на его голову. Кас нахмурился и поднял руку, проводя ею по волосам.

– Все? – спросил он, но Дин, сверкая глазами сжал губы так, словно пытался удержаться и не засмеяться. – Что, в чем дело?

– О, ничего… Круэлла, – сказал Дин, выпуская смех наружу. Кас покосился на него в смущении и вновь положил руку на голову. По какой-то причине это вызвало новую вспышку хихиканья от Дина.

– Как ты меня назвал? – спросил Кас, похлопывая по волосам. Дин поймал его за запястье, демонстрируя свою руку: она была все еще немного белой от остатков муки. – Ох! Я…

– Угу, – сказал Дин, лицо его все еще было перекошено от смеха. – Ты выглядишь, как Круэлла де Виль!

– Я не понимаю эту отсылку, – растерянно произнес Кас, хлопая по волосам и краем глаза замечая возникающие при этом маленькие облачка белой пыли.

– Потому что… потому что твои волосы наполовину белые и наполовину темные. Ты выглядишь, как персонаж из фильма, Круэлла де Виль. Она была жалкая, но, парень… у нее был стиль, – сказал Дин, с большим трудом пытаясь подавить смех от нового образа Каса и его выражения рассерженного смятения.

Кас прищурился на него. Он протянул руку и схватил немного муки.

Глаза Дина расширились.

– Ты не станешь, – начал он, – Кас, ты не должен этого делать. Ладно, прости меня. Я сожалею, что смеялся над твоей обалденной новой прической… ай!

Кас бросил муку, и она белым облаком окутала лицо и волосы Дина, собираясь возле губ и носа. Секунду он стоял полностью неподвижно, моргая, а затем…

– Ах ты, мелкий…

Дин взял пригоршню муки и бросил ее, но Кас был слишком быстр; он присел на корточки и схватил немного муки, а затем отступил, осторожно подняв одну руку.

– Дин, я не уверен, что мы должны бросаться мукой, когда мы, кажется, собирались…

Дин эффективно заткнул его, с силой швыряя горсть муки ему в лицо; Кас быстро ответил ему тем же, и мука посыпалась с затылка Дина. Он издал короткий вопль и сунул руку в мешок, вытащил ее наружу и потянулся, чтобы шлепнуть ею лицу Каса. Кас сердито глянул на него и поднял руку, испачканную мукой; он только схватил Дина за плечо, как громкий голос зловеще произнес:

– Какого черта здесь происходит?

Кас и Дин выпрямились и повернулись на голос, встав бок о бок. В дверном проеме стояла невысокая женщина с длинными седеющими волосами и глазами Джо. Выражение ее лица было таким каменным, словно оно было выточено из гранита. Кас сглотнул и попытался не выглядеть слишком виновато.

– Эллен, – сказал Дин тоном, который, как он, видимо, думал, звучал бойко и беспечно. Правда, общее воздействие, которое он произвел, можно было скорее назвать "тихий ужас".

– Дин, – сказала Эллен. Она оглядела их обоих с ног до головы. – Вы готовили кексы, так ведь?

– Да, Эллен, – сказал Дин; его голос звучал запуганно.

– Скажи мне, Дин, когда мы готовим кексы… куда мы кладем муку?

Дин промычал что-то малопонятное, и Эллен подняла руку за ухо.

– Говори, сейчас же, сынок.

– В миску, – пробормотал Дин.

– Верно. В миску. А теперь вы двое приступите к кексам, и убедитесь, что все ингредиенты закончат путь там, где они предположительно должны оказаться. – Она бросила чуть более мягкий взгляд на Каса, который ответил ей короткой нервной улыбкой.

– Ты у нас будешь Кастиэль? – спросила она, и Кас молча кивнул. – Рада с тобой познакомиться, Кастиэль. Я рада, что вы, мальчики, веселитесь, хотя лучше бы это происходило без растраты моей муки. Я не хочу повторения инцидента с бисквитом «Виктория».

Кас кивнул еще раз и улыбнулся чуть более уверенно. Эллен собралась уходить, но в последний момент обернулась, положив одну руку на дверной косяк.

– О, и Дин? Я звонила другу, и он сказал, что может найти тебе работу в Калифорнии. Это еще и совсем недалеко от Стэнфорда, а платят больше, чем на работе, которую я нашла тебе в школе. Дай мне знать, если хочешь, чтоб я довела дело до конца, я могу дать тебе номер того парня. Его имя Виктор, и ему нужен личный секретарь. Говорит, ему без разницы, что ты молод, так что на этот раз нам не придется врать о твоем возрасте.

– Ладно, – сказал Дин, игнорируя изумленные взгляды Каса сбоку. – Круто, это круто. Спасибо, Эллен.

Эллен ушла, и Дин повернулся, чтобы встретиться взглядом с Касом.

– Для того времени, когда Сэм будет учиться там, – весело произнес он, – я хочу быть как можно ближе к нему, понимаешь?

– Это было бы идеально, – согласился Кас, не выражая голосом испытываемого замешательства. Планировал ли Дин переезжать в Калифорнию на пару лет раньше, чтобы пустить корни перед приездом Сэма? Но с чего бы ему это делать?

I’m hooked on a feeling,
I’m high on believing
Thet you’re in love with me…

– Кексы! – громко напомнил Дин, перемещаясь обратно к столу. Кас последовал за ним, отложив на время свои вопросы.

Позже этим же вечером они возвращались в школу, и каждый при этом чавкал кексом. Это были ванильно-клубничные кексы — бисквит с ароматом ванили, украшенный шапкой взбитых сливок, которую венчал кусочек клубники. Кас положил последний кусочек себе в рот и благодарно облизнул губы.

– Нам стоит в ближайшее время еще раз сходить поесть бургеров, – сказал он Дину, и тот ухмыльнулся.

– Ты чертовски прав, – ответил Дин. – Пошли, я провожу тебя до общаги.

Вечер превращался в ночь, и в воздухе витала еле уловимая прохлада.

– Я слушал твой айпод, – сказал Кас спустя минуту или около того.

– О, да? Нашел еще что-то, что тебе понравилось?

– Да, – сказал Кас, – всё.

Дин рассмеялся и взял ладонь Каса в свою.

– Звучит похоже на тебя, – сказал он, переплетая их пальцы. Кас, чье сердце забилось быстро, не мог поверить в себя и заговорить.

Как только они зашагали по дорожке, ведущей к зданию общежития, Кас заметил фигуру, прислонившуюся к стене. Его мыльный пузырь абсолютного счастья лопнул в ту же секунду, как он узнал, кто это был. Он опустил взгляд и зашагал быстрее, надеясь, что Гордон не разглядел их и, возможно, оставит их в покое. Он ничуть не боялся Гордона, потому что с ним был Дин, но он не хотел, чтобы их вечер был испорчен.

– О, глядите-ка, кто это! – сказал Гордон своим самым резким и неприятным тоном. Кас почувствовал, как Дин сжал его руку крепче, и они обернулись. – Это же Снежная Королева Кас и ее бойфренд Дин! Как жизнь, мудачьё? Кас, ты наконец решился на какие-то действия?

– Эй, почему бы тебе не отвалить, – низко прорычал Дин.

– Я приму это за «нет». Вы двое голубки, не так ли, Дино? Проклятье, Кас, однажды тебе придется ему дать!

– Дин, – предупреждающе сказал Кас, когда Дин отпустил его руку и двинулся к Гордону, развернув плечи, – пойдем, это не стоит нашего времени. – Он положил руку на плечо Дина и потянул его назад.

– А может быть, Касу не нравимся мы оба, Дин, – произнес Гордон притворно-трагичным тоном, следуя за ними, как только они отвернулись и продолжили путь. – Я не понимаю. В смысле, я не понимаю, почему ему не нравлюсь я. Ты – я могу понять. В смысле, ты же простой уборщик. Готов спорить, ты везде на вкус, как хлорка. Я бы не хотел такого, Кас.

Кас резко остановился в середине пути.

– Кас? – произнес Дин негромким голосом. Кас поглядел Дину в глаза и увидел, что они сверкают от злости и… боли.

Что-то внутри Каса щелкнуло.

