Экшон. День четвёртый, "Мама ама криминал"

На западе у самого горизонта ещё догорала тёмно-красная полоска заката, а по всему небу уже расползалась чернильная клякса ночи, сквозь которую проклёвывались крупные августовские звёзды. Здесь, на окраине маленького городка со скудной иллюминацией, они казались особенно яркими — и отчего-то очень холодными. Земля же под ногами, напротив, ещё не успела остыть после дневного зноя и приятно грела даже сквозь подошвы ботинок.

Где-то в Преисподней, должно быть, черти тащили на сковороду душу злокозненной вдовы Пруденс Петерсон, держательницы сиротского приюта, коя, будучи запертой в земных пределах в виде злокозненного духа, успела убить полдюжины рыжеволосых девиц. Где-то на Небесах ангельский сонм скорбел об отменённом Апокалипсисе и строил новое светлое будущее без оглядки на Ад и людей. А где-то посередине, на мотельной парковке богом забытого городка в сердце Монтаны на капоте раритетной Шевроле Импалы сидели двое: ангел и человек.

— Знаешь, ты мог бы и почаще выбираться, — беззлобно укорил Дин, толкнув Каса плечом. — Сколько раз ты прилетал за последний месяц, дай-ка припомню… ни одного?

— Если то, что я явился тебе сейчас, считается, то один, — с меланхоличной скрупулёзностью поправил Кас. Он сидел практически неподвижно, не пытаясь уйти от прикосновения, но и не поворачиваясь к Дину. — Я тоже по тебе скучаю. И по Сэму. Но Небеса раз за разом требуют моего присутствия и участия в делах. Не так это просто — сдвинуть с места гигантскую бюрократическую махину, которая тысячи лет работала на единственную цель — Апокалипсис.

— И даже твоя идея свободы воли ничуть не помогает? — Дин скептически прищурился.

— Если свободу воли обретает один ангел — это достижение, — медленно, словно повторяя чьи-то слова, произнёс Кастиэль, — если таковая заводится у всех ангелов — это катастрофа. Ибо это ведёт к охлократии или даже анархии — а небесному воинству не пристало вести себя подобно стаду без пастыря.

— Ну, ты как скажешь иногда, — хмыкнул Дин, — когда-то ты совсем не так говорил.

— Не спорю, — Кастиэль наконец повернул голову к Дину. — Это и не мои слова, если говорить правду. Я лишь передаю тебе мысли, которые излагал Габриэль.

— Да чт… — от удивления Дин поперхнулся воздухом и несколько долгих секунд пытался восстановить дыхание. — Ты что, согласен с этим… расстригой?

— В его словах есть резон, — Кас медленно кивнул и обеспокоенно поглядел на Дина. — С тобой всё в порядке?

— Всё нормально, я просто… — Дин махнул рукой. — Я просто думаю, что этот выжига Габриэль захотел порулить Небесами, вот и толкает возвышенные речи… о пастырях.

— После ухода Михаила и Люцифера он остался самым старшим среди ангелов, — напомнил Кас. — Если не перед ним, то перед Рафаэлем, четвёртым из архангелов, склонилось бы воинство. А Рафаэль… он консерватор и реакционер, одержимый идеей Апокалипсиса. Не самый лучший руководитель, ты не находишь?

Дин промолчал, хотя в этой части был согласен с Касом — краткое знакомство с Рафаэлем оставило не самые приятные воспоминания.

— Кроме того, — не дождавшись отклика, продолжил Кас, — Габриэль показал мне одну из версий будущего, в которой после отмены апокалипсиса Небеса остались без указующего перста.

— И? — Дин внутренне напрягся: не то чтобы ангелы, показывая кому-то будущее, останавливались на самом радужном варианте.

— Это было… малоприятно, — Кас едва заметно нахмурился и сморщил нос. — Я не хотел бы расстраивать тебя.

— И всё же?

— Если кратко, то… — Кас опустил очи долу, снова взглянул на Дина и скороговоркой промолвил: — На Небесах разразилась гражданская война, я лишился рассудка и ангельских сил, Сэм потерял душу, а ты превратился в демона.

— Вот… вот срань, — Дин снова поперхнулся, но на этот раз приходил в себя даже дольше.

