18. Беспокойнички — Сложности енохианского

[Земля Обетованная]

Индивидуальные занятия строятся в соответствии
с индивидуальными особенностями
(с) любой сайт или преподаватель,
предлагающий такую услугу

Название: Сложности енохианского
Автор: Земля Обетованная
Бета: Земля Обетованная
Размер: миди, ~13 000 слов
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль; Чарли/Джо, Бенни, Габриэль
Категория: слэш (фоном фемслэш)
Жанр: студенческое AU, романтика, юмор, юст
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Что попало в Землю, в Земле и останется.
Краткое содержание: У Дина никогда не было проблем с учебой. Зато на последнем курсе их появилось сразу две.
Примечания: Кроссовер со Стар Треком (ребут).

— До свидания, мисс Милтон. До свидания, мисс Брэдбери. Мистер Винчестер? Задержитесь, пожалуйста.

Дин не стал расстроено вздыхать, да и его сердце не замерло в предчувствии чего-то нехорошего. Дин просто прощально махнул сочувственно взглянувшей на него Чарли, чтобы шла без него, и остался в кабинете.

Здесь его слишком часто просили задержаться, чтобы имело смысл нервничать.

Вообще, преподаватели довольно редко оставляли Дина после пар. У него была великолепная успеваемость и все шансы окончить Академию Звездного Флота с отличием. К успехам в учебе прилагались прекрасная физическая подготовка, лидерские качества, высокая скорость решения сложных задач — многие пророчили Дину блистательное будущее на посту капитана корабля Федерации. Да что там многие, сам Джон Винчестер, во время последнего визита домой пару месяцев назад, с гордостью заметил, что ему есть кому передать управление ЮСС Имплпрайд.

Но, несмотря на все вышеперечисленное, была все-таки у Дина в учебе одна проблема. Одна проблема, которая называлась «енохианский» и состояла из двух аспектов.

Первым аспектом шел сам язык. Шестнадцать времен, двадцать три падежа и всего две гласные на сорок два согласных звука. Во время устных практик Дину казалось, что он говорит, практически не размыкая зубов и едва приоткрывая рот. Когда же преподаватель давал письменные задания, то их следовало начать как можно скорее: на два предложения в среднем уходило около тридцати стандартных минут.

Единственное, что оправдывало язык, была его непопулярность. Он использовался только енохианцами — небольшой расой, занимавшей пару планет практически на краю галактики. Их внешность привлекала любого представителя гуманоидной расы, однако характер не был таким милым. Те, кому посчастливилось перекинуться хотя бы парой слов с енохианцами, называли их не иначе, как «больные ублюдки». Их дурной нрав удивительным образом сочетался с абсолютным неприятием чужих правил и норм. Даже на стандарте они ухитрялись говорить так, что с первых произнесенных звуков было понятно: язык им не приятен, не удобен и они им пользуются только для того, чтобы низшие, недоразвитые расы, которые оказались не в состоянии освоить все тонкости их родной речи, смогли с ними контактировать.

Дин не сталкивался с енохианцами, но с прозвищем был заочно согласен. Только больная на голову раса могла пользоваться настолько сложным языком, который даже у помешанных на ксенолингвистике связистов не часто встречался в резюме.

У Дина, который метил на пост капитана, енохианского даже не было в списке рекомендуемых факультативов. Он случайно увидел его у Чарли и из природного любопытства сходил на первую лекцию. В том, что Дин остался, был виноват исключительно второй пункт проблемы.

У пункта были черные, чуть взъерошенные волосы, выразительные голубые глаза и звучное имя – Кастиэль Новак.

Вежливый и доброжелательный преподаватель говорил на двух диалектах енохианского, был спокоен и открыт для общения. Он с удовольствием обучал студентов, на вопросы аудитории отвечал полно и развернуто, а во время лекций в его глазах проскальзывал едва ли не мальчишеский энтузиазм.

Вот только то, что мистер Новак был отличным преподавателем, не спасало Дина ни от низких баллов, ни от осторожных намеков на то, что ему следует взяться за язык поусерднее… что, впрочем, никоим образом не могло изменить положение дел. Потому что когда изо рта мистера Новака вылетали слова «взяться», «язык» и «поусерднее», Дин мог только стоять, ловить ртом воздух и пребывать в совершенной прострации.

Впрочем, иногда ему удавалось моргать.

Нет, он честно старался учиться. Неплохо справлялся с домашней работой, изучал литературу по теме и обещал себе поменьше смотреть на мистера Новака и побольше слушать материал… но срок годности каждого обещания измерялся временем от окончания одного занятия до начала следующего. При этом Дин неизменно давал все новые и новые клятвы, выходя с пар без намека на новые знания, но с новыми зарисовками для вечерних мечтаний.

Привлекательность преподавателя оценил далеко не только он один. Несмотря на то, что Дин был единственным представителем мужского пола на факультативе, он почти не выделялся среди коллектива девушек, посещавших занятия далеко не из-за учебы. Дин и его одногруппницы примерно одинаково влюбленно кивали в такт словам мистера Новака. Единственное четкое различие между ними, помимо пола, заключалось в том, что девушки открыто соперничали за внимание преподавателя, а Дин только отслеживал движения его рук, наслаждался мягким, низким тембром голоса и считал редкие улыбки.

У такого расклада были свои плюсы и минусы.

С одной стороны, девушки, постоянно флиртовавшие с мистером Новаком, усыпляли внимание, и тот не замечал, что Дин сидит на его занятиях с лицом «как у девочки-фанатки, чесслово». Этим, во всяком случае, его успокаивала Чарли, исправно посещавшая факультатив. Будучи лучшей подругой Дина, она знала о его влечении, а также помогала с енохианским. Чарли была едва ли не единственным кадетом, который действительно записывал пояснения, а не просто смотрел на мистера Новака широко распахнутыми глазами, полными восхищения. Но у Чарли было два несомненных преимущества: она была лесбиянкой и мечтала занять пост связиста.

Дин же не мог похвастаться ни тем, ни другим.

С другой стороны, девушки, которые соблазнительно улыбались мистеру Новаку, параллельно пользуясь возможностями весьма откровенной формы, заставляли Дина нервно сжимать челюсти, а иногда и кулаки, в попытке справится с ревностью. Большинство девушек, переступив порог аудитории, становились удивительно неуклюжими. Они тут же начинали ронять ручки, блокноты, коммуникаторы и даже падды, чтобы затем с извинениями поднять, параллельно демонстрируя, насколько тщательно ткань формы облегает ягодицы. А по окончании занятий некоторые из них опирались руками на край преподавательского стола, чтобы уточнить объясненные правила… при этом наклоняясь как можно ниже для лучшего обзора на зону своего декольте.

Несмотря на то, что в искусстве флирта Дин мог бы дать фору всем и каждой в аудитории, сейчас к этому прибегать не хотелось. Дин слишком долго пользовался системой «соблазнить, переспать, разбежаться», и сейчас, когда он хотел чего-то более серьезного, чем просто удовлетворение потребностей организма, использовать внимательные, пристальные взгляды и развратно облизывать губы ему совершенно не хотелось.

К тому же, судя по поведению мистера Новака, такой подход был более правильным. Вежливые, незаинтересованные улыбки, которые преподаватель пачками отправлял флиртующим девушкам, были не сравнимы с его отношением к Дину. Преподаватель следовал его советам касательно просмотра новой или старой фантастики, рассказывал про научные командировки, слушал про младшего брата... по меркам Дина, он ощутимо выигрывал у одногруппниц.

Начало такому непринужденному общению положила долгая, пространная беседа, которая произошла спустя месяц после начала посещения факультатива и до сих пор грела Дину душу.

Он тогда вышел с последней, крайне нудной лекции об обычаях и обрядах луктонианцев и поспешил в кафетерий, надеясь попасть туда до обеденного перерыва, когда все столики будут заняты. Если бы Дин не успел, то вполне мог потеряться в толпе голодных кадетов, однако риск был оправданным: без пары глотков крепкого кофе он рисковал вырубиться, едва переступив порог Академии.

К сожалению, чуда не случилось. Когда Дин пришел, свободных мест уже практически не осталось. Только по чистой случайности ему удалось занять единственный свободный столик у окна.

Он едва успел притронуться губами к светлой пенке, как напротив выросла фигура в серой преподавательской форме:

— Можно? — спросил мистер Новак, указывая на второй свободный стул.

Дин и не подозревал, что простой кивок окажет такое плодотворно-разрушительное воздействие на его психику.

В тот день Дин узнал, что мистер Новак предпочитает чай, и готов аргументировать свой выбор; что он долго добывал специальное разрешение на то, чтобы с ним в корпусе для преподавателей проживал большой черный кот по кличке Рыжий (черный кот ведь не виноват, что он черный, и это вовсе не значит, что он не может быть Рыжим); что он умеет слушать так, как будто ты лучший из существующих рассказчиков; что он улыбается редко, и Дин бы многое отдал, чтобы видеть такую улыбку как можно чаще.

В тот день Дин понял, что поцеловать мистера Новака ему хочется настолько сильно, что губы почти покалывает от нетерпения.

— Мистер Винчестер, мне нужно серьезно поговорить с вами.

Голос реального мистера Новака вернул Дина в реальность и заставил встряхнуться.

— Присядьте.

Придвинув стул, Дин с готовностью выполнил поручение, усаживаясь напротив преподавателя.

— Мистер Винчестер, мне жаль это говорить, но Ваши успехи по моему предмету оставляют желать лучшего. Понимаете… — Мистер Новак сделал небольшую паузу, разглядывая поверхность стола, а затем поднял голову, пристально взглянув на Дина. — Мистер Винчестер, я прекрасно знаю, как Вы учитесь. Ваши баллы по всем предметам крайне высоки, но… Но я боюсь, что вы не сможете сдать мой экзамен на тот балл, который будет органично смотреться в вашем табеле.

Вот теперь сердце Дина пропустило удар, а волосы от страха зашевелились на затылке.

Потому что примерно так мистер Новак избавлялся от девушек, которые выбрали в качестве факультатива не енохианский, а флирт с преподавателем.

Он оставлял их после лекций и объяснял, что его предмет совершенно не обязателен для выбранной профессии, но низкая оценка от заведующего кафедрой ксенолингвистики существенно испортит им табель успеваемости. После этого девушки либо уходили сами, либо мистер Новак давал им тест, похожий на тот, что будет непосредственно на экзамене. И, когда за полтора стандартных часа кадеты не могли проделать и половины упражнений, он разводил руками и говорил, что ему будет не хватать их на занятиях.

К концу первого месяца от сорока будущих пилотов, медиков, офицеров по науке и прочих на занятиях осталось только двадцать человек. К концу второго – пять.

Сейчас на пары ходили только Анна, мечтавшая стать послом, Чарли, метившая на пост связиста… и Дин.

Может, сейчас мистер Новак решил избавиться и от последнего слабого звена?..

— В общем… мистер Винчестер, я вижу только один выход в сложившейся ситуации, — съежившийся в ожидании неизбежного Дин почти физически ощущал на себе внимательный взгляд преподавателя. — Как вы смотрите на то, чтобы индивидуально позаниматься со мной после пар?

Сердце Дина, которое уже зажмурилось и вытянуло одну ногу вперед, готовясь к падению, настороженно замерло.

Может, Дин ослышался? Или мистер Новак действительно предлагал ему встретиться тет-а-тет после занятий?..

Они встретятся поздним вечером. В Академии почти никого не останется, и под действием атмосферы, царящей в огромном полупустом помещении, они станут говорить приглушенно. Из-за этого расстояние, разделяющие их, будет совсем небольшим, и в какой-то момент, решившись, Дин наклонится ближе, притворившись, что не расслышал вопрос. Ощутит кожей его дыхание. Досконально изучит изгиб его губ прежде, чем мистер Новак приоткроет рот и скажет что-нибудь. Что-нибудь вроде…

…вроде «Как сказать по-енохиански «Я рад встрече с Вами, господин посол»?».

Воспоминание о том, ради чего, собственно, они с мистером Новаком встречаются в полупустой Академии, помогло Дину выплыть из неподобающих мыслей и увидеть, что от него все еще ждут ответа.

Дин торопливо кивнул:

— Д-да, — он кашлянул в кулак, прочищая горло, и добавил: — Спасибо за предложение, мистер Новак.

На лице преподавателя появилась легкая улыбка:

— Пока не за что. У Вас же вечерних лекций нет? — Дин отрицательно покачал головой. — Тогда давайте попробуем встретиться в эту субботу, в семь вечера у этого кабинета. Если тут будет свободно, мы сможем сразу начать заниматься, если вдруг нет — поищем свободные аудитории. Договорились?