[Земля Обетованная]

Он повернулся к Гордону, стиснув зубы. Лицо Гордона выражало что-то вроде самодовольного триумфа – он наконец заставил Каса рассердиться настолько, чтобы тот начал ругаться с ним.

Кас поднял руку, сложил ее в кулак и ударил Гордона по лицу.

Удар пришелся прямо в нос. Гордон издал вскрик удивления и боли и сложился пополам, хватаясь за лицо.

– Кас! – вскрикнул Дин, и Кас почувствовал, как его тянут назад за свитер. Гордон поднял голову – его нос обильно кровоточил, а глаза расширились от шока.

– Ты стукнул меня! – невнятно завопил он через кровь, содрогаясь от боли.

– Я говорил тебе оставить нас в покое, – яростно произнес Кас, когда Дин потащил его прочь. – Больше даже не заговаривай о Дине в таком тоне, или я стукну тебя крепче в следующий раз!

– Но… но… – начал Гордон, а затем его дыхание сбилось от страха, потому что Кас вырвался из хватки Дина и начал приближаться к нему вновь. – О'кей, о'кей, я сваливаю!

Он развернулся и побежал, спотыкаясь, к зданию своего общежития. Кас стоял, глядя на него и тяжело дыша.

– Кас… – Дин подошел и остановился рядом с ним. – Ты в порядке?

– Да, Дин, – Кас перевел взгляд с отступающей фигуры Гордона на Дина. – У тебя все хорошо?

– Я в порядке, чувак, – выражение лица Дина было нечитаемым. – Почему ты это сделал?

Кас посмотрел на Дина, не в состоянии поверить, что тот еще не понял – но любопытство на его лице было неподдельным.

– Он оскорбил тебя, – Кас отделался самым простым ответом, который смог придумать. Дин изумился.

– И ты думаешь… ты думаешь, что я… заслуживаю… – Дин, казалось, растерял все слова. Кас нахмурился, наклонив голову.

– В чем дело? – спросил он. – Ты думаешь, что не заслуживаешь, чтобы тебя защищали?

Казалось, Дин был неспособен встретиться с Касом глазами. Кас почувствовал внезапный прилив злости.

– Это смешно, Дин! – сердито произнес он. – Это самая дурацкая вещь, которую я когда-либо слышал! Ты же такой безусловно…

– Не надо, – прервал Дин, мотая головой и делая шаг назад. – Не надо, Кас. Какую бы милую вещь ты ни собирался сказать, просто… Я не таков, ясно? А если ты думаешь так, то ты на самом деле не знаешь меня, потому что я просто… я ничто, на самом деле, вот и все дела! – Кас издал короткий звук несогласия, и Дин нахмурился. – Я правду говорю! Я жалкий мудак, сидящий в своем дурацком маленьком доме, не делающий в своей жизни ничего стоящего, пока люди, о которых я забочусь, вырастают, отдаляются и покидают меня!

Дин отвернулся и сделал несколько шагов. Кас мог видеть, как его плечи движутся вверх и вниз, когда он пытался выровнять дыхание, а его руки тряслись, безвольно свисая по бокам.

– Замечательный, – сказал Кас. Дин застыл. Мгновение спустя он развернулся назад. Его глаза по краям покраснели, и от этого он выглядел разъяренным.

– Что? – требовательно переспросил он.

– Замечательный. Я собирался сказать, что ты безусловно замечательный. Замечательный, чудесный, удивительный, потрясающий! Невероятный, – с каждым словом Кас подвигался чуть ближе к Дину, – невероятный, потому что я не могу поверить, что я настолько удачлив, что ты есть в моей жизни, Дин! – Дин издал короткий неверящий смешок, так что Кас расправил плечи. – Когда ты нашел меня, я думал, что я ущербный! – он сказал это громче, чем намеревался. – Я думал, что не могу чувствовать ничего, думал, что я что-то вроде… компьютера, неспособного чувствовать вообще. Но ты возил меня на своей машине, ты познакомил меня со своими друзьями, показал мне свою музыку… ты показал мне, каково это – чувствовать, Дин! Знаешь ли ты, как мало людей, глядя на меня, видели кого-то, кто заслуживает, чтобы с ним проводили время?

– Так я просто увидел кого-то, кто так же одинок, как и я, и попытался помочь, – сказал Дин. – Великое, на хрен, дело, Кас!

– Вот что я для тебя? Акт благотворительности? – гневно спросил Кас, и лицо Дина на мгновение сжалось.

– Кас… нет, это не то, что я хотел…

– Я так не думал, – отрывисто бросил Кас. – Послушай, Дин. Ты замечательный. Ты замечательный, ослепительный, удивительный! Ты – лучшее, что… ты… как переключение с третьей на четвертую передачу у Импалы. Как булка хлеба только что из печи. Ты – как высшая нота в «When the Levee breaks». Ты – как «Arrival of the Birds»… – Кас сглотнул. – Ты – человек, о котором я беспокоюсь сильнее всех во всем мире.

– Кас… – произнес Дин с лицом более напряженным, более приведенным в ужас, более полным надежды, чем Кас когда-либо видел раньше.

– Это правда, – сказал Кас. – И если ты думаешь, что я всего лишь буду способен отдалиться от тебя, если ты думаешь, что я всего лишь буду способен покинуть тебя и больше никогда не думать о тебе, то, Дин… на этот раз ты – тот, кто не обратил должного внимания. Мысль о том, чтобы покинуть тебя… – Кас прервался, проглотил язык, неспособный продолжить.

– Я не хочу терять тебя, – сказал он ломаным голосом. Кас поднял руки и обнял Дина; объятие постепенно смягчилось, и они наклонились друг к другу, дыша чуть труднее и яростно моргая.

– Я не могу поверить, что когда-то мечтал о том, чтобы покинуть это место, – сказал Кас. – теперь я могу думать только о том, как сильно я хочу остаться.

Дин испустил короткий шокированный смешок и прижал Каса крепче, а затем отпустил; его ладонь на секунду задержалась у основания шеи Каса и затем соскользнула с нее.

– Нам лучше прекратить плакать друг у друга на плече и пойти немного поспать, – хрипло произнес он, поглядев на часы. – Уже поздно, а у тебя завтра проверочная. О, и я тоже должен сделать кое-какую работу.

На короткую, сумасшедшую секунду Кас испытывал невероятное искушение пригласить Дина к себе в комнату. Он так сильно хотел заснуть под звук дыхания Дина, может быть, головой у Дина на груди, или, может, обнявшись с ним лицом к лицу, так близко, что он мог бы ощущать дыхание Дина на своих губах.

– Кас?

Кас встряхнулся. Мы покончили с этим, сказал он себе. Ты не можешь этого иметь. Ты можешь попросить это у Дина. Но ты не можешь ожидать, что он разделит с тобой кровать, тогда как ты не можешь заняться с ним сексом. Это нечестно.

Он изобразил на лице улыбку и кивнул.

– Ты прав. Нам стоит пойти спать.

Дин кивнул. Казалось, ни один из них особо не стремился покидать другого, но внезапно Дин кашлянул и сделал шаг назад.

– Ладно, слушай, если я не увижу тебя раньше, приходи ко мне на следующих выходных? Мне нужно будет кое-что сделать с Деткой, но ты можешь принести книгу и… боже, о чем я говорю, это звучит как самый скучный день в мире. Забудь, мы займемся чем-нибудь другим…

– Нет, нет, – поспешно сказал Кас, – мне нравится, как звучит этот план, Дин. Увидимся в следующую субботу, если не раньше.

– Это свидание, – сказал Дин, ярко порозовев, и ушел.

Глава 8.

Неделя Каса прошла, как в тумане; он усердно учился и намеренно избегал мыслей о Дине.

Ну, ладно, время от времени он все-таки отвлекался. Он доставал из кармана розовый айпод и слушал музыку (главным образом, из плейлиста «Классическая хрень») и позволял мыслям задержаться на улыбке Дина, на том, как он выглядел с испачканным мукой лицом, и на том, что он почувствовал, когда Дин провёл рукой по его затылку.

Но во всех остальных случаях разум Каса полностью был зоной, свободной от Дина.

