День воды

[{Колыбель Жизни}]

Название: Домик в лесу
Автор: "The Cabin", bookkbaby, запрос отправлен
Переводчик {Колыбель Жизни}
Размер: 16347 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль, Сэм, Анна
Категория: слэш
Жанр: AU, драма, first time, романс
Рейтинг: NC-17
Саммари: Гнездо для ангела — это святое. Дин не понимает.
Примечание: Таймлайн — где-то после Чистилища, Анна выжила, флафф и свадьба по ангельскому ритуалу прилагаются. Намеки на wing!kink.

Коттедж был старым.
Кастиэль не мог сказать, насколько, но иногда, касаясь ладонью стен, когда-то покрытых плесневым грибком, он мысленно видел маленького мальчика и его отца. Сначала они вместе приезжали в этот дом каждую осень, потом там появлялся только юноша, который с годами становился все старше и старше, и наконец превратился в старика. А затем дом надолго опустел, и природа захватила его, присвоила себе.

Когда Кастиэль впервые увидел коттедж, Апокалипсис был в самом разгаре, а он сам не расставался с драгоценным амулетом Дина. Дом находился на грани разрушения: гнилое дерево крошилось в руках Кастиэля, птицы свили гнезда между сломанных досок на крыше, в стенах и ветхом матрасе нашли приют опоссумы, устроив там свои норы. От бытовой техники остались одни воспоминания, и сквозь пол проросли молодые деревца. Труба на крыше опасно накренилась, стены колодца заросли мхом, а кое-где расцвели цветы.
Коттедж стоял на краю небольшого луга в глубине леса, рядом с позабытой людьми тропой. На ней виднелись следы, оставленные оленем, как свежие, так и старые. Неподалеку журчал ручей.
На мгновение Кастиэль остановился. Он ощутил мир и покой, заставивший его с тоской подумать о доме на Небесах, но отдых был непозволительной роскошью.

Кастиэль вспомнил о коттедже только несколько месяцев спустя, после того, как он сдался и отказался от дальнейших поисков пропавшего Отца, вернул амулет Дину, и тот его выбросил.
Кастиэль вспомнил о коттедже лишь тогда, когда его крылья начали зудеть, а Благодать — покидать перья перед линькой.
Он нуждался в безопасном и уединенном месте, чтобы ее переждать. В течение трех дней его старые перья выпадали, вместо них вырастали новые, и на это время Кастиэль терял способность летать и использовать любые заклинания, кроме самых простых. Когда под лопатками зачесалось, он проклял собственную беспечность. Пора для линьки все равно наступит, в независимости от того, готов Кастиэль к ней или нет; у него было мало времени, а вариантов, где укрыться, — еще меньше.
Небеса исключались. Кастиэль не мог вернуться в свое старое гнездо, не тогда, когда архангелы не переставали искать его, чтобы испепелить на месте. Возвращение на Небеса ничем не отличалось от самоубийства.
Единственным вариантом оставалась Земля, но строить там гнездо было глупо. На Земле не имелось встроенной защиты, как на Небесах, и если бы на Кастиэля в момент наибольшей уязвимости наткнулся какой-нибудь демон… Ему не хотелось думать об этом. Приняв необходимые меры предосторожности, Кастиэль мог бы переждать линьку в относительной безопасности.
Ему было нужно безлюдное место, где его не обнаружат и вокруг которого он смог бы установить защиту, не привлекая к себе внимания.

На ум пришел коттедж, и слабеющие крылья Кастиэля перенесли его туда. Разрушающийся дом не спасал от непогоды или нашествия животных, но, если постараться, он защитит Каса от всего остального. Коттедж располагался достаточно далеко от тропинок, по которым ходили люди, чтобы остатки Благодати, заключенные в каждом пере, никто не заметил. Во всяком случае, Кастиэль на это надеялся. Благодать просочится в стены дома и окружавший его лес, не причиняя вреда, и легко сольется с природной энергией луга. Тогда засечь ее будет невозможно.
Вряд ли у Кастиэля получилось бы найти более подходящее укрытие.

Следующие два дня перед линькой он провел, вырезая все возможные защитные символы и скрывающие знаки на разваливающихся стенах и каждом дереве вокруг поляны. Кастиэль глубоко вонзал клинок в стволы, пачкая пальцы древесным соком, и при этом следил, чтобы при дальнейшем росте деревьев вырезанные символы не пострадали и не разрушились. Он хотел наложить несколько чар, но после того, как Кастиэль покинул Небеса, его Благодать постепенно слабела. Вместо магии он проводил линии из соли и рисовал дьявольские ловушки, призванные удерживать демонов, пока от усилий не задрожали руки.
Время пришло. Самодельное убежище вышло неидеальным, но свое предназначение оно выполнит. В следующем году Кастиэль подготовится лучше.

Он прошел свозь проем, давно лишившийся двери, и направился к комнате с небольшой дырой на потолке, единственной комнате, где уцелели все четыре стены. Когда-то она была спальней и располагалась рядом с кухней. Годы превратили металлический каркас кровати в ржавую крошку. Шкафа в спальне не имелось. Его заменял комод, где лежала изъеденная молью одежда жившего здесь когда-то человека, и птицы использовали ее для своих гнезд.

Крылья Кастиэля зудели нестерпимо — новые перья росли и выталкивали старые. Он глубоко вздохнул и принялся раздеваться. Кастиэль почти забыл, что такое линька, когда ангел находится в человеческом теле. Это было давно, и с тех пор одежда сильно изменилась.
Если бы Джимми все еще делил с ним тело, Кастиэль спросил бы у него разрешения или, по крайней мере, рассказал бы ему, что происходит. Но душа Джимми отлетела на Небеса, его тело теперь принадлежало Кастиэлю, и в раздевании не было ничего постыдного.
Он стащил с себя плащ и пиджак, бросил их на пол. Грязь Кастиэль смоет с них позже. С галстуком пришлось повозиться, но он дергал за узел, пока тот не поддался. Расстегнуть пуговицы не составило труда, как только Кастиэль разобрался, как маленькие пластиковые диски вытаскивались из петель. Майку он стянул без проблем.
Прохладный воздух на обнаженной коже вызывал странные ощущения. За все это время, когда Кастиэль использовал Джимми в качестве сосуда, он ни разу не раздевался. Крылья легко проходили сквозь ткань, но маленькие пушистые перья в основании спины застряли бы в ней, поэтому, чтобы сбросить все оперение, было необходимо раздеться.

Кастиэль вздохнул с облегчением, чувствуя, как расслабляется истинная форма, и выпустил крылья за пределы тюрьмы из плоти и костей. Первыми появились длинные маховые перья, они выросли, как мираж, не повредив кожу. Огромные крылья продолжили выскальзывать из спины, а затем они потемнели, в мгновение ока став из пепельно-серых угольно-черными. Кастиэль повел плечами, расправляя их. Каждое крыло было размером с взрослого человека. Физического веса они не имели, потому что большую часть этого веса брал на себя не сосуд, а истинная форма. В одиночку тело Джимми Новака его бы не выдержало.
Кастиэль с грустью отметил, что его перья потускнели. Обычно они напоминали блестящие чернила, но Ад и время ослабили их и лишили цвета. Какие-то перья погнулись, некоторые из них сломались. Кастиэль начал с них.

Он провел по перьям пальцами и осторожно потянул за те, что уже готовы были выпасть. Благодать в крыльях помогала выталкивать мертвые и умирающие перья, а их место занимали стержни будущих перьев, протыкающие слегка зудевшую «кожу». Старые перья Кас сгреб в небольшую кучу. Следующие несколько ночей они послужат ему постелью, гнездом, где он будет отдыхать, пока его крылья восстанавливаются.
Как всегда, это гнездо предназначалось для него одного.

Для ангела его возраста и статуса было необычно до сих пор строить гнездо на одного. Не то чтобы никто не предлагал ему себя в качестве пары, хотя со временем количество таких предложений существенно уменьшилось — до других ангелов дошли слухи, что Кастиэль не заинтересован в установлении связи. Друзья и семья рассказывали об эйфории, которую испытывали пары, когда соединялись их Благодати, в попытках уговорить его ответить на ухаживания одного из поклонников, но для Кастиэля эти рассказы не имели никакого смысла.

Сворачиваясь калачиком в гнезде и чувствуя лишь собственный запах, иногда он остро ощущал свое одиночество. Знание, что некому охранять его в период наибольшей уязвимости, тревожило Кастиэля и мешало расслабиться.
Он подумал о Дине, о том, как тот пахнет — дешевыми химикатами, содержащимися в мыле из мотеля, машинным и ружейным маслом, кожей — и о его естественном запахе, характерном только для него. Подумал о душе Дина, чей яркий свет сиял даже во мраке Ада и сделался только ярче после того, как Кастиэль вернул ее в тело.
С Дином Касу казалось, что он начал понимать, почему так много ангелов радовалось, что им есть с кем разделить свое гнездо.

Неохотно отогнав эти мысли, Кастиэль вновь занялся крыльями, стараясь не думать о запретном. Он не должен задаваться вопросом, каково это — спать и слышать оба запаха — и свой, и Дина; держать душу Дина в своих объятиях и чувствовать, как он обнимает в ответ его Благодать.
Кастиэль не должен желать невозможного.

Когда он покинул комнату, одетый, с крыльями, блестящими, темнее чернил, вросшие в пол растения исчезли, а дикие животные нашли себе новый приют. Доски, из которых был сделан дом обрели вторую жизнь, стены стали целыми, а крыша теперь могла не бояться дождя.
Снаружи выросла густая трава, а на деревьях с вырезанными на них символами обновилась кора. Кастиэль на всякий случай проверил, цела ли защита, и улетел, довольный результатом.

Старая Благодать медленно просачивалась в стены и землю из нового гнезда.

ТРИ ГОДА СПУСТЯ

— Это глупо, — проворчал Дин, швыряя вещи в сумку. — Мы — охотники. Это мы охотимся на тварей, а не наоборот.

— У тебя есть идея получше? — огрызнулся Сэм. Терпение его иссякло полчаса назад. Вещи он, конечно, уже аккуратно сложил в сумку, повесил ее на плечо, и теперь ждал Дина. Он стоял у окна, осторожно смотря из-за занавески на заходящее солнце. — Поторопись. Скоро насупит ночь, и сколь пустится в погоню за нами.

Дин нахмурился и застегнул сумку. Внешне сколь напоминал волка-монстра. Ведьма, на которую они охотились, специально призвала его, чтобы натравить на них и убить. Чертова тварь бегала быстрее, чем вендиго, а убить ее без меча какого-нибудь скандинавского мифологического героя было невозможно. Дин оцарапался об осколок стекла, когда выбивал окно, чтобы проникнуть в дом ведьмы, и она получила каплю его крови. Сколь знал его запах; он отыщет его, где бы Дин не скрывался, и даже если он бросится бежать, сколь станет преследовать его, пока не доведет дело до конца. Или пока не умрет призвавшая чудовище ведьма. Но она покинула город, как только узнала, что ее раскрыли, и оставила сколя в качестве прощального подарка.

