Поиграем?
Название: Я умираю (после каждой вечеринки)
Автор: Running with Scissors
Бета: Running with Scissors
Размер: миди, 4082 слова
Пейринг/Персонажи: Дин Винчестер/Кастиэль Новак, IAMX
Категория: слэш
Жанр: драма, first time, романс
Рейтинг: R
Саммари: Калифорнийский университет в Эл-Эй подарил миру много великих имён. Дин хотел снимать фильмы, Кас вёл фото-блог и мечтал о работе на радио. А ещё он был меломаном, и однажды концерт IAMX разрушил ему жизнь. Или, напротив, сдвинул её с мёртвой точки. Зависит от того, с какой стороны смотреть.
Примечания: Фик назван в честь этой песни IAMX; OOC — автор гладил свои музыкальные кинки, и ему не стыдно
Предупреждение: Секс в общественном месте
Ссылки на скачивание: docx, rtf
Автор: Running with Scissors
Бета: Running with Scissors
Размер: миди, 4082 слова
Пейринг/Персонажи: Дин Винчестер/Кастиэль Новак, IAMX
Категория: слэш
Жанр: драма, first time, романс
Рейтинг: R
Саммари: Калифорнийский университет в Эл-Эй подарил миру много великих имён. Дин хотел снимать фильмы, Кас вёл фото-блог и мечтал о работе на радио. А ещё он был меломаном, и однажды концерт IAMX разрушил ему жизнь. Или, напротив, сдвинул её с мёртвой точки. Зависит от того, с какой стороны смотреть.
Примечания: Фик назван в честь этой песни IAMX; OOC — автор гладил свои музыкальные кинки, и ему не стыдно
Предупреждение: Секс в общественном месте
Ссылки на скачивание: docx, rtf
«The morning breaks us up inside
Payback execution killing time
So watch as I start to smile
There's something that you think you need
Trying your best to sleep at cocaine speed
So watch as I start to smile»
IAMX, "After Every Party I Die"
Payback execution killing time
So watch as I start to smile
There's something that you think you need
Trying your best to sleep at cocaine speed
So watch as I start to smile»
IAMX, "After Every Party I Die"
— Эй, ты скоро? Сегодня «Нетфликс» показывает старые серии «Доктора Секси»; ещё пять минут, и я передумаю идти на концерт!
Кастиэль вздрогнул от неожиданности, задел локтем раковину и зашипел от боли. Подводка, слава небесам, не размазалась.
— Я сейчас! — крикнул он, мысленно проклиная крошечную ванную в их с Дином съёмной квартире. Для того чтобы увидеть в зеркале не только глаз и часть носа, приходилось изгибаться самым непотребным образом. Всё же Кастиэлю удалось накрасить правый глаз относительно ровно и не измазать подводкой и тушью белую футболку с надписью «Sneaker Pimps».
Он купил её три года назад на рок-фестивале «Бизарр» в Германии и считал своей счастливой футболкой. До этого Кастиэль ни разу не выезжал за пределы родного Лос-Анджелеса. Многочисленные подработки помогали выплачивать кредит на учёбу в Калифорнийском университете: Кастиэль никогда не отказывался от предложений поснимать на чьей-то свадьбе или дне рождения, а однажды его вообще попросили снять процесс похорон в мельчайших подробностях. Так как работал он быстро и бешеных денег не требовал, благодарные клиенты не уставали рекомендовать его своим друзьям и знакомым. Всё же позволить себе поездку заграницу Кастиэль не мог. Просить недостающую сумму у родителей было стыдно: они бы не поняли желания поехать на концерт любимой группы, причём не в соседний город или штат, а за тысячи километров. И всё ради того, чтобы услышать сорокаминутный сет — полтора часа на фестивалях давали исключительно хедлайнерам. На помощь Кастиэлю неожиданно пришёл старший брат.
Габриэль потрепал его по растрёпанным волосам и сказал:
— Билеты на фест покупаешь ты, я плачу за всё остальное. Нас ждёт приключение века! — и добавил, когда Кастиэль удивлённо на него вытаращился: — Я не всегда был владельцем пекарни. Мама не рассказывала тебе про синий ирокез, выбритые виски и куртку с вышивкой: «Я ненавижу этот грёбаный мир»? Восьмидесятые никогда не умрут, братишка. Так-то.
В том году «Бизарр» проходил в аэропорту Веце. Правда, в качестве, собственно, аэропорта он начал работать лишь через год, поэтому Габриэль и Кастиэль из Эл-Эй летели до Дюссельдорфа, а до места добирались на арендованной Габриэлем машине:
— Посмотрим на твоих альтернативщиков, Касси, а затем рванём в Кёльн — потому что собор — и в Дрезден. Побывать в Германии и не увидеть самую крутую художественную галерею в мире будет глупо, согласен?
Кастиэль кивал, не вслушиваясь в его слова, и жадно осматривался вокруг. Крис Корнер и компания выступали днём, при ярком солнечном свете, звукорежиссёр напрашивался, чтобы ему оторвали руки, потому что росли они откуда угодно, но не из плеч, толпа вяло танцевала, делая вид, что происходящее на сцене её хоть как-то интересует, но Кастиэль был счастлив. Домой он улетал в новой футболке и с виниловой пластинкой с последней записью «Sneaker Pimps». В буквальном смысле последней: через два года вышел первый альбом «IAMX». А за год до этого «Бизарр» прекратил своё существование. Так что Кастиэль в некотором смысле запрыгнул в вагон уходящего поезда.
По возвращении в Лос-Анджелес произошло ещё одно знаменательное событие: Кастиэлю надоело жить в общежитии, он снял квартиру и дал объявление, что ищет соседа — вдвоём платить за жильё было бы намного легче. На следующий день ему позвонил Дин Винчестер.
По странному совпадению, он тоже учился в Калифорнийском университете и даже на том же факультете, и Кастиэль не понимал, почему они не встретились раньше. Условий он выдвинул два: не оставлять в раковине грязную посуду и не водить в квартиру партнёров на одну ночь. Дин с готовностью согласился:
— Надеюсь, ты ничего не имеешь против громкой музыки?
— Я против тишины, — ответил Кастиэль, и Дин улыбнулся в ответ.
Тогда Кастиэль ещё не знал, что эта улыбка, веснушки и зелёные глаза вскоре лишат его покоя и сна. Дин держал слово и никого не приводил в их жилище, но слухи о его романах с Лизой и Аароном распространялись по университету, как лесной пожар. С Лизой Кастиэль мог бы смириться, но то, что Дин не скрывал своей бисексуальности, означало одно: роль романтического интереса ему не светила, и Кастиэль был лишь другом, не больше.
Оставшиеся до окончания учёбы три года пролетели незаметно. И, к немалому разочарованию Дина, выяснилось, что, хотя Калифорнийский университет подарил миру много великих имён, его имя и имя Кастиэля Новака в этот список не входили. Никто не стремился звать Дина оператором в Голливуд, а фото-блог Кастиэля пользовался успехом у весьма узкого круга подписчиков: их было всего девять человек. Сам Кастиэль мечтал стать ди-джеем на радио, но возможности карьерного роста в его случае идеально описывала песня группы Клэш: «Работа? Только попроси: чай разносить на Би-би-си». Да и то не факт. Поэтому он устроился баристой в кофейню неподалёку. Бальтазар, друг Габриэля, звал его в Канаду: «Приезжай ко мне в Монреаль, у меня есть знакомые на одной из радиостанций», но Дин между сменами в автомастерской не переставал обивать пороги киностудий, и Кастиэль каждый раз говорил: «Спасибо, но я не хочу никуда уезжать». Бальтазар громко вздыхал и выразительно молчал в телефонную трубку.