В следующий раз он увидел Гордона, когда сидел в библиотеке, пялясь в пространство и не думая о Дине. Нос у парня был все еще немного опухший. Он шел вместе с Бартоломью, который заметил взгляд Каса и толкнул Гордона локтем с хитрой улыбкой на лице.

Кас постарался изобразить каменное выражение лица Эллен. Его взгляд смутил Гордона; глаз его чуть дернулся, и он что-то пробормотал Бартоломью, который выглядел удивленным, но последовал за Гордоном, и они ушла прочь.

Кас вытащил айпод и нашел среди плейлистов один выделенный, под названием «Queen». Он нагнулся над столом, возвращаясь к работе, а в его ушах играла Another One Bites the Dust.

[Земля Обетованная]

В субботу Кас проснулся в середине утра и буквально выкатился из кровати. Он открыл окно и выглянул наружу; солнце едва выглядывало из-за серых пушистых облаков, а воздух был прохладный, до крайности освежающий. Кас сделал глубокий вдох и отвернулся.

Он быстро принял душ и вернулся в свою комнату, чтобы как можно скорее одеться, затем схватил учебник по истории и выскочил за дверь.

По дороге к дому Дина Кас прижимал учебник к груди и зяб. Он недооценил, насколько холодно могло бы быть снаружи, но заключил, что, возможно, он мог бы снова одолжить что-нибудь у Дина.

Ему стало интересно, намеренно ли он не стал одеваться достаточно тепло только ради этого, но затем решил, что не хочет знать ответ на этот вопрос, и больше не проверял свои мотивы так тщательно.

Когда Кас постучал в дверь, Дин распахнул ее, бросил неодобрительный взгляд на гусиную кожу на его обнаженных руках, а затем втащил его внутрь.

– Ты еще не в Калифорнии, бестолочь, – сказал Дин, снимая кожаную куртку с деревянного гвоздя и протягивая ее Касу. – Подожди секунду, у меня тут есть кое-что, что дополнит тебе комплект… великолепно… – Он перебирал верхнюю одежду на вешалке, что-то под ней выискивая. Наконец он издал короткое триумфальное хрюканье и вытащил на свет божий нечто маленькое, серое и шерстяное, которое затем натянул на голову Каса. Кас был готов запротестовать, но шапка была очень теплой, а Дин продолжил возиться с ним и поправил ее. Он стоял так близко, что сердце Каса забилось быстрее.

– Взял книгу? Хорошо. Я там возле Детки поставил стул для тебя, идем. А, кофе только что сварился, я налью тебе кружку. Ты пока выходи наружу, я ее тебе принесу.

Он исчез на кухне, оставляя Каса, направившегося обратно к входной двери. В куртке и шапке Дина он чувствовал себя странно маленьким, но ему было очень уютно. Он обогнул дом, направляясь к подъездной дорожке, где была припаркована Импала. Дойдя туда, он увидел, что Дин поставил для него аккуратный маленький брезентовый стул; у него были подлокотники и подголовник, и он выглядел очень удобным. Дин даже положил на него голубую подушку с кресла.

Кас прошел к сиденью и поднял подушку, сел, прижимая ее к груди, и устроился удобнее. Дин появился мгновение спустя, держа дымящуюся чашку.

– Ваша чашечка кофэ, – шутливо произнес он, подавая ее Касу, а затем отошел и остановился перед Импалой. – Ладно, Детка, приготовься. Время поработать.

– Кофе замечательный, – сказал Кас, отхлебнув осторожно, чтобы не обжечь язык. – Спасибо, Дин.

– На здоровье, – ухмыльнулся Дин, стягивая джемпер через голову и отбрасывая в сторону. Он поправил надетую на нем серую футболку, так, чтоб она снова прикрывала его живот, и взял маленький гаечный ключ.

Они долго работали в тишине: Кас просматривал страницы учебника, изредка загибая уголки, если находил особенно полезный абзац, а Дин склонился над Импалой, возясь с чем-то внутри мотора.

«Если бы я только ощущал сексуальное влечение, – подумал Кас, глядя поверх учебника на нижнюю часть спины и зад Дина; иногда футболка задиралась, и становилась видна полоска кожи. – Я был бы самым счастливым парнем в мире.»

Фактически, подумал Кас, даже с учетом того, что он асексуален, он, возможно, все еще оставался одним из самых счастливых людей на свете. Так или иначе, перед ним открывался великолепный вид. Спина Дина была немного загорелая, зад выглядел крепким и имел прекрасную форму, а ноги были чуть кривоваты – раньше Кас этого не замечал. Взгляд на них заставлял его сердце сжиматься. Боже, он так сильно любит Дина.

Кас застыл.

Он действительно об этом подумал? Эта мысль серьезно пришла в его голову? Кас посмотрел на Дина, который стоял, выпрямившись, и изучал небольшой винтик, держа его двумя пальцами и глядя на него с близкого расстояния.

«Я люблю его, – подумал Кас. – Я люблю его. Я люблю его.»

Возникало ощущение, словно его сердце годами колебалось на краю не заметной ему пропасти, а теперь внезапно прыгнуло вниз; это было чувство мощное, странное и до крайности необратимое. Кас несколько раз глубоко вдохнул, но боль в груди не ослабла. Он любил Дина. Он влюбился в Дина, а еще не мог даже попытаться быть с ним, потому что…

Кас поморщился. Он уже давно покончил с этим. Но внезапно чувства в нем заполыхали слишком сильно, и их стало невозможно сдержать, невозможно задушить или выключить.

Он встал, положив подушку на сиденье позади себя. Когда он обернулся, Дин с любопытством смотрел на него, и на его щеке было пятно масла.

– Кас? – казалось, он заметил замешательство, в котором тот пребывал, и опустил руку с зажатым в ней винтиком.

– Дин… – начал Кас и остановился. У него не было идей, как выказать все, что было в его мыслях, никаких идей, как облечь все это в слова. Он смотрел на Дина, надеясь, что, может быть, Дин сумеет прочитать все по глазам и этим спасет его от объяснений.

Дин снова посмотрел на него, его взгляд метался от левого глаза к правому.

– Что такое? – немного нетерпеливо спросил он. Кас моргнул и опустил взгляд.

– Я на самом деле не уверен, с чего начать, – сказал он тихим голосом, хватаясь за длинные рукава куртки Дина. Дин сделал шаг ближе, положил руку Касу на плечо и сжал.

– Эй, просто начни говорить, – сказал он теплым и обнадеживающим тоном, в котором все еще ощущалась капля беспокойства. – Ты можешь сказать мне что угодно.

Кас уставился в пол, а затем закусил губу и поднял глаза на Дина.

– Дин, – сказал он, и его мысли прояснились, так что он откашлялся и начал заново. – Дин, я знаю, что нам осталось провести вместе всего пару недель. При обычных обстоятельствах это, наверное, послужило бы причиной не... не переходить к чему-то большему. – Кас бросил на Дина короткий взгляд и зачастил: – Но я думаю, что в нашем случае время, напротив, будет играть в нашу пользу. Потому что если мы — ну, если ты захочешь — будем вместе, то это продлится только две недели. Это значит, что мы могли бы заниматься такими вещами, которыми занимаются парочки, за исключением того, что мой… дефект не позволяет мне делать. И, наверное, эта пара недель не станет для тебя слишком тяжелой ношей. Или, возможно, станет, я на самом деле не знаю, как это ощущается…

– Кас, – Дин наклонился и положил руки ему на плечи, – Кас. Заткнись на одну грёбаную секунду и послушай меня. Ты думаешь, что если мы будем вместе, то твоя асексуальность будет для меня тяжелой ношей?

– Это будет… – начал Кас.

– Не будет! – зло оборвал его Дин. – Ты все понимаешь вверх тормашками, слышишь меня, Кас? Назвать это дефектом — ну, это просто чушь собачья, и ты уже должен это понять! Тебе просто не нравится некое ощущение. Если кому-то не нравится ощущение переключения передач в машине, будет ли он ущербным? Если кому-то не нравится вкус хлеба, назовешь ли его дефективным? Конечно, ты не такой, дело всего лишь в грёбаных предпочтениях!

