Чак - бох, Метатрон - лох!
Название: Вчерашние розы
Автор: Yesterday's roses by museaway, разрешение на перевод получено
Переводчик: Ходим в гости по ночам
Размер: 4113 (4550 в оригинале)
Пейринг/Персонажи: Дин Винчестер/Кастиэль, Габриэль
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: R
Дисклеймер: А ты обоснуй, что это я.
Саммари: Кастиэль совсем не так представлял себе их первый настоящий разговор. Впрочем, раньше он не думал и о том, что променяет блестящую карьеру юриста в Чикаго на работу у своего брата в цветочном магазине в Канзасе.
— Пятьдесят баксов за двенадцать чертовых роз? Да они даже не красные!
Кастиэль приподнял бровь.
— Это просто грабеж среди бела дня! А некоторым, между прочим, работать приходится. Так, где здесь выход?
Кастиэль совсем не так представлял себе их первый настоящий разговор. Впрочем, раньше он не думал и о том, что променяет блестящую карьеру юриста в Чикаго на работу у своего брата в цветочном магазине в Канзасе.
Человек по ту сторону стойки смотрел на него умоляюще, его руки сжимали потертый кожаный бумажник. Каждый понедельник, примерно в четверть шестого вечера этот человек покупал букет уцененных цветов, оставшихся после того, как Кастиэль обновлял склад. Он никогда не тратил больше десяти долларов и отдавал предпочтение розам, однако дважды ушел с маргаритками под мышкой. Он не говорил ничего, кроме «спасибо», хотя однажды на вопрос Кастиэля, продолжается ли на улице дождь, пробормотал «угу».
Это молчаливое ухаживание, как называл его Габриэль, продолжалось семь месяцев.
Поморщившись, Кастиэль оглядел очередь: за спиной покупателя собралось уже человек десять. Оба телефона одновременно завывали. Он глубоко вдохнул, молясь, чтобы Альфи вернулся поскорее, а Габриэль не появился.
— Это все, что у нас осталось, — повторил Кастиэль, не позволяя себе отвлечься на прекрасную улыбку и щедрую россыпь веснушек на переносице покупателя. Затем, вспомнив о практической стороне вопроса, добавил уже тише: — Поскольку вы наш постоянный клиент, доставка будет бесплатной. Могу вас уверить, что вы не найдете ничего дешевле в это время... — он взглянул на часы — последнее напоминание о деловом прошлом — и закончил: — ...без десяти минут девять в день Святого Валентина.
Покупатель пожевал щеку изнутри и сверкнул глазами. Стянул перчатки.
— Ладно. — Он швырнул на стойку две мятые двадцатки и нацарапал несколько слов на двухдюймовой подарочной карточке. Кастиэль засунул ее в конверт, не читая (он никогда не читал карточки) и прикрепил его к бланку заказа. Коснулся указательным пальцем строки с адресом.
— И когда... э-э... ну, и когда она их получит? — спросил покупатель, быстро набросав адрес в нескольких милях отсюда.
— Где-то к обеду. Альфи взял машину, но он скоро вернется.
— Спасибо. Я бы забрал сам, но на работу опаздываю.
— Спасибо за покупку, — сказал Кастиэль. Улыбка получилась легко. — Счастливо отпраздновать Валентинов день.
— Ага, тебе тоже.
Он толкнул дверь обеими руками и, резко свернув направо, исчез из вида. Там, где он только что стоял, звенел в пустоту дверной колокольчик.
Следующая в очереди женщина откашлялась. Кастиэль судорожно поправил табличку с именем на груди.
— Добро пожаловать в «Каса Флоротика». — Однажды Габриэль поплатится за это извращение. Хорошо еще, что Кастиэлю не нужно было водить их фургон. — Чем могу быть полезен?
К одиннадцати часам поток покупателей уменьшился, к обеду ненадолго оживился снова и почти иссяк к двум. Все утро Кастиэль, зажав трубку между плечом и ухом, отвечал на телефонные звонки от обезумевших супругов и собирал букеты, которые неутомимый и жизнерадостный Альфи потом развозил по Лоуренсу.