Тем не менее, Кастиэль старался не поддаваться унынию: на день рождения Габриэль, несмотря на возражения, подарил ему довольно крупную сумму. Части этих денег хватило, чтобы полностью погасить кредит, а на остатки можно было купить машину, пусть и подержанную. Дин заставил его пообещать, что выбор авто Кастиэль доверит ему: «Нельзя допустить, чтобы мой лучший друг рассекал по городу ангелов на сутенерской тачке; это неприлично». «Сказал человек, который ездит на шевроле шестьдесят седьмого года выпуска», — огрызнулся Кастиэль, но обещание дал. «Импала» когда-то принадлежала отцу Дина. Тот выбор сына не одобрял: «Пошёл бы ты учиться на какую-нибудь техническую специальность», и машина, по сути, была той единственной ниточкой, что их связывала. Кастиэль радовался, что младший брат Дина, Сэм, взглядов отца не разделял: для Дина его поддержка была очень важна.
Весть, что в Лос-Анджелес приезжают «IAMX», Кастиэль воспринял, как хороший знак. Он купил два билета и позвал Дина с собой. Тот — сюрприз, сюрприз! — ответил: «Ладно» и в данный момент стоял в коридоре и терял терпение. Кастиэль торопливо докрасил левый глаз и выскочил из ванной, как ошпаренный. В коридоре он попытался натянуть куртку и кеды одновременно. Дин рассмеялся:
— Полегче, торопыжка! Концерт начинается в девять, мы никуда не опаздываем.
— Ты сказал, что если я не буду готов через пять минут…
— Я просто ненавижу ждать.
Кастиэль проверил, на месте ли драгоценные билеты, сунул в тот же карман пачку сигарет. Почему-то после нескольких бокалов пива всегда хотелось курить.
— Пойдём пешком или вызовем такси?
— С каких пор тысяча метров — это далеко? — хмыкнул Дин.
— Ну, допустим, не тысяча, а две с половиной, но я всеми руками за экономию. Таксисты совсем обнаглели…
Кастиэль вздрогнул от неожиданности, задел локтем раковину и зашипел от боли. Подводка, слава небесам, не размазалась.
— Я сейчас! — крикнул он, мысленно проклиная крошечную ванную в их с Дином съёмной квартире. Для того чтобы увидеть в зеркале не только глаз и часть носа, приходилось изгибаться самым непотребным образом. Всё же Кастиэлю удалось накрасить правый глаз относительно ровно и не измазать подводкой и тушью белую футболку с надписью «Sneaker Pimps».
Он купил её три года назад на рок-фестивале «Бизарр» в Германии и считал своей счастливой футболкой. До этого Кастиэль ни разу не выезжал за пределы родного Лос-Анджелеса. Многочисленные подработки помогали выплачивать кредит на учёбу в Калифорнийском университете: Кастиэль никогда не отказывался от предложений поснимать на чьей-то свадьбе или дне рождения, а однажды его вообще попросили снять процесс похорон в мельчайших подробностях. Так как работал он быстро и бешеных денег не требовал, благодарные клиенты не уставали рекомендовать его своим друзьям и знакомым. Всё же позволить себе поездку заграницу Кастиэль не мог. Просить недостающую сумму у родителей было стыдно: они бы не поняли желания поехать на концерт любимой группы, причём не в соседний город или штат, а за тысячи километров. И всё ради того, чтобы услышать сорокаминутный сет — полтора часа на фестивалях давали исключительно хедлайнерам. На помощь Кастиэлю неожиданно пришёл старший брат.
Габриэль потрепал его по растрёпанным волосам и сказал:
— Билеты на фест покупаешь ты, я плачу за всё остальное. Нас ждёт приключение века! — и добавил, когда Кастиэль удивлённо на него вытаращился: — Я не всегда был владельцем пекарни. Мама не рассказывала тебе про синий ирокез, выбритые виски и куртку с вышивкой: «Я ненавижу этот грёбаный мир»? Восьмидесятые никогда не умрут, братишка. Так-то.
В том году «Бизарр» проходил в аэропорту Веце. Правда, в качестве, собственно, аэропорта он начал работать лишь через год, поэтому Габриэль и Кастиэль из Эл-Эй летели до Дюссельдорфа, а до места добирались на арендованной Габриэлем машине:
— Посмотрим на твоих альтернативщиков, Касси, а затем рванём в Кёльн — потому что собор — и в Дрезден. Побывать в Германии и не увидеть самую крутую художественную галерею в мире будет глупо, согласен?
Кастиэль кивал, не вслушиваясь в его слова, и жадно осматривался вокруг. Крис Корнер и компания выступали днём, при ярком солнечном свете, звукорежиссёр напрашивался, чтобы ему оторвали руки, потому что росли они откуда угодно, но не из плеч, толпа вяло танцевала, делая вид, что происходящее на сцене её хоть как-то интересует, но Кастиэль был счастлив. Домой он улетал в новой футболке и с виниловой пластинкой с последней записью «Sneaker Pimps». В буквальном смысле последней: через два года вышел первый альбом «IAMX». А за год до этого «Бизарр» прекратил своё существование. Так что Кастиэль в некотором смысле запрыгнул в вагон уходящего поезда.
По возвращении в Лос-Анджелес произошло ещё одно знаменательное событие: Кастиэлю надоело жить в общежитии, он снял квартиру и дал объявление, что ищет соседа — вдвоём платить за жильё было бы намного легче. На следующий день ему позвонил Дин Винчестер.
По странному совпадению, он тоже учился в Калифорнийском университете и даже на том же факультете, и Кастиэль не понимал, почему они не встретились раньше. Условий он выдвинул два: не оставлять в раковине грязную посуду и не водить в квартиру партнёров на одну ночь. Дин с готовностью согласился:
— Надеюсь, ты ничего не имеешь против громкой музыки?
— Я против тишины, — ответил Кастиэль, и Дин улыбнулся в ответ.
Тогда Кастиэль ещё не знал, что эта улыбка, веснушки и зелёные глаза вскоре лишат его покоя и сна. Дин держал слово и никого не приводил в их жилище, но слухи о его романах с Лизой и Аароном распространялись по университету, как лесной пожар. С Лизой Кастиэль мог бы смириться, но то, что Дин не скрывал своей бисексуальности, означало одно: роль романтического интереса ему не светила, и Кастиэль был лишь другом, не больше.
Оставшиеся до окончания учёбы три года пролетели незаметно. И, к немалому разочарованию Дина, выяснилось, что, хотя Калифорнийский университет подарил миру много великих имён, его имя и имя Кастиэля Новака в этот список не входили. Никто не стремился звать Дина оператором в Голливуд, а фото-блог Кастиэля пользовался успехом у весьма узкого круга подписчиков: их было всего девять человек. Сам Кастиэль мечтал стать ди-джеем на радио, но возможности карьерного роста в его случае идеально описывала песня группы Клэш: «Работа? Только попроси: чай разносить на Би-би-си». Да и то не факт. Поэтому он устроился баристой в кофейню неподалёку. Бальтазар, друг Габриэля, звал его в Канаду: «Приезжай ко мне в Монреаль, у меня есть знакомые на одной из радиостанций», но Дин между сменами в автомастерской не переставал обивать пороги киностудий, и Кастиэль каждый раз говорил: «Спасибо, но я не хочу никуда уезжать». Бальтазар громко вздыхал и выразительно молчал в телефонную трубку.
Тем не менее, Кастиэль старался не поддаваться унынию: на день рождения Габриэль, несмотря на возражения, подарил ему довольно крупную сумму. Части этих денег хватило, чтобы полностью погасить кредит, а на остатки можно было купить машину, пусть и подержанную. Дин заставил его пообещать, что выбор авто Кастиэль доверит ему: «Нельзя допустить, чтобы мой лучший друг рассекал по городу ангелов на сутенерской тачке; это неприлично». «Сказал человек, который ездит на шевроле шестьдесят седьмого года выпуска», — огрызнулся Кастиэль, но обещание дал. «Импала» когда-то принадлежала отцу Дина. Тот выбор сына не одобрял: «Пошёл бы ты учиться на какую-нибудь техническую специальность», и машина, по сути, была той единственной ниточкой, что их связывала. Кастиэль радовался, что младший брат Дина, Сэм, взглядов отца не разделял: для Дина его поддержка была очень важна.
