День 10. "Праздник к нам приходит"

В безумной череде занудных и однотипных будней Кастиэль абсолютно потерялся во времени – недели превратились в безмолвный поток. Изнурительные трудовые дни отнимали последние силы, и в последнее время Кастиэль со страхом ловил себя на мысли, что их отношения с Дином приобрели некий налет холода, который стал так уверенно распускать свои объятия и, как казалось Кастиэлю, сковывать их некогда жаркую страсть. Удивительно ли, что покидая каждое утро постель, которую они делили с Дином уже несколько лет, он желал своего скорейшего возвращения, чтобы вновь оказаться рядом с дорогим сердцу человеком. Особенно сильно Кас любил нырять под одеяло и прижиматься к Дину после душа, когда на коже оставались капли воды и тело пробивала крупная дрожь. Дин в такие моменты с недовольным ворчанием прижимал к себе изо всех сил, отдавая свое тепло и согревая.

Тем утром пробуждение Кастиэля было куда приятней обычного: его выдернула из сна не привычная мелодия будильника, а нежные поцелуи, тяжесть навалившегося тела сверху и царапающая щеки щетина Дина.

– Доброе утро, – прошептал он с улыбкой, легко касаясь губ Кастиэля.
– Доброе, – хмыкнул он и сцепил руки на лопатках Дина, прижав еще немного ближе. – Откуда такая прыть?
– Просто кое-кто совсем забыл о моем существовании и хорошо хоть ночевать приходит.
– Прости, Дин, – прошептал Кас и уткнулся носом в плечо Дина. – Ты ведь знаешь, что мне нужно лишь завершить эту работу и мне осталось совсем мало. Сегодня я со всем этим покончу, а потом буду целиком и полностью в твоем распоряжении.

Дин запустил руку в уже немного отросшие волосы и, оттянув чуть в сторону, оставил мокрый и жадный поцелуй на шее Кастиэля. Припадая губами к выпирающей ключице, Дин беспорядочно оглаживал еще разморенное сном тело. От прикосновений вело, и Кастиэль, так изголодавшийся по ласкам, с большой охотой отвечал на них, стараясь отдавать Дину не меньше.

– Не хочу потом, – ворчливо произнес Дин, склонившись над самым его ухом. – Хочу сейчас, – снова последовали жадные поцелуи, и напористый язык Дина проскользнул в рот Каса, который был далеко не против такого поворота событий. Крепко прижав партера к себе и перекатившись, Кастиэль в очередной раз мысленно поблагодарил Дина, настоявшего на покупке этой кровати.

– Нам нужна эта кровать! – настаивал Дин, скрестив руки на груди, и тем самым заставляя Кастиэля улыбнуться и сбавить обороты в едва не распалившейся ссоре.

– Ты как дитя, право, – примирительно поднял руки Кас и вновь перевел взгляд на огромную кровать, которую так упрямо требовал Дин. – Она займет большую часть комнаты. Да и по стоимости она, знаешь ли, нелегка для кошелька.

Дин подошел вплотную к Касу и, обвивая руками того за шею, оставил легкий поцелуй на сжатых губах – привычка, которая всегда сигнализировала о том, что он не может принять решение.

– Мы должны взять ее. Не пожалеешь и еще благодарить меня будешь, – ухмыльнулся Дин и добавил: – Я пошел оформлять и никаких возражений не принимаю.

Теперь уже вел Кастиэль. Вжимая Дина в матрас, он раздвинул коленом его ноги и жадно целовал в губы, оглаживая широкими ладонями отзывчивое на ласки мускулистое тело. Целуя шею и плавно спускаясь к ключице, Кастиэль легонько прикусил нежную кожу. Вжимаясь бедрами в пах Дина, Кас сорвал с его губ первый стон и, улыбнувшись, оторвался на мгновение. Темный взгляд Дина неизменно сводил с ума, волосы до безумия хотелось растрепать, а самого Дина не выпускать из объятий ни на мгновение. Порываясь продолжить, Кастиэль случайно заметил часы на прикроватной тумбе.