Дина это бесило, но единственным выходом для него было спрятаться так глубоко под землей, как получится, в метафорическом смысле, до наступления ночи. Он не стал бы рассматривать этот вариант, если бы существовала возможность, что сколь нападет на кого-то еще. Но тварь охотилась только за ним одним.
Если бы Дин и Сэм узнали об этом чуть раньше, а не за час до заката, это облегчило бы им задачу. Но проблема заключалась в том, что люди, помогающие расследовать дело и диктующие древние тексты по телефону, не всегда отвечают на звонки. Сверхъестественных феноменов гораздо больше, чем охотников.
Они могли попытаться выехать на шоссе, проскочить пару городов, снять номер в мотеле и изобразить на стенах все известные им защитные символы. В этом номере Дину с Сэмом оставаться не следовало, потому что комната пропахла Дином, и сколь напал бы на них в мгновение ока. Если он уедут, то выиграют немного времени.
Конечно, можно было позвать и Каса, чтобы он перенес их и машину — Дин ни за чтобы не бросил свою Детку на растерзание твари, которой не нравился его запах, — но этот вариант исключался. Дин почти не видел ангела. После Чистилища тот от него отдалился.
Дин сжал ремень сумки и заскрипел зубами.

Чистилище не было приятным местом даже в его воображении, но в нем присутствовала некая чистота.
Дин ощущал там свободу, которую никогда не чувствовал на Земле. В Чистилище он мог делать, что хотел, и отец с младшим братом не смотрели на него с неодобрением и разочарованием. И был один момент, перед тем, как Дин прошел через портал, чтобы вернуться домой, когда он верил, что Кас собирался его поцеловать. Он ответил бы на поцелуй и потом вряд ли сумел бы остановиться.

Как всегда, Кас стоял очень близко, может, даже ближе, чем позволяли правила приличия и вежливости, а потом он наклонился еще ближе. У Дина перехватило дыхание, а взгляд невольно сфокусировался на губах ангела. Подобные моменты бывали и прежде, они стояли близко друг к другу, но не вместе, и никто не сокращал это и так почти не существующее расстояние. Воздух искрил от возможностей и обещания, и кровь Дина пела от предвкушения.
Целую секунду Дин надеялся. На одну секунду он качнулся в сторону, где стоял Кас.
А затем тот выдохнул: «Дин» и грубо оттолкнул назад, когда на том месте, где только что был Дин, материализовался левиафан. После этого Дину было некогда оплакивать потерянные шансы.
А потом, когда окончилось сражение, и Дин с Касом подошли к сияющей синим светом дороге домой, Кас сбросил его руку со своего плеча и приказал ему уходить. О возвращении на Землю Дин мало что помнил, не смог забыть взгляд Каса, когда его затащило в портал.
Кас не захотел возвращаться с Дином домой. Он выбрал не Дина, а чертово Чистилище.

Почти поцелуй наверняка был галлюцинацией Дина, созданной его желаниями и радостью, что он снова на Земле. Вернулся к Сэму и охоте, тому, что он считал хорошей жизнью. Команда Свободной Воли была в сборе и готовилась захватить мир. Тайком онг думал о том, что могло случиться, если бы он поцеловал Каса. Если бы Кас поцеловал его в ответ, остался и занял бы половину комнаты Дина в бункере и спал бы на пустой половине кровати.
Идиот.

— Дин, ты готов?
Встревоженный голос Сэма вернул Дина в реальность. Он взял сумку и сказал:
— Да, я готов. Пошли.

Кастиэль пришел к ним через день или два после возвращения Дина. Он выглядел бледным и больным. Дин радовался, что он вернулся и одновременно злился, что Кас попытался остаться в Чистилище. Он молчал, потому что в горле встал ком, и к Касу с радостным удивлением бросился Сэм. Дин не рассказал ему о том, что Кас решил не возвращаться. Мысли об этом все причиняли боль.

Сэм спросил, как Касу удалось выбраться. Кас не нашелся с ответом. Дин не часто видел, как ангел теряется и знает, что сказать. Он удивился и начал беспокоиться, но Кас бросил на него один взгляд, потом отвернулся и пробормотал, что не имеет ни малейшего представления.
Как говорилось в той старой пословице? Не пытайся обмануть обманщика?

Дин знал, что что-то здесь было не так, но слишком разозлился, чтобы огрызаться. Сэму ответ Каса не понравился, но он не стал давить. «Кас расскажет, когда будет к этому готов» было написано на его лице, и эта тайна вряд ли оказалась бы чем-то ужасным. В конечном счете, свой урок Кас усвоил еще в прошлый раз.
Об этом Дин думать тоже не любил. Как и вспоминать о предательстве, огненном круге и том, как Сэм — Сэм! — чуть не погиб от руки Кастиэля. Каса.
Если по справедливости, Дин тоже не раз предавал Каса и подозревал его без повода, но сейчас Дин не хотел быть справедливым по отношению к ангелу.
На прощание окинув комнату взглядом, Дин и Сэм вышли на улицу.
Солнце садилось за горизонт.

***

Они ехали уже сорок минут, когда солнце окончательно зашло.
Они были в тридцати пяти минутах от города, когда их нагнал сколь.
Тварь врезалась в «Импалу» слева. Дверь машины смяло, посыпалось стекло. Дин выругался.
У них официально закончились варианты.
— Кас! — закричал Дин. Краем глаза он заметил что-то волосатое и темное. Металлическую крышу машины царапали когти, разрывая ее, как мокрую бумагу. — Я надеюсь, ты нас слушаешь. Твоя помощь не помешала бы!
Дин пытался выровнять машину, но «Импала» теряла скорость и ехала намного медленней, чем обычно. Сколь тащил ее назад.
Дин не мог разглядеть, куда делась тварь. Ее дыхание затуманило стекло.
Ему не хотелось узнавать на практике, что с ним случится, если этому чудовищу удастся остановить машину.
— Кас!
Дин никогда не был так рад слышать шелест ангельских крыльев.
И все пропало: чужой вес с крыши «Импалы» и дорога из-под ее колес.
Дин резко вдавил тормоз, когда непосредственно перед ним появилось дерево, и лишь потом сообразил, что двигатель выключен, а машина припаркована. Последний раз, когда он проверял ключи, они лежали у него в кармане.
— С тобой все нормально? — спросил Дин у Сэма. Тот кивнул. Он был смертельно бледен, но в остальном был в полном порядке. Дин выдохнул с облегчением и взглянул на заднее сиденье: — Спасибо, Кас, правда.

Сиденье было пустым. Слова растаяли на языке Дина, а в сердце поселилась старая боль. Кас спас им жизнь, но не смог остаться хотя бы на пять минут.
— Где мы? — поинтересовался Сэм, вглядываясь в темноту за окном. Дин пожал плечами, изучая окрестности. За пределами машины царила непроглядная темень, но он знал, что сейчас они были далеко от бункера.
— Понятия не имею, — сказал Дин вслух. Судя по отсутствию фонарей, они находились где-то в сельской местности. Больше Дину ничего не было известно, но почему-то это его не беспокоило. Как ни странно, он чувствовал себя в безопасности, несмотря на то, что его преследовал огромный волк-убийца.
При мысли об этом Дина бросило в дрожь. Охотники никогда не чувствовали себя в безопасности в незнакомом и темном месте. Они слишком хорошо знали, какие твари бродят во тьме.
Сбоку зажегся свет. Дин повернулся к нему и одной рукой потянулся за пистолетом.
Первое, что он заметил, — это то, что Кас поставил «Импалу» перед входом в коттедж. Сам дом Дин не разглядел, но в окне был виден горящий камин. Его пламя мерцало, и этот свет нельзя было спутать ни с чем другим.
Почему Кас привел их сюда? Дин ожидал, что ангел перенесет их в бункер. С случае, если сколь их найдет, они могли бы забаррикадировать дверь. Дин гулял по лесу и работал над «Импалой» снаружи, поэтому там повсюду был его запах.
Дин услышал взмах крыльев и вновь посмотрел на заднее сиденье. Там сидел Кас.
— Дом готов, — сказал он. Дин не слышал его голоса несколько недель, и его звучание успокаивало, несмотря на боль в груди.
— Готов для чего? — спросил Сэм, также повернувшись к Касу лицом. Тот немного помолчал, словно собираясь с мыслями.
— Я бросил сколя в океан, но он вернется. Пока я не поймаю того, кто его вызвал, вам нужно убежище.
— Убежище? Кому принадлежит этот дом? — Дин бросил взгляд на освещенное окно. Внутри вроде бы никого не было, но Дину не хотелось заявляться в гости к какому-нибудь охотнику без предупреждения. А коттедж явно принадлежал охотнику. Заброшенные дома в лесу нельзя было назвать безопасным местом.
— Это мой дом, — ответил Кас. Дин и Сэм уставились на него с изумлением.
— Когда ты успел купить дом? — удивился Сэм. Кас замялся.
— Я не покупал его. Когда я его нашел, в нем никто не жил. Никто не пришел, чтобы потребоваться обратно свою собственность, — Кас опустил глаза. — Здесь вы будете в безопасности, пока я ищу ведьму или ведьмака, чью кровь использовали для ритуала
— Мою, — сказал Дин с раздражением. Кас посмотрел на него пристально и сжал губы, словно собираясь отругать Дина, но тот зло на него взглянул, и Кас промолчал, сердито вздохнув.
— Ты должен оставаться в пределах луга. Утром ты увидишь границу. Внутри нее сколь не сможет тебя выследить, — произнес Кас и опять замолчал. — Я принесу еду.
С этими словами он исчез. Дин и Сэм обменялись взглядами, Дин — злым, Сэм — смирившимся.
— Пошли внутрь, — проворчал Дин.
— Я заберу наши сумки, — откликнулся Сэм.

***

Довольно узкий дом оказался приличным по размеру, с небольшой кухней с двумя стойками, дюжиной шкафчиков, раковиной и древней плитой. Холодильника не было.
В гостиной имелся диван и вытертый ковер. В камине у дальней стены весело потрескивали поленья. Дин предположил, что приоткрытая дверь в противоположной стороне вела в ванную.
Он заметил еще две двери. Та, что располагалась ближе к кухне, была закрыта. Дин решил, что это спальня. Вторая дверь была открыта, и сквозь щель он увидел очертания кровати.
— По одной спальне на каждого, — произнес Сэм, проследив за взглядом брата. Дин кивнул.
— Я займу ту, что слева? — предложил он, и рядом тут же появился Кас.
— Та спальня — моя, — сказал он, ставя на стойку многочисленные пакеты и сумки. Загремели железные банки. — Приношу свои извинения, но одному из вас придется спать на диване.
— Что? Почему? — вырвалось у Сэма, и он немедленно смутился, когда понял, что забыл о манерах. Но Дин устал, и эта ситуация начала его раздражать.
— Тогда могу я одолжить твою комнату на несколько ночей? Пока ведьма не сдохнет и мы не уедем, — спросил он. — Ты же не спишь.
Кас нахмурился.
— В моей комнате нет кровати На диване будет... удобнее, — произнес он с запинкой. Дин было встревожился, но потом расслабился: то, что Кас запнулся, еще ничего не значило, и волноваться по этому поводу не стоило.
— Ладно, — Дин взглянул на Сэма. — Будем меняться. Сегодня моя очередь спать на диване.

***

Кастиэль перенесся из кухни в свою комнату. В принципе, он не солгал. В комнате действительно не было кровати или какой-то другой мебели. Кастиэль избавился от нее много лет назад. Тем не менее, он сомневался, что диван окажется более удобным и позволит отдохнуть как следует.

В центре комнаты лежала груда перьев, темных и мягких, и куски ткани: использованные бинты, очищенные от крови, несколько пришедших в негодность футболок, рваных, окровавленных и грязных, которые нельзя было зашить, пара джинсов, ставших мягкими от старости. И награда и стыд Кастиэля, простыни и подушка. Они были новыми, когда Дин и Сэм сняли номер в мотеле на целую неделю, и они стали единственными новыми вещами в гнезде Кастиэля, и хотя соблазн забрать и матрас тоже был велик, Кастиэль подумал, что его точно хватятся, и удовольствовался постельным бельем.