– Но секс – это… – начал Кас.

– Секс – это действие. Это ощущение. Это что-то, чем двое людей могут заняться вместе, или они могут заняться чем-то другим. И если мы будем вместе, ты и я просто будем заниматься чем-то другим!

– Но будешь ли ты при этом счастлив? – немного отчаянно спросил Кас.

– Как я могу… Кас, как я могу не быть счастливым при этом? Ты реально думаешь, что за прошедшие пару месяцев я брал тебя в разные места и показывал тебе разные вещи, наблюдал, как каждый раз, когда ты открываешь для себя что-то новое, твое лицо сияет, как будто наступило грёбаное рождество, и думал, мол, чувак, я бы хотел, чтобы вместо этого мы занялись чем-то, что причинит Касу реальное неудобство? Мне чертовски нравилось открывать тебе мир, – сказал Дин. – Мне чертовски нравится заниматься разными вещами с тобой. Я обожаю наблюдать, как ты находишь нечто очень важное рядом с собой. Я люблю в тебе то, что ты так доверяешь мне…

Дин прервался на секунду и наклонил голову так, что Кас не мог видеть его лица.

– Я люблю тебя, – сказал Кас.

Голова Дина резко поднялась обратно. Секунду он пялился на Каса, открыв рот.

– Это на самом деле такой огромный сюрприз? – сказал Кас, пожав плечами и почти улыбаясь. – Чего еще ты ожидал от меня?

Дин рассмеялся, коротким, еле слышным смешком, который был скорее похож на выдох облегчения. Он протянул руку и поправил серую шапку на голове Каса.

– Ты любишь меня, – произнес он, разглядывая собственные пальцы вместо того, чтоб смотреть на Каса.

– Я люблю тебя, – подтвердил Кас. Рука Дина сместилась ниже; тыльной стороной ладони он коснулся щеки Каса.

– Я тоже тебя люблю, – сказал он. – И я хочу быть с тобой так долго, как только смогу.

– Дин…

– Я никогда не займусь с тобой сексом, – сказал Дин, и его рот изогнулся в улыбке, – и еще я никогда не полечу с тобой на самолете, потому что я ненавижу летать. И мы никогда не заведем кошку, потому что у меня аллергия. И я не знаю насчет тебя, но я никогда не буду ощущать, что любая из этих вещей будет достаточно важной причиной, чтобы перестать быть вместе.

– Дин, – сказал Кас, а затем перебрал все слова, описывающие то, что он сейчас чувствовал, и не нашел подходящих, так что он просто посмотрел на Дина; его глаза были чуть влажными и полными всей той любви и счастья, которые вскипали внутри подобно яркой, жаркой весне.

[Земля Обетованная]

Дин откашлялся.

– Так, э-э, скажи мне. Что ты думаешь насчет… поцелуев? – спросил Дин. Взгляд Каса опустился к губам Дина и вернулся к глазам.

– Я думаю, это было бы хорошо, – сказал он.

– Хорошо? Это «хорошо» как «я не возражаю, когда другие люди делают это», или как «это было бы забавно в будущем»? Или как «я на самом деле думал, что мы…»

Кас наклонился вперед, расслабленно и спокойно, и прижался губами к губам Дина.

Из всех новых ощущений, которые Кас испытал за прошедшие пару месяцев, это было самым лучшим. Он чувствовал все чрезвычайно обостренно; аромат одеколона Дина был сладким и сильным, губы, касающиеся губ Каса, были идеально теплыми и мягкими, а рука Дина, лежащая на его затылке посылала искорки счастья вверх и вниз по его позвоночнику…

Он обхватил руками талию Дина и углубил поцелуй, приоткрыв рот, так что теперь он мог кончиком языка ощущать вкус рта Дина. Он услышал, как Дин мурлыкнул от удовольствия, почувствовал вибрацию, идущую из глубины горла Дина к его собственному. Рот Дина был теплый и вкусный, и короткие ласкающие движения его языка ощущались так здорово, так по-иному, чем все, что Кас испытывал раньше... он хотел, чтобы это никогда не заканчивалось, он хотел целовать Дина вечно.

Когда они наконец оторвались друг от друга, Кас прижался лбом ко лбу Дина; Дин покрывал короткими, мягкими поцелуями к губы, подбородок, щеки.

– Тебе понравилось? – спросил он немного охрипшим голосом.

– Мне понравилось, – согласился Кас. – Я думаю, нам стоит делать это много раз.

Дин рассмеялся и прижался губами ко лбу Каса.

– Думаю, это будет здорово, – сказал он. – Знаешь, потому что ты мне вроде как нравишься, так что, как бы то ни было… ммммф! – Дину пришлось прерваться, потому что Кас вновь прижался губами к его рту.

В этот день Кас больше не уделял много внимания учебе.

Оставшиеся две недели пробежали тревожно быстро. В некоторые дни у Каса были экзамены, а другие он проводил за усердной учебой дома у Дина. Вечерами, когда Дин заканчивал уборку или уход за садом, он возвращался домой, и они вместе сидели в гостиной – Кас мостился на подоконнике, а Дин устраивался в кресле.

– Хотел бы я иметь диван, – сказал Дин однажды ночью, когда они вдвоем лежали на полу, а на заднем плане тихонько играли Def Leppard.

– Так было бы гораздо проще, – согласился Кас, прижимаясь к Дину боком и переплетаясь с ним руками. Они делали так большинство ночей, иногда на десять минут, а иногда часами, внезапно засыпая на ковре вместе.

Дин большим пальцем постукивал по тыльной стороне кисти Каса в ритм ударных Hysteria.

– Я пытался сказать моей матери, – тихо сказал Кас, и Дин остановился.

– Что?

– Я пытался рассказать моей матери о… о том, что я асексуал. По телефону.

Дин смотрел на Каса широко распахнутыми глазами. Кас продолжил пялиться в потолок, изучая еле заметный узор мазков кистью на белой краске.

– И?

Кас вздохнул.

– Она сказала, что невозможно человеческому существу быть асексуальным, – сказал он. – Она сказала, что нашла девушку, с которой я смогу остепениться, и что я скоро увижу, что просто был глупцом. Она сказала, это все потому, что я молод и у меня нет опыта.

Дин нахмурился.

– Мне же не нужно говорить тебе, что это все херня, верно? У меня нету никакого опыта в поедании лакрицы, но я по запаху могу сказать, что на вкус она будет как задница, так что, возможно, я никогда не буду ее есть!

Кас пожал плечами.

– Я знаю, что это неправда. Я желал бы, чтобы она послушала меня и восприняла меня всерьез. У меня будет долгий перерыв перед началом учебы в Стэнфорде, и теперь она собирается провести его весь, пытаясь… я думаю, будет уместной фраза «подложить под меня кого-нибудь»? Любую из девушек моего района. Я уверен, что с ними весьма замечательно проводить время при других обстоятельствах, но я думаю, это будет очень неловко.

– Ты на самом деле хочешь уехать домой?

Кас поморщился.

– Если я не сделаю этого, она продаст дом, который купила для меня в Калифорнии. Возможно, я буду в состоянии снимать свой собственный угол, потому что каждый месяц я получал денежное содержание, а за последние пять лет истратил из него всего пару сотен долларов, но я не знаю… у меня нет опыта с деньгами или домами, и, возможно, я закончу свой путь бездомным. Будет больше пользы, если я последую плану, который она составила для меня.

Дин вздохнул и потер большим пальцем тыльную сторону руки Каса. Обычно они избегали разговоров о том времени, когда Кас закончит школу; это слишком расстраивало их обоих.

– Сегодня тебе что-то пришло, – сказал Кас, уводя мозг от темы. – Посылка. Я оставил ее на кухонном столе.

– О, да! – сказал Дин, перекатываясь на ступни и бросаясь на кухню. Кас услышал звук разрываемого картона, а затем Дин вернулся, держа в руках гладкое серебристое устройство.