– Черт! – выскальзывая из объятий и практически падая с кровати, Кастиэль начал лихорадочно одеваться под протяжные разочарованные стоны Дина.
– Ты можешь хотя бы сегодня забить на все это и остаться в постели? – поинтересовался Дин, с надеждой глядя на почти уже одетого Каса.
– Ты же знаешь ответ.
Дин вытянул из-под головы подушку и, накрыв ею лицо, глухо простонал:
– Ненавижу твою работу!
– Знаю, – со слабой улыбкой ответил Кастиэль, стянув с вешалки пиджак и, подойдя к кровати, снял подушку и нежно поцеловал Дина в губы. – Прости меня, – прошептал он, быстро коснувшись носом его щеки и, вновь легко чмокнув в губы, вышел из комнаты. Спустя несколько мгновений звук закрываемой на ключ двери оповестил Дина о том, что он остался один.

Пролежав так минут десять, он лениво перекатился на живот и укутался в одеяло. Устроившись как можно удобнее, Дин потянулся за мобильным телефоном и, быстро набрав несколько комбинаций клавиш, разблокировал его и прочел пришедшее около часа назад сообщение от брата с текстом: "Празднуете?". Перебирая в памяти все возможные причины для празднования и не припомнив ни единой, Винчестер просто-напросто отправил вопросительный знак и откинул телефон в сторону, дожидаясь ответного сообщения. Вместо ответного сообщения Сэм решил позвонить.

– Ты серьезно, Дин? – вместо приветствия послышалось в трубке. – Даже я помню, черт меня дери!
Пожав плечами так, словно брат был вместе с Дином в одной комнате и мог его видеть, он ответил:
– Помнишь что?
– Дин, какое сегодня число?
– Двадцать шестое июня, – ответил Дин и замолчал – воспоминания назойливо полезли в голову.

– Теперь мы можем пожениться, и наш брак будет признан во всех штатах, – выдохнул Дин, укладывая голову на грудь Кастиэля. Они только что провели потрясающую ночь, и тело было наполнено приятной усталостью, от которой вовсе не хотелось избавляться. Дин взглянул на Каса и довольно отметил его счастливую улыбку, не сходившую с губ с того самого момента, когда было объявлено решение Верховного Суда. – Можем хоть завтра, – продолжил он и потянулся за поцелуем.

– Можем, только нужно ли нам это, Дин? – произнес Кастиэль, разрывая поцелуй. – Хочешь, чтобы все знали, убедились? Хочешь, чтобы недовольные рвали на себе волосы и плевались ядом, узнав, что такие, как мы, теперь законно могут делить одну постель?

– Такие, как мы? – Дин сел в кровати и недовольно взглянул на Каса. – Мы точно такие же, как и любой другой на этой планете.

Кастиэль, склонив набок голову, мягко улыбнулся и потянул Дина к себе. Оставляя легкие укусы на плечах, он ласкал все его тело и перебирался поцелуями выше, к губам, при этом с удовольствием отмечая вновь накатывающее на Дина возбуждение.

– Твой отец и так был не рад тому, что его сын начал играть за другую команду. Сомневаюсь, что мысль о свадьбе он поддержит и не испытает на мне парочку своих боевых приемов, к которым я совсем не готов, – выдохнул на ухо Кастиэль и, оттягивая за волосы Дина, припал губами к яремной вене, бьющейся так неистово. Желание оттеснило все мысли на второй план. Невероятно, но даже спустя несколько лет отношений они все еще не пресытились друг другом.

Дин резко вывернулся и, опрокинув Кастиэля на лопатки, уселся на его бедра, упираясь ладонями в грудь, он склонился и в непозволительной и такой еще одурманивающей близости прошептал:

– Нам не обязательно жениться вообще, но если все же согласишься, то можно и не завтра. У меня другие планы на тебя…

– Дин! – громкий окрик брата заставил поморщиться и отнять трубку от уха. – Так мне тебе напомнить?
– Черт, Сэм! – недовольно воскликнул Дин и добавил уже спокойней: – Нет нужды, я и сам уже вспомнил.
– То есть никакого праздника вы не планировали?
– Нет, – последовал сухой ответ, а в голове роилась уже сотня мыслей, каждая из которых была заклеймена виной за собственную забывчивость.