— Да, хорошо. Еще раз большое спасибо за предложение, — Дин поднялся со стула, пытаясь как можно незаметнее вытереть потные руки о форму. — Тогда… до встречи, мистер Новак?

— Да, Дин. До свидания.

Колени как-то опасно дрогнули, грозясь перестать помогать своему владельцу в передвижении, но Дин быстро смог справиться с пугливыми конечностями. Да, мистер Новак звал его по имени крайне редко. Да, произнесенное «Дин» снова отозвалось теплом где-то в районе его грудной клетки. Но это не повод растекаться лужей по полу, что бы там ни думали колени.

Хотя…

Двери уже распахнулись перед Дином, когда его окликнули:

— Мистер Винчестер!

Дин обернулся и увидел, как мистер Новак идет к нему, протягивая черную сумку, случайно оставленную в аудитории.

— О… спасибо. Совсем забыл.

— Случается.

Преподаватель с улыбкой протянул Дину сумку, и он не глядя взялся за ремешок.

Касаясь рукой пальцев мистера Новака.

Дин замер.

Прикосновение парализовало его, оглушило, заставив забыть, как дышать, и напрочь отключив мысли. Реальность замедлилась, ушла в небытие, стерлась… оставляя только покалывающее ощущение от прикосновения к пальцам мистера Новака, которые то ли действительно были холодными, то ли только казались такими разгоряченному от волнения и ожидания Дину.

Не до конца доверяя себе, он медленно опустил взгляд на свою руку.

Его пальцы действительно соприкасались с тыльной стороной ладони мистера Новака.

И именно в этот момент тот отпустил ремешок сумки.

— Что ж… — прохрипел мистер Новак, и Дин успел поднять глаза, чтобы увидеть, как тот кашлянул в кулак, прочищая горло. – Идите, Дин, встретимся в субботу, в семь.

Выдержки Дина хватило на то, чтобы кивнуть, выйти из кабинета и дождаться, пока двери с шипением не закроются за его спиной. Только тогда он позволил себе прислониться спиной к стене в коридоре и широко улыбнуться.

Сейчас Дин прекрасно понимал свои колени, все-таки отказавшиеся служить владельцу.

***

— Я завтра никуда не пойду.

— Пойдешь, — тяжело вздохнула Чарли, явно борясь с желанием отложить джойстик. — Я уже сказала: или ты туда сам пойдешь, или мы тебя за ручку отведем.

— Я не поведу, — буркнул Бенни, сильнее вдавливая кнопки в белый пластик. — Да что ж!..

— Зато я поведу.

— Я не готов. И не хочу. И что, если он решит, что я идиот? — Дин с размаху лег на кровать, закрывая лицо ладонями.

— Это ты сейчас идиот. Ты же тест… сдал на девяносто в прошлый раз.

— И? Тот на дом был, а мы в аудитории будем, — Дин покачал головой, не открывая ладоней от лица. — Нет, нет, никуда не пойду. У меня инженерка еще не сделана, и…

— Винчестер! Я сказала… пойдешь. Индивидуальные занятия… идеальный шанс, мы говорили об этом. Зря…. что ли… убеждали… И… — Чарли подалась вперед, явно забыв про Дина и лихорадочно перебирая кнопки. — Давай-давай-давай! Да! Вот так это делается!

Чарли победоносно вскинула руку вверх, закрывая часть экрана, на котором Китано повторно добивала Джакса. Бенни, игравший за киборга, стукнул кулаком о ковер:

— Да какого черта! Это была случайность!

— Случайности не случайны, — подражая голосу мастера Угвея из очень старого мультика про панду, с усмешкой проскрипела Чарли. — Да и вообще, когда это третий раз подряд стал называться случайностью?

Под разгорающийся в очередной раз спор Дин с силой потер лицо ладонями и заложил руки за голову, бездумно глядя в полок.

Всю неделю его ничего не заботило — Дин больше витал в облаках, вспоминая про короткое соприкосновение пальцев в аудитории, чем боялся предстоящего енохианского. Зато накануне ему приспичило в полной мере осознать, что он действительно окажется с мистером Новаком на индивидуальном занятии, где события могут развиться каким угодно образом, включая самые неудачные варианты. За один вечер он смог сделать то, на что была дана почти целая неделя: довел себя до нервного тика, а друзей заставил сомневаться, что убийство ближнего — это так плохо, как говорят.

В итоге к вечеру Дину начало казаться, что его сердце пыталось поступить в цирковое училище: какие только кувырки, сальто и прочие акробатические номера оно ни проделывало. Особо не обращая внимания на Бенни и Чарли, бодро обыгрывавших друг друга в классический, десятый Mortal Kombat, Дин ходил из угла в угол, пытаясь хоть как-то справиться с волнением и не реагируя на брошенные через плечо заверения подруги, что все будет хорошо. Бенни же вообще молчал, считая, что нервничать ни к чему. Его гораздо больше задевал очередной проигрыш, чем волновали страдания Дина.

— До этого я сделал тебя дважды. Еще две партии на звание абсолютного чемпиона?

— Прости, салага, — Чарли вздохнула. — Я уже плавно начинаю опаздывать.

— Боишься? — уточнил Бенни.

— Лафит, это работало… Да я даже не знаю, когда. Если хочешь — я как приду, сразу надеру тебе задницу. Мне не сложно.

— Посмотрим еще, кто кому что надерет.

Дин повернул голову, чтобы увидеть, как Бенни, кряхтя, поднимается с пола и принимается бережно убирать приставку. Вставшая следом за ним Чарли потянулась и быстро подошла к кровати, забирая сине-фиолетовый рюкзачок, лежавший рядом с Дином.

— Не грусти, — Чарли сочувственно погладила Дина по волосам. — Я больше чем уверена, что все хорошо будет.

— Угу, — угрюмо кивнул Дин, заранее предвкушая бессонные часы, в которые он будет готов буквально взобраться на потолок, под слегка сочувствующим взглядом Бенни. — Будет все хорошо, как только он меня выгонит с факультатива. Ни вам не буду парить мозг, ни ему.

— Нет, все-таки ты просто нытик, — покачала головой Чарли.

— Я сегодня то же самое ему сказал, — заявил Бенни, садясь рядом с Дином. — Знаешь, что мне ответили? «Я не нытик, я реалист».

Дин фыркнул, отворачиваясь от друзей и снова принимаясь разлядывать потолок.

Дин действительно реалист. Как он сможет одновременно пытаться завоевать внимание преподавателя и не прошляпить индивидуалку — отличный шанс подправить енохианский? Как совместить желание понравиться и то, что ему придется задавать глупые, очень глупые вопросы? Как продемонстрировать свои лучшие качества в попытке заинтересовать мистера Новака, будучи полным нулем в предмете, которому тот посвятил большую часть своей жизни?..

— Дин, послушай, — Чарли следуя примеру Бенни, села рядом с Дином. — Вы же общаетесь с ним. Причем общаетесь достаточно близко. Благодаря тебе Новак опознал Бэтмена у меня на футболке. Он тебе дает учебники из своей личной библиотеки. Он тебе единственному из всей группы предложил индивидуальные занятия, потому что хочет тебе помочь. Новак явно относится к тебе лучше, чем к рядовому кадету. Так что я не очень понимаю, почему ты нервничаешь. Я тебя уверяю, эта история с хорошим концом.

Пока Дин пытался придумать, что на это ответить, Чарли, быстро собравшись, встала у дверей.

— Ладно, мальчики, я — к Джо, — она улыбнулась, едва не мурлыча, и тут же строго сдвинула брови. — Дин, я завтра приду и, если что пойдет не так, самолично вытолкаю тебя к Новаку. Настоятельно рекомендую поспать. Бенни, если он будет сильно мешать, можно его связать и положить под кровать. Все, не скучайте, — махнув рукой на прощание, Чарли вышла из комнаты.

Едва двери сдвинулись, отсекая коридор, Бенни поднялся с кровати, потягиваясь и глубоко вздыхая:

— Ну что, нервничаешь?

Дин закатил глаза к потолку:

— Удивительная наблюдательность.

Не обращая внимания на яд в голосе Дина, Бенни продолжил:

— И, наверное, я, как друг, должен тебе помочь, да?

И что-то было такое в голосе Бенни, что Дину стало интересно. Помимо явно притворного сочувствия, в интонациях подходящего к своей кровати Бенни сквозили предвкушение и какая-то непонятная радость.

Дин сел:

— Смотря в чем будет заключаться твоя помощь. Потому что, мне, честно говоря, уже страшно.

Все так же не обращая внимания на Дина, Бенни, встав для удобства на колени, запустил руку под кровать:

— Дела сердечные — вещь важная. Очень уважительный повод, я уверен, — пробормотал он, пытаясь что-то достать.

Подавив желание фыркнуть от этой безусловно прочувствованной реплики, Дин встал с кровати и подошел к Бенни, чьи широкие плечи заслоняли весь обзор.

— Ну, так?..

Заглянув Бенни за плечо, Дин замер. В руках у запасливого друга была бутылка из темного стекла с причудливо изогнутым горлышком. Кажущаяся черной жидкость, заключенная внутри, звала и манила, а при воспоминании о вкусе рот Дина едва не наполнился слюной: крепкий и в то же время удивительно легкий, не требующий закуски и не имеющий аналогов напиток, который нельзя получить при помощи репликатора... Бенни держал в руках произведение искусства.

— Откуда у тебя целая бутылка саурского бренди?

Бенни с усмешкой покачал головой:

— Не бутылка, — он бережно поставил сосуд на пол и снова потянулся к кровати, под которой, Дин знал, находился небольшой, всегда наполненный алкоголем бар. На глазах у Дина, Бенни словно фокусник принялся извлекать тяжелые литровые бутылки. Несколько раз нагнувшись и разогнувшись, Бенни с загадочной улыбкой воззрился на Дина: — Четыре.

— Ты уверен, что тебе не жаль?

Дину даже на мгновение почудилось, что бутылки смотрят на него с осуждением. Кто ж задает подобные вопросы, когда предлагают такой алкоголь?

— Дин, — вздохнул Бенни, на этот раз явно говоря серьезно. — Я не Чарли. Я не могу тебе открыто сочувствовать… да и не очень понимаю твои переживания. Но есть то, чем я тебе могу помочь, — напиться, расслабиться и выговориться. Больше чем уверен, тебе это поможет больше, чем заламывания рук и громкие вздохи.

— Спасибо, — тихо пробормотал Дин.

Бенни только отмахнулся.

Сэма часто пробивало на душещипательность, Дина — редко. Бенни — никогда. То, что он сейчас сказал, говорило очень много и об их дружбе, и о понимании друг друга… И в то же время было понятно, что стоит Дину заострить на этом свое внимание и сказать любую прочувствованную речь — Бенни в ответ только фыркнет презрительно и уточнит, что сантименты не любит.

Борясь с последними сомнениями, Дин спросил:

— А что будет завтра? Четыре бутылки по шестьдесят градусов — мы вообще выживем?

— Выживем, — Бенни бережно взял бутылку в руки, и понес ее к письменному столу. — У меня в медпункте знакомый есть — если что, он поможет выжить… Ну, или кремирует в лучшем виде. В любом случае, не беспокойся.

Пока Бенни пошел за стаканами, Дин придвинул второй стул, сел и философски пожал плечами.

В конце концов, Чарли, если что, их точно завтра выручит.

— Серьезно?!

Сначала Дину показалось, что в комнате что-то взорвалось.

Это утверждение базировалось на громком выкрике относительно высокого женского голоса, на том, как мгновенно и сильно заболела голова, и на размытом рыжем пятне перед глазами… которое постепенно обретало очертания Чарли с определенно недружелюбным лицом.

— У вас вообще мозгов нет, что ли? Напиться накануне индивидуалки? После всего, о чем мы говорили? Да вы нормальные вообще? Я конечно, все понимаю, но…

Что именно следовало за страшным «но», мозг милостиво разрешил Дину не воспринимать. Тело и так очень жалобно просило перенести его в какое-нибудь место похолоднее и потише… и дать ему водички.

Медленно-медленно, стараясь двигаться как можно осторожнее, Дин приподнял голову со стола и осмотрелся.

Определенно радовало, что после вчерашнего он проснулся в их с Бенни общей комнате. Да, на столе, но кто не без изъяна в наши дни?..