Один месяц, говорил Кастиэль. Один месяц, чтобы научить Габриэля разбираться с финансами и законом и вытащить его загибающийся бизнес из проблемной зоны. В конце концов, он мог наконец использовать свой отпуск за три года, который никогда не брал. Это было десять месяцев назад, без недели одиннадцать. Зарплата здесь была посредственной, социальный пакет — убогим (никаких окулистов и стоматологов), однако Кастиэль мог проводить вечера с книгой, или посещая публичные лекции в кампусе Канзасского Университета, или разглядывая Пчелиное Дерево в музее естествознания. Полноценный сон избавил его от мешков под глазами, и, хотя он по-прежнему жил обособленно от своей консервативной семьи, а от сбережений осталась десятая часть, он дорожил этой выбранной им жизнью вдвоем с братом, в двухкомнатной квартирке над цветочным магазином.
Надо бы отдать куда-нибудь свои костюмы. Никому не нужные, они висели в шкафу; надевать их, чтобы посидеть в канзасском баре, он не собирался.
Во время обеденного перерыва ему на глаза попались перчатки: из черного флиса, с уплотненными ладонями для вождения. Они были похожи на те, что носил его покупатель, впрочем, такие перчатки встречались у многих.
Он положил их рядом с кассовым аппаратом и, решив, что Габриэль как-нибудь справится со своим магазином в течение получаса, отправился наверх, чтобы съесть сэндвич.
— Здесь была пара перчаток, — сказал Кастиэль. Когда он вернулся, на стойке высилась горка обрывков упаковочной бумаги со звездочками, и он смахнул ее в мусорное ведро.
Габриэль пожевал приоткрытым ртом. Меж его зубов поблескивал соком красный леденец.
— Твой загадочный незнакомец возвращался. — Он поиграл бровями.
Кастиэль ощутил во рту вкус арахисового масла и сожаления.
— А, — сказал он.
Заводиться было бессмысленно. Его покупатель приходил за розами каждую неделю, в день Святого Валентина он купил дюжину — он шел к кому-то. И не стоило забывать, что с того дня, как он впервые забрел в эту дверь, прошло уже семь месяцев, а Кастиэль так и не набрался смелости узнать его имя.
Габриэль закинул ноги на стойку.
— Итак, братец, какие планы на вечер?
— Думал почитать, — ответил Кастиэль, начиная собирать следующий заказ. — Может, телевизор посмотрю.
Он не смотрел на Габриэля, но знал, что тот качает головой.
— Кроме сеньора Веснушки на свете есть и другие мужики.
— Я знаю.
— Ты никогда себе никого не найдешь, если все свободное время будешь прятаться в квартире и сохнуть по тому, с кем даже ни разу не поговорил. Ты когда в последний раз куда-то выходил? Танцевал танго в горизонтали?
Кастиэль слишком сильно надавил на стебелек, обрезая его, и задел кассу. Он потер царапину указательным пальцем.
— Не понимаю, каким образом это тебя касается.
— Я искренне забочусь о тебе.
— Габриэль... — Кастиэль закрепил на букете пластиковую обертку и наклейку с золотым тиснением. — Если тебе сегодня нужна квартира, так и скажи. Я могу пойти куда-нибудь на несколько часов.
— Обижаешь! По-твоему, я способен выгнать тебя из дома только ради того, чтобы удовлетворить свой сексуальный аппетит?
— Во сколько она приходит?
— В половине седьмого, — ответил Габриэль. — К восьми мы закончим. Самое позднее к девяти.
Закрывать магазин до возвращения Альфи с вечерних доставок не имело смысла. Кастиэль перебрал шесть станций радио «Пандора», пока не нашел ту, что способна была заглушить какофонию наверху. Классический рок был не в его вкусе, но только он смог справиться с жуткой клубной музыкой Габриэля, сотрясавшей весь дом до основания. Его пассия, которую Кастиэлю не представили, судя по писклявому смеху и изредка звучащим стонам, наслаждалась процессом.
Кастиэль решительно ненавидел четырнадцатое февраля.
Альфи приехал около семи. Кастиэль, поблагодарив, отпустил его, хотя тот предлагал задержаться и помочь разобрать завтрашние заказы. Кастиэль велел ему хорошо провести остаток вечера и отослал, вручив букет для его матери. Он еще пару раз прошелся туда-сюда, затем решил, что ночь уже можно считать наступившей, и отправился в подсобку посмотреть что-нибудь на компьютере, пока наверху не стихнет.