— Прости, пожалуйста, — Кас положил ладонь между лопаток Дина.

— Да уж, — выдавил Дин. — Не такие истории рассказывают ночью у костра…

— У нас нет костра, — заметил Кастиэль, — и, думаю, владельцы мотеля будут против того, чтобы мы разводили его на парковке.

— Фигура речи, Кас, ну, — Дин снова толкнул его плечом, и на этот раз Кас, помедлив секунду, толкнул его в ответ.

Какое-то время они помолчали. Стылый ветерок принёс ощутимый холод, а от Каса шло тепло, и Дин подавил желание подвинуться ближе и погреться. Кас вопросительно покосился на него, пожал плечами и подвинулся сам — так, что теперь они соприкасались плечами и коленями.

— Так, значит, у нас вечер историй у костра, — сказал Дин.

— У фигурального костра, — скрупулёзно поправил Кас.

— Не суть. Теперь моя очередь рассказывать?

— Я не силён в проведении подобных мероприятий, — Кас пожал плечами, подвигаясь ещё на долю дюйма ближе к Дину. — Решать тебе.

— Значит… — Дин наморщил лоб, раздумывая. В его загашнике было столько историй, что хватило бы на вечер историй длиной в добрую неделю, и выбрать для начала только одну было сложновато. — Однажды мы с Сэмми охотились в одном маленьком городке в Небраске. Ну, как охотились — мы просто проезжали этот город, остановились заправиться и узнали, что часом раньше на окраине города был обнаружен обескровленный труп с разорванным горлом.

— Вампир, — скорее утвердил, нежели спросил Кас.

— Ага. Причём патологоанатом сказал, что это первая подобная жертва за весь срок его работы. Что обычно к нему на стол ложатся старички, ушедшие своим ходом, пару раз попадались жертвы бытовых убийств, но такое — никогда. Ну, мы и решили, что это либо кочующий вампир, либо молодой, который до этого не охотился там, где живёт. Решили проверить. Если местный — найти и уничтожить. Кочевой — ну… проследить, куда кочует, и всё равно уничтожить.

Он помолчал, подбирая слова.

— Весь оставшийся день мы искали информацию по похожим убийствам в ближайших городах. Ничего не нашли — ни единого появления вампира на всю Небраску за три месяца! Ну, значит, решили мы, кто-то из местных пьёт кровушку. А на следующее утро…

Кастиэль заинтересованно наклонил голову и приподнял брови.

— А, я же не сказал, — оборвал самого себя Дин, — убитый был местным почтальоном, его покусали, когда он развозил утренние газеты. Так вот… на следующий день я своими глазами увидел, как этот самый почтальон развозит газеты! Живой, здоровый, без единой царапинки на шее!

— Весьма странно, — серьёзно покачал головой Кастиэль.

— Вот это ты верно подметил. Значит, мы побежали в морг узнавать, не пропадал ли у них покойник из холодильника — и что нам сказали? Что никакого трупа им вчера не поступало!

Дин снова прервался, поняв, что слишком повысил голос для ночи.

— Тогда мы метнулись в полицейский участок, — уже гораздо тише продолжил он. — И там нас с Сэмом едва не закрыли в камере за нарушение общественного порядка, потому что и они никакого трупа не оформляли, а этот самый почтальон — Гринуэй его звали — им всем с утра доставил почту. Еле отговорились. Вернулись в мотель… и призадумались.

— Очевидно, что некто вернул несчастную жертву вампира к жизни и стёр всем очевидцам память… всем, кроме вас, — озадаченно пробормотал Кастиэль.

— Это и нам было очевидно, — согласился Дин.

— На такое способны только очень сильные существа, — словно не замечая ремарки Дина, продолжал Кастиэль. — Ведь для того, чтобы оживить человека, необходимо отнять его душу у жнеца, вложить её в тело и исцелить его. Возможно, это был…

— Возможно, ты замолчишь, а я закончу рассказывать, — перебил Дин. Кастиэль поджал губы и огорчённо опустил голову. — Да ладно, потом расскажешь свои догадки. Так вот, в тот день мы так ни к чему и не пришли. А на следующий день нашли очередной труп местного жителя, а этот раз молочника — и, что самое главное, практически в том же самом районе, где был найден труп почтальона!