– Это на самом деле глупо, – сказал Дин, держа его так, чтобы Кас мог рассмотреть: это был цифровой фотоаппарат. – Но я подумал, что нам осталось недолго, и… и я, э-э, не хочу забыть ничего из этого, так что вот. – Он громко прокашлялся и решительно продолжил сильным голосом: – Я подумал, что мы могли бы сделать несколько фото. Может, выбраться в «Дом у дороги» и сфотографироваться с Джо, или сходить на рынок и сделать фото с Эшем и его бургерами… но большей частью нас самих. А затем ты сможешь забрать камеру с собой, когда уедешь, так что ты сможешь смотреть на фотографии и вспоминать…

Дину нужно было прерваться, и Кас быстро встал и заключил его в крепкие объятия.

– Это потрясающая идея, – прошелестел он, – это идеально, Дин!

На несколько секунд они замерли вместе, сжимая кулаками джемперы на спинах друг друга, и Дин зарылся лицом в плечо Каса.

– Мой последний экзамен через два дня, – сказал Кас, – а моя мать приедет забрать меня через три дня после него. У нас будет время сделать фотографии.

Дин пробубнил что-то неразборчивое в плечо Каса и притянул его еще ближе.

– Я тоже буду скучать, – прошептал Кас, и Дин сжал его так крепко, что его ребра чуть не затрещали.

[Земля Обетованная]

Глава 9.

Первые фотографии они сделали этой же ночью. Bringin’ On the Heartbreaks только начала играть, когда они снова сели и Дин включил камеру, держа ее перед собой и направляя на лицо Каса.

– Не надо снимать меня одного, – запротестовал Кас, протягивая руку, чтобы закрыть линзу. – Я уже знаю, как выгляжу!

– Ты не знаешь, как выглядишь, когда ты со мной, – сказал Дин. – Ну, давай, только одну!

Кас вздохнул и опустил руку.

– Одну, – сурово сказал он, и Дин щелкнул затвором, фотографируя его сердитое лицо. – Дин! Я не улыбался!

– Не важно, – сказал Дин, глядя на фото с теплой улыбкой и сияющими глазами, вокруг которых собрались морщинки. Он поднял камеру вновь. – Ладно, на этот раз улыбнись!

– Я не могу… – сказал Кас, чувствуя неловкость. Дин потянул руку и взъерошил его волосы — теперь они стояли дыбом.

– Уверен, что можешь! – весело сказал он. – Не смотри в камеру, улыбайся мне.

Кас расслабил плечи и посмотрел в лицо Дина. Дин опустил взгляд к экрану камеры; лицо его было сосредоточенным — он хотел запечатлеть хороший кадр. На его работу нельзя было смотреть без улыбки, так что Кас улыбнулся, и Дин щелкнул затвором.

– Хорошо, моя очередь, – Кас протянул руку и взял камеру. Он направил ее на Дина, который немедленно изобразил гротескное лицо, какое только мог, а затем другое, и еще одно, Кас щелкал затвором и смеялся. Наконец, с вываленным языком, надутыми щеками и косящими глазами, Дин не выдержал и рассмеялся, а Кас сделал шесть, нет, семь фотографий подряд.

– Прекрасно, – сказал Дин, – теперь мы вдвоем. Иди сюда.

Он забрал камеру назад, Кас подполз к нему и сел рядом, и Дин положил одну руку ему на плечи, притягивая его ближе и делая фото. Дин повернул камеру, чтобы посмотреть только что сделанное фото, и сжал плечо Каса.

– Мы круто выглядим, – сказал он, а Кас в это же время произнес:

– Ты такой красивый, Дин.

– Это все освещение, – сказал Дин и ярко покраснел; Кас протянул руку и нажал на палец Дина, запечатлевая момент. Дин хихикнул и не стал смотреть на готовое фото, а вместо этого сделал еще снимок, и еще, и еще один, глядя Касу в глаза. Он поднял свободную руку и наклонил голову Каса за подбородок, чтобы оставить на его губах легкий поцелуй.

– Дин, – сказал Кас, когда они отодвинулись. Дин опустил камеру и поцеловал его вновь, сильнее и медленнее.

– Я люблю тебя, – сказал он и поднял камеру, чтобы сделать совместное фото. На готовом снимке Кас увидел искренность и теплоту на лице Дина; на его собственном лице — в приподнятых уголках губ и широко раскрытых глазах — было выражение изумленного счастья.

– Еще одно, – сказал Дин. – Давай посмотрим в камеру. Улыбнись!

Он прижался щекой к щеке Каса и поднял камеру. Улыбнуться на этот раз не составило труда: он чувствовал, будто было бы невозможно перестать улыбаться, когда Дин так близко к нему, его щека так близко и Кас может почувствовать его улыбку. Дин щелкнул затвором, и тут же из динамиков раздалось «Фотография», что заставило Дина рассмеяться. Он выключил камеру и протянул ее Касу.

– Пора спать, – твердо сказал он, – у тебя завтра экзамен.

Они расставались медленно, как всегда, Дин настаивал, чтобы Кас надел его кожаную куртку и шапку, чтобы не замерзнуть на пути домой. Уже в своей комнате Кас, не удержавшись, пересмотрел их фотографии, включив «Arrival of the Birds» на айподе. Дольше всего он задержался на последнем фото, глядя на лицо Дина, открытое и приподнятое, и свое собственное, на котором застыло самое счастливое выражение, которое Кас когда-либо видел на своем лице. Его глаза на самом деле сверкали.

Два дня экзаменов прошли одним расплывшимся пятном учебы, легкой паники и короткого облегчения перед тем, как начинался следующий круг Ада. Когда с последним экзаменом наконец было покончено, Кас вернулся в раздевалку, чтобы положить учебник по математике – он учил прямо до последнего возможного момента. Открыв свой шкафчик, он обнаружил на дне маленькую бумажную записку и улыбнулся, поднимая ее.

«Дом у дороги» завтра? Захвати камеру. Люблю тебя»

Так что следующим утром Кас шел к дому Дина, закутанный в куртку и одевший шапку, которые он никак не мог вернуть. По пути он фотографировал все, что видел и что хотел бы запомнить – каждый отдельный цветок, дом Дина со ста футов, с пятидесяти футов, с двадцати; входную дверь Дина, лицо Дина, когда он открыл дверь, улыбающийся и надевающий свитер, который Кас оставил прошлым вечером и совершенно не стремился потребовать назад.

Они шли к «Дому у дороги», передавая камеру друг другу; Дин выразил недовольство, что Кас слишком много снимал все вокруг, а Кас пожаловался, что Дин делает слишком много его фото.

– Ты – единственный, кто стоит того, чтоб его фотографировали, – сказал Дин, порозовев кончиками ушей, и больше Кас не жаловался.

Когда они пришли в «Дом у дороги», Джо обслуживала нескольких посетителей, ожидающим за столиками; тем не менее, она остановилась, чтобы широко улыбнуться для фото, когда Кас направил камеру на ее лицо, и затем продолжила строить рожицы на камеру каждый раз, когда она приближалась к их столику, чтобы взять заказ или забрать тарелки. Она забрала камеру себе, когда принесла их десерт – две огромные порции вишневого пирога – и сфотографировала лица Дина и Каса, когда они откусывали от него. Когда все остальные посетители ушли, она пригласила их на кухню; они собрались вокруг стола, замешивая тесто, которое до этого завела Эллен. В этот момент появилась сама Эллен, взяла камеру оттуда, где она лежала – на столе рядом с Дином — и сделала шаг назад, чтобы сфотографировать их втроем. Они мило улыбались на первых двух снимках, а затем Джо хитренько глянула на Дина, хватая горсть муки, и Эллен знала, что будет дальше – она документировала трехстороннюю битву мукой, Джо хихикала и приседала, когда Кас в ответ бросал в нее муку двумя руками, Дин вопил и щурил глаза от белой пыли, которую Джо продолжала швырять в его направлении… Эллен позволила им побезобразничать несколько секунд, прежде чем громко откашляться и сделать снимок всех троих с широко распахнутыми глазами, в тихой панике, с покрытыми мукой лицами, глядящими на нее.

Когда они закончили месить тесто и вымыли руки и лица, Дин снова взял камеру. Он потянулся и взъерошил волосы Каса, чтобы вытряхнуть из них муку, а затем пригладил их обратно и поднял камеру. Он притянул Каса ближе, а Джо подошла и обняла Каса с другой стороны; он был сжат между ними, когда Дин сделал несколько фото – на первых двух они просто улыбались, а на следующих корчили глупые рожицы и смеялись друг над другом.