Может, стоило бы заказать пиццу с доставкой. И купить бутылку вина в магазине за углом, а потом выпить ее за просмотром «Безумцев». По словам Альфи, последний сезон уже вышел. Это было бесконечно предпочтительнее, чем тоскливо склоняться в одиночестве в этот безусловно худший праздник из всех когда-либо придуманных.
Он натянул плащ, слишком тонкий для канзасской зимы. Черное шерстяное пальто, которое он раньше носил с костюмами, в университетском городке смотрелось слишком претенциозно, а в плаще на него никто не глазел. Он затянул пояс и быстрым шагом направился в сторону винного магазина.
Он уже собирался идти к кассе с бутылкой пино в руке, когда слова Габриэля всплыли у него в памяти. Он действительно давно ни с кем не встречался — со времен Чикаго и полугодового романа с коллегой-адвокатом. Тот, однако, был больше заинтересован взобраться на верх карьерной лестницы в фирме, чем на Кастиэля, и все же это скрашивало одиночество. Все закончилось, когда Кастиэль уехал из Иллинойса.
В тридцать семь лет он понял, что лучше удавится, чем проведет в фирме Адлера еще хоть один день. Он отправил заявление об увольнении из «Старбакса» за углом дома Габриэля.
Возможно, Габриэль был прав. Кастиэль никогда бы не признал этого вслух (и Габриэль никогда не услышал бы окончания фразы), но пить в одиночку, сидя в подсобке цветочного магазина в Валентинов день — падать ниже было уже некуда.
Он поставил вино обратно и пошел к бару, который был в двух кварталах отсюда, и где они с Габриэлем обедали пару раз в месяц. Там была сносная еда и два бильярдных стола, что привлекало смешанную публику из местных жителей и студентов колледжа, которых обычно забавляло название магазина Габриэля. Входя внутрь, Кастиэль нервничал, его сердце билось уже где-то в горле, и все же он пересек истертый липкий пол и сел у барной стойки.
Он почувствовал на себе ленивый взгляд бармена и заказал бельгийское пшеничное пиво с долькой апельсина, но потом передумал и попросил виски с содовой. Счет он оставил открытым. Ужасная идея, но слушать, как Габриэль двигает мебель, было еще хуже.
Он выпил скотч в четыре глотка и заказал еще один.
— Меню дать? — спросил бармен. Кастиэль не стал смотреть на часы: ему нужно было убить по крайней мере час.
— Чизбургер с гарниром, — ответил он.
Плоский экран над баром показывал спортивный канал. Взгляд Кастиэля скользнул на отражение в зеркале за верхней полкой с бутылками. Двое мужчин с боевым видом стояли друг напротив друга у опустевшего бильярдного стола. Один, крупный парень в надетой задом наперед бейсболке, поцарапав кончик кия, швырнул брусок мела к стене. Второй, в куртке с кожаными рукавами и развязной походкой, забил восьмой шар. Затем он сгреб стопку денег и, развернувшись на каблуках, покачиваясь, направился к бару.
Кастиэль тут же узнал эту ухмылку и художественно растрепанные волосы, казавшиеся почти белыми в свете ламп. Их взгляды на мгновение встретились в зеркале, и освещение выхватило бахрому ресниц.
Мир был жесток.
С каждым шагом движения человека становились все более плавными, и, когда он выдвинул себе табурет через три места, Кастиэль задумался, успел ли тот выпить хоть кружку пива.
Бармен окинул его пристальным взглядом.
— Опять промышляешь в моем баре?
— Прибавка к зарплате. Один виски. — Он расположил локти на стойке и вытянул шею в сторону Кастиэля. — Чего уставился?
Кастиэль понял, что пялится. Его лицо запылало, и он быстро потряс головой:
— Простите. Я просто узнал вас, мы виделись раньше. Розы доставили?
— Чего?
— Розы, — повторил Кастиэль. — Сегодня утром вы заказали букет.
— А-а, — напряженное выражение на его лице сменилось узнаванием. Он запустил руку в волосы. — Да, цветы ей понравились. Спасибо.