Весть, что в Лос-Анджелес приезжают «IAMX», Кастиэль воспринял, как хороший знак. Он купил два билета и позвал Дина с собой. Тот — сюрприз, сюрприз! — ответил: «Ладно» и в данный момент стоял в коридоре и терял терпение. Кастиэль торопливо докрасил левый глаз и выскочил из ванной, как ошпаренный. В коридоре он попытался натянуть куртку и кеды одновременно. Дин рассмеялся:
— Полегче, торопыжка! Концерт начинается в девять, мы никуда не опаздываем.
— Ты сказал, что если я не буду готов через пять минут…
— Я просто ненавижу ждать.
Кастиэль проверил, на месте ли драгоценные билеты, сунул в тот же карман пачку сигарет. Почему-то после нескольких бокалов пива всегда хотелось курить.
— Пойдём пешком или вызовем такси?
— С каких пор тысяча метров — это далеко? — хмыкнул Дин.
— Ну, допустим, не тысяча, а две с половиной, но я всеми руками за экономию. Таксисты совсем обнаглели…
В клубе Дин сразу же заказал ром с колой:
— У меня завтра выходной, старик. Имею полное право расслабиться.
— А я что, возражаю? — улыбнулся Кастиэль.
— У тебя очень красноречивый взгляд. Ну, и где твои «Иксы»?
— Ты что, в первый раз на концерте? Они никогда не начинаются вовремя, это дурной тон.
К тому времени, как Крис Корнер вышел на сцену, щёки Кастиэля покраснели от выпитого рома, а Дин смеялся и оживлённо жестикулировал, рассказывая о придирках очередного капризного клиента автомастерской:
— … И тогда Виктор ему и говорит: «Может, вы сами свой «Приус» отремонтируете? Ларсен тут же заткнулся. Вряд ли в адвокатской конторе его учили выпрямлять двери и бампер.
Кастиэль покачал головой и соскользнул с барного стула. Чёткий ритм и — по контрасту с ним, причудливая вокальная партия — завораживали. Тело требовало танца, и не имело значения, что в обычной жизни Кастиэль был неловок и неуклюж. Здесь и сейчас он двигался плавно и легко, как будто законы гравитации больше не действовали.
«Кожное зрение — ты видишь меня насквозь,
доводишь до оргазма;
в канаве мерцают блёстки,
мы родом из тишины…»
К изумлению и восторгу Кастиэля, Дин присоединился к нему, и теперь они танцевали вдвоём, практически в обнимку, не попадая в такт. Это казалось таким естественным, что Кастиэль даже не дёрнулся, когда Дин притянул его ближе к себе и коснулся его губ своими. Некоторое время они целовались, забыв обо всём; потом Кастиэль воскликнул:
— Боже, это моя любимая песня! — и, как ни в чём ни бывало, продолжил танцевать.
Дин не смутился: он бесстыдно запустил руки под футболку Кастиэля, погладил поясницу. Слегка прикусил зубами кожу на шее. Его дыхание обжигало; близость — пьянила почти так же сильно, как музыка. Когда Дин потащил Кастиэля куда-то в сторону, сил на сопротивление не нашлось: всё происходило, словно во сне.
Мужской туалет оказался на удивление чистым: на белоснежном кафеле не было ни единого пятнышка, пахло хвоей и хлоркой.
Дин втолкнул Кастиэля в ближайшую кабинку. Кастиэль откинул голову, подставляя шею под поцелуи, и невольно стукнулся затылком о стену. Но Дин успел задрать его футболку и возился с ремнём его джинсов, не прекращая оставлять засосы на чувствительной коже, и боль от ушиба отошла на задний план. Кастиэль протянул руки к ширинке Дина. Нижнего белья тот не носил, правда, было непонятно, только сейчас или в принципе. Кастиэль решил, что подумает об этом позже. Как и о том, откуда Дину известно, что поцелуи за ухом вызывали у него дрожь от макушки до пяток. Пальцы Дина, тёплые, мозолистые от постоянной возни с двигателями, радиаторами и так далее, то ласкали его, едва касаясь, то сжимали точно так, как Кастиэлю было нужно. Он старался не отставать и жалел, что прижаться ближе уже невозможно.
Они шумно дышали друг другу в губы, и когда жар внутри стал нестерпимым, Кастиэль закрыл глаза. Оргазм был острым, почти болезненным, но он продолжал двигать ладонью и чуть не заплакал, когда Дин выгнулся и что-то прошипел сквозь зубы, выплескиваясь в его руку. Несколько долгих секунд Кастиэль не открывал глаз, пытаясь отдышаться, а потом встретил взгляд Дина и ощутил неприятный холодок в желудке: тот смотрел на него со смесью растерянности и ужаса.
Пауза затянулась. Кастиэль при всём желании не сумел бы вымолвить и слова — во рту было сухо, как в пустыне. Наконец Дин отмер, подтянул сползшие джинсы повыше и сделал шаг назад. Дверь кабинки негромко хлопнула, и Кастиэль остался один. Он автоматически вытер пальцы туалетной бумагой, застегнул молнию на джинсах и ремень. Нащупал мятую пачку в кармане куртки, вытащил одну сигарету. Зажигалка отыскалась в другом кармане. Кастиэль уселся на пол и закурил.
Где-то далеко Крис Корнер объявил: «Это последняя песня на сегодня. Спасибо, что пришли», и знакомая мелодия поплыла по клубу, отдаваясь в грудной клетке: гитарный монитор немного фонил. Видимо, не только «Sneaker Pimps» не везло со звукорежиссёрами.
«Ты живёшь, но у тебя нет души.
Очаровываешь на краткое мгновение.
Поэтому смотри — я улыбаюсь…»
Кастиэль наблюдал, как дым поднимается к потолку. В голове было пусто.
«После каждой вечеринки я умираю,
умираю — после каждой вечеринки…»
Да уж. Тошнота и отчаяние — не те эмоции, которые ему хотелось бы испытывать на концерте любимой группы. Чёрт, чёрт, чёрт.
— У меня завтра выходной, старик. Имею полное право расслабиться.
— А я что, возражаю? — улыбнулся Кастиэль.
— У тебя очень красноречивый взгляд. Ну, и где твои «Иксы»?
— Ты что, в первый раз на концерте? Они никогда не начинаются вовремя, это дурной тон.
К тому времени, как Крис Корнер вышел на сцену, щёки Кастиэля покраснели от выпитого рома, а Дин смеялся и оживлённо жестикулировал, рассказывая о придирках очередного капризного клиента автомастерской:
— … И тогда Виктор ему и говорит: «Может, вы сами свой «Приус» отремонтируете? Ларсен тут же заткнулся. Вряд ли в адвокатской конторе его учили выпрямлять двери и бампер.
Кастиэль покачал головой и соскользнул с барного стула. Чёткий ритм и — по контрасту с ним, причудливая вокальная партия — завораживали. Тело требовало танца, и не имело значения, что в обычной жизни Кастиэль был неловок и неуклюж. Здесь и сейчас он двигался плавно и легко, как будто законы гравитации больше не действовали.
«Кожное зрение — ты видишь меня насквозь,
доводишь до оргазма;
в канаве мерцают блёстки,
мы родом из тишины…»
К изумлению и восторгу Кастиэля, Дин присоединился к нему, и теперь они танцевали вдвоём, практически в обнимку, не попадая в такт. Это казалось таким естественным, что Кастиэль даже не дёрнулся, когда Дин притянул его ближе к себе и коснулся его губ своими. Некоторое время они целовались, забыв обо всём; потом Кастиэль воскликнул:
— Боже, это моя любимая песня! — и, как ни в чём ни бывало, продолжил танцевать.