Когда Дин и Кас снова надели свои куртки, Джо подошла к ним с сияющей улыбкой на лице и крепко обняла Каса.

– Ты, проведи время в Стэнфорде круто, окей? – сказала она. – Оставайся на связи. И лучше бы тебе притащить свою задницу сюда повидать нас!

Кас пообещал, что сделает это, и был уверен, что так оно и будет.

Следующий день Кас и Дин встретили в Импале — Дин вел, а Кас снимал его, и салон машины, и поля, проплывающие мимо окна.

– Что это за грохочущий звук? – спросил он, фотографируя Дина, и глянул в камеру, любуясь им. – Он всегда возникает, когда ты включаешь печку.

Дин улыбнулся, и Кас сделал снимок.

– Это игрушечные солдатики, – пояснил Дин. – В вентиляции. Сэм засунул их туда, когда мы были детьми. Когда я работал над машиной после… после того, как умер папа, я поместил их обратно. Просто не могу представить себе Детку без них.

Кас кивнул, полностью понимая.

На рынке они останавливались сделать снимок каждой палатки, мимо которой проходили – Памела, когда ее фотографировали, изобразила «козу» и шутливо оскалилась. Когда они дошли до палатки Эша, он ухмыльнулся на камеру, при этом выглядя немного смущенно и держа бутылку пива.

Дин и Кас провели остаток дня, раскинувшись на своем тюке сена, глядя на толпу, снующую мимо них и изредка тайком делая снимки наиболее нелепо одетых покупателей. Они придумывали для них экстравагантные истории жизни, часто включающие в себя монстров, трагедии и невероятные сюжетные повороты.

– И затем она подожгла всё здание и скрылась в ночи, и русская мафия ее больше никогда не побеспокоила, – с удовольствием закончил Дин, глядя на рыжеволосую женщину, с сомнением инспектирующую огромный арбуз. Кас рассмеялся, и Дин сделал снимок; затем он опустил камеру и просто посмотрел на Каса. Кас, которому не нужно было спрашивать, почему, посмотрел в ответ. После нескольких мгновений они поцеловались, медленно и сладко, рука Каса поднялась, чтобы обхватить щеку Дина.

– Эй! Отставить миловаться на тюке сена! – крикнул Эш, угрожающе махая им щипцами для котлет.

Когда они поехали домой, Дин позволил Касу переключать все передачи. Кас сфотографировал рычаг переключения передач, Дина и самого себя, переключающего с третьей передачи на четвертую.

– Ты практически второй пилот, – сказал Дин.

[Земля Обетованная]

Последний день Кас и Дин провели вместе, просто сидя возле дома Дина. Кас читал книгу, а Дин работал над Импалой.

– Ты уверен, что тебе не нужно на работу? – спросил Кас, устроившись на своем стуле; Дин бросил на него взгляд, и Кас больше не напоминал об этом. Конечно, Дину нужно было идти на работу, и, конечно, он никуда не пошел бы. Не сегодня.

Кас держал камеру при себе весь день, но не сделал слишком много фотографий. Он думал, что когда будет пересматривать их, то будет слишком отчетливо видеть грусть на лице Дина и на своем собственном.

Он изо всех сил попытался не думать о завтрашнем дне, когда мама заберет его. Она приедет на своем Роллс-ройсе с водителем, очаровательная в своей холодности, одетая в серебристо-серое, и увезет его назад в привычную жизнь. Он не был уверен, как он сможет с этим справиться; жить так, как хотела его мать, казалось едва выносимым еще до встречи с Дином, а теперь, когда он воистину испытал, что такое быть счастливым, он обнаружил, что мысли обо всем остальном чрезвычайно ужасны. Он почувствовал, как начинает рушиться, и он вернулся мыслями к книге, и к Дину, и к запаху бензина и металла, исходящему от мотора Импалы.

Уже совсем скоро стемнело; полусердитые, они включили любимую Дином нарезку Led Zeppelin и поужинали вместе. Кас фотографировал все внутри дома Дина, изо всех сил пытаясь не думать о том, когда он в следующий раз увидит эти снимки – в милях и милях отсюда, в холоде собственной спальни? Или он решит, что смотреть на них слишком тяжело, и достанет камеру только месяцы спустя, когда приедет в Стэнфорд? Он сфотографировал фиолетовую зубную щетку, которую Дин хранил в кружке на краю раковины в маленькой ванной.

– Кас? – сказал Дин, входя. – Ты плачешь над моей зубной щеткой?

– Нет, – ответил Кас, – конечно, нет.

Дин подошел сзади и обхватил руками талию Каса, опершись подбородком о его плечо.

– Пойдем выпьем горячего шоколада, – сказал он, и они двинулись вместе; Кас держался кончиками пальцев за джемпер Дина.

Они оттягивали расставание так долго, как это было возможно, но когда прошли часы после полуночи и небо начало светлеть, Дин наконец встал и взял Каса за руку, направляя его к двери.

– Ты должен будешь встретить свою маму рано утром, – сказал он. – Ты говорил, что она прибудет в семь, верно? Готов спорить, ты еще даже не уложил вещи.

Кас согласился, что еще не делал этого, чувствуя себя одновременно чрезвычайно оцепеневшим и сверхчувствительным; он стоял в этой прихожей в последний раз. Они глядели друг на друга долгий миг, а затем Дин положил руки на бедра и резко выдохнул.

– Ну, ладно, думаю, вот и все, – сказал он. – О, вообще-то, у меня все еще… – он протянул руку за дверь, достал с вешалки свитер Каса и протянул ему. – Это твое.

Кас помотал головой.

– Возьми его, – сказал он, – мне он не нужен. – Дин кивнул, казалось, на миг потеряв дар речи, и затем взял кожаную куртку.

– Нет, Дин, – сказал Кас, зная, что Дин собирался сделать.

– Да, – мягко сказал Дин, протягивая руки за спину Каса и надевая на него куртку; Кас полуискренне запротестовал, но позволил Дину засунуть его руки в рукава.

– Это ведь твое, – сказал Кас немного шокированным голосом, и Дин кивнул.

– Именно поэтому я хочу, чтобы ты взял ее, – сказал он. – Я не дарю ее тебе. Это во временное пользование, слышишь? Только до тех пор, пока мы не увидимся вновь.

Он снял с крючка серую шапку, кособоко натянул ее на волосы Каса и нервно поправил чуть дрожащими пальцами. Кас протянул руку и сгреб их в свои, а затем наклонился поцеловать Дина. Дин ответил на поцелуй, немного отчаянно, его руки обернулись вокруг Каса и крепко его держали.

– Пока мы не увидимся вновь, – хрипло прошептал он, когда они оторвались друг от друга. Кас кивнул, не доверяя собственному голосу. Он поцеловал Дина еще раз – один раз, дважды, вслепую дотянулся до дверной ручки позади себя, зная, что если он не уйдет сейчас, он не сможет сделать это никогда. Он сделал шаг назад, удерживая взгляд на лице Дина, хотя от этого его сердце сжималось и болело сильнее, чем когда-либо раньше.

– Я люблю тебя, – с трудом вымолвил он, и губы Дина задрожали, прежде чем он ответил:

– И я люблю тебя.

Кас повернулся и пошел прочь, чувствуя, как с каждым шагом от его сердца откалывается по куску. Он не слышал скрип закрывающейся двери, и, обернувшись в ста футах по дорожке, он увидел силуэт Дина в тусклом освещении его прихожей, прислоненный к косяку двери головой и руками.

Этой ночью Кас не спал.

Глава 10.

В шесть пятьдесят пять Кас был перед школой. Он шел к парковке, волоча за собой чемодан. Куртка Дина тепло обнимала его за плечи, и он ощущал тяжесть камеры в кармане. Он надел серую шапку и попытался транслировать на лицо еще одно из самых каменных выражений лица Эллен. Хотел бы он быть созданным из мрамора, или из гранита, или из алмаза – чего-то твердого, нечувствительного, безэмоционального. Он желал бы не чувствовать ничего. Уголком глаза он видел маленький белый дом и Импалу за его углом. Он поймал себя на том, что глядит туда с нетерпением, и отвел глаза.