Кастиэль коснулся стакана кончиками пальцев, отвечая на благодарность. Затем допил и сделал бармену знак налить еще. К его удивлению, человек обратился к нему снова:
— Твой худший день в году, да?
Неужели это было так очевидно? Кастиэль предположил, что люди, состоящие с кем-то в близких отношениях, не ходят в бар одни в день Святого Валентина. Он сделал глубокий вдох, сдаваясь.
— Неизбежное напоминание о моей неспособности поддерживать общение с людьми.
Честность Кастиэля собеседника не смутила, однако он издал сдавленный смешок и добавил:
— Вообще-то я имел в виду, что ты работаешь в цветочном магазине.
— О. В таком случае это хороший день для бизнеса.
— Еще бы.
— Это магазин моего брата, не я устанавливаю цены. Ну, то есть формально я, но... — Он взял свой третий скотч и чизбургер, поблагодарив бармена улыбкой. — Если бы я сделал вам скидку, мне пришлось бы распространить ее на весь товар, а это лишает торговлю смысла.
— Да я понимаю. Прости, что я вел себя как мудак. Опаздывал на работу и начисто забыл, какой сегодня день. Я Дин.
— Кастиэль.
Несколько новых посетителей, войдя в бар, направилось к ним. Бросив беглый взгляд на табурет рядом с Кастиэлем, Дин встал.
— Ты не против? Пусть сядут вместе.
Кастиэль слегка подвинулся. Дин подтянул к себе свой виски и выпил, позволяя Кастиэлю насладиться идеальным видом своего горла. Кастиэль немедленно ощутил потребность пройтись по нему языком, затем отогнуть кожаный воротник и попробовать на вкус контуры диновой шеи.
— Еще? — спросил бармен. Дин покачал головой.
— Перейду на пиво. Ты будешь?
— М-м... да, — сказал Кастиэль, чувствуя в голове приятный туман.
Он будто плыл. Злость исчезла. «Свидание» Габриэля скоро закончится, но сейчас, сидя на расстоянии фута от Дина, Кастиэль не так уж хотел домой. Да, у Дина кто-то был, что делало Кастиэля «кем-то еще», но он был пьян и ему было плевать, потому что сейчас Дин улыбался ему, и при виде краешка его зубов Кастиэль плавился изнутри. Как же давно кто-то, неважно кто, смотрел на него вот так.
Они выпили по три кружки пива. Кастиэль узнал, что Дин был специалистом-механиком и имел диплом магистра Канзасского Университета. У него был магазин в городе, классический Шевроле и план когда-нибудь добраться до Калифорнии, чтобы навестить брата, который недавно обзавелся деткой (по странному совпадению, машину Дин называл так же). Кастиэль что-то пробурчал о Чикаго, о погоде, о своей бывшей фирме, о семье, с которой никогда не общался. Напоследок он признался в своей нелюбви к чикагской пицце.
Дин предложил научить его играть в бильярд, и, обернувшись вокруг его спины, положил свою руку на руку Кастиэля. Кастиэль чувствовал его дыхание и тепло его тела, а когда девятый шар с желтой полосой упал в боковую лузу, он выбросил из головы все свои скверные мысли и о Валентиновом дне, и о цветочном магазине с нелепым названием.
— Ты никогда не видел Индиану Джонса?
Дин, необъяснимым образом оказавшийся на неправильной стороне стола, смотрел на Кастиэля так, как будто ожидал ответа. Ах да, они же разговаривали.
— Нет, — сказал Кастиэль. Неожиданно ему пришла в голову гениальная идея, и он отставил кий в сторону. — У меня есть телевизор с высоким разрешением.
— Правда? — Склонившись над бильярдным столом, Дин облизал губы. — А далеко ты живешь?
— Над магазином.
— Чудесно, — сказал Дин. — Тогда пошли отсюда. Ты не против пройтись пешком?
Зал завертелся вокруг. Кастиэль ощутил, что его зрение на секунду запаздывает относительно движений, но ноги его держали. Он с трудом влез в свой плащ и выложил на барную стойку щедрые чаевые.