Комната пахла им и Дином. Кастиэль закрыл глаза и сделал вдох.

Он представлял, что это настоящее гнездо, которое он показал своей паре, и что его предложение приняли. Он воображал, что пускает сюда Дина и тот спит, а Кастиэль охраняет его сон. На секунду Кастиэль раздумывал, открыть ли ему дверь и позвать Дина, который готовился лечь спать.

Но в отличие от воображаемого Дина Дин настоящий не отнесется благосклонно к гнезду, построенному без его разрешения. Дин не поймет и никогда — только не после всего того, что натворил Кастиэль, — не ответит на его чувства. Не сможет.
Не имело значения, что их хрупкой ментальной связи хватило, что вытянуть Кастиэля из Чистилища обратно на Землю после того, как Дин сам выбрался оттуда. Эта связь так и останется односторонней.
Она стремилась стать целой, и близость другой стороны, ее второй половины, причиняла ей боль. Кастиэль научился справляться с этой болью. Связь сформировалась, когда он вытащил Дина из Ада без его разрешения и ведома.

Кастиэль открыл глаза и устало оглядел гнездо. В первый раз он стащил футболки Дина из мусорного ведра не совсем случайно. Это был импульс, рожденный желанием и короткой потерей контроля.

И Кастиэль пропал. Или, вероятно, кка сказала Дину его сестра Эстер, он был потерян в тот самый миг, когда вытащил его из Ада. Он мог разорвать связь, осознав ее существование, но этого не сделал. И не сумеет сделать, пока Дин его об этом не попросит.

В год, последовавший за кражей футболки, Кастиэль оставил Дина в покое. Он привязался к этой футболке и положил к тем перьям, которые служили ему подушкой в те редкие моменты, когда он нуждался в отдыхе. Она больше не пахла Дином, но хранила память о его коже и поте.

Другие вещи Кастиэль украл, пока работал с Кроули, стараясь не задаваться вопросами о том, что подумал бы Дин, если бы узнал обо всем этом. Что он подумал бы о гнезде? О его сотрудничестве с Кроули?

Кастиэль понимал, что Дин не одобрил бы ни то, ни другое, поэтому ничего ему не сказал.

Он достал из тайного кармана плаща порванную футболку. Она была серой, истончившейся, уже не пригодной к носке. В некоторых местах ее покрывали пятна. Футболка все еще пахла Дином. Кастиэль глубоко вдохнул этот запах. Встал на колени рядом с гнездом и вплел в одну из перьевых стен.

Он давно должен был рассказать Дину о существовании этого гнезда. На Небесах ему бы уже приказали разобрать его или показать своей паре, чтобы его нареченный или нареченная сделали свой выбор. Но Кастиэль не мог.

Гнездо служило ему прибежищем во время войны с Рафаилом. Он накладывал защиту, знак за знаком, чтобы сам архангел не сумел его даже найти, не смог даже коснуться и травинки в кругу деревьев, окружающих поляну. Никто из тех, кого Кастиэль не пригласил внутрь, даже не подозревал о существовании коттеджа.

С каждой линькой капли Благодати все глубже проникали в стены и землю, возвращая жизнь деревянным доскам. Плесневый грибок отступил, стены восстановились, и в доме снова можно было жить.
В год после Апокалипсиса, который так и не наступил, Кастиэль коротал здесь время, когда не находился на Небесах. В этом доме он обдумывал стратегию войны и позволял себе фантазии, которые, как Кастиэль думал, никогда не станут поводом для сожалений.
А теперь Дин на самом деле гостил здесь….

Кастиэлю было необходимо найти ведьму как можно скорее, а пока запирать дверь в спальню на ключ. Дин не должен узнать. Кас провел пальцами по вещи, которую он добавил к гнезду только что, а затем встал.

Чем скорее он избавится от ведьмы, тем быстрее Дин уйдет, и тогда Кас сохранит свой секрет.

@темы: Перевод, NC-17, Вода (2015)

Comments

[{Колыбель Жизни}]

***
Дверь в комнату Каса оставалась плотно закрытой. Дин иногда слышал, как он передвигается внутри, но, когда бы он ни звал Каса, ангел неизменно прилетал, а не выходил через дверь. Если Кас шел на такие сложности, чтобы скрыть, что находилось внутри, Дин был обязан узнать, что он там прятал.
Откладывать это в долгий ящик Дин не стал. Сэм отправился на прогулку, потому что мог выходить за пределы луга, где располагался дом Каса, заявив, что раздражительность Дина и его жалобы действовали ему на нервы.
Возможно, Дин действительно ворчал. У него было на это полное право.
Днем Кас появлялся редко. Он приходил, когда его звали, но в основном отсутствовал. У него все время был несколько виноватый вид, и Дин готов был поспорить на крупную сумму, что это было связано с тем, что Кас не хотел ему показывать.
Набор отмычек Дин хранил под подкладкой джинсов и достать их оттуда не составляло труда. Взлом замка занял две минуты, затем Дин с предвкушением толкнул дверь. Он почти ожидал какой-нибудь защиты от вторжения людей, но либо ее не существовало, либо Кас верил, что закрытой двери будет достаточно, чтобы отгородиться от Дина и Сэма на время их короткого пребывания в доме. Или он недооценил любопытства Дина и переоценил собственные способности притворяться, что он ничего в коттедже не прячет.
В любом случае, дверь открылась легко, и Дин без проблем вошел внутрь.

Первое, что его поразило, это то, что в комнате почти ничего не было. Она больше напоминала пустой деревянный ящик, а не спальню. В ней не имелось ни мебели, ни плакатов или картин, ни любых других украшений.
Странных сияющих роз в стеклянных вазах там тоже не наблюдалось, но Дин этого и не ожидал, надеясь найти что-то похожее. Но единственной вещью в комнате была куча из перьев и одежды в самой ее середине.
Дин подошел поближе и опустился на колени. Он заметил старую джинсовую ткань, несколько использованных хлопковых бинтов, какими они с Сэмом пользовались, когда могли себе это позволить, пару футболок и простыней. Эта куча была чем-то средним между постелью и гнездом, но для чего она предназначалась?
Мозг Дина немедленно подсказал несколько возможных вариантов, и все они включали в себя Каса, занимающегося сексом, и он с усилием отогнал от себя эти мысли. Ревность скрутила внутренности в узел, и Дин мысленно встряхнулся.
Что знакомое было в этих вещах, например, футболки, но он не мог припомнить, где их видел раньше.
Дин задумался.

Футболки походили на те, что он кода-то выбросил. Работа охотника за нечистью не оплачивается, и повседневная одежда отличалась дешевизной, практичностью, и ее носили, пока она не превращалась в лохмотья. Дин потянулся за ближайшей футболкой, серой, которая выглядела так же, как и та, которую он выбросил после последней охоты.
И замер.
На груди были три прорехи, точно такие же, как те порезы, что он получил тогда. Эта футболка не походила на ту, что он выкинул. Она была ею.

Дин осмотрел другие футболки и джинсы. Все они принадлежали ему. Он мог поспорить, что бинты тоже были его, хотя он понятия не имел, для каких ран их использовал и когда. Как долго это продолжалось?
Он целый год не получал ран, для которых нужны были такие бинты. Некоторые футболки он выбросил больше двух лет назад.
Это знание словно ударило по его внутренностям. Вот что скрывал Кас? То, что он спал с выброшенной Дином одеждой?
Какого черта он спал со старой одеждой Дина?

— Кас, тащи сюда свой пернатый зад, — рявкнул Дин. Сзади зашелестели крылья, и Кас приземлился рядом. Дин не повернул головы, по-прежнему сжимая в руках серую футболку.
— Что ты…— начал Кас и замолк, осознав, где они находились.
Несколько секунд он молчал, а затем заговорил снова, и в его голосе слышалась едва сдерживаемая ярость. — Я просил тебя сюда не заходить.
— Интересно, почему, — выплюнул Дин. Он повернулся к Касу и швырнул в него свою футболку. — Уж не потому ли, что ты крадешь мою одежду и с ней спишь?
Кас вздрогнул и отшатнулся. Многие люди этого не заметили бы, но Дин знал, что чувствовал ангел, и на мгновение Дин ощутил укол вины. Но ярость была сильнее.
Еще до того, как Дин оказался в коттедже, он испытывал разочарование и досаду, с стечением времени эти чувства не проходили, и Дину это надоело. Они с Касом давно не разговаривали по душам, и Дин устал от секретов и лжи.
Да и знал ли он Каса по-настоящему?

— Какого хрена, Кас?
Ангел на него не смотрел. Он неловко переступал с ноги на ногу, хотел опуститься на колени, а затем передумал.
— Это гнездо, — в конце концов ответил Кас, и Дин с трудом подавил желание закатить глаза.
— Я вижу, что это гнездо. Я хочу знать, почему ты крал мою старую одежду, чтобы его сделать, — то, что он все равно выбросил бы все эти вещи, Дина не волновало. Кастиэль не имел права их брать в любом случае.
Дин задумался, разозлился бы он так же сильно, если бы выяснил, что Кас брал эти вещи с какой-то иной целью — пустить их на тряпки, самодельные бинты и прочее, для чего ангелам пригодилась бы старая одежда. И пришел к выводу, что нет, потому что это было бы не так странно, как спать с этой одеждой.
Черт, почему Кас его не спросил?

— Эти вещи тебе больше не были нужны, — у Каса бегали глаза, и Дин вспомнил о круге из горящего масла и связанных с тем днем неприятных открытиях. Он нахмурился еще сильнее.
— Ты не ответил на мой вопрос, — сказал он.
Кас все-таки взглянул на него, словно внезапно на что-то решился, но Дин не знал, на что.

— Я хочу построить с тобой гнездо, — медленно произнес Кас. Дин непонимающе уставился на него.
— Чтобы что-то со мной строить, разве не нужно меня заранее предупредить? — вопрос был риторическим, ответ на него — очевидным, и Кастиэль снова опустил глаза. Внутри Дина опять вспыхнуло раздражение. Раньше он ненавидел, когда Кас таращился на него не переставая, а сейчас он взглянул на Дина едва ли два раза за весь разговор. И это начинало бесить.

— Ты хочешь, чтобы я разобрал гнездо? — тихо и неохотно спросил Кас. Дин отаветил, не задумываясь.
— Да. Не обижайся, Кас, но это жутко.
Кас снова вздрогнул, и на этот раз это заметил бы любой. Дина посетила мысль забрать свои слова обратно, но раздражение пересилило.
То, что Кас спал с тем, что он выбросил как мусор, было странно. И жутко, как Дин пытался убедить себя. А еще заставляло его сердце биться чаще и думать о тех вещах, на которые надеяться не стоило. Только не с Касом. Не в этот раз.
Кас отвернулся.

[{Колыбель Жизни}]

— Твои вещи будут возвращены тебе утром, — произнес он, и в его голосе звучала холодность, которой Дин не слышал уже несколько лет. — Ты получил то, за чем пришел. А теперь уходи.
Кас не остался, чтобы убедиться, что Дин его послушается. Он исчез в одно мгновение, оставляя Дина наедине с гнездом.