Вдалеке был слышен звук приближающейся машины. У Каса в горле стоял ком; он тяжело сглотнул, зарылся руками в карманы и вытащил одну из них наружу, держа провод. Когда он вытянул его, он обнаружил, что держит айпод Дина.

Серебристый Мерседес обогнул угол и заехал на парковку. Кас оцепенело смотрел, как его мать выбирается с заднего сиденья и направляется к нему, протягивая руки.

– Кастиэль, – сказала она, кладя руки ему на плечи и глядя на него сверху вниз. Наоми была одета в свой обычный супер-костюм и суровое выражение лица. – Рада тебя видеть. Иди в машину.

Кас открыл было рот, не уверенный в том, что хочет сказать – а затем бросил взгляд в направлении дома Дина и на короткий миг почувствовал, что задыхается. Там, прислонившись к Импале, одетый в свитшот Каса, стоял Дин. Он вышел, чтобы посмотреть, как Кас уезжает.

Конечно, он делает это, подумал Кас. Конечно.

– Мама, – сказал Кас, – я просто...

Наоми взглянула на него, ожидая, когда он поднимет свой чемодан и последует за ней к машине.

– Я просто вспомнил, что забыл отдать своему другу его айпод, – сказал Кас. – Я должен вернуть его.

Он держал розовый айпод как доказательство. Наоми поджала губы, но кивнула.

– У тебя пять минут, – сказала она. – Нам нужно отправляться в дорогу. Сегодня мы с Милтонами, ты, должно быть, помнишь Анну? Она замечательная девушка...

Кас кивнул и поспешно отступил.

– Поторопись! – крикнула Наоми, и он перешел на бег; он не останавливался, пока не добрался до дома Дина и не затормозил за углом, совсем запыхавшись.

– Кас? – Дин подошел и остановился перед ним с широко распахнутыми и смущенными глазами. – Что случилось? Ты...

– Твой айпод все еще у меня, – сказал Кас, возвращая его.

– О, – сказал Дин, и Кас увидел, как его лицо сжалось. – О, верно. Клево. Уверен, у тебя будет свой собственный, да? Я не хочу думать, что у тебя не будет с собой никакой хорошей музыки. А вообще, просто возьми этот. Ты не сможешь провести целое путешествие на машине без каких-нибудь приличных мелодий...

– Нет, нет, я не могу, – сказал Кас, возвращая Дину айпод; он чувствовал себя в полубреду. – Я не могу его взять, он слишком дорогой, а я очень богат. Я приобрету свой, как только вернусь домой к матери, я закажу такой же и загружу в него такую же музыку...

– Кас, – сказал Дин, – не уезжай.

Полностью сумасшедший, готовый опрокинуться мир, кажется, внезапно ушел из-под ног, пока Кас глядел в глаза Дина, неспособный поверить в то, что он только что услышал.

– Не...

– Не уезжай, – повторил Дин. – Не уезжай со своей матерью.

– Дин, мы же закончили с этим, – сказал Кас, яростно сражаясь со жгучими слезами, вскипающими в глазах. – Мне больше некуда идти.

– Идем со мной, – сказал Дин. – Поедем к Бобби, познакомишься с ним и с Сэмом. А когда тебе придет время ехать в Стэнфорд, я помогу тебе купить дом на те деньги, которые ты скопил. – Он взял Каса за руку, крепко сжав его пальцы. – Кас, мы можем уехать отсюда прямо сейчас, – сказал он, – мы можем сесть в Импалу и уехать. Просто скажи слово, и мы покинем это место.

– Дин, а как же твоя работа? Как же накопления для Сэма?

– Да, об этом, – сказал Дин, – ты помнишь, Эллен упоминала о работе для меня в Калифорнии? Вакансия все еще открыта, так что... стоит мне позвонить, и она моя. Я могу переехать в Стэнфорд и работать там. И если ты хочешь... так как я зарабатывал раньше, я могу внести немного средств в аренду, так что мы могли бы снять угол, э-э, вместе?

– Дин, – Кас почувствовал в груди слабую искру надежды, которая раздувалась, росла сильнее. – Ты уверен, что готов к...

– Если ты хочешь остаться с матерью, если ты думаешь, что это будет лучший выбор, то все нормально. Увидимся в другой раз, – сказал Дин, говоря поверх него, заламывая пальцы. – Но если ты хочешь пойти со мной... Тогда мы можем уехать. Прямо сейчас, ты и я. Я думаю так.

[Земля Обетованная]

Кас почувствовал себя стоящим в оке бури, хватая Дина за руку так крепко, как было нужно; мир словно кружился вокруг него – его мать, его дом, его будущее — и ощущался как слабый вой, всегда присутствующий, но не важный. Все, что было важно для Каса в этот момент — их соприкасающиеся руки, взгляд, который удерживали они оба, и одинокая, безмолвная слеза, скатывающаяся по щеке Дина, равно как и по его собственной.

Кас поглядел туда, где была припаркована машина его матери, поглядел на свою мать, которая стояла, уперев руки в бедра и глядела на него...

...и принял решение.

Он наклонился, положил руку на плечо Дина и поцеловал его, немного тяжело и отчаянно, смягчаясь до сладости через несколько секунд. Дин потянулся назад, дотрагиваясь большим пальцем его щеки.

– Это... это "да" или...

– Это "да", – подтвердил Кас, чувствуя, как его сердце колотится о грудную клетку, – да, Дин, тысячу раз да!

Дин поглядел в его глаза с выражением крайнего недоверия.

– Ты на самом деле хочешь...

– Больше всего на свете, – Кас стянул с головы серую шапку и надел ее на Дина. – Мы можем ехать сейчас?

Дин, казалось, тут же перешел к действиям. Он легко сжал плечо Каса и повел его к пассажирской двери Импалы, а сам направился к водительскому месту.

– Тебе не нужны вещи? – спросил Дин, когда Кас залез в машину. – Твой чемодан?

Кас помотал головой, думая о своей колючей школьной одежде и потрепанных учебниках.

– У меня есть все, что нужно, – сказал он, глядя на Дина, который в этот момент поворачивал ключ зажигания и включал первую передачу.

– Готов? – спросил Дин.

– Готов, – ответил Кас, включая стереосистему. Как только Импала вывернула на шоссе, начали играть первые ноты Hooked on the Feeling.

– Что это за черт? – гневно вопросил Дин, перекрывая звуки пения, и поглядел на Каса — тот улыбнулся и невинно поднял брови.

– Мне нравится эта песня, и я нашел ее в одной нарезке на твоей полке, так что я положил ее сюда, чтобы послушать, – сказал он. Выражение Дина смягчилось, и он легонько шлепнул Каса по руке.

– Смешной ты, – сказал он, и Кас улыбнулся, глядя вниз на свои руки, чувствуя, как сердце сжимается от счастья.

– Помаши на прощание своей маме, – сказал Дин, когда машина начала скатываться с холма. Как только Дин переключился на вторую передачу и включился припев песни, Кас открутил окно вниз и изобразил рукой рокерскую "козу", которой научила его Памела.

– Пока, мам! – крикнул он, и Дин рассмеялся, потому что Наоми даже топнула ногой от бессильной злости, стоя рядом с чемоданом Каса.

Они двигались вниз по дороге, и Дин переключился со второй передачи на третью. Кас обернул свою ладонь вокруг руки Дина на рычаге переключения передач и улыбнулся ему.

– Я люблю тебя, – сказал он, и Дин просиял.

– Я тоже тебя люблю, – ответил он, и вместе они переключились с третьей передачи на четвертую.

Конечно, они не уехали сразу к Бобби. Они добрались до рынка, съели по бургеру, а затем вернулись в школу, чтобы упаковать вещи Дина в коробки, которые они аккуратно разместили в багажнике и на заднем сиденье. Кас чувствовал странную легкость, как будто бы избавление от чемодана каким-то образом скинуло громадную ношу с его плеч.