Холодный воздух колол ему нос и гортань. Огни на ближайшей улице уже были погашены, и дорогу освещал только треснувший глаз луны. Дин взял Кастиэля под локоть, чтобы перевести через обледенелый участок, а потом поднял включенный телефон, помогая справиться с дверным замком.
В квартире было темно. Очевидно, Габриэль спал или куда-то ушел. Кастиэль неуклюже ввалился внутрь. Он никогда и никого сюда не приводил. Он и сейчас не был уверен, что привел, а не пригласил просто посмотреть кино на Netflix — интересно, был ли там вообще этот фильм? — однако любой из вариантов был лучше, чем провести ночь одному.
Плащ соскользнул вниз и сложился вокруг лодыжек, ключи, звякнув, упали в керамическую вазу. Руки Дина обхватили лицо Кастиэля, и Дин поцеловал его, прижав к двери.
Значит, не Netflix. Кастиэль таял, его тело стало таким же расслабленным, каким скотч прежде сделал его язык. Дин пах дымом костра и горьким, выдохшимся пивом. Солью. Кастиэль застонал, слишком пьяный, чтобы стесняться — его бывший всегда призывал к сдержанности, — и этот звук только больше раззадорил Дина, и он скользнул языком по сжатым губам Кастиэля.
Родители не разговаривали с ним с тех пор, как он переехал в Канзас. Умом он понимал, что это была разновидность войны — эмоциональная голодовка. В конце концов он бы сломался. После романа в старшей школе, когда тренер по легкой атлетике обнаружил его с партнером по команде, вжатым спиной в кафельную плитку душа в раздевалке, в объятиях. Он ощущал на себе чужие руки как нечто правильное, и от этого объятия под кожей распространялся огонь.
Так же ощущались сейчас и руки Дина, они воспламеняли, как смерч, сжигая застарелый стыд. Кастиэль чувствовал чистоту.
Он упал на колени. Он молился уже не по приказу матери, но, преклоняясь перед Дином Винчестером, он, несомненно, возносил молитву богу. Он расстегнул пуговицу на брюках Дина, потом с благоговением взялся за молнию. Пальцы Дина запутались в его волосах, и Кастиэль зарылся лицом в тепло Дина, в его запах — и пропал.
Но Дин мягко отстранил его: достав бумажник, он выудил оттуда квадратный пакетик. Кастиэль покраснел, он не помнил, когда в последний раз был так беспечен. Вероятно, еще в колледже. Дин раскатал презерватив и вновь провел рукой по волосам Кастиэля. От него пахло резиной, но жар оставался прежним. Кастиэль раскачивался и раскачивался, и позволял этому жару греть себя, на его подбородок стекала слюна. Его колени болели, но он не хотел останавливаться, пока Дин продолжал выдыхать его имя.
Должно быть, в какой-то момент он все же остановился. Он моргнул и понял, что лежит на спине, на кровати, а Дин целует его.
— Ты сводил меня с ума, — прошептал он, касаясь губами уха Кастиэля. — Даже не представляешь, как.
Но Кастиэль представлял, еще как представлял. Он обхватил руками шею Дина и поцеловал его сам, притягивая ближе — и тут кровать закачалась. Она наклонялась назад, а комната ныряла, словно корабль, и от этого движения в животе у него забурлило. Кровь, взревев, ударила в голову, он понял, что его тошнит.
Оттолкнув Дина, он доковылял до ванной. Прикосновение щеки к холодному фарфору было сродни благословению.
Дин сказал что-то из-за двери. Он постучал, затем вошел, держа стакан с водой. Это помогло прогнать привкус, но не уменьшило постыдного жжения в глотке. Огонь под кожей Кастиэля погас. Дин сел на пол, прислонившись спиной к двери, и посмотрел на него; он ждал.
Кастиэль прижался лбом к унитазу. Ему хотелось, чтобы Дин сейчас ушел, ушел к своей классической машине, дому с тремя спальнями и к женщине, которой он послал дюжину желтых обманов в хрустальной вазе.
Первой он почувствовал головную боль. Боль и настойчивую жажду.