Дин не смутился: он бесстыдно запустил руки под футболку Кастиэля, погладил поясницу. Слегка прикусил зубами кожу на шее. Его дыхание обжигало; близость — пьянила почти так же сильно, как музыка. Когда Дин потащил Кастиэля куда-то в сторону, сил на сопротивление не нашлось: всё происходило, словно во сне.
Мужской туалет оказался на удивление чистым: на белоснежном кафеле не было ни единого пятнышка, пахло хвоей и хлоркой.
Дин втолкнул Кастиэля в ближайшую кабинку. Кастиэль откинул голову, подставляя шею под поцелуи, и невольно стукнулся затылком о стену. Но Дин успел задрать его футболку и возился с ремнём его джинсов, не прекращая оставлять засосы на чувствительной коже, и боль от ушиба отошла на задний план. Кастиэль протянул руки к ширинке Дина. Нижнего белья тот не носил, правда, было непонятно, только сейчас или в принципе. Кастиэль решил, что подумает об этом позже. Как и о том, откуда Дину известно, что поцелуи за ухом вызывали у него дрожь от макушки до пяток. Пальцы Дина, тёплые, мозолистые от постоянной возни с двигателями, радиаторами и так далее, то ласкали его, едва касаясь, то сжимали точно так, как Кастиэлю было нужно. Он старался не отставать и жалел, что прижаться ближе уже невозможно.
Они шумно дышали друг другу в губы, и когда жар внутри стал нестерпимым, Кастиэль закрыл глаза. Оргазм был острым, почти болезненным, но он продолжал двигать ладонью и чуть не заплакал, когда Дин выгнулся и что-то прошипел сквозь зубы, выплескиваясь в его руку. Несколько долгих секунд Кастиэль не открывал глаз, пытаясь отдышаться, а потом встретил взгляд Дина и ощутил неприятный холодок в желудке: тот смотрел на него со смесью растерянности и ужаса.
Пауза затянулась. Кастиэль при всём желании не сумел бы вымолвить и слова — во рту было сухо, как в пустыне. Наконец Дин отмер, подтянул сползшие джинсы повыше и сделал шаг назад. Дверь кабинки негромко хлопнула, и Кастиэль остался один. Он автоматически вытер пальцы туалетной бумагой, застегнул молнию на джинсах и ремень. Нащупал мятую пачку в кармане куртки, вытащил одну сигарету. Зажигалка отыскалась в другом кармане. Кастиэль уселся на пол и закурил.
Где-то далеко Крис Корнер объявил: «Это последняя песня на сегодня. Спасибо, что пришли», и знакомая мелодия поплыла по клубу, отдаваясь в грудной клетке: гитарный монитор немного фонил. Видимо, не только «Sneaker Pimps» не везло со звукорежиссёрами.
«Ты живёшь, но у тебя нет души.
Очаровываешь на краткое мгновение.
Поэтому смотри — я улыбаюсь…»
Кастиэль наблюдал, как дым поднимается к потолку. В голове было пусто.
«После каждой вечеринки я умираю,
умираю — после каждой вечеринки…»
Да уж. Тошнота и отчаяние — не те эмоции, которые ему хотелось бы испытывать на концерте любимой группы. Чёрт, чёрт, чёрт.
До дома Кастиэль доехал на такси. Рухнул на кровать, не раздеваясь, и мгновенно отрубился.
Проснулся он после полудня; машины Дина не было на привычном месте под окном, и Кастиэль со вздохом поплёлся в ванную. Подводка всё-таки размазалась, и из зеркала на него глядела натуральная панда, опухшая и очень недовольная. Душ помог усмирить молотки в мозгу, а в холодильнике Кастиэль нашёл пару кусков пиццы. Он достал из шкафчика турку и банку с кофе: Дин всегда шутил, что кофеин делает из него человека. Кстати о Дине: после импровизированного завтрака Кастиэль постирал одежду, в которой был вчера, вымыл пол в коридоре, сходил в магазин за продуктами, а Дин всё не возвращался. Кастиэль не выдержал и послал ему короткое сообщение: «У тебя всё в порядке?». Ответ пришёл не сразу, будто Дин долго думал, что написать: «Всё нормально, я у Бенни, давно обещал взглянуть на его пикап. Не жди, вернусь поздно». Кастиэль бросил телефон на покрывало, ощущая, как его охватывает гнев. Да, они были пьяны, но не настолько, чтобы притвориться, что ничего не случилось.
Той ночью Дин так и не пришёл домой. Кастиэль ворочался до утра, а глаза щипало от подступающих слёз. Похоже, цена одной минуты счастья выходила непомерно высокой.
Кастиэль давился яичницей, когда его телефон звякнул. «Прости, — писал Дин. — Мы всё ещё друзья, да?». «Конечно», — подумал Кастиэль. В эту минуту он будто раздвоился: одна половина на мгновение онемела, а вторая взяла мобильник, понесла его в туалет, разжала пальцы и с удовлетворением смотрела, как бедный телефон провалился в унитаз с громким плеском. «Нелогичный поступок, — мысленно отметила первая половина, — достаточно было вытащить сим-карту». Вторая половина злорадно усмехнулась.
Через два часа Кастиэль убедился, что за все эти годы не нажил много вещей: вся необходимая одежда влезла в небольшую сумку, в рюкзак поместились любимые виниловые пластинки, диски и фотоаппарат со сменным объективом. В ещё одну сумку он сунул ноутбук, а всё остальное запихал в картонную коробку. Кастиэль поставил её на стол в гостиной, а сверху положил записку: «Если тебе из этого ничего не нужно, спокойно выбрасывай. Деньги на оплату квартиры за этот месяц в правом ящике кухонного стола».
Ключи Кастиэль оставил на полочке в коридоре и просто захлопнул за собой дверь.
Проснулся он после полудня; машины Дина не было на привычном месте под окном, и Кастиэль со вздохом поплёлся в ванную. Подводка всё-таки размазалась, и из зеркала на него глядела натуральная панда, опухшая и очень недовольная. Душ помог усмирить молотки в мозгу, а в холодильнике Кастиэль нашёл пару кусков пиццы. Он достал из шкафчика турку и банку с кофе: Дин всегда шутил, что кофеин делает из него человека. Кстати о Дине: после импровизированного завтрака Кастиэль постирал одежду, в которой был вчера, вымыл пол в коридоре, сходил в магазин за продуктами, а Дин всё не возвращался. Кастиэль не выдержал и послал ему короткое сообщение: «У тебя всё в порядке?». Ответ пришёл не сразу, будто Дин долго думал, что написать: «Всё нормально, я у Бенни, давно обещал взглянуть на его пикап. Не жди, вернусь поздно». Кастиэль бросил телефон на покрывало, ощущая, как его охватывает гнев. Да, они были пьяны, но не настолько, чтобы притвориться, что ничего не случилось.
Той ночью Дин так и не пришёл домой. Кастиэль ворочался до утра, а глаза щипало от подступающих слёз. Похоже, цена одной минуты счастья выходила непомерно высокой.
Кастиэль давился яичницей, когда его телефон звякнул. «Прости, — писал Дин. — Мы всё ещё друзья, да?». «Конечно», — подумал Кастиэль. В эту минуту он будто раздвоился: одна половина на мгновение онемела, а вторая взяла мобильник, понесла его в туалет, разжала пальцы и с удовлетворением смотрела, как бедный телефон провалился в унитаз с громким плеском. «Нелогичный поступок, — мысленно отметила первая половина, — достаточно было вытащить сим-карту». Вторая половина злорадно усмехнулась.