Дин бросил на него последний взгляд и, все еще сжимая серую футболку, вышел из комнаты. Он закрыл за собой дверь и после некоторых раздумий запер ее. Тайна комнаты перестала быть тайной. Кроме того, вероятно, Кас успокоится, если оставить его в покое.
Когда Сэм вернулся с прогулки, Дин снова сидел на диване с потрепанной книгой «Бойня номер пять», а из сумки торчал край серой футболки.

***
Дин проснулся. Прошлой ночью настала его очередь пользоваться спальней, чему он был очень рад.
Он вертелся, продолжая размышлять о соседней комнате и построенном Касом гнезде. Ему никак не удавалось успокоиться и заснуть, но Дину не хотелось потревожить Сэма.
Чтобы Сэм начал задавать ему вопросы, Дин тоже не хотел.

То, что Кас украл его старую одежду, было жутко. Дин знал это. Знал, что это странно. Понимал, что должен был испугаться и удивиться сильнее. Но он повидал много странных вещей на своем веку, и по сравнению с вендиго или упырем, кража одежды даже рядом не стояла.
Он не был уверен, поймет ли это Сэм.
Черт, Дин сам ничего не понимал.

Он зевнул, потянулся и спустил ноги с кровати. Они уперлись во что-то мягкое, и Дин посмотрел вниз.
Кас сделал то, что обещал — вернул Дину его вещи. Он нахмурился.
Дин надеялся, что Кас вернет вещи лично, и у него будет шанс с ним поговорить. Очевидно, Кас решил обидеться. Отлично. Когда ему это надоест, и он придет, Дин проявит великодушие и сделает вид, что ничего не случилось. Жуткое ангельское гнездо ничего не меняло. Они с Касом все еще были друзьями. По крайней мере, Дин этого хотел.
Они прошли через многое, но Дину хотелось верить, что они могли вернуться к тому, что было, к хорошим временам — до того, как годы разлуки и сделка с Кроули все усложнили. Временам до огненного круга из горящего елея и отказа Дина слушать какие бы то ни было объяснения.
Дин должен был верить, что это возможно.

И он старался не думать о том, что еще когда-то было возможно между ним и Касом. Надежда вела к неправильному толкованию происходящего, а им и так хватало проблем с общением.
Все же, возвращение к прошлым хорошим отношениям должно было подождать, пока не явится Кас. Он перестанет обижаться и вернется, даже дня не пройдет.
Дин сознательно игнорировал мысль о том, как расстроился Кас, обнаружив Дина в своей комнате.

***
Дин открыл один из шкафчиков и скривился при виде его содержимого, как будто именно банки с супом и спагетти следовало винить в том, что Кас продолжал отсутствовать.
С инцидента в комнате Каса прошло два дня, и с тех пор Дин не видел даже краешка бежевого плаща.
Банки с едой были новыми. Вчера еды осталось мало, и, учитывая, что Дин не мог покинуть дом, а Сэм — поехать в город, кроме того, он не имел ни малейшего понятия, где находился город, это означало, что банки принес Кас.
Он что, больше с Дином не разговаривал?

Дин резко захлопнул дверцы шкафчика.
—Это не смешно, — сказал он, обращаясь к потолку.
Тишина.
Дин понял, что потерял аппетит, поднялся и пошел в комнату Каса. Он не слышал какого-либо движения внутри, но не исключал, что Кас мог прятаться у него под носом.
Он постучал, точнее, попробовал это сделать. Дверь была закрыта, но не заперта, и она распахнулась, как только Дин до нее дотронулся.
Комната пустовала.

Не просто потому, что в ней не было Каса. В ней вообще ничего не осталось.
Гнездо исчезло. Не осталось ни одного перышка.

Что означало желание Каса построить гнездо вместе с Дином?

Что бы это ни значило, оно было гораздо важнее, чем Дин себе представлял. Насколько сильно он расстроил Каса?..
Но нет. В этом он не был виноват. Дин попросил Каса вернуть его вещи, а не разбирать всю эту штуку целиком. Если Кас решил от нее избавиться, это его проблема.
Однако Дина не прекращало терзать чувство вины.

***
Прошло пять дней.
Пять. Чертовых. Дней.
А Кас до сих пор не показывался на глаза.
К концу третьего дня терпение Дина иссякло, и в молитве он просил, чтобы Кас пришел и разделил с ним ужин. Возможно, Кас не нуждался в еде, но есть он мог, и Дин не собирался больше ждать, пока тот забудет о своей глупой обиде.
Кас не ответил, но когда Дин попросил пирог, которого ему не очень-то и хотелось, то услышал позади себя шелест крыльев. Он обернулся и нашел на кухонной стойке идеально приготовленный яблочный пирог. А вот даже следа присутствия Каса обнаружить не вышло.
Тем не менее, Дину пришла в голову идея, и вчерашний день он провел, придумывая все более нелепые просьбы, чтобы заставить Каса появиться. Хотя для того, чтобы тот попросил Дина больше его не беспокоить.
Нужного результата Дин не добился.

Он просил, чтобы Кас приготовил ему кофе, открыл окно, принес в ванную новые полотенца, нарубил дрова для камина. Все задания были выполнены, но Каса ему заметить не удалось даже краем глаза
.
К обеду Дин обнаглел и начал просить более труднодоступные вещи. Он заказал пиво и свиную сардельку из Германии и потребовал пирог из закусочной на Восемьдесят девятом шоссе. Обернувшись, он увидел, что стол заставлен разнообразными пирогами чуть ли не из всех закусочных на Восемьдесят девятом шоссе. Пиво ему принесли в глиняной кружке, а сарделька оказалась очень вкусной.
Дин попросил настоящий лунный камень и золотое яблоко. Увидев их на прикроватной тумбочке, он бросил их в закрытое окно и приказал Касу восстановить стекло, что невидимый ангел и сделал в мгновение ока.

Дин был в ярости. Он устал чувствовать себя пленником в коттедже, устал от того, что Кас выполняет все его желания и не появляется даже ради приличия, чтобы Дин мог сказать ему, что он больше не злится из-за того, что тот спал с его одеждой. Теперь уже Дин злился, потому что Кас вел себя по-детски и избегал его.

— Я прошу, чтобы ангел Кастиэль перестал быть большим ребенком в плаще и немедленно притащил сюда свою пернатую задницу, — прорычал Дин, глядя в потолок, словно так молитва долетела бы до Каса быстрее или Небеса заставили его ответить. — Ты уже нашел чертову ведьму, чтобы мы с Сэмом могли уйти отсюда, и ты получил возможность хандрить без свидетелей?
Ответа не последовало.

— Мне нужен ответ на этот вопрос, Кас.
Речь Дина перебил шелест крыльев. Дин обернулся в предвкушении, расслабившись от облегчения и намереваясь сказать что-то вроде «Наконец-то» или «Где ты пропадал?», но слова застряли в горле.

Позади него стоял знакомый ангел, но это был не Кас.

[{Колыбель Жизни}]

— Анна? — раздраженно произнес он. Что, Кас теперь не хотел с ним разговаривать лично? — Что ты здесь делаешь?
— И тебе привет, Дин, — сказала она с едва заметной улыбкой. Дин вежливо улыбнулся в ответ. — Меня послал Кастиэль.
Дин перестал улыбаться и, презрительно усмехнувшись, отвернулся.
— Он сам не в состоянии со мной поговорить? — Раздражение быстро перетекало в ярость. Кас обижался достаточно долго, пора было это прекратить. — Он считает, что слишком хорош для разговоров со мной?

— У меня сложилось иное впечатление, — честно призналась Анна, и ее улыбка утратила яркость. — Не хочешь рассказать мне, что случилось?
Дин по-прежнему не смотрел на нее.
— Нечего рассказывать, — пробурчал он.
Анна вздохнула.
— Верно. А Кастиэль искал меня несколько дней, чтобы отправить сюда с сообщением, потому что это ему было легче, чем передать это сообщение самому.

По спине, которой Дин чувствовал ее пристальный взгляд, пробежал холодок. Иногда он забывал, что Анна — могущественный ангел. Когда он встретил ее, она была хрупким человеком, оставшимся без дома и семьи, и он до сих пор воспринимал ее, как растерянную девушку с расширенными от изумления глазами.
Но она была ангелом, причем не самого низкого ранга, командиром Каса и его другом и, возможно, могла испепелить Дина одним мизинцем.

— Я понятия не имею, что случилось, — сказал он и смущенно потер шею. — Два дня назад я вошел в комнату Каса и нашел там кучу перьев и мою старую одежду. Я спросил его об этом, он спросил меня, хочу ли я получить свою одежду обратно. Я ответил «да», утром моя одежда лежала у кровати, а Каса я с тех пор не видел.
Дин взглянул на Анну, надеясь что она объяснит ему, что произошло. Он не ожидал, что от потрясения у нее приоткроется рот, а глаза станут широкими, как блюдца.
— Анна?

Минуту она беззвучно качала головой, кусая губы и разглядывая пол. Потом она сглотнула, и у Дина появилось дурное предчувствие. Очевидно, гнездо значило для ангела что-то особенное, но Дин этого не понял.
— Наверное, этот вопрос покажется странным, — начала Анна, стараясь не показывать важности того, о чем она спрашивала. Получалось плохо. — Но твоя одежда… Когда ты выбросил самую старую вещь?
— Не знаю. Может, два года назад. Или больше? Я не помню.
Дина охватывало ощущение, что он умудрился серьезно облажаться.
— Два года? — повторила Анна. — Или больше?
Дин кивнул.
— Это важно?
Анна отвела глаза и заправила за ухо выбившуюся прядь волос.
— Это… необычно.

Ее голос прозвучал напряженно и, казалось, на минуту она потеряла дар речи. Дин ждал, но когда понял, что она не собирается объяснять, почему временной промежуток имел такое большое значение, или в чем заключалась его необычность, он решил ее подтолкнуть.
— Не хочешь сказать, что ты имела в виду?
Теперь Дин не сомневался, что каким-то образом накосячил, и что по ангельским стандартам случившееся было чем угодно, но только не пустяком. По поводу всего остального он пребывал в полной растерянности.

— Кас не упоминал что-нибудь насчет того, что хочет построить с тобой гнездо? — спросила Анна мягко, будто уже знала ответ. Дин кивнул. — Что ты ответил?
— Я сказал ему, что если он хочет что-то построить со мной, ему следует предупредить меня заранее.
Анна скривилась.
— Что-то еще?
Дину стало неуютно.
— Я сказал ему, что спать с моим мусором — это жутко.
— Ты это сказал?! — воскликнула шокированная Анна.
Дин поднял руки в успокаивающем жесте.
— Я не знал! Я облажался, но не подозревал об этом, так что просто расскажи мне, что происходит.
Анна глубоко вдохнула и посмотрела в пол.
— Я понимаю. Уверена, Кас тоже это понимает, но… — она вновь покачала головой и потерла веки ладонью. — Прости. Просто… это сложно.
— Да уж, — согласился Дин. Анна вдохнула еще раз.

— Ты не должен говорить кому-либо о том, о чем я сейчас тебе расскажу. Даже своему брату, Дин. Обещай мне, — потребовала она, пристально вглядываясь в его лицо.
Дин помедлил, но только секунду.
— Обещаю.
Анна внимательно изучала его, раздумывая, стоит доверять ему эту информацию или нет и, наконец, решилась.
— Ты знал, что каждые двенадцать месяцев ангелы линяют?
Дин растерянно заморгал.
— Нет, — сказал он, удивляясь, какое это имеет отношение к разговору. А затем до него вдруг дошло: — Погоди, так я видел перья Каса?
Анна кивнула, и Дин попытался вспомнить, как выглядели перья.
Они были черными и показались ему мягкими…
— В период линьки ангелы очень уязвимы. Не буду описывать подробности, но ни один ангел добровольно не выдаст местонахождения своего гнезда или когда у него начинается линька. Он расскажет об этом только своей паре. Хотя существуют … смягчающие обстоятельства.