Вспомнив, что пили они не молча, Дин стыдливо прикрыл глаза и опустил голову обратно на стол.

После первой бутылки Дин активно пытался донести до Бенни, что мистер Новак первый человек, с которым хочется не просто переспать для полноты ощущений, а для того, что называется «отношениями». Праздновать примечательные даты первого поцелуя и начала сожительства, смотреть галофильмы, лежа в обнимку на диване, а иногда, в моменты кромешной нежности, кормить друг друга чем-то вкусным и ароматным.

После второй бутылки Дин затронул тему ощущений. О том, что иногда, при воспоминании о Кастиэле, в которого под действием бренди превратился «мистер Новак», его накрывают волны опустошающего счастья. Причем, настолько мощные, что Дину начинает казаться, что однажды они к черту выбьют ему грудную клетку. А он вряд ли это заметит, поглощенный тем чувством, от которого перехватывает дыхание и немеют руки…

После третьей Бенни приобнял Дина за плечи и прочувствованно извинился за то, что недооценил степень его увлеченности Кастиэлем и отнесся к этому просто как к очередному увлечению. Бенни. Тот самый Бенни, с которым Дин клеил и мальчиков и девочек на спор и про которого Чарли всегда говорила, что его эмоциональный диапазон будет поменьше, чем у зубочистки.

В итоге с последней бутылкой они просидели до самого утра за пространными диалогами о будущем и настоящем.

Алкоголь отпускал воображение и помогал наплевать на реальность, так что к утру Дин, чей язык настойчиво пытался объяснить хозяину, что ему больше нравится лежать пластом и не шевелиться, все говорил и говорил о том, как все будет хорошо.

Дин грезил, как они втроем с Чарли и Бенни закончат Академию, пройдут практики, первые полеты, и их допустят до полноценной службы на флоте. Они подсуетятся, может быть, Дин даже попросит отца помочь, но все попадут на Имплпрайд. За штурвал сядет виртуоз Бенни, на мостике будет лучший связист со времен Ухуры — Чарли, главой медотсека рано или поздно станет Сэм, который закончит Академию на четыре года позже. В капитанском кресле расположится Дин, положив руки на широкие кожаные подлокотники, а за его плечом будет стоять офицер по науке мистер Новак. Старпом, которого он всегда будет звать Кастиэль или даже давно придуманным «Кас»…

Примерно на этой оптимистичной мысли Дин и отключился под тихое посапывание Бенни. Он уснул с улыбкой, даже не пытаясь понять, как именно преподаватель факультатива по ксенолингвистике сможет заведовать научной станцией.

— …Господи, да как вы вообще до этого додумались?

Чарли, которая до этой фразы громко возмущалась, сейчас стала говорить чуть тише. Ее запал явно подходил к концу и то, как она с силой зажмурилась и глубоко вздохнула, подсказало Дину, что она уже пытается взять себя в руки и успокоиться.

Но этому не суждено было случиться.

— Боже, женщина, зачем так орать? — с подушки поднял голову второй участник вчерашних посиделок и поморщился. — Ты вчера ушла. Он нервничал. Так что это все, — Бенни неопределенно и по очень странной траектории обвел комнату рукой, — было логичным способом ему помочь…

— Логичным? — Чарли обернулась так резко, что у Дина закружилась голова. — Ты что, серьезно считаешь, что это нормальное решение проблемы? «Ты ушла, он нервничал»… — она с мученическим выражением лица возвела глаза к потолку. — Ну за что я дружу с такими идиотами, мне может кто-нибудь объяснить?

— Ты преувеличиваешь, — прохрипел Бенни и со сдавленным стоном сел на кровати, прикладывая руку ко лбу. — Твою ж м-а-а-ать…

— Так тебе и надо. Отличное средство, чтоб успокоиться, придумал, — она снова покачала головой и перевела взгляд на Дина. — Знаешь, ты тоже хорош. Господи, напиться перед самой встречей…

— Чарли…

Она махнула рукой:

— Ладно. Сидите, молчите и не шевелитесь. Сейчас будет легче.



Чарли не соврала. Когда она вернулась, в руках у нее было два стакана, наполненных красноватой и поразительно отвратительной на вкус жидкостью, от которой стало существенно лучше. Во всяком случае, мысли о немедленном суициде, как неплохом средстве решения проблемы, прошли…

…И вернулись спустя час, когда выбритый Дин, посвежевший после трех чашек кофе, душа и укола гипошприца, сделанного знакомым Бенни из медпункта, стоял напротив распахнутого шкафа с одеждой.
Проблема «что надеть?» была древней, как мир. А еще глупой и настолько женской, что хотелось выть от несправедливости и идиотизма ситуации. Отсутствие подходящей одежды никогда прежде не заботило Дина, но сейчас проблема стала приобретать масштабы катастрофы. Хотелось одеться так, чтобы это выглядело максимально нейтрально, но в то же время красиво. Кроме того, это была возможность показать свою фигуру, обычно скрытую за плотной тканью формы. А ещё таким образом можно было продемонстрировать свой вкус и…

Количество критериев ни в коем случае не помогало с выбором. Нежданно возникшая проблема смотрела на Дина из глубины распахнутого шкафа, таилась в закрытых ящиках и выглядывала из приоткрытых. Дин протягивал руку к футболкам, штанам, джинсам, кофтам, рубашкам… и тут же опускал ее. В какой-то момент ему начало казаться, что если он сделает неправильный выбор, то шкаф откусит ему пальцы. Или всю кисть целиком.

Наручные часы тонко пискнули, напоминая, что до начала занятия осталось ровно тридцать минут, и Дин разозлено сжал челюсти. Да какого черта? В конце концов, он же даже не на свидание идет. Просто к преподавателю на дополнительные занятия.

Просто к мистеру Новаку, за которым наблюдал так долго, что легко мог воссоздать его портрет на внутренней стороне закрытых век.



— Ну как?

Разведя руки для лучшего обзора, Дин вышел из небольшой гардеробной, являя себя на суд Бенни и Чарли.

Они все еще демонстративно не разговаривали друг с другом после утра. Чарли считала, что Бенни зря споил Дина, а тот отвечал, что это было верным решением, и рассказывал про чудесный успокоительный эффект. В итоге, так и не найдя точек соприкосновения, они просто перестали общаться. Все то время, пока Дин переодевался, они сидели на разных сторонах кровати, каждый в своем падде, и оба в напряженной тишине.

Впрочем, с его приходом мало что изменилось. От паддов они оторвались, а вот напряжение и тишина никуда не делись.

— Ну? — менее уверенно повторил Дин, переводя взгляд с одного озадаченного лица на другое.

— Нууу… — промычала Чарли, закусывая губу. — Ну, как тебе сказать…

— Чувак, две вещи: ты выглядишь, как манерный гей — раз. И эта одежда просто кричит о том, что ты хочешь с ним переспать — два, — Бенни выставил руки ладонями вперед. — Без обид.

— Ну, в общем-то… да, он прав, — кивнула Чарли. И пожала плечами: — Без обид.

Дин нахмурился и повернулся к зеркалу.

Эти белые штаны в обтяжку и розовая, расстегнутая до середины груди рубашка определенно шли ему… ну, года два назад точно шли. Во всяком случае, как Дин помнил, в том гей-клубе все точно пришли в восторг от его внешнего вида. Может быть, сомнения друзей вызваны тем, что за два года его фигура немного изменилась за счет регулярного занятия спортом, и то, что было просто обтягивающим, стало слишком обтягивающим? Но это же пустяки.

Или нет?

Размышления Дина прервала короткая трель панели запертых дверей.

— Да?

— Это я, — раздался очень знакомый и самоуверенный голос.

Услышав его, Дин отвлекся от своего удручающего положения и даже чуть улыбнулся, обернувшись к панели управления на двери.

На небольшом дисплее светилось изображение Габриэля, жизнерадостного и очень подвижного инженера, с которым, несмотря на общие интересы и схожие взгляды, они общались довольно редко. Проводить время с Габриэлем было очень весело, интересно и занимательно… но пребывание в его обществе несло за собой уж слишком разрушительные последствия для психики, репутации или печени.

Или для всего сразу.

— Входи.

Двери, открытые при помощи голосового управления, тут же с шипением раздвинулись, впуская в комнату Габриэля и его широкую улыбку.

— Слушайте, как вы все смотрите на то, чтобы сегодня вечером… — вошедший прервал сам себя на полуслове, зацепившись взглядом за Дина. Медленно осмотрел его с головы до ног и с оскорбленным видом сложил руки на груди: — Если тебе там не понравилось только из-за меня, мог бы и сказать. А то «куда ты меня привел», «больше в жизни здесь не появлюсь», «слишком громко»…

— Что? — Дин тут же непонимающе нахмурился. — Почему из-за тебя? Где мне не понравилось? Ты вообще о чем?

— Ты почему сказал, что в гей-клубе тебе не понравилось, а теперь сам туда идешь? — Габриэль обвинительно наставил на Дина указательный палец. — Да еще в том же прикиде, что я тебе подобрал.

От этих слов глаза Дина распахнулись, а с кровати за его спиной донеслись короткие смешки и фырканье. Мгновенно обернувшись, он увидел, что Чарли прижала обе ладони ко рту, сдерживаясь из последних сил, а Бенни широко улыбается. Очень широко.

Вот примерно поэтому Дин не хотел, чтобы они знали, что Габриэль подбирал Дину наряд в гей-клуб. Улыбка Бенни обещала так много смешных и не очень шуток, что съехать от него хотелось уже сейчас. А уж то будет через неделю-две…

Представив себе дальнейшие перспективы и поморщившись, Дин повернулся к Габриэлю:

— Так все-таки... ты о чем?

— О, Гейб, ты ошибся, — решил прояснить Бенни, явно проследив взаимосвязь между гей-клубом, одеждой Дина и обидой Габриэля. — Это он так для индивидуальных занятий оделся.

— А-а-а… — Габриэль тут же перестал хмуриться. Даже заговорщически улыбнулся Дину, поигрывая бровями: — Для «индивидуальных занятий»… Понятно.

С кровати снова раздались смешки несдержавшейся Чарли, и Дин потрясенно повернулся к зеркалу.

То есть получается, по его одежде можно не просто заключить, что он идет на свидание, но и решить, что он это свидание хочет перевести в горячую и бурную ночь?..

Оделся «нейтрально», ничего не скажешь.

— Так, ладно, — Габриэль повернулся к Чарли и Бенни, — тогда предложение только к вам. Как смотрите на то, чтобы сегодня посетить мою вечеринку? Очень маленькая, очень приватная, тихо, мирно, скромно? Придете?

— Габриэль, — Чарли чуть напряглась, сев ровнее. – Ты же мог отправить приглашение нам на почту. Скинь и мы обязательно…

— Ой, да ладно вам. Я знаю, что я занесен у вас в черный список.

Чарли стыдливо отвернулась, Бенни принялся пристально разглядывать собственные руки, а в голове у Дина пронеслось раскатистое и досадливое «Ну вашу ж…».

С одной стороны, отказывать Габриэлю было неудобно, с другой — хотелось дожить не только до начала этого вечера, но и до выпуска из Академии. И сейчас шансов на это было существенно больше, чем после посещения вечеринки.

Когда-то, курсе на первом-втором, организованные Габриэлем маленькие праздники заслуженно считались едва ли не самыми грандиозными событиями в Академии. Много алкоголя, хорошая музыка, интересная компания — половина кадетов и даже парочка преподавателей регулярно посещали его тусовки.

Но потом кто-то предложил хозяину вечера внести в праздник остроты.

Началось все довольно невинно и даже очень неплохо. Пробуя свои силы, Габриэль создал несколько бесподобных по качеству галограмм монстров. Огромные горящие в темноте фигуры несуществующих существ в первые дни производили настоящий фурор. О «пульсирующих» светом в такт музыке чудовищах, как пазл собранных Габриэлем из разных разделов ксенобиологии, ходили слухи по всей территории Академии. Количество желающих их увидеть быстро перешло все разумные границы, а через некоторое время — заступило за неразумные.

На месяц вечеринки Габриэля приобрели еще большую популярность, чем прежде. Но довольно скоро гигантских, сверкающих всеми цветами радуги монстров, курсирующих по комнате, с приоткрытыми ртами рассматривали только те немногие, кто ни разу не был на этих вечеринках, остальные даже не провожали их взглядами.

И вот тогда Габриэль, отталкиваясь от идеи «света во тьме», каким-то мистическим образом протащил в общежитие пиротехнику.