Он замолчал снова, добиваясь самого драматического эффекта, который эта история могла бы произвести. В случае Кастиэля это была, конечно, слабенькая попытка, но тот был как минимум заинтересован дослушать.

— И, знаешь, история повторилась в точности: патологоанатом сообщил, что это первый труп с такой картиной за всю его работу, спрятал тело в холодильник, а на следующий день молочник как ни в чём не бывало вышел на работу. И опять-таки никто — ни патологоанатом, ни шериф с помощниками, ни старушка, обнаружившая труп — никто не помнил, Кас, что молочник вообще умирал!

Поняв, что снова повысил голос, Дин замолк и перевёл дух.

— Так продолжалось ещё неделю. Вампир убивал человека, тот на следующий день воскресал, и все забывали о случившемся. Помнили всё только Сэм и я — видимо, потому, что были приезжими, нас просто не брали в расчёт. В общем… мы решили ловить вампира на живца. Подгадали примерное время и место и отправились туда. Мелкий сидел в засаде, а я изображал спортсмена на пробежке. Ну… короче, мы её поймали.

— Её? — переспросил Кас.

— Ну, да. Вампиршу. Оказалась из местных, домохозяйка с соседней улицы. Тело мы сожгли, но… увы, так и не успели выяснить у неё перед смертью, какого чёрта её жертвы регулярно воскресали.

— Это был единственный вампир в городе? — задумчиво, как будто история натолкнула его на собственные воспоминания, уточнил Кастиэль.

— Да, похоже. Мы остались в городе ещё на три дня, и никаких убийств не последовало. Вот. Истории уже несколько лет, но что это было? Я не знаю до сих пор. И Сэм не знает. И Бобби. Может быть, ты подскажешь?

Какое-то время Кастиэль не отвечал. Он вглядывался вдаль, в совершенно чёрную линию горизонта, покусывая нижнюю губу. Наконец он повернулся к Дину.

— Твоя история разбудила во мне воспоминание об одном порученном мне деле, — медленно произнёс он. На его лице не было ни тени улыбки, но в тоне голоса — в самой глубине — можно было разобрать веселье.

— О! И какое же дело? — Дин заинтересованно уставился на него. Прежде Кас не слишком-то распространялся о своём прошлом, и такая откровенность дорогого стоила.

— Раньше я служил в ангельском воинстве в чине престола, — начал Кас. — Когда Отец наш пребывал на небесах, ангелам этого чина — и мне в том числе — надлежало держать на плечах престол, на котором Он творил Свой суд. Но когда Отец нас покинул, нам стали поручать дела иного свойства — спускаться на Землю, если творится нечто чрезвычайно серьёзное, пресекать злодеяния и, если надо, наказывать виновных.

— Почти как спасать людей и охотиться на монстров? — фыркнул Дин.

— Почти, — согласно кивнул головой Кастиэль, — но в несколько иных масштабах. Однажды мне было дано поручение найти злодея, который в одном земном поселении убивал жнецов — одного за другим, несколько десятков. Злодея… или злодеев. В сопровождении двух ангелов из своего гарнизона я спустился на Землю, в то самое поселение, где происходили убийства. Поначалу мы проверили, не обитает ли в этой местности какой-либо падший ангел, демон высшего порядка или языческий бог — иными словами, всякий, у кого хватило бы мощи убить жнеца и кому это могло бы понадобиться. Но таковых в поселении не оказалось.

Теперь уже он замолчал, то ли вспоминая, то ли обдумывая. Дин ждал продолжения, не смея вклиниться с комментарием.

— В то же самое время мы обнаружили, что на многих домах нанесены не видимые человеческим взором, но различимые глазами ангельскими сигилы, отвращающие нашу братию. Дома с сигилами были расположены в случайном порядке, как будто люди, которые их наносили, стремились запутать возможных преследователей. Вероятно, решили мы, преступник и жил в одном из отмеченных домов.

— Поразительная логика, — буркнул себе под нос Дин.