Видимо, требование Дина, чтобы Кас разобрал гнездо, как раз считалось таким обстоятельством.

Сердце Дина заколотилось. Он чувствовал, что стоит на пороге откровений, переворачивающих всю жизнь, и часть его парализовало от удивления и желания попросить, чтобы Анна замолчала и прекратила объяснять.
Он мог бы жить, как прежде, не подозревая о Линьках и Гнездах — и как он раньше не услышал заглавных букв в этих словах?. И ничего не знать о том, что означала просьба Каса построить с ним гнездо.

— Ангел начинает ухаживать за своей парой, подбирая сброшенные ею перья, и вплетая их в собственное гнездо. А потом показывают его своему нареченному или нареченной, и они принимают предложение или отказываются. И если ангелы понимают, что совместимы, то следующее гнездо они строят вместе, — Анна смотрела на него с грустью и почтением. — Обычно процесс занимает год.

Дин слышал, что она говорит, но ее слова не имели смысла. Кода она упомянула «ухаживание», остальные фразы превратились в белый шум, и иных мыслей в голове Дина не осталось.
— Начинает ухаживать? — повторил он. Анна грустно улыбнулась, но Дин этого не заметил.
— Любовь для ангела — это ответственность, Дин. Для нас невозможны случайные свидания и секс на одну ночь. Мы вступаем в отношения, чтобы найти пару, того, с кем мы проведем остаток своего существования, — сказала она и добавила очень тихо: — Когда я была человеком, мне очень нравилось то, как просто люди дарят друг другу свою привязанность. И как легко они влюбляются.

У Дина закружилась голова. Сердце стучало, как угорелое, а ум работал на бешеной скорости. То, о чем говорила Анна, звучало как…
Именно так оно и звучало.

Дин глубоко вдохнул, с силой проталкивая воздух сквозь ком в горле и чувствуя его вибрацию в легких.
— Кас в меня влюблен, — произнес он, утверждая этот факт и одновременно задавая вопрос. Эти слова были нелепыми и невозможными, и они рассыпались в прах под напором реальности.
— Я не имею права говорить об этом, — заявила Анна, с тоской глядя на Дина.
И мир перестал кружиться. Технически она ничего не подтвердила, но Дин чувствовал, что это правда.

Его охватила эйфория. Он ощущал ее, а еще страх и желание, которые годами пытался похоронить. Часть его испытывала порыв бежать прочь, потому что если сейчас он выберет эту дорогу, то больше не сумеет с нее свернуть.
Но по большей части Дину было плевать, и ему хотелось пробежаться по тропе, которая все это время была у него под ногами.
На сердце стало легко, и он улыбнулся. Однако Анна помрачнела и глядела на него с сочувствием и какой-то чужой печалью, отчего у Дина в груди зародилось дурное предчувствие.
— Хочешь услышать, что тебе просил передать Кас? — спросила она.
— Конечно.
Во рту у него пересохло.

— Кас просил передать, что о ведьме он позаботился. Сколя больше нет, — послушно сказала Анна. — Также он просил, чтобы я перенесла вас с Сэмом через границу, и чтобы вы оба никому не рассказывали об этом доме.
Сердце Дина провалилось куда-то в желудок.
— Что, — непонимающе выдавил он, и Анна грустно улыбнулась, желая его утешить, — Кас не вернется?

Кас хотел, чтобы они ушли и даже не собирался попрощаться?

[{Колыбель Жизни}]

— Мы с Сэмом никуда не торопимся. Если Кас занят, мы подождем, — решительно заявил Дин, стараясь не зацикливаться на том, насколько в действительности не был занят Кас, раз у него нашлось время не только для того, чтобы выполнять дурацкие требования Дина, но и для того, чтобы отыскать Анну, а заодно убить могущественную ведьму и сколя. Дин сознательно игнорировал то, как Кас избегал их с Сэмом, и что он нашел Анну исключительно потому, что не хотел разговаривать с Дином.
Выражение сочувствия на лице Анны не помогало.
— Дин, — мягко произнесла она. — Ты попросил его убрать из гнезда твои вещи. И сказал, что это жутко.
— И что?
Но подсознательно он уже знал ответ.
— Ты еще не понял? Ты же умный, Дин. Подумай об этом.

Дину не хотелось думать, но разгадка была прямо под носом, и упрямо изображать неведение не представлялось возможным. Если ангел делал предложение — приглашал на свидание, обручался, неважно — добавляя в свое гнездо чужие перья, тогда просьба убрать эти перья…
— Черт, — пробормотал Дин и провел рукой по лицу. — Вот же дерьмо.
По сути, Кас пригласил его на свидание. Но не том смысле, типа «Эй, ты прикольный, что ты делаешь в субботу?», а скорее в смысле «Мне кажется, я могу провести с тобой всю свою жизнь». А Дин его отверг. И, что гораздо хуже, назвал его ненормальным.
Не имело значения, что тогда Дин ничего не знал. Ему все равно хотелось себя стукнуть.

Он все еще считал, что красть одежду странно, но, учитывая то, что ему рассказала Анна, могло быть и хуже. Обрезанные ногти и состриженные волосы Дин точно не оценил бы. По сравнению с этим, Кас просто одолжил у него футболку, чтобы в ней спать.
Он вообразил Каса в своей кровати, одетого в чуть великоватую ему футболку, и этот образ зажег в крови Дина огонь. Раньше он мечтал о подобных вещах, когда позволял своим мыслям свободно бродить и заходить на незнакомую территорию.
В сексуальных фантазиях не было ничего нового. Фантазии о домашней жизни представляли куда большую опасность.

Дин услышал собственный голос, будто со стороны:
— Это можно как-то исправить?
— Нет.
Дин бросил на Анну отчаянный взгляд.
— Нет? — повторил он.
Анна скрестила руки на груди с решительным и одновременно немного неуверенным видом.
— Я не говорю, что ты ничего не можешь сделать. Это зависит только от Каса. Я говорю, что не стану давать подсказок, — на минуту она задумалась. — Но Дин… обещай мне, что действительно все обдумаешь, прежде чем сделаешь то, о чем потом пожалеешь.
— И что это значит? — холодно спросил Дин, тоже скрещивая руки на груди.
— Я имею в виду, «не делай ничего, если не уверен, что хочешь именно этого». Если ты сделаешь что-то только потому что не хочешь терять Каса как друга, все закончится тем, что ты снова причинишь ему боль.

В комнате воцарилась тишина, пока Дин обдумывал сказанное.
— Я не хотел, — наконец сказал он, как будто вновь и вновь признавая свое невежество, он мог перестать быть виноватым. Дин желал бы разозлиться, что его обвиняют в чем-то, что он совершил по незнанию, но он злился прежде всего на себя. Он мог бы спросить Каса, что тот имел в виду под «гнездом» и только потом просить его разобрать. Он должен был спросить, и тогда эти пять дней прошли бы совсем по-другому.
Хотел он этого или нет, но Дин причинил Касу боль.
— Да, ты это сделал, — спокойно и вместе с тем сочувственно ответила Анна. Он подождала немного, но Дин молчал. Тогда она кивнула. — Хорошо. Сейчас я уйду, но я вернусь на закате. Или раньше, если ты меня позовешь.

Анна давала ему время для принятия решения. Солнце зайдет через несколько часов, и до заката Дин мог подумать о том, что хочет получить в итоге.
Почему-то он был уверен, что не станет долго раздумывать.
— Ясно, — сказал он, и Анна с улыбкой улетела.

***
Когда Сэм вернулся с прогулки, Дин сидел на диване, держа в руках выцветшую серую футболку. Каса опять не был видно, и Сэм подавил вздох раздражения.
Он не имел понятия, что умудрился натворить Дин, но понял, что что-то действительно случилось. Сэм не видел Каса уже неделю, Дин бродил с нечастным видом, а чем несчастнее он становился, тем невыносимее было находиться с ним рядом.
Сэм, конечно, любил своего брата, но иногда…

Дин поднял голову, услышав, как захлопнулась входная дверь, и кивнул в знак приветствия.
— Привет, — сказал он и вновь посмотрел на футболку.
— Привет, — откликнулся Сэм. — Кас прилетал?
— Нет.
Сэм было направился в спальню, пришла его очередь спать на кровати, но Дин продолжил:
— Ну, если не считать того, что заходила Анна и передала, что «бим-бом, ведьма мертва».
Сэм остановился.
— Кас не сказал это тебе лично? — спросил он, пытаясь скрыть свое изумление. Он подозревал, что Дин и Кас поссорились, но избегать Дина было не в привычках Каса… — Что ты сделал? Признавайся.

Дин посмотрел на него с обидой и удивлением.
— Что значит «что я сделал?», — возмутился он. — Почему ты решил, что это моя вина?
— Потому что это Кас тебя избегает, а не ты его игнорируешь, — тут же ответил Сэм.
Дин выглядел опечаленным, поэтому Сэм, подойдя к дивану, постарался разговаривать более успокаивающим тоном: — Что произошло?
Дин продолжал разглядывать футболку.
— Пару дней назад я типа… ладно, я на самом деле вломился в Западное крыло.

Сэм не сразу понял, но когда до него дошло, бросил на брата неверящий взгляд. Дин злобно зыркнул в ответ. Сэм покачал головой и сделал знак, чтобы Дин рассказывал дальше. Тот нахмурился еще сильнее и отвернулся.
— Я нашел розу. Он разозлился. Я тоже. И я кое-что сказал.
Сэм сочувственно кивнул. Он понимал, о чем говорил Дин, даже не зная всех подробностей истории.
— Я сказал ему, чтобы он убрал розу, — произнес Дин еле слышно, словно стыдился собственных слов и вновь уставился на футболку в своих руках. — Кас так и поступил.

Сэм с озадаченным видом перевел взгляд с Дина на футболку и обратно.
— Так что, — медленно произнес он, — ты пытаешься придумать, как вернуть розу на место?
Дин криво улыбнулся.
— Вроде того, — он вздохнул и швырнул футболку в сумку. — Хотя говорящие часы меня предупредили, что я должен все тщательно обдумать.
— Я так понимаю, что Анна — это Когсворт? — с улыбкой спросил Сэм. Дин засмеялся.
— Ага.

На пару минут между ними воцарилась уютная тишина. А затем Сэм откашлялся.
— И ты этого хочешь? — уточнил он. Дин непонимающе нахмурился.
— Хочу чего?
Сэм указал подбородком на серую футболку, которую Дин швырнул в сумку.
— Ты хочешь это исправить?
Дин уткнулся взглядом в пол.
— Да. Да, наверное.
Сэм улыбнулся еще шире.
— Хорошо. Рад за тебя, — он похлопал Дина по плечу, встал и вновь направился в спальню. На полпути Сэм обернулся: — Ты знаешь, что дело вовсе не в розе.
— О чем ты говоришь?
— Заклятие снимает поцелуй истинной люб…
— Сэм!

Сэм смеялся всю дорогу до спальни.

[{Колыбель Жизни}]

***
Когда до заката оставалось меньше часа, Дин принял решение. Он прокашлялся и выпрямился.
— Анна?
— Да, — откликнулась она, прошелестев крыльями, и шагнула к нему. — Вижу, ты все решил.