К счастью, пострадавших было немного и медотсек справился с ожогами менее чем за неделю. И полусгоревший корпус был отстроен за месяц. Да даже Габриэль, чьи способности были на уровне гениальных, смог остаться в Академии.

Но появляться на его вечеринках никто больше не решался.

— Слушайте, да ладно вам. Там же даже людей толком не было, когда я эти дохлые петарды пытался усовершенствовать. Что ж все так до сих пор боятся, — Габриэль закатил глаза, мол «вот же угораздило их нервничать из-за всякой ерунды», и снова обернулся к Чарли и Бенни. — Серьезно, приходите. Эта вечеринка откроет заново нескончаемый поток веселья, разврата и алкоголя. Сможете поприсутствовать на грандиозном воскрешении этого маленького источника.

Глядя на смущенных друзей, Дин нутром чувствовал, как им хочется сейчас переглянуться. Решить все так, как привыкли: быстро и не произнося не слова. Посоветоваться, стоит ли идти, можно ли верить Габриэлю, нет ли у кого-то из них других планов на этот вечер… Но из-за все ещё объявленного бойкота некий аналог вулканского мелдинга им был недоступен.

Спустя несколько томительных секунд Чарли решилась первой:

— Ладно… я приду.

— И не пожалеешь. — Габриэль щелкнул пальцами. — Бенни?

Тот пожал плечами:

— Ну, риск дело благородное…

— Прекрасно! — Габриэль, который, казалось, улыбался еще шире, чем до этого, не обратил внимания, как Чарли с благодарностью взглянула на Бенни. — Тогда жду вас сегодня, в спортзале третьего корпуса, в девять, — едва не пританцовывая от радости, Габриэль двинулся к дверям. Но на пороге обернулся: — Да, Дин, ты тоже приходи, если с «занятиями» не заладится. Хотя если не заладится, то даже не парься. Нужно быть кретином, чтобы отказать тебе… И, если что, лучше не переодевайся, ребята заценят.

Все, на что хватило Дина, это кивнуть.

Некоторое время все сидели в абсолютной тишине, переваривая информацию. Но когда Дин дал команду электронному замку и тот издал тихую трель, откликаясь, это словно послужило отмашкой к старту:

— «Индивидуальные занятия», значит? — вкрадчиво Бенни, широко улыбаясь. — А нам сказал, что учиться пойдешь…

Ответить Дин ничего не успел. Да этого от него и не требовалось.

Чарли и Бенни наконец дали себе волю, и все, что оставалось Дину, это слегка охреневать, как можно ржать так громко и с такой увлеченностью. Он открыл было рот, чтобы предупредить, что если они продолжат в том же духе, то свалятся с кровати, но часы снова тонко пискнули, сигнализируя о десяти минутах, оставшихся до начала занятия.

Чертыхнувшись, Дин схватил один из насыщенно-красных комплектов кадетской формы и спешно принялся переодеваться.

@темы: Авторский фик, Земля (2015), PG-13

Comments

[Земля Обетованная]

Когда Дин, запыхавшись и раскрасневшись, влетел в аудиторию, мистер Новак уже сидел там один, что-то листая в падде:

— О, мистер Винчестер, здравствуйте.

— Здравствуйте… Я… В общем… Извините за опоздание, — тяжело дышащий Дин, сглотнул и досадливо повел плечом. — Немного не рассчитал время.

— Нет, нет ничего страшного. Я буквально пару минут назад распрощался с предыдущей группой, как раз внес их данные, — мистер Новак встал и указал на стул напротив: — Садитесь, я пока подготовлю материал.

Все еще с горящими от бега легкими Дин пошел к указанному месту, на ходу пытаясь отдышаться.

Сердце колотилось как бешеное, с явно садистским удовольствием стуча по ребрам. И с каждым громким ударом у Дина появлялось все больше сомнений в том, что ему вообще стоило сюда приходить.

В животе, предвкушая возможность подпитаться негативом, заворочалось мерзкое, скользкое чувство беспомощности. Уверенность, вложенная в Дина последними напутствиями отсмеявшейся Чарли, и чувство легкости, пришедшее от алкоголя, испарились. Больше не было отвлекающих факторов, не было шуток и ободрения друзей. Остались только волнение и чистый, почти детский страх все испортить. И никакие мысли о том, что Дин должен взять себя в руки, что он будущий капитан корабля и нервничать не должен, не могли остановить стремительно пересыхающее горло и потеющие ладони.

Вдруг мистер Новак передумает? Вдруг попросит Дина покинуть факультатив прямо сейчас? Вдруг узнав, какой Дин тупой, перестанет даже смотреть в его сторону?..

Выложив падд, Дин сел и сцепил руки в замок, скрывая дрожь в пальцах.

Отвлечься больше было не на что. Оставалось только ждать, когда мистер Новак приготовит материал. И медленно сходить с ума от напряжения.

Обострившееся восприятие заставляло Дина мгновенно подмечать массу мелких, мешающих ему деталей: капля пота, медленно стекающая с виска; неожиданно тугой ворот кадетской формы, который хотелось оттянуть; ресница, попавшая в глаз; зачесавшийся затылок; монотонный, жужжащий звук разгоняющегося настольного компьютера...

Аудитория постепенно превращалась в маленький ад.

Его маленький личный ад.

— Ну что, мистер Винчестер, вы готовы?

Вздрогнув, Дин поднял голову на мистера Новака.

— Готов.

Дин сжал зубы и занес руки над электронной клавиатурой. Он сделает это, он справится. Иначе — грош цена его капитанской выдержке. Сейчас мистер Новак начнет объяснять материал и Дин должен сосредоточиться так, чтобы…

— Мистер Винчестер, у Вас все в порядке?

Черт, ну почему он медлит? Зачем эти вопросы? Готов ли он, в порядке ли…

— В порядке, — кивнул Дин, плотно сжимая челюсть и не отрывая напряженного взгляда от поставленной на паузу презентации.

— Дин, посмотрите на меня, пожалуйста, — мистер Новак встал прямо напротив его стола, и Дину ничего не оставалось, как поднять голову на преподавателя, на лице которого явно читалась обеспокоенность. — Послушайте… Вам не стоит бояться плохо себя показать. Это не лекция и не семинар. Здесь я помогаю дотянуть свои знания до приемлемого уровня. И если я сказал, что помогу Вам — значит, помогу. Никаких отчислений по итогам индивидуальных занятий я не провожу.

От этих слов Дин шумно втянул носом воздух, чувствуя, как узел, в который туго завязались его внутренности, дрогнул, чуть ослабляясь. Он опустил руки на парту, буквально чувствуя, как расслабляются плечи и крепко сжатые челюсти. То, что Дина не попросят отставить факультатив после двух-трех неверно построенных предложений, заставляло его чувствовать себя более уверенно.

Однако… однако полностью отпустить себя Дин не мог. По-прежнему существовал немаленький шанс показать себя абсолютным идиотом, сказав что-то не то или задав уж слишком глупый вопрос. И малейшая возможность отдалить от себя преподавателя не позволяла расслабиться до конца.

Дин выпрямился на стуле:

— Спасибо за предупреждение, мистер Новак.

Вопреки ожиданиям, преподаватель не отошел от Дина. Он все еще стоял прямо перед ним и смотрел сверху вниз, чуть прищурившись.

— Мистер Винчестер… я понимаю, что вам тяжело дается енохианский и Вы сильно переживаете. Но не стоит же так нервничать, — мистер Новак нахмурившись, несколько раз простучал пальцами по металлической парте Дина, а затем его лицо просветлело. Он наклонился ниже и осторожно улыбнулся: — Возможно, Вы помните нашу встречу в кафе?

— Конечно.

Еще бы Дин ее забыл. Если после первой встречи, в аудитории, Дин оценил только внешние данные преподавателя, то вторая встреча буквально заставила его почувствовать, как сильно он влип.

— Ну вот. Тот же диалог у нас прошел спокойно?

— Ну, это совсем не то, — Дин покачал головой. — О енохианском никто тогда ни слова не сказал.

Мистер Новак улыбнулся шире:

— Конечно нет. Но просто представьте этот урок продолжением нашей встречи. Только в этот раз выбранной темой будут не привычки, хобби и вкусовые предпочтения, а енохианский, хорошо?

— Странный выбор для беседы, — Дин почти не заметил, как начал улыбаться.

— Ну, какой есть, — мистер Новак притворно пожал плечами и тут же, мгновенно собираясь, попросил: — Пожалуйста, расслабьтесь, Дин.

И, словно следуя за голосом мистера Новака, Дин наконец сделал то, что давно следовало. Прикрыл глаза и глубоко вдохнул, до боли в легких, а потом медленно выдохнул, с каждой секундой чувствуя, как его отпускает.

Медленно, почти против воли, волнение, от которого кровь стыла в жилах, отступало. Перестало сжимать цепкими пальцами сердце, отняло руки от горла, позволяя спокойно дышать. Дин с удивлением обнаружил, что пот больше не щекочет кожу на висках, а ворот кадетской формы не такой уж тугой. Тело больше не было напряжено до предела, до спазма в мышцах.

— Так лучше?

Подняв голову, Дин наткнулся на одобрительный взгляд мистера Новака. Если бы он так не был увлечен своим волнением, несложный прием для успокоения собственных нервов Дин мог вспомнить сразу.

— Гораздо, — Дин смущенно покачал головой. — Не знаю, что на меня нашло.

— Да ничего, каждый может перенервничать. Повторю еще раз: вам не стоит бояться ошибиться.

Сказав это, мистер Новак наконец отошел от парты к своему столу. Взяв пульт в руку и обернувшись к Дину, на всякий случай уточнил:

— Теперь вы готовы?

Дин кивнул:

— Теперь — готов.

Едва мистер Новак включил презентацию, как пальцы Дина уверенно забегали по электронной клавиатуре.

Сейчас Дин чувствовал нежданное спокойствие. Калейдоскоп чужого, странного языка выстраивался в простые, понятные фигуры. Грамматика не вызывала перманентное желание уточнить, что же все-таки у енохианцев с головой, а проблемы в произношении мгновенно сглаживались мистером Новаком, который словно на интуитивном уровне чувствовал необходимость помочь. В какой-то момент преподаватель стал подходить к Дину, не дожидаясь вопроса, понимая без слов, что у того возникли проблемы.

Даже за объяснениями символов, слов, а иногда и мировоззрения енохианцев их общение казалось легким, естественным. Правильным. Словно они действительно все также сидят за столиком в кафе и нет никаких границ в общении, нет рамок ученика и кадета. Нет напряжения, нет страха все испортить — нет ничего. Только он и мистер Новак, с которым не стоит подбирать слова. С которым можно ошибаться, зная, что он поможет.

[Земля Обетованная]

— Мистер Винчестер, это прекрасно! — мистер Новак поставил на паузу презентацию и подошел к нему. — Если говорить откровенно, я не ожидал, что все так хорошо получится.

Дину очень хотелось ответить «Я тоже», но уставший за добрых два часа язык бастовал, требуя отдыха. Так что пришлось просто кивнуть, подтверждая слова преподавателя.

— Мы сейчас с вами занимались повторением, но знаете, я думаю, что уже со следующего занятия вполне можно взять ту же программу, что и Ваш курс. А может, мы даже пойдем вперед, — полный энтузиазма мистер Новак с улыбкой смотрел на Дина. — Я и не предполагал, что вы так быстро освоитесь.

Дин же, не отрываясь смотрел на преподавателя. Сейчас он не думал о своих успехах.

Сейчас, уже расслабившись, несколько отойдя от занятия и глядя на преподавателя снизу вверх, Дин снова, как и тогда в кафе, ловил себя на жгучем желании поцеловать мистера Новака. По телу прошла волна мурашек, и Дин улыбнулся.

— Спасибо, мистер Новак, — хриплым от долгого говорения голосом ответил он, все так же глядя в глаза преподавателя. — Надеюсь, и в следующий раз я Вас не подведу.

— Да… Хорошо, будем надеяться, — мистер Новак моргнул, и если бы Дин был более самоуверен, то решил бы, что и преподаватель с трудом разрывает зрительный контакт.

Преподаватель отошел к своему столу, принимаясь убирать оборудование, и Дин, быстро кинув в сумку падд, принялся помогать мистеру Новаку, сворачивая шнуры от аппаратуры.

— В следующий раз мне снова в субботу прийти?

— Да, можно через неделю. Енохианский на общем занятии во вторник и индивидуальный в субботу — два раза в неделю должен помочь Вам полностью искоренить небольшие проблемы в языке, — мистер Новак взял оборудование и, дождавшись, пока Дин сложит шнуры, уточнил: — Поможете мне?