Через два часа Кастиэль убедился, что за все эти годы не нажил много вещей: вся необходимая одежда влезла в небольшую сумку, в рюкзак поместились любимые виниловые пластинки, диски и фотоаппарат со сменным объективом. В ещё одну сумку он сунул ноутбук, а всё остальное запихал в картонную коробку. Кастиэль поставил её на стол в гостиной, а сверху положил записку: «Если тебе из этого ничего не нужно, спокойно выбрасывай. Деньги на оплату квартиры за этот месяц в правом ящике кухонного стола».
Ключи Кастиэль оставил на полочке в коридоре и просто захлопнул за собой дверь.
Он позвонил Бальтазару из автомата в аэропорту:
— Ты всё ещё хочешь, чтобы я приехал в Канаду?
— Разумеется, — откликнулся Бальтазар. — Как я и обещал, диван в твоём полном распоряжении, мон шер. Однако пока ты ко мне собирался, я переехал в Торонто. Записывай адрес.
— Ты всё ещё хочешь, чтобы я приехал в Канаду?
— Разумеется, — откликнулся Бальтазар. — Как я и обещал, диван в твоём полном распоряжении, мон шер. Однако пока ты ко мне собирался, я переехал в Торонто. Записывай адрес.
Первые несколько недель Кастиэль бездумно бродил по городу. А потом наступило лето, и фотоаппарат практически умолял, чтобы его взяли в руки.
Машиной Кастиэль обзаводиться не спешил: это было глупо, но он дал Дину слово, что не будет покупать её самостоятельно, и мысль о том, что теперь это слово ничего не значит, даже не пришла ему в голову.
Он полетел на север, и скоро в блоге появились фотографии, где Кастиэль стоял босиком на траве, а потом на снегу, с хэштегом: «Это Калгари, детка». Он плавал на каяке, участвовал в любительских соревнованиях на нартах (не один, разумеется — опыта общения с ездовыми собаками у него не было никакого), а в конце июня снял с карточки оставшиеся от подарка Габриэля деньги и отправился в Европу, на все рок-фестивали, куда удалось достать билеты.
По возвращении Кастиэль вновь оккупировал диван Бальзатара, однако не для того, чтобы там валяться и плевать в потолок: статья «Как я провёл это лето: грязь, дожди, музыка и народная песня Гластонбери «Что за гад спёр мою палатку?» заняла у него два дня. Всё это время на полу копились пустые кружки из-под кофе и яблочные огрызки. Бальтазар сфотографировал это безобразие на свой телефон, выложил в блог Кастиэля с подписью: «Нелёгкие будни музыкального обозревателя», и в шутку предложил отправить готовую статью в «Нью Мьюзикал Экспресс».
— А давай, — Кастиэль потёр руки и коварно улыбнулся. — Если они промолчат, а так оно и будет, зуб даю, ты поедешь со мной в лес, и мы устроим ту самую фотосессию.
— С пчёлами? — скривился Бальтазар.
— С пчёлами, — жизнерадостно подтвердил Кастиэль.
— Ладно. Но если они опубликуют твой шедевр, ты пойдешь на «Радио Торонто» и потребуешь у них работу. В конце концов, наглость — второе счастье.
— Договорились.
«Нью Мьюзикал Экспресс» статью опубликовали. И даже выплатили Кастиэлю гонорар. Кроме того, кто-то из боссов явно проявил интерес к его блогу. Потому что вскоре Кастиэль получил в журнале собственную колонку: «Альбом месяца». А ещё ему периодически выдавали аккредитацию и отправляли на концерты, чтобы потом он писал рецензии и выкладывал свои фотографии — главный редактор Эн-Эм-Е утверждал, что фотографы с прямыми руками нынче большая редкость. Вымирающий вид, так сказать. Кастиэль слушал его и кивал в нужных местах: ему нравилось ходить на концерты любимых исполнителей бесплатно и получать деньги за снимки и сдержанные восторги. Бальтазара его скромность удивляла: он не уставал повторять, что Кастиэль — прекрасный журналист, и славу с гонорарами заслужил честным трудом. Насчёт славы он не шутил: блог Кастиэля сейчас посещали два миллиона человек в месяц, и он был вынужден отключить функцию личных сообщений.
С «Радио Торонто» дела обстояли не столь радужно: на работу его взяли, но в соответствии с заветами той самой песни Клэш про карьерные возможности. Кастиэль исполнял роль курьера и мальчика на побегушках. Он не жаловался. Близость к старой мечте искупала все неудобства. Долгое время Кастиэль считал, что тот концерт IAMX сломал ему жизнь — стоило лишь вспомнить Дина, его запах и вкус его губ, как в груди поселялась тянущая боль. Но, возможно, тот вечер, наоборот, сдвинул его жизнь с мёртвой точки, заставив уехать из Лос-Анджелеса, бросить всё и начать с чистого лица. И прав был тот, кто говорил, что все перемены к лучшему. В любом случае, Кастиэль не жалел о той ночи. И всё же он ни с кем не встречался. И дело было не в том, что никто не приглашал его на свидания. Приглашали, и ещё как. Однако Кастиэль понимал, что до сих пор любит Дина и заводить отношения с кем-то другим будет нечестно.
— Однолюб, мать его, — хором вздыхали Габриэль и Бальтазар.
Кастиэль пожимал плечами и включал ноутбук, чтобы приняться за новую статью.
Машиной Кастиэль обзаводиться не спешил: это было глупо, но он дал Дину слово, что не будет покупать её самостоятельно, и мысль о том, что теперь это слово ничего не значит, даже не пришла ему в голову.
Он полетел на север, и скоро в блоге появились фотографии, где Кастиэль стоял босиком на траве, а потом на снегу, с хэштегом: «Это Калгари, детка». Он плавал на каяке, участвовал в любительских соревнованиях на нартах (не один, разумеется — опыта общения с ездовыми собаками у него не было никакого), а в конце июня снял с карточки оставшиеся от подарка Габриэля деньги и отправился в Европу, на все рок-фестивали, куда удалось достать билеты.
По возвращении Кастиэль вновь оккупировал диван Бальзатара, однако не для того, чтобы там валяться и плевать в потолок: статья «Как я провёл это лето: грязь, дожди, музыка и народная песня Гластонбери «Что за гад спёр мою палатку?» заняла у него два дня. Всё это время на полу копились пустые кружки из-под кофе и яблочные огрызки. Бальтазар сфотографировал это безобразие на свой телефон, выложил в блог Кастиэля с подписью: «Нелёгкие будни музыкального обозревателя», и в шутку предложил отправить готовую статью в «Нью Мьюзикал Экспресс».
— А давай, — Кастиэль потёр руки и коварно улыбнулся. — Если они промолчат, а так оно и будет, зуб даю, ты поедешь со мной в лес, и мы устроим ту самую фотосессию.
— С пчёлами? — скривился Бальтазар.
— С пчёлами, — жизнерадостно подтвердил Кастиэль.
— Ладно. Но если они опубликуют твой шедевр, ты пойдешь на «Радио Торонто» и потребуешь у них работу. В конце концов, наглость — второе счастье.
— Договорились.
«Нью Мьюзикал Экспресс» статью опубликовали. И даже выплатили Кастиэлю гонорар. Кроме того, кто-то из боссов явно проявил интерес к его блогу. Потому что вскоре Кастиэль получил в журнале собственную колонку: «Альбом месяца». А ещё ему периодически выдавали аккредитацию и отправляли на концерты, чтобы потом он писал рецензии и выкладывал свои фотографии — главный редактор Эн-Эм-Е утверждал, что фотографы с прямыми руками нынче большая редкость. Вымирающий вид, так сказать. Кастиэль слушал его и кивал в нужных местах: ему нравилось ходить на концерты любимых исполнителей бесплатно и получать деньги за снимки и сдержанные восторги. Бальтазара его скромность удивляла: он не уставал повторять, что Кастиэль — прекрасный журналист, и славу с гонорарами заслужил честным трудом. Насчёт славы он не шутил: блог Кастиэля сейчас посещали два миллиона человек в месяц, и он был вынужден отключить функцию личных сообщений.