Наверное, это Габриэль нашел его и перенес на кровать. Мысль, что это мог сделать кто-то другой, было унизительна, но после многочисленных скандальных ситуаций, в которые попадал сам Габриэль и которые Кастиэль не комментировал ни единым словом, ограничиваясь тем, что протирал стойку, приводил в порядок подушки и готовил кофе, обслуживая эти бесконечные случайные связи, принять его помощь было легче.
Он никогда не будет больше пить. Хотя, сказать по правде, он и сейчас был не совсем трезв. Он вновь опорожнил желудок и почистил зубы, потом принял душ, чтобы соскрести с себя вонь бара, запах секса и легкий след рук Дина.
Господи, каким дураком он себя выставил.
Душ помог. Он уже чувствовал себя на грани человеческого состояния, хотя наклониться за одеждой было почти подвигом. Он оденется потом, после кофе. Он прошлепал в гостиную — и потрясенно замер: на его кровати был Дин Винчестер. Он спал с приоткрытым ртом, устроив руку поверх глаз. Вместо одеяла на груди была разложена кожаная куртка.
Несмотря на все то, что они говорили друг другу и делали в темноте, в той пропитанной алкоголем эйфории, сейчас в относительной наготе Кастиэля было что-то непристойное. Он подтянул на себе полотенце и тихо отступил обратно, задев пяткой отошедшую дощечку паркета. От скрипа глаза Дина мгновенно распахнулись. Он выдавил ухмылку, затем потер глаза нижней частью ладоней и подтянулся на кровати, приняв полусидячее положение.
— Привет. Как самочувствие?
— Как будто я выпил весь винный магазин. — Голос Кастиэля прозвучал резко.
— Съешь что-нибудь жирное, поможет. Ты сегодня работаешь?
— С девяти.
— А у меня выходной. — Дин легко усмехнулся. — Ты завтракать-то будешь?
Кастиэль откашлялся.
— Дин, прости меня. Я не должен был просить тебя прийти сюда прошлой ночью.
Дин моргнул, скрывая гримасу. Когда он выпрямился, на его лицо словно упал занавес. Он натянул свою куртку.
— Клево, — сказал он куда-то в пол, в направлении ботинок, на которых завязывал шнурки. — Через минуту меня здесь не будет.
Что-то было неправильно, неприятие в голосе Дина было неправильным, хотя Кастиэль и поступил так, как следовало. Он сжал кулаки с такой силой, что они задрожали.
— Ты... будешь кофе?
— Не стоит беспокоиться.
— Я все равно заварю полный кофейник. Могу налить и тебе, если хочешь.
Дин посмотрел на него пустым взглядом, его горло двигалось. Кастиэль знал его вкус и очертания и при виде отметин, оставленных его зубами, залился краской.
— Да, — спустя минуту ответил Дин. — Спасибо.
Он прошел за Кастиэлем на кухню. Кастиэль насыпал кофе в фильтр.
— Ты не ушел.
— Ага. Хотел убедиться, что тебя не придется тащить в скорую. Ты набрался гораздо больше, чем я.
— Я признателен за заботу. — Он нажал кнопку, включая машину. — Обычно я не употребляю алкоголь, но день выдался долгим, и брату нужна была квартира на несколько часов.
— Извиняться не обязательно.
Дин выпил свой кофе молча. Глядя на него, Кастиэль вспоминал, как эти ресницы терлись об его щеку в темноте. Когда их кружки опустели, Дин сказал:
— Мне нужно домой, заскочу в душ. Спасибо за... В общем, увидимся.
Кастиэль кивнул. Он не поднял глаз — и когда Дин стукнул кружкой об столешницу, и даже когда с печальным пустым звуком захлопнулась входная дверь.
Дин не появился в магазине ни в следующий понедельник, ни через неделю. Три недели спустя Кастиэль заметил длинный черный Шевроле, двигавшийся на север по улице Массачусетс. С тоской вспомнив анонимность большого города, он побежал на юг.
Каждый понедельник он связывал букеты из цветов недельной давности и пытался угадать, какой из них выбрал бы Дин.
— Это просто глупо, — сказал ему Габриэль пару месяцев спустя. — Ты даже не знаешь, для кого были те цветы.
— Он посылал розы.
— Ну и что?
— Красные розы обычно означают романтическую привязанность.
— Ты говорил, что он взял желтые.