— С удовольствием, — кивнул Дин.

Диспетчерская, где хранилась вся аппаратура, была расположена справа от закрепленной за мистером Новаком аудитории, но на этаж ниже. Заведовал царством ключей и оборудования мистер Сингер — ворчливый и довольно неприятный персонаж… для всех, кроме Дина. Он хорошо знал Бобби.

Каждый прилет отца домой характеризовался тремя вещами: пересказ интересных и курьезных случаев, произошедших в космосе, проверка их с Сэмми табелей успеваемости и грандиозная встреча с Бобби, за время которой дешевого, отвратительного на вкус и запах алкоголя потреблялось столько, что можно было споить роту ромуланцев.

— Дин, какого черта ты еще не в комнате? А шнуры тебе… — приветствовал Бобби вошедшего первым сына своего друга и осекся, увидев зашедшего следом преподавателя.

— И тебе привет.

Бобби взглядом попросил Дина заткнуться и кивнул мистеру Новаку:

— Добрый вечер.

— Добрый, — лицо преподавателя не изменилось, но Дин по едва ощутимой нотке веселья в голосе понял, что тому забавно видеть их общение. — Мы с мистером Винчестером занимались енохианским, поэтому так поздно пришлось сдавать аппаратуру. Извините.

— Нестрашно, — махнул рукой Бобби, судя по лицу — совершенно неискренне. — Поставьте это сюда, а шнуры, Дин, кинь наверх. А что, у него проблемы с учебой?

Дин, уже подошедший к полкам, вздрогнул.

Если мистер Новак ответит правду, то ничего хорошего его не ждет. Нет, Бобби, конечно, Дина не выдаст. Но то чудовищное пойло, которое он привозит с собой, вполне может заставить Бобби рассказать отцу что у Дина проблемы с ксенолингвистикой. И тогда те пару дней, что они проводят в кругу семьи, будут безнадежно испорченны презрительно-безразличным взглядом отца, разочаровавшегося в сыне. А ведь так хочется, чтобы те крохи времени, которое они проводят втроем, были наполнены дружеской атмосферой… Дин очень старался учиться, в том числе и для того, чтобы не огорчать отца, но не все ему было под силу. Портить такие редкие семейные выходные своим близким тем, что он оказался чрезмерно туп, Дину очень не хотелось.

И если сейчас мистер Новак ответит, что с енохианским у Дина крупные проблемы…

— Нет, — услышал он спокойный голос преподавателя. — Просто пара дополнительных занятий. Мистер Винчестер хочет овладеть не только базовым енохианским, но и вторым его диалектом, а это не входит в основную программу. Так что тут нужны дополнительные занятия.

Дин обернулся, не веря своим ушам.

— О, это правильно, — одобрительно кивнул Бобби, хлопая Дина по плечу так, что у него были все шансы сломаться. — Он у нас вообще молодец.

— Да, — серьезно ответил мистер Новак и посмотрел на Дина. — Он молодец.

Дин даже не мог смутиться. Глаза мистера Новака выражали необыкновенную серьезность. И от осознания того, что мистер Новак горд за него, стало тесно в груди. Одобрение преподавателя было так же важно, как одобрение Джона Винчестера… если не важнее. Отца Дин видел редко, раз в два-три месяца, в лучшем случае, а радовать мистера Новака, видеть эту гордость в его глазах хотелось как можно чаще. Хотелось провоцировать его смех и улыбки и быть причиной его радости.

— Кхм, — кашлянул Бобби, и мистер Новак быстро перевел на него взгляд. — Аудиторию я уже могу закрыть? — странным голосом уточнил он. Дину вообще показалось, что он спросил это просто для того, чтобы что-то сказать. — Или Вы еще не закончили?

— Закончили, мистер Сингер, спасибо.

— Не за что. Дин, передавай отцу привет.

Дин кивнул.

Когда они вышли, и двери закрылись, оставляя их одних в пустом коридоре, Дин пробормотал:

— Спасибо, мистер Новак.

— Не за что, — преподаватель пошел по коридору к лестнице, и Дин поплелся за ним. — Всем нужна поддержка родителей. А уж Вы точно заслуживаете одобрение капитана Винчестера.

Дин в два шага поравнялся с преподавателем и с легким недоумением посмотрел на мистера Новака. То, с какой интонацией было сказано «капитана Винчестера», говорило об их явном знакомстве, но ни отец, ни мистер Новак никогда ему ни о чем не рассказывали…

Снова уловив незаданный вопрос, мистер Новак кивнул:

— Да, я имел удовольствие общаться с Вашим отцом.

— Правда? — Дин подавил желание обогнать преподавателя, чтобы видеть его лицо прямо перед собой, а не боковым зрением. — А когда?

— Когда проходил практику. Я некоторое время был связистом на его корабле. Не главным, в общем штабе. Да и недолго — быстро понял, что служба в космосе все-таки не совсем мое, — мистер Новак покачал головой. — Я прекрасно знаю, как капитан Винчестер злится. И прекрасно помню, чего стоит его одобрение.

— Одобрение отца заслужить сложно, — покачал головой Дин. — А иногда и невозможно. Мне удается редко.

— Однако Вы заслуживаете его полностью, — мистер Новак неожиданно остановился и, взяв Дина за локоть, резко развернул к себе. — Вы очень способный и умный молодой человек. Ваш отец Вас недооценивает. Я знаю Вас не так давно, но я убежден в том, что Вы более чем достойны своего отца, Дин.

[Земля Обетованная]

Дин молчал, глядя на преподавателя. С таким жаром его переубеждали только Сэмми и Чарли, иногда — Бенни. Близкие друзья и родные, которые знали его очень давно, знали о его проблемах с отцом и нюансах самооценки. То, что сейчас говорил преподаватель, с которым Дин был знаком всего три месяца, заставляло его сердце петь и грело душу. Чарли права, мистер Новак явно печется о нем больше, чем о рядовом кадете.

Кроме того, сейчас между ними был еще один нюанс — расстояние.

Очень маленькое расстояние между их телами. Если бы Дин был менее сосредоточен на происходящем, если бы не всматривался так пристально в лицо мистера Новака, он бы представил, как они смотрится со стороны — от кадета и преподавателя была только форма. Мистер Новак остановил его аккурат у стены, холод которой Дин чувствовал лопатками. Пальцы преподавателя крепко сжимали предплечье, лицо было на расстоянии пары сантиметров, а его серьезный взгляд… Дину очень хотелось чуть-чуть податься вперед, чтобы поцеловать мистера Новака. Он почти видел, как преподаватель сначала удивится, возможно, опешит от такого действия, но потом он ответит. Придвинется чуть ближе, прижимая Дина к себе за талию, и…

— Спасибо, мистер Новак, — прохрипел Дин. — Я рад услышать от Вас такую высокую оценку.

— Я серьезно.

— Я тоже.

Словно только осознавая, что все это время он держит Дина в непосредственной близости от себя, сильно нарушая границы личного пространства, мистер Новак отпустил его и сделал шаг назад. Дин едва удержался от того, чтобы не притянуть его обратно, но на это у него полномочий не было.

— Извините, что так среагировал, — мистер Новак глубоко вздохнул, пожимая плечами. — Моя семья тоже не в восторге от меня.

— И Вы сбежали из дома, к енохианцам? — шутить после произошедшего было трудновато, но Дин старался.

— Почти, — едва заметно улыбнулся мистер Новак. — Сел на первый идущий в Академию звездолет, попал сюда, к профессору Споку. А на втором курсе, по его рекомендации, был отправлен к енохианцам. На практику и, заодно, для изучения культуры, традиций, обычаев…

— Ну и семья у Вас была, раз Вы предпочли уб… енохианцев.

— Ублюдков, Дин. Про них совсем не зря так говорят… Но моя семья все равно хуже. — В этот момент Дину остро захотелось сказать что-то одобряющее, но преподаватель уже махнул рукой, словно говоря, что это все позади. И тут же нахмурился: — И да, я врать очень не люблю. Так что Вам придется заниматься со мной по ускоренной программе.

— В смысле? — от неожиданности у Дина аж голос сел.

— В смысле, Вы мне сдадите два диалекта, — мистер Новак посмотрел на него очень пристально и серьезно… но усмешку в голубых глазах Дин давно научился находить. — Я никогда не вру людям.

— Вы чрезмерно честны. Слишком много общались с вулканцами.

— Никогда не считал это отрицательным качеством.

— С сегодняшнего дня можете начинать, — обижено буркнул Дин.

Мистер Новак только усмехнулся.

К выходу из Академии они спускались в тишине. Мистер Новак молчал, да и Дину говорить ни о чем не хотелось.

Сцена в коридоре и то, с каким жаром преподаватель пытался доказать Дину, насколько у него светлая голова, не выходило из этой самой головы. Даже неясно, что было более интересным, то, что мистер Новак о нем заботится… или та близость, которую он ощутил минуты назад?

Выйдя на крыльцо Академии, Дин с удовольствием подставил лицо под прохладные касания ветра и глубоко вдохнул вечерний воздух. Дин уже предвкушал, как пойдет в комнату, где сможет отвлечь Чарли от очередного увлекательного соревнования с Бенни и поделиться впечатлениями. Если он сейчас ни с кем не поговорит, то просто взорвется от переполняющей его гаммы чувств.

— До вторника, мистер Новак, — он улыбнулся и махнул рукой преподавателю, прощаясь.

— Дин, подождите.

Уже успев встать на первую ступеньку лестницы, ведущей к главному входу, Дин обернулся.

— Знаете… — мистер Новак отвел взгляд. — Я Вам еще раз напомнить хотел, что занятие не официально. Вы говорили, что у Вас нет вечерних пар, так что Вы можете приходить сюда в гражданской, более привычной одежде.

Дин не удержался от грустной усмешки:

— Просто не рассчитал время, чтобы переодеться. В следующий раз приду в гражданском.

— Хорошо. И… — мистер Новак кашлянул, прочищая горло, – если вы не против, я хотел бы Вам предложить использовать… имена при обращении друг к другу. Весь этот официоз хорош на лекциях, но на индивидуальных занятиях лучше использовать индивидуальный подход. Кроме того, я думаю, что более личное общение поможет Вам расслабиться. Как Вы на это смотрите?

Дин ответил быстрее, чем успел сформулировать мысль:

— Да, — он торопливо закивал. — С удовольствием, мистер Новак.

— Кастиэль, — он улыбнулся. — Зовите меня Кастиэль.

— С удовольствием… Кастиэль, — медленно ответил Дин, желая прочувствовать, как звучит имя мистера Новака, произносимое вслух.

По телу прошла дрожь, и это было уже совсем не похоже на то ощущение, которое было в аудитории, в далеком начале индивидуального занятия.

Дин давно уже надеялся на то, что мистер Новак когда-нибудь предложит ему перейти на имена, как сделали некоторые, ведущие последний курс преподаватели. И сейчас его желание сбылось. Радостное чувство небольшой победы и шага навстречу более близким отношениям с мисте… Кастиэлем затопило его. Рот Дина сам собой расплылся в смущенной улыбке, а жар, который он ощутил на щеках, заставлял предполагать, что они покраснели. Оставалось верить, что в вечернем сумраке это было не очень заметно.

— До встречи во вторник?

— Да… Кастиэль. До свидания.

— До свидания, Дин.

С широкой улыбкой уходя в сторону своего корпуса, Дин размышлял о том, как меняются его отношения с мистером Новаком. Как то, что началось с простого влечения, становилось сильнее и ярче, обретая новые ноты в общении, новые краски в палитре отношений.

Когда они только встретились в студенческом кафетерии, Дин уже тогда диагностировал, что может влюбиться.

Сейчас, спустя почти три месяца после первой встречи, на папке с его историей болезни ярко-красным стоял штамп: «влюблен».

[Земля Обетованная]

— А вот и наш труженик!

Бенни, уже явно под градусом, заключил Дина в крепкие объятия. Спиртом от него разило весьма ощутимо, но Дин даже не поморщился. С улыбкой от уха до уха, он хлопнул Бенни по плечу и оглядел зал, в котором проходила вечеринка Габриэля.