Словно ощутив настроение брата, Сэм неуверенно вымолвил:
– Уверен, Кас тоже забыл, – попытка ободрить была не такая уж и провальная. Кас действительно мог забыть, если учесть тот сумасшедший ритм, в котором он жил уже пару недель. – Хорошо провести время. Удачи, Ромео! – хохотнул Сэм и повесил трубку.

Дин отложил телефон в сторону и растянулся в постели, раздумывая о сложившейся ситуации и о возможных способах выхода из неприятного положения. Он хотел и сегодня, как и год назад, быть причиной счастливой улыбки Кастиэля. Предвкушение приятного вечера затопило сердце Дина и он, радостно улыбаясь, снова потянулся за телефоном. Первое, что он решил сделать, так это узнать, помнит ли Кас о сегодняшнем дне.

Быстро нажимая на клавиши, Дин отправил сообщение своему парню: «Что сегодня за день?». Поставив телефон на звуковой режим, он положил его на прикроватную тумбочку и принялся приводить спальню в порядок. Некий план начинал выстраиваться, и Дин, за неимением ничего иного, намеревался его придерживаться. Заправив постель и приводя комнату в надлежащий вид, он чуть ли не каждую минуту проверял телефон на ответное сообщение, однако его все не было. Продумав собственную подготовку к желанному вечеру, Дин всем сердцем надеялся устроить Кастиэлю хоть какой-либо сюрприз, даже если это ограничится всего лишь совместным просмотром любой программы по телевизору. Они так давно не проводили время вместе, ни о чем не думая и наслаждаясь обществом друг друга, как когда они только познакомились, поэтому Дин был уверен, что даже такая мелочь должна суметь вновь вызвать счастливую улыбку на лице дорогого человека и позволит ему греться в тепле Кастиэля.

Взглянув на время и негромко чертыхнувшись, Дин собирался уже набрать Кастиэля, но телефон призывно мигнул и оповестил о пришедшем сообщении.

«День, когда редактор умертвит меня всеми возможными способами, если я не привезу рукопись через полчаса», – гласило сообщение, и Дин уже было собрался пожелать любовнику в очередной раз удачи, когда пришло еще одно: «Буду дома через час или полтора, и мы продолжим то, что было прервано утром». Дин улыбнулся и, оставив телефон на кровати, вышел из спальни.

Небольшая гостиная была полна следами пребывания Каса, и Дин был рад этому. Недопитая кружка кофе одиноко возвышалась на журнальном столике среди рассыпанных исчерканных листов. На диване была оставлена тарелка с шоколадным печеньем, которое так любил Кастиэль. В углу на столике были разбросаны стикеры, на которых Дин рисовал несуразицы каждое утро, уходя на смену в мастерскую до пробуждения Кастиэля, которые впоследствии дополнялись четкими и живыми рисунками его друга. Оставленная открытая книга лежала на столе у магнитофона – веяние прошлого, которому был так предан Кас. Вставив кассету и запустив ее, Дин невольно улыбнулся, вспомнив еще и о том, что любимый человек мечтает раздобыть раритетную пишущую машинку.

Найдя взглядом на полке под журнальным столиком альбом, Дин направился к нему. Это был их личный путеводитель по отношениям, практически с самой первой встречи. Здесь и первая совместная фотография, и снимки с отдыха в Европе, и со знакомства с семьями, и первое фото в этом доме – в этом альбоме была запечатена вся жизнь писателя и механика, ограниченная счастливыми годами их любви.

– Последняя, и закрываемся, – объявил Бобби Дину, кивая на подержанный кадиллак и на околачивающегося рядом встревоженного молодого парня. – И это твой клиент. Закроешь мастерскую, когда закончишь. У меня дела.
– С Руфусом выпить? Вот это да, самое важное дело. Мне нужно…
– Меня не волнует – он твой. – отрезал Бобби и, ухмыляясь, добавил: – Не совсем твой типаж, но уверен, что понравится. Удачи.

Дин вспыхнул и смущенно отвел глаза, но Бобби не видел – он уходил, как и говорил до этого. Одна оплошность, всего одна, но Бобби Сингер еще долго будет напоминать Дину о той ночи, когда он застукал его в мастерской с парнем, да и вряд ли вообще когда-либо перестанет вспоминать об этом.