Дин нервно улыбнулся ей. Ладони взмокли от пота.
— Да, но у меня есть вопрос, — он глубоко вдохнул, понимая, что обратного пути не будет. И эта мысль пугала Дина вовсе не так сильно, как он думал. — Как ангелы обычно получают перья тех, за кем они, э-э, ухаживают?
Анна одарила его широкой улыбкой.
— Они просят их у друзей и семьи ангела, за которым ухаживают, — она достала из джинсовой куртки да длинных пера того же потрясающе черного цвета, какие Дин видел в гнезде Каса почти неделю назад. Он протянул к ним дрожащую руку, и Анна осторожно положила перья на его ладонь.
Они были такими мягкими.

Дин провел кончиком пальца по гладким краям, очарованный тем, как изогнулось перо в его руке. На вид и на ощупь перья напоминали птичьи, но вместе с тем было в них что-то неземное. Пустой стержень птичьего пера сломался бы под давлением, но у Дина было ощущение, что если бы он пытался согнуть перья Каса, они бы в любом случае сохранили свою удивительную мягкость и гладкость.
— Спасибо, — поблагодарил он, бросив на Анну короткий взгляд, и снова принялся рассматривать перья, которые сжимал в ладонях.
— Не заставляй меня пожалеть об этом, — ответила Анна, но ее тон свидетельствовал о том, что она полагала, что не пожалеет.
Ну, по крайней мере, один из них был в чем-то уверен.

— Я заберу с собой Сэма, — предложила Анна, — Чтобы вы с Касом остались наедине.
Внезапно у Дина пересохло во рту. Он опять кивнул.
— Спасибо.

***
Кас легко приземлился в комнате, где когда-то было его гнездо. Крылья налились тяжестью и болели, что уж говорить о чувствах, владевших его сердцем.
Он знал, что некоторые ангелы объявляли траур, если их будущая пара не принимала предложения, но тогда он не понимал, что это значило. Теперь Кастиэль отдал бы свою Благодать, чтобы никогда этого не узнать..
Все, чего ему сейчас хотелось, — это свернуться калачиком в гнезде, которого у него больше не было, и спать там, пока не придет пора новой линьки. Он вынужденно избавился от перьев из предыдущего гнезда: они пропитались запахом Дина и носили на себе отпечаток его души. Это утешало, пока Кас позволял себе мечтать, но когда Дин нашел гнездо и неосознанно разрушил все его тайные мечты…

Дина он ни в чем не винил.
Кастиэль представлял себе именно такую реакцию человека, но он хотел бы, чтобы у него было больше времени. Или меньше, потому что он ощущал, что получил слишком много и слишком мало одновременно; он желал, чтобы фантазия длилась всю его жизнь, но, возможно, ему было бы не так больно, если бы Дин раскрыл его секрет в первый год.
Кастиэль не знал этого наверняка.

Странно, но комната все еще пахла Дином.
Если бы Анна не сказала ему, что выполнила его просьбу, он бы подумал…, но нет, Дина здесь быть не могло.
Движение в центре комнаты привлекло внимание Кастиэля. Он посмотрел туда и замер при виде открывшейся ему картины. Дин был здесь, в комнате Кастиэля. Он лежал на куче своей одежды и сжимал в ладони два черных пера.
Кастиэль застыл, не в силах двинуться с места.

Дин пошевелился. Зеленые глаза открылись, он заморгал, привыкая к полумраку и потянулся. Кастиэль наблюдал за ним, задаваясь вопросом, не заснул ли он, пока летел. Он был не единственным ангелом, которому снились яркие и правдоподобные сны.
Дин повернулся и заметил Каса. Впервые за неделю их взгляды встретились, и Дин шумно вздохнул. Кас ощутил, как заколотилось сердце сосуда, реагирующего на мириады эмоций, которые чувствовала его истинная форма.

— Привет, Кас, — сказал Дин. Он не сводил с ангела глаз, они словно захватили Каса в плен, и он не понимал, что означало это самодельное гнездо. Дин построил его на том же месте, где когда-то Кас построил свое.
— Дин, — по сравнению с громким стуком сердца, его голос звучал очень тихо. — Что ты тут делаешь?
Дин встал, и Кас поочередно смотрел то на его лицо, то на лежащую у его ног одежду и перья, невинно выглядывавшие из кучи, состоящей из старых носков и футболок.
Имел ли Дин хоть какое-нибудь представление, что это все означало?

— Кас, — голос Дина был непривычно тихим. Он явно нервничал, и Кас нахмурился. — Я хотел спросить тебя… Черт, я вел себя, как придурок, ладно? Но я хотел спросить, не передумал ли ты… ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Ты все еще хочешь, ну, построить гнездо? Со мной? — Дин выпрямился, не отводя взгляда, и, закончив свою речь, гордо расправил плечи.

— Анаэль попросила тебя так сказать? — отрывисто спросил Кас. Его губы сжались в тонкую линию. Дин растерялся, но Кас уже поддался ярости. — Это такой способ принести извинения?
— Извинения? — повторил Дин, тоже начиная злиться. И страх, что Кас отвергнет его так же, как сам Дин нечаянно отверг Каса, лишь подпитывал его гнев.
— Ты понимаешь, чего просишь? — негромко и требовательно поинтересовался Кас.
Дин бросил на него сердитый взгляд.
— Да. Анна мне сказала.
— И что именно он тебе сказала? Она упоминала, что если я приму твое предложение, в глазах Небес мы будем обручены?
— Да, — нетерпеливо отмахнулся Дин. — Она рассказала мне об ухаживании, парах и всем остальном. Я знаю, чего хочу. Так ты дашь мне ответ или нет?
Кастиэль замолчал и отвернулся. Ему очень хотелось ответить «да», отчаянно хотелось, но он не мог заставить себя произнести это слово. Какая-то его часть была уверена, что это сон, что он вообразил все это, и если он скажет «да» в ответ на воображаемое предложение, проснуться будет намного больнее.

Дин вздохнул и провел рукой по лицу.
— Кас, послушай, я не знал, хорошо? Я не понимал, что это значит, пока Анна мне не объяснила, — в его голосе звучало раскаяние, но Кас не осмеливался взглянуть на него.
— Мне это известно.
Конечно, Дин ничего не знал. За тысячи лет у людей не имелось причин узнавать что-либо о брачных ритуалах ангелов, особенно после истории с нефилимами, и все записи об этих ритуалах были уничтожены.
Дин не мог ничего знать. Кас это сознавал.

— Тогда почему ты ведешь себя так, словно я понимал, что делаю, когда я назвал твое предложением жутким?
Кас молчал. Он не мог смотреть на Дина. И ответить на его вопрос тоже не мог.
— Это нелогично, — наконец признал он и вновь замолк. В строительстве гнезда было что-то глубоко инстинктивное, и хотя Кас знал, что Дин не хотел ему навредить, это все равно причиняло боль.

Дин издал тихий смешок. Пауза затягивалась. Краем глаза Кас видел, как Дин вздохнул и опустил глаза.
— Если ты передумал, я пойму, — угрюмо произнес он.
— Почему? — спросил Кас, и Дин одарил его растерянным взглядом.
— Почему ты мог передумать? — с деланным равнодушием уточнил Дин. Кас покачал головой.
— Почему ты построил для нас это гнездо?

Дин опять отвернулся. Между ними повисла напряженная тишина, и Кастиэлю хотелось нарушить ее, встать с Дином рядом, как он всегда стоял. Кас не осознавал, как ему этого не хватало, пока по собственной воле не отказался от этой близости. Когда возникали проблемы или появлялись враги, он занимал ими свой разум и на мгновение забывал об отсутствии Дина.
— Самая старая вещь в твоем гнезде… когда я ее выкинул, года два назад? — спросил Дин.
Прошло почти три, но Кас не стал его поправлять.

Дин шагнул вперед, и Касу показалось, что в другой ситуации, без этого напряжения между ними, Дин непременно бы улыбнулся. И он попытался, но сдался после двух или трех получившихся вместо улыбки гримас.
— Может, я не… может быть, мы не… — Дин потряс головой и выдохнул. — Для меня все это ново. Я не думал об этом… — он схватил Кастиэля за руку и несильно сжал, чтобы Кастиэль, даже будучи человеком, мог легко вырваться при желании, — Так долго, как ты.

Кас не шевелился. Он зачарованно смотрел, как Дин переплел их пальцы, а потом мысленно себя встряхнул, вслушался в то, о чем говорил Дин, вместо того, чтобы сосредоточиться на тепле его ладони. Дин стоял ближе, чем Кас позволял себе после той минуты в Чистилище…
Тогда Кас хотел быть эгоистичным. Поцеловать Дина хотя бы один раз, чтобы потом всегда вспоминать об этом, но им помешали левиафаны. А после он отказался от этой идеи, потому что испугался, что потом не сумеет отпустить Дина.

[{Колыбель Жизни}]

Теперь Дин говорил, что Касу и не нужно его отпускать.

Дин подходил все ближе, его губы приоткрылись, и Кас знал, что должен сказать это сейчас:
— Если мы сделаем это, у тебя будет время до моей следующей линьки, чтобы решить, что ты этого не хочешь.

Дин рассмеялся.
— Как насчет того, чего хочешь ты? — произнес он, выделяя голосом слово «хочешь».
Кас пялился на него, пока Дин не закашлялся и не отвернулся, смутившись.
— Для меня все это серьезно, очень серьезно, Дин, — сказал Кас.
Дин тяжело сглотнул и кивнул.
— Я знаю, Кас. Знаю. И хочу посмотреть, что будет дальше.
— Я тоже, — пробормотал Кас. И бросил взгляд на губы Дина.
— Ты хочешь построить гнездо со мной? — спросил Дин, наклоняясь к нему.
Кас склонил голову и наконец — наконец-то — преодолел расстояние между их губами.
Такого ответа было достаточно.

ДЕСЯТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

Дин оглядел комнату и глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Безрезультатно.

Он знал, что у него не было причин для беспокойства, но чем бы он ни старался себя занять, кожу все равно покалывало от предвкушения. Ведь это касалось их двоих, а с той ночи десять месяцев назад Дин и Кас очень сблизились. Конечно, между ними до сих пор проскакивали искры, и иногда это были искры с отрицательным зарядом, но в большинстве случаев все заканчивалось тем, что Дин или Кас оказывались прижатыми к ближайшей плоской поверхности. Они обменивались поцелуями и, запустив руки под одежду, ласкали обнаженную кожу.

Дин и Кас не впервые оставались в коттедже наедине, так что эта отговорка не имела смысла. В те дни, когда монстров поблизости не наблюдалось, или Дин хотел сделать перерыв (или Кас чувствовал, что Дин нуждается в отдыхе), ангел переносил их туда, и они проводили день, никуда не торопясь и не занимаясь ничем особенным. Они лениво целовались на диване или смотрели фильмы после ужина, так как Кас наконец приобрел телевизор, или гуляли вокруг дома. Иногда, хотя Дин никогда бы в этом не признался, они просто бродили по лесу, держась за руки, как дети, и ему не требовалось чего-то большего.
Рядом с Касом он чувствовал себя уютно, и это немного пугало.