Насколько Дин мог видеть, людей было предостаточно. Конечно, не то столпотворение, что раньше всегда царило на таких праздниках, — про то, что Габриэль пироманьяк, никто не забыл, — но одиночества не чувствовалось: полный танцпол, ни единого свободного диванчика у стен, занятые стулья у барной стойки. По огромному залу курсировали роботы-официанты, алкоголь тек рекой, чей поток контролировался несколькими подвижными барменами, трио метровых колонок выдавали что-то стучащее-электронное и очень заводное. Когда и как Гейб успел превратить физкультурный зал, в нечто такого грандиозного маштаба, оставалось загадкой, но Дину сейчас было честно и откровенно пофигу.

Вообще, первоначально, он поспешил в комнату, желая поделиться свежими впечатлениями от индивидуального занятия с друзьями. Но так как там никого не оказалось, а общения Дину очень хотелось, он набрал Чарли. По громыханию и отчаянным попыткам подруги перекричать музыку он вспомнил и о вечеринке, и об их с Бенни обещании на неё прийти. Недолгие сомнения касательно того, стоит ли показываться на людях с такой придурковатой улыбкой, были быстро отметены в сторону, и Дин поспешил на праздник.

Из-за широкого плеча Бенни показалось довольное лицо Чарли:

— Ну что? Как «индивидуальные занятия»? — спросила она и поиграла бровями, явно пародируя Габриэля.

— Иди на фиг, — беззлобно усмехнулся Дин. — Отлично все прошло. Кастиэль, он…

— Ого! Уже «Кастиэль»?

— Это он предложил, чтобы официоз убрать…

— «Официоз», — саркастично протянула Чарли и, не успел Дин ничего ответить, как она крепко схватила его за руку и потащила сквозь толпу.

Несколько раз столкнувшись с танцующими и извинившись, Чарли подвела его к двухместному дивану и паре мягких кресел, между которыми располагался стеклянный прямоугольный столик. Рядом со стоящей на нем маленькой армией пустых стаканов одиноко смотрелись недопитые стопка с ярко-оражевой жидкостью и бокал голубой.

— Садись, — Чарли буквально толкнула Дина в кресло и сама села на диван. — Ты пить будешь?

— Да я вообще не планировал…

— Ему «Динго», — неизвестно как не потерявшийся в толпе Бенни, взмахом руки подозвал проходящего мимо робота-официанта. Пару секунд подумал, а затем, двумя глотками допив голубой алкоголь, просипел: — И мне тоже.

— И еще две порции, — попросила Чарли. — Джо скоро придет, — пояснила она ошарашенному прыткостью друзей Дину.

— А, хорошо… а что такое «Динго»?

— Гейб рекомендовал, — улыбнулась Чарли. — Он тут периодически ходит, удостоверяется, что мы весело проводим время. Вот — места для нас зарезервировал. И выпивка, как ни странно, за его счет.

— Его нужно причислить к лику святых, — блаженно улыбнулся Бенни, вытягивая ноги и явно наслаждаясь курсирующий по организму алкоголем.

— Для начала, его нужно убрать из черного списка. А потом посмотрим, — придвинувшись поближе к Дину, Чарли хлопнула его по колену: — Ну, рассказывай, как все прошло?

— Отлично, — Дин откинулся на мягкую спинку, улыбаясь и вспоминая. — Он похвалил меня, сказал, что я неплохо справляюсь. Рассказал, что служил на Имплпрайд… и сказал, что я достоин отца.

— Ого, — присвистнула Чарли. — Он знает о… нюансах ваших взаимоотношений?

— Мы говорили об этом… но так, очень вскользь, я не думал, что он помнит. И еще знаешь, очень быстро все прошло. Я боялся, что будут проблемы со временем, что все будет казаться долгим… Два часа пролетело мгновенно. И это енохианский. Просто общаться мы можем днями, я думаю…

— Общаться днями можно только в одном случае: если это происходит горизонтально и при участии других частей тела, — фыркнул Бенни. — И вообще, чувак, это все как-то уж слишком…

— Помолчи, — шикнула Чарли. — Что еще?

— Да неважно, Чарли, — Дин сел, подаваясь к подруге. — Понимаешь, это действительно что-то серьезное. Как-то все по-другому. Мне с ним комфортно, я правильно себя чувствую рядом с Кастиэлем. Мне кажется, мы выходим из рамок учителя и кадета. Это…

— Всем привет!

Подошедшая к ним девушка махнула рукой, привлекая внимание, и после нескольких секунд замешательства Дин запоздало улыбнулся и встал, чтобы обнять Джо.

Джо всегда была подругой Дина . Они общались, сколько он себя помнил, и примерно столько же Джо хотела стать инженером и копаться в недрах какого-нибудь космического корабля. Благодаря ее знакомству с Дином, такая возможность была: внутренности Имплпрайд были изучены вдоль и поперек ещё задолго до поступления в Академию. Примерно тогда же капитаном Винчестером было дано обещание взять Джо на корабль, если та удачно окончит учебу.

Занятия Джо нравились, да и зачеты с экзаменами сдавались ей довольно легко, однако на третьем курсе начались проблемы с базовой ксенолингвистикой. Помогая подруге, Дин попросил Чарли позаниматься с ней, не подозревая, во что это может вылиться.

Буквально сразу после их встречи Чарли попросила у Дина список того, что Джо нравится и может ее заинтересовать: какие цветы она предпочитает, куда любит ходить на свидания... На робкие слова Дина о том, что за Джо никогда не было замечено какой-либо симпатии к девушкам, Чарли только хмыкнула. Дин тогда посчитал, что свой дружеский долг он выполнил — предупредил. А дальше, если уж Чарли нравится стучаться в закрытую дверь…

В закрытую дверь он сам постучался через месяц после начала близкого общения Чарли и Джо. В закрытую дверь их с Бенни комнаты. Сначала он решил, что это Бенни там с кем-то заперся, но флегматичный друг окликнул его, сидя на полу общего коридора. «У женского блока сегодня комнаты дезинфицируют. А я ей за Mortal Kombat должен» — вот и все, чего Дин от него добился.

Как только двери наконец были разблокированы, Дину очень хотелось закатить скандал, но он так и не собрался. Во-первых, ругаться с ними попросту не хотелось — слишком милыми казались смущенно переглядывающиеся и украдкой целующиеся девушки, оставшиеся у них с Бенни до вечера. А во-вторых, ни его кровать, ни кровать Бенни не пострадала — как потом ему по секрету пояснила Чарли, до мягких поверхностей дело просто не дошло.

[Земля Обетованная]

Поздоровавшись со всеми, Джо села рядом с Чарли, которая тут же ее обняла и начала что-то спрашивать, а Бенни наклонился к Дину:

— Давай я тебе лучше, вместо твоего енохианского, покажу, что я успел тебе подобрать. Потребности организма ведь никто не отменял, правда? — он усмехнулся. — Вон смотри какая…

— Знаешь… я пас, — покачал головой Дин.

В ответ на удивленный и где-то даже оскорбленный взгляд Бенни Дин пожал плечами. Еще месяц-два назад его влечение к мистеру Новаку не был помехой для одной, двух или трех ночей для поддержания организма в тонусе. Но когда они перешли на более личное общение, на секс на стороне было наложено внутреннее, только одному Дину понятное, табу. Хотя откуда взялось это самое «на стороне», если с Новаком он еще не встречался, Дин не знал.

— И ты туда же, Брут? — Бенни показушно надавил на закрытые веки подушечками указательного и большого пальцев. — Сначала одна обзаводится постоянной парой, теперь второй… В этом году я потерял двух друзей на поле разврата и похоти без обязательств, — он приподнял указательный палец, открывая один глаз. — Сейчас только грандиозные поминки смогут спасти мою хрупкую психику, учтите.

Чарли фыркнула, а Джо и Дин рассмеялись.

— Хрупкую?

— Она еще не поломана потому, что мне помогает держаться мой маленький друг, — Бенни вздохнул. — Без него моя психика была бы давно сломана.

— Маленький друг? Это ты про что? — с мнимым интересом уточнил Дин.

— Алкоголь! — с негодованием покачал головой Бенни. И с аристократическим презрением добавил: — Извращенцы.

В этот момент к ним наконец подъехал официант, ставя на стол четыре невысоких стакана с кислотно-зеленой светящейся в темноте жидкостью. Взяв один в руки, Дин ощутил еле заметное покалывание в кончиках пальцев. То ли сказывалось неожиданно пришедшее предвкушение, то ли это было одним из свойств «Динго».

— За моего павшего друга, которому предстоит провести остаток этого учебного года в мучении, страдании и перманентном воздержании! — пафосно провозгласил Бенни, салютуя стаканом.

— Смотри-ка, — Чарли тихонько толкнула Дина, — он уже стихами заговорил.

— Выпьем же за павшего! Не чокаясь.

Все сдвинули стаканы с зеленым «Динго», от которого ощущался сильный запах спирта, и, не дав им соприкоснуться друг с другом, одним глотком выпили до дна.

Все. Кроме Дина.

Он закусил губу, медленно покачав головой:

— Бенни… Я бы не был так уверен, что остаток этого года проведу в мучениях.

— Ммм? — Друг, морщащийся после изрядной дозы алкоголя, повернулся к Дину. — Ты о чем?

— Я хочу на следующем занятии объясниться с Кастиэлем.

— Что?!

Дин был уверен, что Бенни будет против. Но что и Джо, и Чарли будут пораженно смотреть на него, словно он только что откусил себе обе руки, он не предполагал.

Первой опомнилась Чарли:

— Ты… точно все решил? Окончательно?

— А зачем ждать? Правила Академии встречаться со студентами не запрещают, я узнавал. Так что медлить смысла нет. Или он не против, или… — продолжать Дин не стал. — В любом случае, я услышу четкое «да» или четкое «нет». Мне надоело смотреть на него и знать, что я ничего не могу сделать.

Бенни вздохнул:

— Чувак, дело, конечно, твое, но я б подождал. Что будет, если Новак скажет «да», мы все знаем. А если он ответит «нет»?

— Дин, — мягко дотронулась до его плеча Чарли. — Бенни прав. Если что-то пойдет не так, то после выпуска ты сможешь отвлечься полетами, займешься своим устройством на корабль, а что будет сейчас? Ты же будешь видеть его каждый день, каждую неделю и сдавать ему ксенолингвистику… Ты уверен, что выдержишь?

Дин отвернулся. Представлять, как взгляд голубых глаз из участливого станет ледяным и отчужденным, как Кастиэль интонацией покажет всю палитру презрения, как их общение потеряет какой-либо смысл…

Он опрокинул в себя алкоголь и поморщился.

«Динго» оказался горьким.

— Дин, у Вас что-то случилось?

Дин вздрогнул и отвел взгляд от падда, в котором за все время занятия не появилось ни строчки. Обычно собственную отвлеченность удавалось скрыть, повторяя последнее, сказанное Кастиэлем предложение, но сейчас — не получалось и этого. Он не мог вспомнить даже примерную тему, которую они начали сегодня, что уж говорить о конкретных словах?..

С того памятного разговора на вечеринке Габриэля прошло три недели, проведенные с различными мыслями и идеями, объединенными одним общим посылом: «как же быть и что же делать». Три недели — шесть занятий с Кастиэлем, три индивидуальных и три общих. Время, в которое Дин и думать забыл о желании действительно выучить енохианский.

Каждый его день начинался с того, что он пытался представить, что будет, если мистер Новак скажет «нет». Он представлял отчужденность во взгляде, сухие, официальные фразы и облегчение пополам с тоской, когда он наконец сможет покинуть Академию. Дин представлял, как Кастиэль снова попросит называть его по фамилии: «как подобает кадетам называть преподавателя» — мозг давно придумал формулировку и придумал те слова и предложения, которые мистер Новак обязательно скажет после своего «нет».

Каждый день заканчивался тем, что Дин буквально против своей воли представлял, что будет, если Кастиэль скажет «да». Дин наконец сможет его обнять, больше не сдерживая себя. Шутки станут более откровенными, отмалчиваться или пытаться скрыться за вежливостью будет больше не нужно. А ближе к совсем глубокой ночи, Дин надеялся, что индивидуальные занятия приобретут тот оттенок, на который так давно намекал Габриэль.

Каждый день мысли Дина были заняты Кастиэлем и попытками выбрать один из двух вариантов: неизвестность до самого выпускного бала, когда он сможет объясниться, не мучая ни одну из сторон или признание сейчас.

— Нет, Кастиэль. Все в порядке.

— Боюсь, я Вам не поверю.

Вытащив стул из-за преподавательского стола, Кастиэль поставил его перед партой Дина. Когда он сел и подался вперед, Дин с трудом удержался от того, чтобы отпрянуть. Очень близко. Почти так же близко, как тогда, в коридоре главного корпуса.