С «Радио Торонто» дела обстояли не столь радужно: на работу его взяли, но в соответствии с заветами той самой песни Клэш про карьерные возможности. Кастиэль исполнял роль курьера и мальчика на побегушках. Он не жаловался. Близость к старой мечте искупала все неудобства. Долгое время Кастиэль считал, что тот концерт IAMX сломал ему жизнь — стоило лишь вспомнить Дина, его запах и вкус его губ, как в груди поселялась тянущая боль. Но, возможно, тот вечер, наоборот, сдвинул его жизнь с мёртвой точки, заставив уехать из Лос-Анджелеса, бросить всё и начать с чистого лица. И прав был тот, кто говорил, что все перемены к лучшему. В любом случае, Кастиэль не жалел о той ночи. И всё же он ни с кем не встречался. И дело было не в том, что никто не приглашал его на свидания. Приглашали, и ещё как. Однако Кастиэль понимал, что до сих пор любит Дина и заводить отношения с кем-то другим будет нечестно.
— Однолюб, мать его, — хором вздыхали Габриэль и Бальтазар.
Кастиэль пожимал плечами и включал ноутбук, чтобы приняться за новую статью.
И хотя писать о группах, свежих клипах и синглах было ему по душе, мечта о собственной программе на радио его не покидала.
И в один чудесный день на небесах видно решили, что такая преданность требует вознаграждения. Кастиэль принёс на подпись редактору отдела вещания какие-то очень важные бумажки на подпись из отдела разработки творческих программ — в конверт он не заглядывал, поэтому не имел ни малейшего представления, что это были за бумажки. И уже у лифтов услышал крик главного редактора, перемежаемый нецензурными ругательствами:
— Пошутить он хотел, блядь. Путь дальше шутит на пособие по безработице, мудак недоделанный. У меня эфир под угрозой срыва…
— Что случилось? — шёпотом поинтересовался Кастиэль у секретаря Бекки, протягивая ей конверт с «важными бумажками».
Бекки закатила глаза.
— Наш звукорежиссёр, Гарт, ты его знаешь, тот ещё шутник. Решил над Заком приколоться. Принёс конфет в ярких обёртках, Зак, сладкоежка этакий, все их слопал. А те конфеты слабительным оказались. В общем, теперь он с толчка не слезает, а через десять минут эфир.
Зака Кастиэль встречал пару раз. Тот вёл программу «У микрофона» — в студию приходили разные музыканты, Зак брал у них интервью, а они исполняли несколько песен. Вдобавок в студию звонили слушатели и тоже задавали вопросы. Передача Касу нравилась, а вот ведущий за пределами эфира производил отталкивающее впечатление: хамил, привередничал и почему-то не любил пользоваться дезодорантом. Неудивительно, что Гарт захотел ему отомстить.
— С проходной звонили, — продолжал бушевать главный редактор, — сказали, что Карен О, Брайан Чейз и Ник Зиннер уже поднимаются. А я без понятия, кто это, мать их за ногу, такие!
— Это группа «Yeah Yeah Yeahs», — не выдержал Кастиэль. — Очень известная, между прочим. Недавно они получили премию «Грэмми» за свой второй альбом, «Покажи свои кости».
Редактор повернулся к нему:
— И что, ты реально сечёшь в их музыке?
Кастиэль чуть не ответил: «Я писал обзор на их концерт неделю назад для Эн-Эм-Е», но вовремя прикусил язык и молча кивнул.
— Значит, так. Бегом в студию. Гарт, чтоб через три минуты всё было настроено, иначе вылетишь отсюда, как пробка из бутылки без выходного пособия. И ещё, Новак — провалишь эфир, я тебе руки оторву, в жопу вставлю и скажу, что так и было. Понял?
— Да, сэр!
…Эфир прошёл удачно. Кастиэль не назвал бы себя неуверенным или робким человеком, просто по натуре не отличался разговорчивостью. Однако перед микрофоном эта неразговорчивость куда-то пропадала, Кастиэль смеялся, шутил и с изумлением наблюдал, как собеседники открывались в ответ. Про звонки слушателей тогда все забыли. А потом, когда Зак заявил, что музыканты его достали хуже горькой редьки и он желает перевестись в политические обозреватели, главный редактор предложил его место Кастиэлю. Тот согласился с одним условием: «никаких звонков». Этот момент всегда его раздражал: звонки отнимали у музыкантов время, за которое они могли сыграть ещё пару песен.
Обновленная передача получила название «Живьём с Кастиэлем Новаком» и начала выходить по пятницам каждую неделю.
Статьи для блога и «Нью Мьюзикал Экспресс» Кастиэль писать не бросил. Иногда он задумывался: сбылись ли мечты Дина? И очень надеялся, что сбылись.
И в один чудесный день на небесах видно решили, что такая преданность требует вознаграждения. Кастиэль принёс на подпись редактору отдела вещания какие-то очень важные бумажки на подпись из отдела разработки творческих программ — в конверт он не заглядывал, поэтому не имел ни малейшего представления, что это были за бумажки. И уже у лифтов услышал крик главного редактора, перемежаемый нецензурными ругательствами:
— Пошутить он хотел, блядь. Путь дальше шутит на пособие по безработице, мудак недоделанный. У меня эфир под угрозой срыва…
— Что случилось? — шёпотом поинтересовался Кастиэль у секретаря Бекки, протягивая ей конверт с «важными бумажками».
Бекки закатила глаза.
— Наш звукорежиссёр, Гарт, ты его знаешь, тот ещё шутник. Решил над Заком приколоться. Принёс конфет в ярких обёртках, Зак, сладкоежка этакий, все их слопал. А те конфеты слабительным оказались. В общем, теперь он с толчка не слезает, а через десять минут эфир.
Зака Кастиэль встречал пару раз. Тот вёл программу «У микрофона» — в студию приходили разные музыканты, Зак брал у них интервью, а они исполняли несколько песен. Вдобавок в студию звонили слушатели и тоже задавали вопросы. Передача Касу нравилась, а вот ведущий за пределами эфира производил отталкивающее впечатление: хамил, привередничал и почему-то не любил пользоваться дезодорантом. Неудивительно, что Гарт захотел ему отомстить.
— С проходной звонили, — продолжал бушевать главный редактор, — сказали, что Карен О, Брайан Чейз и Ник Зиннер уже поднимаются. А я без понятия, кто это, мать их за ногу, такие!
— Это группа «Yeah Yeah Yeahs», — не выдержал Кастиэль. — Очень известная, между прочим. Недавно они получили премию «Грэмми» за свой второй альбом, «Покажи свои кости».
Редактор повернулся к нему:
— И что, ты реально сечёшь в их музыке?
Кастиэль чуть не ответил: «Я писал обзор на их концерт неделю назад для Эн-Эм-Е», но вовремя прикусил язык и молча кивнул.
— Значит, так. Бегом в студию. Гарт, чтоб через три минуты всё было настроено, иначе вылетишь отсюда, как пробка из бутылки без выходного пособия. И ещё, Новак — провалишь эфир, я тебе руки оторву, в жопу вставлю и скажу, что так и было. Понял?
— Да, сэр!
…Эфир прошёл удачно. Кастиэль не назвал бы себя неуверенным или робким человеком, просто по натуре не отличался разговорчивостью. Однако перед микрофоном эта неразговорчивость куда-то пропадала, Кастиэль смеялся, шутил и с изумлением наблюдал, как собеседники открывались в ответ. Про звонки слушателей тогда все забыли. А потом, когда Зак заявил, что музыканты его достали хуже горькой редьки и он желает перевестись в политические обозреватели, главный редактор предложил его место Кастиэлю. Тот согласился с одним условием: «никаких звонков». Этот момент всегда его раздражал: звонки отнимали у музыкантов время, за которое они могли сыграть ещё пару песен.