Дин накрыл карман джинсов ладонью. Даже сквозь ткань кольцо холодило пальцы, и он ощущал его вес. Но оно успокаивало. Дин уже целый месяц носил его с собой и приобрел привычку дотрагиваться до него, когда эмоции грозили перелиться через край. Он проводил кончиками пальцев по холодному металлу или представлял кольцо на пальце Каса, и к нему возвращалась покой и уверенность. Все получится. Он сможет.
Дин желал этого больше всего на свете.
Он просто не мог облажаться. Не мог потерять Каса, только не сейчас, когда он узнал, каково это — быть с ним.
Раздался шелест крыльев, и Дин почувствовал, что не один в комнате. Он улыбнулся, расслабил пальцы, перестав касаться кольца, и повернулся к Кастиэлю, приняв непринужденный вид.

Если Кас и нервничал, как и несколько часов назад, когда он сообщил Дину, что сегодня настала пора для линьки, то он этого не показывал. И вообще казался слишком спокойным и собранным для того, кто сегодня ночью собирался жениться на своем парне с помощью ангельского ритуала.
Или, возможно, из них двоих только Дин находился на грани нервного срыва. И он не знал, становилось ли ему от этого легче или наоборот, только хуже.
— Я проверил периметр, — сказал Кас. — Защита работает идеально.
Дин кивнул и опустил глаза. Все было готово… кроме него самого. Черт возьми, у него были месяцы, чтобы привыкнуть, почему же сейчас мысли о свадьбе вызывали панику?
— Дин?

Он не хотел смотреть. Ему требовалась минута, а лучше несколько, но Кас или не существующее, в общем, желание отменить свадьбу не имели к этому никакого отношения. Просто Дину нужно было успокоиться и поверить, что он ничего не испортит.
Дин поднял голову. Он не знал, что Кас увидел в его взгляде, но в глазах ангела появилось тревожное выражение, он сжал челюсти, и Дин почувствовал себя полным придурком.
— Дин, нам необязательно устанавливать связь сегодня, — произнес Кас. — Мы можем вообще этого не делать и оставить все, как есть, или…, — тут его голос дрогнул, — если ты больше не хочешь…
— Дело не в этом, — перебил ангела Дин, зная, что эта фраза не сулит ничего хорошего. Ему хотелось шагнуть вперед и поцеловать Каса. Развеять его сомнения губами и языком, но желудок скрутило в узел. — Я хочу, просто…
На самом деле все было очень непросто.
— … это слишком, — прошептал Кас, и Дин расслабился. То, что Кас тоже нервничал, успокаивало, хотя он надеялся, что они оба желают заключения уз с одинаковой страстью.
— Да, — согласился Дин и прочистил горло. — Ну что, начнем?
Минуту Кас изучал его лицо — видимо, реакция Дина все еще его беспокоила. А затем кивнул.

— Очень хорошо, — сказал он и начал раздеваться, быстро и без лишних телодвижений. Тем не менее, этот своеобразный стриптиз зажег в крови Дина огонь. Каким-то образом сам факт, что это Кас расстегнул свою рубашку и бросил ее на пол, заводил сильнее, чем если бы это делала незнакомка, встреченная Дином в баре.
Раздевшись до пояса — Дин оценил, как выглядел ангел, и вожделение почти победило тревогу — Кас выпрямился. С восторгом и предвкушением Дин наблюдал, как из гладкой спины вырастали знакомые крылья. Он уже видел их несколько месяцев назад — часть ухаживаний заключалась в демонстрации крыльев партнеру. И тогда, и сейчас они завораживали, и Дин считал, что два крыла, едва помещающиеся в комнате, никогда не перестанут поражать его своей красотой. Перья, отличающиеся по размеру, некоторые длиной с руку Дина, а другие, наоборот, с мизинец, потускнели от времени. Несколько перьев погнулось, а какие-то свободно болтались. Все равно они были прекрасны, и от желания прикоснуться к ним болело в груди.

Кас изогнул крылья, стремясь представить их в наилучшем свете, несмотря на ограниченное пространство, и у Дина перехватило дыхание.

— Дин Винчестер, — Кас приблизился и опустился перед ним на колени, словно он был подношением, а Дин — его богом. Ангел не сводил с него глаз, и в его взгляде не наблюдалось ни робости, ни стыда. В нем горело то же желание, что испытывал Дин. — Десять месяцев назад ты попросил меня разделить с тобой гнездо в качестве твоей пары. Сегодня я меняю оперение и прошу, чтобы мы установили связь и соединились в глазах Небес и нашего Отца. Такова моя воля.

— Кастиэль, — ответил Дин, пытаясь вспомнить нужные слова. Судя по всему, между ангельскими и человеческими свадьбами имелось много общего, хотя Кастиэль настаивал, что брачные клятвы ангелов на енохианском звучали гораздо поэтичнее. — Десять месяцев назад я попросил тебя разделить со мной гнездо в качестве моей пары. Сегодня ты меняешь оперение, и мои намерения не изменились. Я согласен на связь и чтобы мы соединились в глазах Небес и нашего Отца. Такова моя воля, — слова звучали непривычно, но это ритуал был не просто церемонией. Конями он уходил в настоящий магический ритуал, и ошибка в словесных формулах могла дорого обойтись. Дин не собирался рисковать.

Кас счастливо улыбнулся, и страх ушел. Дин улыбнулся в ответ, протянул руку и помог Кастиэлю встать. Им осталось построить символическое гнездо — линька займет три дня, и все это время они будут добавлять к нему перья, — а Благодать Каса должна была коснуться души Дина. Но сначала, после того, как они принесли ангельские клятвы…

С бешено бьющимся сердцем Дин достал из кармана кольцо и взял Каса за руку, мягко сжал ее и повернул ее ладонью вверх.
Кольцо холодило кончики пальцев.
— Дин?

Он надел его Кастиэлю на палец. Как Дин и предполагал, кольцо подошло идеально.

[{Колыбель Жизни}]

Кас резко выдохнул от удивления. Затаив дыхание, Дин ждал, что он скажет; он не сообщил ангелу о своих планах заранее. Он хотел, чтобы это был сюрприз и одновременно боялся, что Кас ответит «нет» или не увидит смысла в физическом символе связи. Очевидно, ангелы не нуждались в кольцах или других ювелирных украшениях, чтобы показать, что они заняты. Об этом рассказывала их Благодать.

Тем не менее, некоторое время назад Дин решил, что если они собирались соединиться с помощью ангельского ритуала, он хотел бы принести клятвы, которые обычно произносили люди, дать Касу кольцо и обещание.
— Дин? — тихо повторил Кас, не сводя взгляда с тонкого серебряного ободка. Потом он поднял глаза и посмотрел на Дина.
— Кас, — Дин сглотнул, потому что слова застряли в горле, а потом прокашлялся. — Я хотел сделать это правильно.
Кас обхватил его запястье и успокаивающе сжал. Кольцо на его руке царапало костяшки пальцев Дина.
— Я… — начал Дин. Он сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Говорить это перед зеркалом в бункере было намного проще. Он неделями готовился к этому. В отличие от традиционных свадеб, здесь не требовалось присутствие священника, свидетелей или кого-нибудь еще, кроме них двоих. — Для нас нет определения, Кас. Я не из тех людей, кто отправится в церковь и будет говорить красивые слова, но я хотел этого, — он провел пальцем по кольцу, — хотел связать нас, как это принято у людей, так что… В болезни и здравии, в богатстве и бедности, до самого конца. Я обещаю.

Дин знал, что никогда не сможет сказать Касу эти слова в церкви, в присутствии семьи и друзей. То, что эти клятвы были правдой, не имело значения. Он не привык делиться подобными эмоциями с кем-то еще.
Кроме Каса.

— Кас, я лю…, — давно испытываемое им чувство отказывалось обретать словесную форму, и Дин чуть не зарычал от разочарования. — Ты нужен мне.

Кас поцеловал его, мягко и вместе с тем отчаянно, притянул его к себе дрожащими и теплыми руками. С каждым прикосновением его губ и языка тревоги Дина таяли.
Наконец буря из поцелуев стиха, и Кас отодвинулся. Дин тяжело вздохнул и открыл глаза, не сознавая, когда вновь успел их закрыть. Кас глядел на него пристально. Синие глаза потемнели, а во взгляде отражался благоговейный трепет.
— Ух ты, — прохрипел Дин.
— Дин, — голос Каса звучал еще ниже, чем обычно, и по позвоночнику Дина прошел озноб. — Сегодня ночью ты станешь моей парой. Я клянусь дарить тебе свою бесконечную любовь и преданность, в болезни и здравии, в богатстве и бедности, как на Земле, так и на Небесах.

Дин слабо рассмеялся, надеясь, что вместо смеха не получился лишь полузадушенный хрип. В горле образовался ком, а в груди, наоборот, что-то расслабилось. Эмоции захлестывали, и, черт возьми, Дин радовался, что в этот момент его никто не видит.
— Ты просто не мог не утереть мне нос, — проворчал он и, тут же противореча своим словам, подарил Касу нежный поцелуй. Дин сглотнул, пытаясь взять себя в руки и, положив пальцы Касу на бедро, притянул его поближе к себе.
— Это правда, — возразил Кас, прижимаясь лбом ко лбу Дина. — Я люблю тебя, Дин.

Он слышал это признание раньше, но все равно оно ощущалось откровением. Дин поцеловал Каса и повел его в сторону гнезда, по дороге стаскивая с него оставшуюся одежду. Кас отвечал на поцелуи, применяя на практике все, чему Дин его научил.

За последние десять месяцев они обжимались везде, где могли — на диванах, в «Импале», на кроватях в дешевых мотельных номерах, у стен и в прочих местах, пользуясь каждой свободной минутой. Они гладили и ласкали друг друга, запустив пальцы под одежду, но дальше невинных ласк и поцелуев дело не заходило. Что-то всегда мешало, или Дин с Касом останавливались сами. Дину хотелось, чтобы их отношения развивались без спешки, и он желал сделать все правильно, потомку что, черт возьми, как только он заполучит Каса в постели, ему никогда не будет нужен кто-то другой.

Сегодня ночью никто и ничто не сумело бы им помешать, и, судя по тому, с каким энтузиазмом Кас вытаскивал из брюк Дина ремень, ждать он больше не собирался.
Дин простонал Касу в рот. Спотыкаясь, они дошли до гнезда, и Дин понял это, лишь ступив на край мягкой как шелк простыни, которую они с Касом купили, чтобы отпраздновать полгода отношений. Он сел и потянул Каса на себя. Тот позволил ему, используя крылья, чтобы замедлить падение и не навалиться на Дина всем весом.
Дину было все равно. Он снова впился поцелуем в губы Каса и одним движением стащил его брюки и нижнее белье до колен. Ощутив прохладный воздух на разгоряченной коже, ангел вздрогнул.

— Ты все еще одет, — прорычал он, явно не одобряя разделявшие их слои хлопка и джинсовой ткани. Неожиданно Кас прижал Дина к гнезду и разорвал его рубашку с такой легкостью, словно он была сделана из бумаги, а затем расстегнул его штаны. Дин немного приподнял бедра, чтобы Кас снял их, и стянул с себя остатки рубашки, пока Кас нетерпеливо расправлялся с собственными брюками и боксерами.

Порванную рубашку Дин аккуратно вплел в одну из стен гнезда и удовлетворенно улыбнулся. Кода он повернулся обратно к Касу, то увидел, что страсть в его глазах сменилась нежностью.