— Красные тогда закончились, — пробормотал в ответ Кастиэль.
— Может, у него есть сестра или мать... Я когда-то посылал нашей матери розы. Сейчас они, вероятно, гниют у нее на лужайке перед домом.
— Скорее, они были у нее в спальне. В последний раз, когда я приезжал домой на Рождество, она ставила их именно туда.
Лицо Габриэля неожиданно смягчилось.
— Да ну?
— Ага.
Габриэль ненадолго умолк, затем сказал:
— Возвращаясь к нашей теме. Ты вообразил, что у него есть подружка, и из-за этого уже два месяца тенью слоняешься по магазину, а твой красавчик перестал светить тут задницей каждую неделю.
— Ты ведь не гей.
— Но приятную внешность оценить могу. — Габриэль подкинул на ладони драже скитлс. — Ты же знаешь, где он работает. Позвони ему.
— Я не могу звонить просто так, ни с того ни с сего.
— Прекрасно можешь. Именно для этого и придумали телефон.
Кастиэль послал ему злобный взгляд. Габриэль закинул в рот горсть конфет.
— Если ты не позвонишь, — усмехнулся он, поднимая чек, на обороте которого был нацарапан номер телефона, — я сделаю это сам.
На звонок ответила женщина по имени Мэри.
Сквозь глухие удары в груди Кастиэль пробормотал свой вопрос: мог ли он поговорить с Дином? Но Мэри ответила, что Дин еще не вернулся. Он неважно чувствовал себя с утра, и она советовала ему остаться дома. Он скоро придет. Может ли она ему что-то передать?
Кастиэль швырнул трубку на рычаг, задыхаясь от разочарования. Лучше бы он не слушал Габриэля.
Дин влетел в магазин сразу после пяти, ворвался, как ураган, с растрепанными ветром волосами, взбешенный до предела. Он хлопнул ладонями об стойку:
— Оставлять сообщения — для слабаков?
— Что?
— Определитель номера, Кас. Что ты хотел?
Снова почувствовать руки Дина, снова быть прижатым к стене. Записать номер Дина в свой телефон.
— Ты перестал заходить в магазин, — сказал он, стараясь не терять самообладания под взглядом Дина. — Я беспокоился.
— Беспокоился? Охрененный ты выбрал способ, чтобы это показать.
— Я тебя не понимаю.
— Мама сказала, что утром звонил какой-то парень, спрашивал меня. Когда она сказала, что меня нет, он повесил трубку. Тогда она посмотрела, откуда звонили. Не нужно, знаешь ли, быть гением, чтобы догадаться, кто это был.
— Это мог быть Габриэль, — заметил Кастиэль.
— Габриэль не знает, как меня зовут.
— Точниссимо! — Габриэль высунул руку из-под стойки: — Габриэль Новак. Итак, Веснушки, значит, вот из-за кого мой братец стал таким занудой... — Кастиэль взвился, но Габриэль подмигнул ему и продолжил: — Слушайте, день вроде спокойный, так что идите-ка вы отсюда, мальчики, и избавляйтесь от брюк. А я посижу на телефонах.
Поднявшись наверх, Кастиэль заварил кофе. Брюки все еще были на нем.
— Тебя что, усыновили? — сев за стол, спросил Дин.
— Габриэль — паршивая овца в семье. Но он взял меня к себе, так что, полагаю, я должен терпеть его.
— Мой старик... С ним тоже было непросто.
Несколько глотков кофе они сделали в молчании.
— Так ты работаешь вместе с матерью? — спросил Кастиэль.
— С тех пор, как умер отец. Я люблю крутить гайки, но ненавижу отвечать по телефону. А ей занятие.
— Давно скончался твой отец?
— Будет полтора года. Маме тяжело пришлось. Я переехал к ней, брат не хотел, чтобы она оставалась одна, но сам он живет на другом конце страны. Вот почему он так бесится, когда я забываю про Валентинов день. Я думал, он сам цветы пришлет, а оказалось, что их должен был заказать я.
Кастиэль замер с полным ртом кофе. Проглотил.
— Так это были цветы для твоей матери.
— Ну да, я покупаю их ей каждую неделю... — Дин откинулся назад, на лице его было веселье. — А ты думал, я с кем-то встречаюсь?