Дину дважды снился этот момент, и дважды менялся смысл сна. Первый раз там были эротические, даже порнографические кадры, и Дину пришлось надолго занять утром душ. Второй раз Кастиэль оттолкнул его, крича о невозможности отношений преподавателя и кадета. «Как вам могло такое в голову прийти!» — негодовал он, а вокруг появлялись люди. Другие учителя, кадеты, Чарли и Бенни… и, наконец, отец. Тот молчал, но смотрел так, что сомнений не оставалось: разочарование полное, абсолютное и исправить нельзя больше ничего.

После того сна Дин несколько дней не мог поднять глаза на Кастиэля, а ведь повод был. По какой-то нелепой превратности судьбы они стали сталкиваться все чаще: на территории Академии, в кафетерии, просто в коридорах. Короткий обмен любезностями или долгие диалоги — все это никак не помогало перестать думать о Кастиэле.

— Дин, у Вас какие-то проблемы с отцом? Мистер Сингер заподозрил что-то не то?

Внимательный взгляд выражал многое: обеспокоенность, забота, искренний интерес… Дин мог бы ответить «да», получить дозу сочувствия, успокаивающие, подбадривающие слова, и оставить все так, как есть. Но врать Кастиэлю не хотелось.

— Нет, мистер Сингер тут не при чем.

— Тогда что не так, Дин? Вы рассеяны. От прежних успехов в енохианском не осталось и следа, другие преподаватели также озабочены. Ваше поведение на Кобаяши Мару в прошлом семестре было оценено на очень высокий балл, а простейший тест на двигатели в этом — шестьдесят процентов. Дин, Вы можете мне рассказать все, что Вас тревожит, — мистер Новак осторожно положил руку ему на предплечье и мягко сжал. — Доверьтесь мне.

Дин посмотрел на ладонь Кастиэля, так правильно, естественно обхватывающую его предплечье… И медленно поднял голову на лицо преподавателя.

Все их случайные соприкосновения на протяжении семестра, когда Дин помогал Кастиэлю с аппаратурой, их общение, несвойственное преподавателю и кадету начали складываться в единую картину. Чарли говорила ему об этом еще после инцидента с сумкой, но тогда поверить было сложно. Сейчас же, когда преподаватель сам дотронулся до его предплечья… нет, конечно, физический контакт еще нужен для того, чтобы ободрить, но… но Дину не казалось это прикосновение — ободряющим.

Скорее — такое же голодное удовлетворение потребности в контакте, как и у него.

— Дин, Вы можете…

— Понимаете, Кастиэль, — Дин снова опустил взгляд, чувствуя, как к лицу приливает кровь от адреналина. — Моя проблема касается Вас тоже.

— Вам нужно оставить енохианский? — Дин не смотрел на Кастиэля, но ощутил, как он вздрогнул. — Очень жаль. Я так понимаю, из-за выпускных экзаменов? У Вас просто не остается времени, а енохианский Вам действительно не очень нужен…

[Земля Обетованная]

Едва Кастиэль потянул руку, явно собираясь ее убрать, как Дин тут же накрыл ее своей ладонью, с силой прижимая.

Мир снова замер. Кастиэль не двигался, и Дин также не шевелился, снова пытаясь прочувствовать, запомнить это ощущение.

— Дин?

Все равно их отношения никогда не будут общепринятым общением учителя и ученика. Дин слишком отчаянно хочет выйти за рамки этих категорий.

— Мне действительно не нужен енохианский, Кастиэль… — Дин поднял голову. — Мне ты нужен.

Кастиэль вздрогнул. Его глаза округлились, а брови взметнулись вверх.

— Боюсь… я Вас не совсем понял…

— Мне не нужен енохианский, — терпеливо повторил Дин. Адреналин куда-то испарился, оставив звенящую пустоту в голове и ощущение странного спокойствия, взявшегося непонятно откуда. — С первого занятия, на котором я Вас… тебя увидел, мне интересен был только ты. А после коридора я вообще не могу думать ни о чем, кроме…

— Довольно, — Кастиэль нажимом высвободил руку и встал, отходя от его стола. — Дин, я не думаю, что это было бы правильным решением.

Сердце больно шибануло по ребрам.

— Почему?

Вопрос прозвучал глупо. Почти жалко. Но не задать его Дин не мог.

— Потому что я не встречаюсь со студентами.

— Но правила Академии не запрещают преподавателям встречаться с совершеннолетними...

— Академия тут ни при чем, — обрубил Кастиэль, отворачиваясь. — Это мое личное правило. Я не буду встречаться со студентом.

Дальше Дин слушать не стал.

Вскочив со стула, он схватил тетрадь в одну руку, сумку в другую — и вылетел из аудитории.



— На, выпей, — судя по обжигающему прикосновению к колену, ощутимому через джинсы, и любимому аромату Чарли протянула чашку с кофе. — Дин, возьми ее хотя бы в руки.

— Ты уверена, что он еще нас слышит? Может, это кома? Или спячка?

— Не смешно. Вообще не смешно.

— Прости. — Тычок в плечо явно от Бенни. — Чувак, ты с нами?

— Дин, ты меня слышишь? — Чарли мягко дотронулась до его головы.

К сожалению, да.

К сожалению, Дин ее слышал.

Про случившиеся он рассказал друзьям ровным голосом, не открывая лица от коленей. Он надеялся, что его тут же оставят наедине с собой, но Чарли, вместо этого, стала пытаться привести его в чувство, да и Бенни несколько раз неуклюже старался привлечь его внимание.

Нужно было надеть наушники… Но когда он ввалился в комнату, тут никого не было. Было тихо и пусто, никто не мешал ему. Никто не видел его растоптанных надежд. Можно было просто сидеть на кровати, обхватив колени руками, и думать, анализировать, представлять…

Дин должен был последовать совету Бенни. Засунуть свои чувства в свою же задницу, спокойно выучиться и после — признаться. Подойти к Кастиэлю, перед тем как покинуть Академию, и, может, даже ничего не говорить. Тогда у него было бы достаточно уверенности в себе, чтобы поцеловать и по ответу или отсутствию оного узнать, что же думает Кастиэль о его влюбленности.

В принципе, Дин и так получил ответ.

«Я не буду встречаться со студентом».

Не очень конкретно, конечно, не посыл к чертовой матери, но вполне очевидно.

— Дин, послушай. — Кровать скрипнула — наверняка Чарли села рядом. — Я понимаю, что отказ Кастиэля это очень… тяжело для тебя, но это не повод так сидеть сутками.

— Слушай… — Это Бенни. — Может, в медотсек его отвести? А то уже даже я нервничать начинаю.

— Погоди. Дин… ну, может, мы ошиблись. То, что вы с ним так общались, не обязательно должно было быть обоюдным интересом. Может, он просто считает тебя еще слишком неопытным… Ты же только студент.

Только студент.

«Я не буду встречаться со студентом».

А если?..

В голове что-то щелкнуло, открывая дорогу пестрому хаосу. Вместо того, чтобы выстроиться в ряд, предположения и воспоминания принялись бегать и танцевать прямо внутри черепной коробки, совершенно не помогая сложить единый пазл.

А если он все-таки был прав, если Дину не одному хотелось коснуться Кастиэля?.. Что, если проблема не в Дине, а в его… статусе?

— Он не сказал «нет», — прохрипел Дин.

— Что-что? — переспросила Чарли.

Дин поднял голову от коленей и тут же зажмурился. Неяркий свет, которые включили недавно пришедшие друзья, больно резанул по глазам. Только проморгавшись, он смог увидеть очень, очень обеспокоенное лицо Чарли рядом с собой и утратившего привычную флегматичность Бенни.

— Кастиэль не сказал «нет».

— Но ты же говорил…

— «Я не буду встречаться со студентом» — это все, понимаешь?

У Чарли распахнулись глаза:

— Ты имеешь в виду…

— Я надеюсь.

— Это же замечательно! — Чарли порывисто обняла его и тут же отодвинулась, уточняя: — Выпускной бал?

— Читаешь мысли, — усмехнулся Дин.

— Черт, это так классно!

— Мне кто-нибудь объяснит, что происходит?

Они почти синхронно обернулись к Бенни. Легкая растерянность и обеспокоенность сменились раздражением. Сложив руки на груди, он угрюмо ждал пояснений происходящего… но давать их никто не собирался.

— Ты все равно не поймешь. Для этого нужно уметь чувствовать.

— И быть хоть раз влюбленным, — пожал плечами Дин.

— Господи, — Бенни измучено прижал ладони к лицу. — Не дай Бог я когда-нибудь стану вас понимать.

— …Так что присужденное вечеру звание лучшей пьянки этого года было большим преувеличением. Все равно я считаю, что главное — не количество выпитого, а размах! Вот попытка украсть у Сингера его фляжку из-за пьяного спора — вот это я понимаю, это интересно…

— Что?! — раздался громкий возглас Бобби в толпе, и Дин не удержался от смешка.

— Не бойся, Гарт Фицджеральд Четвертый, я тебя не сдам… Ой. Ну, ты же вроде быстро бегаешь, — Габриэль пожал плечами и постарался придать серьезное выражение своему лицу. — Теперь не самая интересная часть вечера, но должны же они как-то порадоваться? Самыми умными в этом году стали: Чарли Брэдбери, Бенни Лафит и Дин Винчестер! Я неплохо их знаю и, как ни странно, могу сказать, что они заслужили. Поздравим же новоявленную гордость Академии!

Наконец-то.

Дин отставил стакан, из которого методично цедил слабоалкогольный пунш весь вечер, и под громкие аплодисменты вместе с Чарли и Бенни двинулся к стоявшему на высокой сцене Габриэлю. Тот накануне говорил им, что хочет вручить какие-то значки, сделанные им собственноручно, что-то вроде подарка каждому на прощание.

Но Дин ждал этого момента далеко не из-за подарков.

— Итак, гордость Академии, я приготовил вам несколько значков. На каждом — индивидуальная гравировка и картинка. Рисовал не сам, так что получилось так себе, но что делать…

Дин почти его не слушал.

Он пытался найти в толпе Кастиэля.

Несмотря на хромающее на обе ноги поведение, Габриэлю было поручено подготовить зал к выпускному балу. Огромный зал, в котором им обычно устраивались небольшие праздники и крупные вечеринки, был украшен пестрыми шарами и забавными голограммами. Яркие, с металлическим отблеском стены, множество ламп-прожекторов под потолком, у левой от выхода стены несколько столиков с пуншем и закусками, у правой – уютно расставленные диванчики. Ну, и конечно же, сцена, с которой Габриэль объявлял то, что казалось ему наиболее важным, или присваивал звания запоминающимся событиям и кадетам. Официальный выпускной уже прошел, присяга принесена и уже завтра они могут забрать свои вещи из общежития. Четыре года базового обучения позади, но кто-то все равно останется доучиваться. Дин знал, Чарли с Бенни останутся, а сам он решения еще не принял.

Кадетская форма, старомодные костюмы, экстравагантные наряды из современных материалов, высокие прически, улыбки, предвкушения, обнимающиеся парочки — вытянув шею, Дин искал, перебирался взглядом с одного лица на другое, но среди толпы не было нужного ему человека.

Кастиэля он видел неоднократно с того вечера — енохианский Дин не бросил. Конечно, было тяжело, но отказаться от факультатива, до сдачи которого оставалось не так много, он не мог, это было дело принципа. Но с Кастиэлем они больше не здоровались. И не прощались. Тот очень редко спрашивал Дина на семинарах, а ошибки объяснял тихо и максимально нейтральным тоном, практически не глядя в его сторону. Дин же, сидя на последней парте, подальше от двух оставшихся кадетов, тоже редко смотрел на преподавателя. Выдержки на это требовалось немало: не бросать на Кастиэля даже случайных взглядов, стойко противиться желанию заговорить и объясниться, проглатывать шутки и ободряющие слова — если бы кто-нибудь знал о том, как он устойчиво сопротивляется своим душевным терзаниям, то это обязательно занесли бы в психопортрет, в плюс к стрессоустойчивости Дин был уверен.

[Земля Обетованная]

Однако мучился он не один. Это знание совсем не помогало, заставляя плотнее стискивать зубы, а многострадальное сердце обливаться кровью. Последний раз он видел Кастиэля на выпускном экзамене по ксенолингвистике — тот побледнел, осунулся, и в глазах больше не было того спокойствия и уверенности, которые Дин привык там видеть. Экзамен в основном лег на плечи доктора Наоми, присланной в качестве внешнего эксперта. Кастиэль только задал несколько вопросов по енохианскому и едва заметно улыбнулся Дину, оглашая, что тот получил высший балл.