— И мы занялись тем, — Кастиэль понизил голос, добавив в него предупреждающую «дай-мне-договорить» нотку, — что стали проверять людей, живущих во всех отмеченных домах. Везде, где мы успели проверить — примерно в половине домов, — жили обычные люди, праведные и грешные, ничем не связанные, на первый взгляд… Кроме защиты на домах.

— И тогда вы, болваны с перьями вместо мозгов, задумались, а кто может незамеченным разрисовать столько домов, — пробубнил Дин.

— Если оставить в стороне твоё неуважительное обращение, ты прав, — произнёс Кас. — Поэтому мы начали искать людей, которые в этом поселении чинили дома. И нашли маляра — который, надо сказать, жил в одном из отмеченных домов.

— Ну, и? — Дин нетерпеливо поёрзал на месте.

— Мы устроили засаду у его дома, поскольку не могли войти внутрь, — продолжил Кас. — И спустя какое-то время он вышел. Прямиком к нам, не скрываясь, не пытаясь обороняться и не утаивая истинной сущности. Он… — Кас замолк и нахмурился. — Он тоже был жнецом, отошедшим от дел — такое встречается среди этой братии крайне редко, но всё же прецеденты имеют место. Он встретил женщину, полюбил её, снял кольцо жнеца и зажил жизнью простого смертного. Я думаю, жизнь его была благополучна… пока его супруга не убила человека. Он рассказал, что застал её над телом, что был в ужасе — ведь за убийство её посадят в тюрьму, отберут у него! Промучившись ночь, он решился снова надеть кольцо, нашёл жнеца, который нёс душу жертвы…

— И убил, — закончил Дин. — Постой, жнец может убить жнеца?

— Серпом жнеца можно пожать практически любое существо в этом мире, — серьёзно кивнул Кас. — Говорят, серпом Первого Жнеца можно пожать даже Смерть. Но мы отвлеклись. Итак, маляр убил жнеца, вернул душу в тело, а всех очевидцев заставил забыть о случившемся. А через несколько дней снова застал жену над трупом.

— И снова убил жнеца, оживил жертву, и так раз за разом, — покивал Дин. — А дальше-то что? Почему он сам пошёл к вам, надоело жену прикрывать?

— Нет. Он слишком любил её и готов был жертвовать другими ради её благополучия столько, сколько потребуется. Просто… его жена умерла. Как только он почувствовал, что её души нет в земном мире, он решил, что ему тоже больше незачем жить. И пошёл сдаваться нам, просить, чтобы его лишили жизни.

— И вы…

— Да, — Кастиэль поджал губы. — В каком-то смысле, это было даже милосердно. Его могло бы ждать и иное наказание — вечное заключение в Небесных застенках — но это было бы слишком жестоко даже для него.

— Вот, значит, как, — Дин прикусил щёку, раздумывая. — Значит, по этому опыту ты предполагаешь, что жертв нашей вампирши тоже воскрешал жнец?

— Предполагаю, такое возможно, — кивнул Кас.

— Да ладно. Мне кажется, такое не может случиться дважды, — неверяще покачал головой Дин.

— В этом мире может произойти что угодно, — Кас опустил голову, и на секунду Дину показалось, что он… ухмыляется?

— Да, — медленно начал он, — наверное… Что угодно, говоришь? Тогда я сейчас назову тебе поселение, о котором ты мне рассказал. Эллсворт. Штат Небраска. Я прав?

— Ты прав, — подтвердил Кас, не поднимая головы.

— То есть… мы с тобой встречались ещё до… до Иллинойса, до Ада, до всего этого? И ты знал всё это, знал и не рассказал мне!

Кастиэль искоса взглянул на Дина.

— Нет, Дин. Для меня самого удивителен этот факт. Однако мне показалось забавным, чтобы ты сам догадался, сопоставив мою историю со своей.

— Забавным, значит, — Дин сердито засопел, отчего едва заметная ухмылка Кастиэля стала только шире. — Ну, знаешь… чувства юмора у тебя как не было, так и нет!

Он глянул на небо, теперь уже густо утыканное звёздами, на тёмные окна мотеля, а затем снова на Каса.

— Ну, ничего. Свободу воли тебе привили — и чувство юмора привьём. Дело наживное.

Экшон. День четвёртый, "Мама ама криминал"

Смотрите также