Обновленная передача получила название «Живьём с Кастиэлем Новаком» и начала выходить по пятницам каждую неделю.
Статьи для блога и «Нью Мьюзикал Экспресс» Кастиэль писать не бросил. Иногда он задумывался: сбылись ли мечты Дина? И очень надеялся, что сбылись.
Как-то раз Кастиэль переключал каналы и наткнулся на сериал по мотивам городских легенд. Там даже была серия, посвящённая макаронному монстру. В одном из главных героев он с удивлением признал Дина: гримёры старательно замазали веснушки, но эти глаза и поворот головы не узнать было невозможно.
«Да, мечты сбываются, но не совсем так, как мы загадываем», — Кастиэль с удовольствием досмотрел эпизод, а затем зашёл в свой аккаунт на Амазоне и заказал первый сезон шоу «Монстры под кроватью».
«Да, мечты сбываются, но не совсем так, как мы загадываем», — Кастиэль с удовольствием досмотрел эпизод, а затем зашёл в свой аккаунт на Амазоне и заказал первый сезон шоу «Монстры под кроватью».
Неделю спустя Кастиэль готовился к эфиру с нескрываемым волнением — Бекки притащила ему третью чашку кофе и рогалик, а Гарт обнял за плечи и сказал: «Не дрейфь, прорвёмся».
Сегодня к нему в студию должны были прийти «IAMX», чей концерт четыре года назад так сильно изменили его жизнь. Кастиэль отыскал в шкафу ту футболку, в которой ходил на судьбоносный концерт, и к его радости, она налезла на него без проблем, разве что стала чуть тесновата в плечах: Кастиэль бегал по утрам и иногда ходил в зал.
— Здравствуйте, с вами программа «Живьём с Кастиэлем Новаком», и у нас в гостях Ай-Эм-Икс. Добрый вечер, Крис, добрый вечер, Жанин.
— Добрый вечер.
— Предлагаю начать с места в карьер, то есть с музыки. Что вы сыграете для нас в первую очередь?
Крис улыбнулся, настраивая гитару. В студию он пришёл в сценическом образе: в чёрных брюках и пиджаке на голое тело, в шляпе с блестками и тремя сердечками из бархатной бумаги на левой щеке.
— Мы хотели бы сыграть песню с нашей первой пластинки, «Тепловую волну», если вы не возражаете.
— Классика — это всегда хорошо.
Кастиэлю всегда нравилась эта песня, особенно вокал на припеве: «Если тебе интересно, у меня только что начался нервный срыв…».
— Недавно у вас вышел новый альбом, «Королевство желанной зависимости». И одну из песен вы спели с Имоджин Хип.
— Да, и на эту песню есть клип.
— Причём весьма интересный. Вы предстаёте там в женском образе, а Имоджин — наоборот. Что послужило источником вдохновения для этой идеи?
— Текст песни «Мой тайный друг» немного загадочный, даже мистический, и мне захотелось это как-то обыграть. Добавить ещё один смысловой пласт. И это был такой намёк, чтобы сейчас мы с Жанин её сыграли, верно?
— Определённо.
— Ты любил, ты не был один и одолел ненастье. Когда шторм резал твою плоть, ты нашёл, где спрятаться…
Кастиэль беззвучно подпевал и гадал, когда разорвётся связь между «IAMX» и мыслями о Дине в его разуме. Или она превратилась в навеки закреплённую ассоциацию?
— Спасибо, Крис. Продолжим после небольшого перерыва на рекламу. Можно, я сделаю фото для блога? Мы проводим розыгрыш билетов на завтрашний концерт.
После импровизированной фотосессии они снова уселись у микрофонов. Кастиэлю показалось, что Крис пристально его разглядывает.
— Я всё-таки облился кофе?
— Нет. Просто у вас очень знакомая футболка…
— Фестиваль «Бизарр», две тысячи второй год. Кстати, это была моя первая поездка. Не только за границу, но и вообще. Я родился и вырос в Эл-Эй и до этого никогда его не покидал.
— Ну, тогда я обязан вспомнить старые времена и сыграть «Кровавый спорт».
— Это было бы здорово. Как вовремя закончилась реклама. Напоминаю всем, что вы слушаете «Живьём с Кастиэлем Новаком», Кастиэль — это я, если кто ещё не понял, и мы с Крисом говорим о Германии. Вы ведь много лет жили в Берлине, если я ничего не путаю?
— Да. И этот город многое мне подарил. Берлин во многом был культурной столицей мира.
— Кто это сказал?
— Дэвид Боуи и Игги Поп.
— Кто мы такие, чтобы спорить с корифеями?
Сегодня к нему в студию должны были прийти «IAMX», чей концерт четыре года назад так сильно изменили его жизнь. Кастиэль отыскал в шкафу ту футболку, в которой ходил на судьбоносный концерт, и к его радости, она налезла на него без проблем, разве что стала чуть тесновата в плечах: Кастиэль бегал по утрам и иногда ходил в зал.
— Здравствуйте, с вами программа «Живьём с Кастиэлем Новаком», и у нас в гостях Ай-Эм-Икс. Добрый вечер, Крис, добрый вечер, Жанин.
— Добрый вечер.
— Предлагаю начать с места в карьер, то есть с музыки. Что вы сыграете для нас в первую очередь?
Крис улыбнулся, настраивая гитару. В студию он пришёл в сценическом образе: в чёрных брюках и пиджаке на голое тело, в шляпе с блестками и тремя сердечками из бархатной бумаги на левой щеке.
— Мы хотели бы сыграть песню с нашей первой пластинки, «Тепловую волну», если вы не возражаете.
— Классика — это всегда хорошо.
Кастиэлю всегда нравилась эта песня, особенно вокал на припеве: «Если тебе интересно, у меня только что начался нервный срыв…».
— Недавно у вас вышел новый альбом, «Королевство желанной зависимости». И одну из песен вы спели с Имоджин Хип.
— Да, и на эту песню есть клип.
— Причём весьма интересный. Вы предстаёте там в женском образе, а Имоджин — наоборот. Что послужило источником вдохновения для этой идеи?
— Текст песни «Мой тайный друг» немного загадочный, даже мистический, и мне захотелось это как-то обыграть. Добавить ещё один смысловой пласт. И это был такой намёк, чтобы сейчас мы с Жанин её сыграли, верно?
— Определённо.
— Ты любил, ты не был один и одолел ненастье. Когда шторм резал твою плоть, ты нашёл, где спрятаться…
Кастиэль беззвучно подпевал и гадал, когда разорвётся связь между «IAMX» и мыслями о Дине в его разуме. Или она превратилась в навеки закреплённую ассоциацию?
— Спасибо, Крис. Продолжим после небольшого перерыва на рекламу. Можно, я сделаю фото для блога? Мы проводим розыгрыш билетов на завтрашний концерт.
После импровизированной фотосессии они снова уселись у микрофонов. Кастиэлю показалось, что Крис пристально его разглядывает.
— Я всё-таки облился кофе?
— Нет. Просто у вас очень знакомая футболка…
— Фестиваль «Бизарр», две тысячи второй год. Кстати, это была моя первая поездка. Не только за границу, но и вообще. Я родился и вырос в Эл-Эй и до этого никогда его не покидал.
— Ну, тогда я обязан вспомнить старые времена и сыграть «Кровавый спорт».
— Это было бы здорово. Как вовремя закончилась реклама. Напоминаю всем, что вы слушаете «Живьём с Кастиэлем Новаком», Кастиэль — это я, если кто ещё не понял, и мы с Крисом говорим о Германии. Вы ведь много лет жили в Берлине, если я ничего не путаю?