— Дин, а это тебе, — Габриэль, вешая ему на лацкан значок, встал прямо перед ним, заслоняя весь возможный обзор. — Надеюсь, там ты это тоже будешь носить.

Дин приподнял блестяшку и улыбнулся — маленькая встроенная голограмма с движущейся Имплпрайд была прекрасным подарком на память.

— Спасибо.

Они обменялись рукопожатиями и тут же покинули сцену — Габриэль уже вызывал кого-то для вручения почетного звания лучшего душевого певца общежития.


— У тебя что? — спросил Бенни у Дина, все еще пытавшегося разглядеть Кастиэля в толпе.

— Имплпрайд. — Дин, не отвлекаясь, приподнял значок.

— Вот! Вот это нормально. А это, — Бенни показал свой, — нет!

Прервав поиски и приглядевшись, Дин усмехнулся. Полупустая бутылка и танцующая рядом девушка. Подпись внизу «Все лучшее — Бенни» не спасала картину.

— Между прочим, у меня звание выпускника года.

— Между прочим, если бы Дин тебя не растолкал, ты бы на сдачу пилотирования опоздал, — усмехнулась Чарли. На ее значке была изображен наушник связиста.

— Зато сдал я его на отлично. Все-таки алкоголь притупляет чувство страха.

— Главное, на практике этим постулатом не пользуйся.

— Дин, — на плечо опустилась тяжелая рука, заставляя обернуться. — Поздравляю, мальчик.

Дин широко улыбнулся:

— Спасибо, Бобби.

Друг семьи ответил чуть смущенным кивком. Дин редко видел, чтобы Бобби было неловко. Хотя сейчас он стыдился не за себя, так что это даже не считается.

— Я уверен, что если бы твой отец мог, он бы обязательно приехал.

— Ничего, — Дин улыбнулся. Как ни странно, отсутствие отца он пережил совершенно нормально. Настолько привычно и спокойно, что это и пугало, и радовало одновременно. Есть что-то в том, чтобы не строить иллюзий... Ну, и если отец не будет присутствовать при осуществлении его плана — Дин совсем не против. — Он прислал видео-поздравление сегодня утром.

Бобби покачал головой:

— Он правда тобой гордится. Хвастался вчера перед всей командой, — Бобби усмехнулся. — Нет, он, конечно, назовет это «нормальным для Винчестера», но ты его не слушай. Джон тобой очень доволен.

— Спасибо. Правда, спасибо.

Хлопнув его еще раз, Бобби пошел к столикам с пуншем, на ходу доставая уцелевшую фляжку.

— Дин!

Через толпу протиснулись Сэм и Джо, опоздавшие на праздник.

— Ну наконец-то! — Дин стиснул Сэма в крепких объятиях и тут же отодвинул от себя, разглядывая. — Ты опять вырос. Давай завязывай с этим, ладно?

Сэм, обогнавший Дина почти на голову, с плохо скрываемой гордостью пожал плечами.

Они виделись чаще, чем с отцом, но все равно не с той регулярностью, с которой хотелось бы. Сэм в этом году поступал в Академию — масса вступительных экзаменов, устных и письменных, рекомендации, составление психо-портрета… Дин занимался всем тем же самым, только ради выпуска, так что встретиться и пообщаться последний раз у них получилось почти полгода назад.

— Черт, до сих пор не могу поверить, — Сэм покачал головой. — Мой брат закончил Академию. Да еще и с отличием.

— Надеюсь, я тоже узнаю каково это. Не подведи, Сэмми.

Но Сэм его не слушал. Взгляд его зацепился за что-то за спиной Дина.

— Это они?

Дин обернулся. Сэм взглядом указывал на огромные механические Часы с большими фигурными стрелками. Они давно скорее приносят убытки Академии, чем пользу, но никому и в голову не приходит их убрать или сдать в музей. Хоть и нужны они только раз в году.

— Они, — с улыбкой ответил Дин, помня, как и он сам смотрел когда-то на этот раритет с искренним интересом и каким-то неясным трепетом.

Часы были давней традицией, поддерживаемой из года в год: уже принесшие клятву, сдавшие все экзамены кадеты становились офицерами ровно в полночь. Ту полночь, которую показывали Часы. Только после соприкосновения стрелок на двенадцати бывшие ученики превращались в полноценных офицеров, вольных идти куда хотят.

И делать что хотят.

Последнее сегодня особенно грело Дину душу... хотя это чувство начинало угасать. Стрелки показывали без десяти двенадцать, а тот, с кем ему нужно было поговорить первым, приобретя новое звание, еще и не пришел.

— Дин, вон он, — привлекла его внимание Чарли, взглядом указывая на противоположную от них часть зала.

Дин обернулся так резко, что у него заболела шея. Но это того стоило.

У самой стены стоял Кастиэль. И сосредоточенно, практически не мигая, смотрел в одну точку. На счетчик времени до конца этого дня и до начала новой жизни.

— Чарли, он?..

— Да, Дин, — Чарли улыбнулась. — Он тоже смотрит на Часы.

— Что-то случилось? — Сэм недоуменно переводил взгляд с Чарли на Дина, явно не понимая, что происходит.

У Дина все внутри напряглось в ожидании чуда, радостном предвкушении… и маленьком подлом страхе, что он все равно ошибся. Что Чарли сейчас скажет, что все не то и все не так, а Кастиэль, оказывается, смотрел, как бы Габриэль не упал или за еще какой-то чепухой…

Дину сейчас совсем ничего не хотелось объяснять Сэму, ничего не знавшему о его взаимоотношениях с Кастиэлем.

— Э…

— Пошли, я тебе лучше все объясню, — Бенни взял Сэма за плечо, уводя от Дина и остальных. — Но учти, только так, как я сам понял. А я, похоже, все равно не до конца догнал.

Дин одними губами успел прошептать «Спасибо» и получить небрежный кивок. У Бенни бы отлично вышло спасать мир: небрежно и с легким флером безразличия.

— Ну, что, народ, готовы к началу новой жизни? — голос стоящего на сцене Габриэля, усиленный микрофоном, прокатился по залу. — Да, в принципе, неважно. Так или иначе, у вас осталась минута!

— Дин, — Чарли толкнула его в плечо, — иди.

И Дин ринулся сквозь толпу.

В ожидании окончательного «двенадцать», кадеты сгрудились, вставая плотно, так, что Дину приходилось с трудом протискиваться между ними. Он точно отдавил кому-то ногу, услышал множество очень нелестных слов, как заведенный повторял извинения, а в голове бормотало «Быстрее, быстрее, быстрее»…

— Двенадцать!

— Дин!

Неожиданно Дин споткнулся. И полетел бы на пол, если бы его не подхватили.

Кастиэль, едва поставив его ровно, отступил на шаг.

— Будьте осторожней.

— Спасибо…

На лице Кастиэля расцветали пятна румянца — он тоже с явным трудом протискивался сквозь толпу. Волосы растрепались сильнее, куртка формы расстегнулась, открывая рубашку. Он явно спешил. И явно навстречу Дину.

— Как насчет..?

— …чашки чая?

— …кофе?

Заданный одновременно вопрос различался только окончанием. Ведь Дин совершенно четко помнил, что Кастиэль не пьет кофе.

Против воли губы Дина растянулись в улыбке:

— Тоже речь готовил? — дождавшись кивка, он прищурился: — Значит, с офицером тебе встречаться можно?

Кастиэль покачал головой:

— Знаешь, даже если было бы нельзя, сейчас я бы пошел против своих правил, — он осторожно, легко положил руку Дину на плечо, большим пальцем проводя по обнаженной шее. — Я скучал.

— Я тоже.

Дин неловко потянулся взять Кастиэля за руку… а потом в голове пронеслось короткое и знакомое «Да какого черта?». Он слишком долго ждал.

Дин уверенно обхватил преподавателя за талию и притянул к себе:

— Мистер Новак, а Вы не хотите поздравить меня с удачным окончанием Академии? С отличием, между прочим.

Кастиэль усмехнулся:

— Я бы пожал вам руку, но не хочется отходить, — он ближе наклонился к лицу Дина. — Так что я поздравлю Вас иначе.

Провокационного «И как же?» Дин произнести не успел.

Не в правилах Дина разговаривать, когда его целуют.

[ythdyfz]

ох, божечки, мой любимый кроссовер!

Прощай, работа, я убежала читать

[curious_Cas]

Мэри-Сьюшненько, имхо, все же от кроссовера с СТ ждал большего, честно говоря.
хотя, с другой стороны, заявленным жанрам вполне соответствует. и фишка с енохианским понравилась) спасибо)

[ythdyfz]

а чего Кастиэль капризничал-то?? я ждала объяснения отчего-то )

Люблю вселенную Стар Трека всем сердцем! Спасибо за кроссовер!
Чарли я представляла не только рыже, но и с фиолетовой кожей

[Шериф Стайлз и НЦэ-17 бейсбольной битой]

Хорошо написано!

[Кора Штапель]

спасибо. понравилось...что же будет дальше?

невероятно понравилось! Кас немного странно взбрыкнул, но до этого история просто изумительная, ироничная и написанная живым языком

[kotsara]

Ох как же мне понравилось) потрясающий рассказ!

[Марлюшка]

это так здорово
со вселенной СТ не знаком)

[ALFREA Zarika]

Классный кроссовер, такой яркий и живой фик. А Чарли и Бенни чудесные друзья))
Спасибо

[Шада Киберскотч]

Поступлю, как Кутли, буду сразу от себя отвечать ^^

Мэри-Сьюшненько, имхо, все же от кроссовера с СТ ждал большего, честно говоря. хотя, с другой стороны, заявленным жанрам вполне соответствует. и фишка с енохианским понравилась) спасибо)

curious_Cas, а вы бы могли объяснить, что имели в виду под "Мэри-Сьюшненько"? Вы про высокую успеваемость каждого героя?.. Очень приятно, что понравилось про енохианский — он был основной причиной для написания)) Спасибо за отзыв)

а чего Кастиэль капризничал-то?? я ждала объяснения отчего-то )
Люблю вселенную Стар Трека всем сердцем! Спасибо за кроссовер!
Чарли я представляла не только рыже, но и с фиолетовой кожей

ythdyfz, честно, пока писала, то просто внутренних убеждений Кастиэля было достаточно. Только дописав, начала понимать, что "так получилось" - не лучший обоснуй
Спасибо за комментарий и за Чарли — я теперь ее вижу только так

Хорошо написано!

Шериф Стайлз и НЦэ-17 бейсбольной битой, спасибо)

спасибо. понравилось...что же будет дальше?

Кора Штапель, ну как что) Дин уговорит Кастиэля полететь с ним на Имплпрайде и они с Энтерпрайзом будут исследовать вселенную наперегонки)

невероятно понравилось! Кас немного странно взбрыкнул, но до этого история просто изумительная, ироничная и написанная живым языком

Риру, спасибо за похвалу)

Что касается Каса

Что касается Каса, то просто нужно было не дедлайнить и все могло бы быть более плавно

Ох как же мне понравилось) потрясающий рассказ!

kotsara, спасибо

это так здорово со вселенной СТ не знаком)

Марлюшка, мерси :З это зря, вселенная потрясающа

Классный кроссовер, такой яркий и живой фик. А Чарли и Бенни чудесные друзья)) Спасибо

ALFREA Zarika, спасибо за похвалу Бенни и Чарли могли бы быть прекрасным тандемом... жаль, что в каноне их вместе так и не показали

Шада Киберскотч, неизменный демон фестовых работ))) а планируется доработка с выкладкой в других местах? я бы почитала "режиссёрскую" версию

[Шада Киберскотч]

Риру, как ни странно, планируется) хотя сначала и была идея все закопать в землю и "убижать с крикаме"
Виц приглашала в Грань, так что я надеюсь туда выложить, как оно будет готово) Кроме того, естессно, в свой дневник и на страницу Фикбука ^^

Шада Киберскотч, о! тогда еще почитаю

[Fanat of supernatural321]

Баннер просто шик. Люблю Дина в форме. А здесь он такой... ух ты. Спасибо баннеру.
Фик неплохой. Немного резануло по глазам их постоянное "мистер". Дин похож на влюбленную девочку, и наблюдать за ним было странно неловко. Кас тоже своеобразный. В целом, неплохо. Я бы почитала продолжение, где Дин немного вырос и стал более уверенным в себе. Спасибо.