Когда они наконец отъехали от школы в последний раз, с Led Zeppelin, играющими в колонках на заднем плане, и солнцем, обосновавшемся на небе, Кас вздохнул. Дин осмотрел его.

– Ты в порядке? – спросил он. – Великий день.

– Да, – согласился Кас. – У меня есть такое чувство... что я мятежник.

– Тебе оно нравится? – спросил Дин.

– Конечно, да, – ответил Кас, – а еще у меня есть такое чувство, что я очень сильно люблю тебя.

Дин бросил на него сияющий взгляд, его щеки порозовели.

– Тебе, э-э... оно нравится? – спросил он.

– Конечно, да, – ответил он, – конечно, да.

Конец

[curious_Cas]

что ж опять без ссылки на скачивание макси, нинада так, а

[Земля Обетованная]

curious_Cas, приносим извинения, коды-коды замылили глаз. ^^' Добавили.) Если надо какой fb2, говорите.)
.doc, .txt

[Anon-Din]

Почувствовала. Всё. Спасибо.

[curious_Cas]

Земля Обетованная, вы ж плюши, побег читать

[bfcure]

Оформление, как всегда, на высоте. Баннер —
Большое спасибо за выбор текста для перевода. Я читала его в оригинале, и было очень приятно прочесть его снова, уже на родном языке. Есть небольшие недочеты, но они на удовольствие от чтения н влияют. Так что огромное спасибо переводчику
Очень нравится Дин в этом фике — понимающий, заботливый, преданный. Люблю такого Дина, очень хочется такого понимания и заботы в каноне
Кас умница, как он Гордону навалял И очень здорово, что он все-таки решился остаться с Дином.
Спасибо еще раз!

[Кая Кита]

Безумно понравился этот перевод! Огромное спасибо за выбор, за то, что принесли такую красоту в руфандом. Удивительно любящий и заботливый Дин, Кас, постепенно просыпающийся, и показывающий свой настоящий характер, и много, даже очень много, прекрасных описаний. Этот фик буквально начинаешь чувствовать. Читала его вчера ночью и не смогла оторваться, пока не дочитала.

[gerty_me]

Ох, какая замечательная история и какой славный финал! Прямо-таки испугалась, что Кас и Дин уехали вот так сразу в Стэнфорд, и это бы означало, что автор слил финал ... но они поехали к Эшу, ура!

Фик прямо-таки ода все чувствам

Большое спасибо за перевод ♡♡♡

Все-таки очень славный Дин в этом тексте. И мне нравится, что он не боится признаваться в любви

[Fanat of supernatural321]

Это же не первый Ваш перевод, правильно? Очень легко читается. Нет ощущения иностранного текста. Такое впечатление, что Вы сгладили и отшлифовали "все углы", за которые можно было бы споткнуться. Это очень ценное умение.
Невероятный фик. Понравился Дин. Такой прекрасно добрый, искренний, теплый, настоящий... Настоящее солнце. Касу очень повезло встретить такого человека. И в определенной степени, повезло самому Дину - Кас вселил в него веру в себя и, я надеюсь, уверенность в том, что он стоит всего на свете. Что он достойный. Что он хороший. Каждому нужен такой человек, который бы пришел в темные времена и показал бы, что мир не такое уж и плохое место. Вот как Касу был нужен Дин Винчестер. Они нашли друг друга - два одиночества.
Прекрасно описаны ощущения Каса. Было такое впечатление, будто я была там с ребятами и готовила пирог, ехала на Импале и слушала Led Zeppelin. Невероятное впечатление. Нужно уметь так передать. Замечательно. Радовалась за Каса каждый раз, когда он открывал что-то новое и на вопрос Дина понравилось ли ему, отвечал: "Понравилось". Особенно радостно было слышать последнее его признание:
"... а еще у меня есть такое чувство, что я очень сильно люблю тебя.
- Тебя, э-э ... оно нравится?
- Конечно, да, - ответил он, - конечно, да. "

Спасибо за перевод. Это было замечательно.

Спасибо за красивый баннер. От него веет романтикой ночных поездок по городу и, конечно же, любовью. Куда же без нее?

И передавайте привет и "спасибо" автору. Мне очень понравилось.

[Земля Обетованная]

*переводчик, гремя костями, выкапывается из земли

Anon-Din, спасибо, что прочли!

bfcure, спасибо! Меня этот фик в оригинале тоже зацепил и очень захотелось принести его сюда.
Что до неровностей, то прошу простить и могу уверить, что они будут исправлены после деанона для выкладки под своим именем.

Кая Кита, спасибо большое!Как за этот отзыв, так и за полнотекстовый, переводчик прочел и растаял от восторга

gerty_me, автор - молодец и выдержал финал! Автор вообще молодец. И мне, как переводчику тоже страшно нравится здесь Дин. Спасибо

Fanat of supernatural321, большое спасибо!
Это мой первый большой перевод, до этого были только несколько "малых форм", не более тысячи слов. За сглаживание углов нужно три четверти почестей отдать самоотверженной и прекрасной бете, которая ночами вычитывала и вычищала черновой вариант.

Автору приветы и комментарии уже отнесены в виде краткого синопсиса, позднее унесу еще!

Спасибо всем, кто читает! И тем, кто пройдет по ссылке и оставит kudos, тоже

[Abygael]

Вааа, шикарнейший выбор, шикарнейший текст, шикарнейший перевод.
Эпизод, где Кас впервые поедает бургер категорически - строго-настрого - противопоказано читать голодным!
Всё настолько проникновенное и живое! И герои настолько тёплые...
Просто нет слов. Безумно порадовала эта работа - этот текст пить можно, такой он тягучий и насыщенный всевозможными оттенками вкуса, запаха, цвета. Его можно потрогать - и хочется делать это снова и снова. Спасибо еще раз! Ребята, вы молодцы!

[Марлюшка]

чудесный текст! во время прочтения возникали недоумённые вопросы, но текст сам на них на все ответил.
спасибо переводчику за выбор текста (и за высокое качество перевода), я рада, что прочитала что-то хорошее на эту тему
у Дина здесь просто чудесные мысли проскальзывают.
про лакрицу, например

[ALFREA Zarika]

Как оно прекрасно, как восхитительно и красиво!
Во-первых я начал пищать от восторга еще на заглушке -прекрасное оформление и обожекакое сердечко асекс-сердечко так мило смотрится)))

Спасибо огромное за выбор для перевода этого удивительного текста.
Он вдохновенный, увлекающий, легкий, романтичный и философски наполненный.
Он вкусен как самый лучший хлеб домашней выпечки

Тема асексуалов раскрыта чудесно, и как же потрясающе раскрыты нюансы дружбы Дина и Каса и того, как Кас открывал для себя чувства и потихоньку влюблялся в того, кто стал самым близким и понимающим.
Дин потрясающий, заботливый брат и невероятный открыватель чувств и эмоций для Каса, настоящая поддержка для тех, кто винем нуждается, ответственный и порядочный, но так по канонному не ценящий себя самое.
Кас.. Милый, прелестный, такой запутавшийся в самом себе в начале и такой раскрывшийся для чувств и эмоций после. Доверившийся Дину и ставший для него такой же опорой и поддержкой.
Я влюблена в них. Такие восхитительные персонажи

Спасибо огромное за перевод. Текст доставил столько невероятно ярких эмоций, оставил после прочтения потрясающее послевкусие, как от самого прекрасного блюда

[kotsara]

Фанфик действительно очень потрясающий! И автор и переводчик на высоте. И большое спасибо за то что переводите такие вещи для невладеющих иностранными языками)

[звездный песец]

спасибо за перевод, волшебный текст, развитие отношений медленное и верное, читать было одно удовольствие. и саундтрек отличный, сцена с прослушиванием музыки Касом почему-то особенно запала в память.

[BitterSweet_Symphony]

История вся просто пронизана теплом и заботой
Невероятные персонажи, будто живые!

Спасибо за отличный перевод!

[Хельга Шиммельграу]

Abygael, Марлюшка, ALFREA Zarika, kotsara, бубу почти гласс, Иринка_Льдинка, спасибо вам огромное!
Переводчик поняшен донельзя, все милости будут унесены автору!