— Да. И этот город многое мне подарил. Берлин во многом был культурной столицей мира.
— Кто это сказал?
— Дэвид Боуи и Игги Поп.
— Кто мы такие, чтобы спорить с корифеями?
Радиостанция разыгрывала не только билеты — к ним прилагались снимки с группой и автографы. На следующий день Кастиэль проводил четырёх счастливчиков в гримёрку, сфотографировал их с «IAMX» на свой фотоаппарат, а потом проследил, чтобы они вышли в зал. После чего с чистой совестью устроился у барной стойки, правда не с алкоголем, а с апельсиновым соком.
— Вижу, концерты по-прежнему не начинаются в положенное время?
Кастиэль вздрогнул и чуть не свалился со стула. Этого не могло быть. Такие совпадения существовали исключительно в мире кино, но перед ним стоял Дин, в неизменной кожаной куртке, уставший и загорелый. Он выглядел… как кинозвезда, сошедшая с глянцевого рекламного плаката. Кастиэль залпом допил апельсиновый сок — как и тогда, в горле пересохло.
— Дин? Что ты здесь делаешь?
— Я слушаю твою передачу. В блоге ты писал о розыгрыше билетов, и я подумал, что ты не пропустишь этот концерт. А так как я не знал, как ещё с тобой связаться, — мне неизвестен твой номер телефона, я не нашёл тебя ни в твиттере, ни на фейбуке, в блоге отключены личные сообщения — я решил приехать.
— У меня нет аккаунтов в твиттере и фейсбуке, — улыбнулся Кастиэль. — Это странно — я каждый день что-то выкладываю в Интернете — но при этом я терпеть не могу социальные сети.
Дин улыбнулся в ответ, но через секунду сделался серьёзным.
— Я понимаю, что уже слишком поздно, но я хотел извиниться. Я вёл себя, как скотина.
— Ты просто испугался.
— Ага. И теперь не могу объяснить, чего именно. Я боялся всё испортить и потерять тебя. А в итоге всё равно потерял.
— А я сбежал. Так что мы квиты, — фыркнул Кастиэль.
Дин подошел ближе. Взял его за руку, погладил запястье.
— Тем не менее, мне очень жаль, — прошептал он. — Я не хотел причинять тебе боль, Кас.
Получалось, что тогда чувства Кастиэля не были настолько односторонними, как он полагал. Жестокая ирония судьбы. Он сглотнул и выдавил, удивляясь собственной смелости:
— Я любил тебя.
— «Любил»? — Дин нахмурился, но не выпустил его руки.
Кастиэль пожал плечами.
— Прошло четыре года. Мы оба изменились. Я любил и люблю того человека, каким ты был. Но я даже не представляю, каким ты стал.
— Но тебе хотелось бы это узнать? — в голосе Дина звучала почти не скрываемая надежда.
Свет погас. Первые ноты «Особенностей приглашения» разрезали тишину. Кастиэль слез с барного стула (им овладело чувство дежавю), обнял Дина за шею и сказал:
— Потанцуй со мной.
— Вижу, концерты по-прежнему не начинаются в положенное время?
Кастиэль вздрогнул и чуть не свалился со стула. Этого не могло быть. Такие совпадения существовали исключительно в мире кино, но перед ним стоял Дин, в неизменной кожаной куртке, уставший и загорелый. Он выглядел… как кинозвезда, сошедшая с глянцевого рекламного плаката. Кастиэль залпом допил апельсиновый сок — как и тогда, в горле пересохло.
— Дин? Что ты здесь делаешь?
— Я слушаю твою передачу. В блоге ты писал о розыгрыше билетов, и я подумал, что ты не пропустишь этот концерт. А так как я не знал, как ещё с тобой связаться, — мне неизвестен твой номер телефона, я не нашёл тебя ни в твиттере, ни на фейбуке, в блоге отключены личные сообщения — я решил приехать.
— У меня нет аккаунтов в твиттере и фейсбуке, — улыбнулся Кастиэль. — Это странно — я каждый день что-то выкладываю в Интернете — но при этом я терпеть не могу социальные сети.
Дин улыбнулся в ответ, но через секунду сделался серьёзным.
— Я понимаю, что уже слишком поздно, но я хотел извиниться. Я вёл себя, как скотина.
— Ты просто испугался.
— Ага. И теперь не могу объяснить, чего именно. Я боялся всё испортить и потерять тебя. А в итоге всё равно потерял.
— А я сбежал. Так что мы квиты, — фыркнул Кастиэль.
Дин подошел ближе. Взял его за руку, погладил запястье.
— Тем не менее, мне очень жаль, — прошептал он. — Я не хотел причинять тебе боль, Кас.
Получалось, что тогда чувства Кастиэля не были настолько односторонними, как он полагал. Жестокая ирония судьбы. Он сглотнул и выдавил, удивляясь собственной смелости:
— Я любил тебя.
— «Любил»? — Дин нахмурился, но не выпустил его руки.
Кастиэль пожал плечами.
— Прошло четыре года. Мы оба изменились. Я любил и люблю того человека, каким ты был. Но я даже не представляю, каким ты стал.
— Но тебе хотелось бы это узнать? — в голосе Дина звучала почти не скрываемая надежда.
Свет погас. Первые ноты «Особенностей приглашения» разрезали тишину. Кастиэль слез с барного стула (им овладело чувство дежавю), обнял Дина за шею и сказал:
— Потанцуй со мной.
@темы: Авторский фик, Running with Scissors (Ножницы 2017), R, Слэш
-
-
11.09.2017 в 22:57-
-
12.09.2017 в 01:42спасибо
-
-
12.09.2017 в 02:36-
-
13.09.2017 в 06:44В день выкладки почему-то не хотелось оно читаться, а вот сейчас пришла и поняла, что дурак был)
Как же я обожаю музыкальные истории. Вот правда, это моя слабость навеки. Концерты, гримерки, сумасшедшие поездки... Наверное, потому что все это мне очень близко. А вот это: — Ты что, в первый раз на концерте? Они никогда не начинаются вовремя, это дурной тон. — так ведь вообще самая жизейшая жиза во всей вселенной
Прописано все просто мастерски. Читаешь, и такое ощущение, что всегда знал группу, что следил за творчеством. Что сам в курсе биографии. Я так писать, к сожалению, не умею, хоть и очень люблю всю эту тематику. И вот от того, как все тематические детали легко вплетаются в текст, ложатся на слух, будто и не что-то, что узнавать надо, а давно уже это знал, я впадаю просто в искренний восторг. Играючи оперируете фактами!) Научите меня, пожалуйста
Правда, язык очень живой. Все легко и понятно, и на месте не останавливается, а все вперед идет и вперед. Развивается итория по крупицам. Обрастает новыми подробностями.
Описание секса — ваууу! И вроде около, намеками, без совсем уж откровенности, но написано так, что фантазия играет, и все додумывается само по себе. Атмосферность на 1000%! На меня аж ностальгия напала — эх, на годиков бы четыре-пять назад... Когда только и жила, что концертами) Да гоняла вечно в аэропорт XD
Здорово, что у них все сложилось. Мечты сбылись, теперь, надеюсь, будут вместе — и чего еще для счастья надо?
Спасибо огромное за эту историю!
И совсем немного бурчания
-
-
16.09.2017 в 07:13Блин, когда они снова приедут?ALFREA Zarika,
люблю такие истории,когда недопонимание развело ненадолго, позволяя оценить здраво свои желания и после новой встречи и второго шанса уже не упустить свою судьбу.
Я тоже люблю такие истории, и в этот раз Дин и Кас точно не отпустят друг друга
KLEPA333VRN, спасибо. Автор польщён и смущён
Spirit of magic,
-
-
24.09.2017 в 00:18