— В этом не было бы ничего необычного. На этой работе я научился не задавать лишних вопросов.
Лицо Дина потемнело.
— То есть ты считаешь, что я из тех, кто посылает кому-то цветы и одновременно трахается с кем-то другим?
— Я знал, что ты послал кому-то розы в Валентинов день. Знаю, что мы выпили...
— Это не помешало тебе пригласить меня к себе домой.
Кастиэль уронил голову.
— Нет. Не помешало.
— Так ты поэтому сказал, что сожалеешь? Потому что думал, будто у меня кто-то есть?
— Да, — ответил Кастиэль.
— И не потому, что ты прячешь свои постельные пристрастия за семью замками? И не из-за моей работы?
— Что? Нет, конечно, нет.
— Я же почитал о тебе. Крутая степень юриста... Мой брат тоже адвокат, это хорошие деньги. Какого хрена ты забыл в этом городе?
Кастиэль пожал плечами.
— Либо это, либо я прыгнул бы вниз с тридцатого этажа. Я решил, что торговать цветами все-таки лучше самоубийства.
Минуту Дин молчал.
— И что, все еще тянет прыгнуть?
— Нет, — ответил Кастиэль.
— Ладно. Тогда, может, попробуем начать все заново, — сказал Дин. — Сходим пообедать?
— Утром я разморозил курицу. — Кастиэль обернулся через плечо и посмотрел на холодильник. Он вдруг подумал, что Дин может истолковать его слова как отказ, и добавил: — Ведь тот фильм мы так и не посмотрели.
Следующим утром Альфи доставил Мэри Винчестер, Бриарвуд Драйв, внушительный букет, а Дин получил кофе в постель.
В тот день Кастиэль взял выходной.
@темы: Перевод, Ходим в гости по ночам (Экшн 2016), R, Слэш
-
-
04.09.2016 в 15:41Такой праздничный и лёгкий и приятный
-
-
04.09.2016 в 16:47На самом деле Кас молодец — не у каждого хватит силы духа бросить занятие, от которого тянет повеситься, и круто сменить поле деятельности.
Габриэль такой Габриэль
И как хорошо, что недоразумение между Дино и Касом быстро разрешилось.
Ещё раз спасибо — читать было очень приятно!
-
-
04.09.2016 в 19:34"Веснушка"
После таких фиков хочется читать продолжение! Спасибо за перевод!
-
-
05.09.2016 в 00:16я так и вижу Дина, влетающего в магазин после утреннего звонка,
в моей комнате даже ветерок пролетел в этот момент )
спасибо!
-
-
05.09.2016 в 14:23-
-
05.09.2016 в 21:00Миленький фик. Спасибо, что перевели.
-
-
06.09.2016 в 14:06-
-
07.09.2016 в 12:44bfcure, не у каждого хватит силы духа бросить занятие, от которого тянет повеситься, и круто сменить поле деятельности. да уж, тут нешуточная воля нужна, хоть внешне так и не кажется. спасибо!
LinaPo, вам спасибо!
augustinel, осторожнее с ветерком, уже не май месяц
kotsara, и вам большое спасибо
Fanat of supernatural321, прямиком в постель не, ну в чашке, конечно
Dina_fareast, да, трудно было пройти мимо
-
-
07.09.2016 в 13:00-
-
08.09.2016 в 14:25-
-
08.09.2016 в 21:19-
-
09.09.2016 в 12:51Спасибо за перевод!
-
-
10.09.2016 в 23:43Эмоциональный Дин) Веснуууушка
Спасибо за такие светлые эмоции!)
-
-
11.09.2016 в 13:11Теперь так и буду называть Дина веснушкой в своих фантазиях о них двоих
-
-
11.09.2016 в 17:21BitterSweet_Symphony, спасибо, переводчик очень рад, что понравилось
Kafius, хорошее название, почему нет) Габриэль - генератор мемов
-
-
14.09.2016 в 11:09Дин Габриэля убьет, когда услышит
-
-
15.09.2016 в 16:12Дин Габриэля убьет, когда услышит
а может, тоже в ответ какое-нибудь смешное прозвище придумает)) он может!