Кас придвинулся к нему и поцеловал, скорее ласково, чем страстно. Дин поднял руку и провел ногтями по спине ангела там, где начинались его крылья. Кас тихо застонал, определенно одобряя его действия, и выгнул спину.
Дин коснулся губами его щетины, покрыл поцелуями линию челюсти и шею, прежде чем слегка прикусить кожу, оставляя на ней небольшие засосы. Кас опять застонал, на этот раз громче, и откинул голову назад, чем и воспользовался Дин, что целовать его всюду, куда он мог дотянуться, гладя пальцам обнаженную кожу.

Крылья Каса вздрагивали — он не привык к подобным ощущениям. Кас потерся о бедра Дина, пряча в его шее торжествующую улыбку, когда тому в ответ стало трудно дышать. Благодать Каса пела, вспыхивая от каждого прикосновения, и в ней росло желание навсегда связать себя с душой Дина.
— Сейчас я к тебе прикоснусь, — пробормотал Кас ему в шею. Дин кивнул.
— Да, — ответил он, двигая бедрами, и Кас издал громкий и продолжительный стон, когда их члены заскользили друг о друга.
Кас положил одну руку Дину на грудь, а другой дотронулся до его щеки. Он поцеловал его, и Дин задвигался в незнакомом ему ритме, а его руки блуждали по телу Каса, словно пытаясь запомнить каждый ее сантиметр. Дин схватил Каса за задницу и тесно прижал к себе. Кончики его пальцев скользнули к расщелине. Кас застонал и позволил Благодати вырваться из-под контроля, перетечь из его рук и губ в пальцы и губы Дина и проникнуть в его плоть. Дин задрожал. Окутывавшая тело энергия вытягивала душу из его глубин на поверхность.

— Ты прекрасен, — произнес Кас, наблюдая, как кожа Дина начала неярко светиться из-за того, что душа наполнялась Благодатью. Дин тяжело дышал, на его шее выступил пот, и Кас слизал языком одну каплю.
— Блядь, Кас… — выдохнул Дин. Он не прекращал тереться бедрами о бедра ангела, но его движения замедлились, потому что в свете Благодати, опутывавшей его внутри и снаружи, физическое удовольствие отступило на задний план. Возникало впечатление, что ожило каждое нервное окончание, и блаженство охватило каждый нейрон, и Дину было мало. Ему хотелось еще больше таких ощущений.
Он не ошибся. После Каса он не сумеет быть с кем-то другим. Чувств, подобных этим, не существовало в природе, и ничто не могло с ними сравниться. Дину было нужно больше.

Он опустил руку и коснулся ануса Каса, обвел чувствительный вход кончиком пальца, и его возбуждение лишь усилилось, когда Кас застонал и дернулся ему навстречу.
— Хочу быть внутри тебя, — хрипло выдохнул Дин, не узнавая собственного голоса. Кас поцеловал его, и Благодать напрямую пропела о своем согласии его душе. Дин вздрогнул.
Он принес с собой смазку. Тюбик лежал в кармане джинсов, и только он пожалел, что не догадался захватить его в гнездо, как Кас уже вложил указанный тюбик ему в ладонь.
— Пожалуйста, — бесстыдно прошептал ангел и раздвинул ноги шире, чтобы Дину было удобней. Дин выдавил смазку на пальцы. От волнения тряслись руки.

[{Колыбель Жизни}]

Он вновь обвел вход влажным пальцем, а другой рукой гладил Каса по груди, чтобы тот не зажимался. Дин понимал, что они оба возбуждены настолько, что не продержатся долго, но ему хотелось, чтобы Касу было хорошо. И ради этого стоило не торопиться.

Дин медленно вставил палец, чувствуя, как неохотно поддаются мускулы. Он надавил чуть сильнее, и палец вошел глубже на одну фалангу.
Черт, Кас был таким узким.
— Я не сломаюсь, Дин, — уверил его Кас, двигая бедрами, не скрывая своего возбуждения и сильнее насаживаясь на палец Дина, явно теряя терпение.
Следующие несколько минут они жадно целовались. Кас был горячим и узким внутри, он практически извивался на коленях Дина, издавая негромкие стоны, пока Дин растягивал его, сначала вставив один палец, а потом два и три. Дин добавил смазки, стараясь не потерять контроль, пока Кас и его Благодать терлись о него, бесстыдно умоляя о большем.
— Готов? — спросив Дин, выдавливая на руку еще смазки. Он не стал ее греть в ладонях, сразу же размазал по члену и зашипел, когда холодный гель коснулся его горячей кожи.
— Да, — ответил Кас и охнул, когда Дин пристроился к его входу и медленно толкнулся в него.

Когда его член оказался внутри, это был момент чистой, ничем не омраченной радости. Кас буквально светился от удовольствия, потеряв контроль над Благодатью. Его крылья были в похожем состоянии: они то дергались, то замирали, и снова приходили в беспорядочное движение, пока Кас пытался собраться.
На секунду Дин остановился, чтобы перевести дыхание. Он точно не продержался бы столько, сколько ему хотелось, не тогда, когда Кас сжимался вокруг него и издавал тихие, задушенные звуки.
— Дин, двигайся, — с трудом прохрипел Кас, цепляясь за его плечи. Дин еще раз поцеловал ангела, глотая его стоны, и ускорил движения. Каждое из них окатывало его волной наслаждения, и это наслаждение эхом передавалось по их связи и возвращалось многократно усиленным.

Все спуталось и превратилось в горячую смесь из ощущений и слов, почти ничего не значивших, в то время как произносивший их голос значил все. Но, в конце концов, к краю Дина подвел холод, когда Кас схватил его за плечи, и его кожи коснулся тонкий металлический ободок. Кольцо, которое он отдал Касу, слегка его оцарапало, и Дина накрыло.
Кончая, он простонал имя Каса, не прекращая двигаться и желая, чтобы Кас упал в эту пропасть с ним вместе. Наверное, удовольствие Дина как-то повлияло на ангела, потому что он отстал всего на секунду.

Потные и уставшие, они повалились в гнездо. Дин позволил себе минутную передышку. Ему было тепло и уютно, и шевелиться не хотелось. Но, приходя в себя после сокрушительного оргазма, он понимал, что будет вынужден это сделать.
Дин вышел из Каса с тяжелым вздохом и улыбнулся, когда тот издал протестующий звук. Благодать все еще окутывала его кожу теплом, больше эмоциональным, чем физическим.
— Ты не мог бы привести нас в порядок? — попросил Дин, перекатываясь на бок, чтобы снова поцеловать Каса. Тот лениво ответил на поцелуй, и хотя он ничего не сказал, Дин ощутил, как по его коже пробежали искры. Вновь почувствовав себя чистым, Дин обнял ангела и прижался к его боку. — Спасибо, Кас.
— Спокойной ночи, Дин. Я буду здесь, когда ты проснешься, — пообещал Кас, и Дин закрыл глаза.

— Разбуди меня для второго раунда, — пробормотал он и заснул, едва закончив предложение. Кас тихонько рассмеялся и накрыл его крылом. Несколько перьев выпало, когда они занимались любовью, но это могло подождать, пока Дин не проснется.

Конец

[Хельга Шиммельграу]

Бооооожииииии, господа автор и переводчик

Этот фик будет моим самым любимым на всём фесте. Потому что он офинеген
Написала бы подробнее, но правильных слов, чтобы всё это выразить, не подбирается, поэтому просто цветы, аплодисменты, поцелуи и всё такое

маленький алярм

последняя часть два раза отправилась
И еще в тексте оказалась нестёртой одна пометка с никнеймом из режима редактирования, можно её убрать? Чтобы не деанонить раньше срока

[ythdyfz]

читать еще не начала, но, кажется, на арте Дин свил гнездо) мне уже нравится))

[anon avtor]

Хельга Шиммельграу, никнейм бы все равно не деанонил, ибо он не совпадает с ником переводчика)) спасибо за внимательность, все поправлено)) просто вышеупомянутый никнейм лошара на протяжении всего феста, хоть медаль за это выдавай

[ythdyfz]

Конями он уходил в настоящий магический ритуал

за что вы так со мной, беты-бетюнечки)))) Я заржал на таком романтичном моменте))

Очень понравился фик. Ничего подобного еще не читала. Хороший перевод, почти нигде не споткнулась. Спасибо, в общем)

[Чиффенышь]

[gerty_me]

очень необычный сюжет! Ужасно понравился. Тут и флафф, и драма - чудесное сочетание, и Дин в своем репертуаре, и обиженный Кас. Спасибо, что выбрали этот текст для перевода, и что перевели его для читателей
И какой замечательный милый арт

[Марлюшка]

господигосподи
какой восхитительный текст! какое чудесное оформление и такой ангст душещипательный

[Кая Кита]

Чудесный текст! Что Кас, что Дин, в своем духе. И мне очень понравилась, как тут обыграна тема союза ангелов или ангела и человека. Арт милейший!

[Dwiss]

Я не могу не присоединиться ко всем вышеотписавшимся- текст замечательный.
То, как Дин отнесся к гнезду сначала, неслабо резануло по сердцу (да, понятно, что любого смутило бы такое гнездо, но, чуваааак, это же Кас!). Тем более было умилительно читать о том гнезде, что сделал Дин.
Их клятвы, весь ритуал- чувственно и восхитительно!
Просто радуга и море счастья.

[Fanat of supernatural321]

Мне очень нравятся артеры вашей команды. Все арты такие красивые. А этот по-особому милый и уютный. Спасибо.
Именно ради текстов, подобных этому, я и жду этот фест. Невероятно. Что-то новое. Текст полон противоречий. Сначала очень удивилась, когда прочитала о гнезде. Я была что-то типа: "Эм... Что? Ну, и не такое читали. К тому же это мило, кажется". Затем я убедилась окончательно, что это действительно мило. Где-то на моменте, когда описывалось, как Кас с любовью вплетал вещи Дина в "семейное гнездышко". Я такая: "Ох, это мило." А потом я поняла, что это как-то так грустно. Понимаете? Несмотря на такой странный обычай, его нужно соблюдать. Более того, Кас хотел соблюсти его. Сделать всё правильно. Тем более, ему было с кем это делать. Первый и последний раз. Да. Сложно быть ангелом. Да еще и таким, как Кастиэль. А наш Кас прекрасно знал своего праведника. И знал, что Дину это не понравится. И я такая: "Вот черт. Жаль его. Бедный". Он заслуживает счастья. Тем более с тем, кого любит. Дин тоже заслуживает. Все они заслуживают счастливый конец. И я рада, что именно в этой вселенной у них есть такая возможность.
Немного озадачила последняя сцена. Понравилась? Конечно. Но все-таки, не знаю, уместна ли она для меня в таком фике. Думала, думала и решила, что да, уместна. Все-таки, это был последний "выстрел", так сказать. Логическое завершение их связи, сочетание их души и благодати.
Хорошо получилось. Фик очень теплый.
Спасибо за перевод этой работы.

[ALFREA Zarika]

какой чудесный хэдканон у автора)) красиво прописанный и прекрасно преподнесен, им проникаешься, его можешь прочувствовать.
очень понравилось то, что все трое остались в рамках своих канонных характеров))
очень красивая история, спасибо за перевод

ах, ваша заглушка *притащила артеру камаз полевых цветов*

[anon avtor]

Хельга Шиммельграу, ythdyfz, Чиффенышь, gerty_me, Кая Кита, Dwiss, Fanat of supernatural321, ALFREA Zarika, спасибо вам большое!
Переводчика текст зацепил с первых же строк, а на моменте, когда Дин назвал гнездышко ангела жутким, я, если честно, всплакнул. Поэтому хорошо, что все хорош закончилось.
А артера я нежно люблю, он нарисовал то, что было у меня в голове