– Привет, я Дин! – представился он, подойдя к высокому и хорошо сложенному парню. – Что случилось?
Парень повернулся, и Дин с удовлетворением отметил, что он хорош собой, даже очень. Бобби был прав.
– Здравствуйте, – он явно нервничал. – Заводится раз из десяти, да и глохнет постоянно. Можно сделать так, чтобы завтра она уже бегала? – сразу же поинтересовался парень.

Дин прищурился и, глянув на часы, с сожалением покачал головой. Темноволосый парень опустился на корточки и опустил голову.
– Эй, ты чего? – Дин склонился над ним и положил руку на плечо. – Что не так? – он вздрогнул от прикосновения и резко поднялся, ударив Дина плечом по подбородку.
– О боже! Простите меня! – запричитал владелец авто, на что Дин только рассмеялся и махнул рукой.
– Так почему ты так расстроился?

Парень замялся и, прикусив губу, задумался на мгновение, стоит или нет рассказывать незнакомцу о своих проблемах, но, видимо, навалилось так много, что желание поделиться своей бедой оказалось сильнее. Что в последствии и сыграло свою роль.

– Мне завтра нужно быть в городе, что за сотню миль отсюда. Машина не на ходу, в карманах у меня баксов двадцать, да и в городе никого не знаю, чтобы попросить о помощи. А если я не попаду туда, год кропотливой работы пойдет к черту.

– Денег у меня и самого сейчас нет, но могу отвезти, – выпалил Дин прежде, чем подумал. Синие глазищи автовладельца смотрели с неверием и надеждой. Видимо, он в сильном отчаянии, раз готов принять предложение от абсолютно незнакомого человека.

– Я не могу… – начал было отнекиваться парень, но Дин прервал его.
– Меня это не затруднит. Завтра выходной, планов у меня никаких нет, машина бегает, – проговорил Дин и, видя нерешительность в облике собеседника, решил разбавить разговор шуткой: – Обещаю не приставать.

Улыбка кардинально преобразила лицо собеседника – невозможно открытая, прекрасно дополняющая светлые лучистые глаза с россыпью тонких морщинок в уголках глаз.

– Если вас это действительно не затруднит, то с радостью согласился бы, – ответил он и добавил, протягивая ладонь: – Меня зовут Кастиэль, можно просто Кас.
– Дин, – он еще раз представился и ответил на рукопожатие. – Отправимся с утра. И если нужно, то можешь переночевать у меня. Холодильник, кровать, ванная комната и туалет – все включено!

Поворот ключа в замочной скважине вырвал Дина из плавного потока мыслей. Кассета давно закончилась и в комнате воцарилась тишина, а на коленях у него лежал все тот же альбом. Погрузившись в приятные воспоминания, он и сам не заметил, как быстро пролетело время.

– Приняли, – раздалось над самой головой, и крепкие руки обвили шею. Губы нашли губы, пальцы сплелись. Они всегда делились всем: счастьем, горем, радостью или разочарованием.
– Поздравляю! Я даже не сомневался в тебе!

Кас сел рядом с Дином на диван и, перебирая пальцами светлые волосы, загадочно улыбнулся. Потянувшись, он оставил легкий поцелуй на губах Дина, постепенно вовлекая в водоворот нежности. Когда им обоим потребовалось разорвать поцелуй для вдоха, Дин перевернул кассету и снова запустил проигрыватель. Зазвучала медленная композиция, и Дин тут же протянул ладонь, приглашая Кастиэля на танец.
Они молча танцевали, растворяясь в объятиях друг друга, и слушали слова любимой песни, отдаваясь и теряясь в спокойной музыке. Первым нарушил тишину Дин.

– Так что сегодня за день? – поинтересовался во второй раз Дин и увидел в глазах Кастиэля вопрос.
– Полагаю, что сегодня не только день завершения моей работы, – скорее утвердительно произнес Кас и задумался. Дин придерживал его за бедра и прижимал к себе, а Кастиэль, прижимаясь всем телом к Дину, пытался вспомнить – глубокая бороздка на лбу не давала усомниться в этом. Они протанцевали еще одну композицию. – Не могу вспомнить.

Дин в ответ лишь пожал плечами и, поцеловав у самого уха, продолжил танцевать. Медленно кружась, они держались друг за друга, как за единственное, что стоило этого. Кастиэля терзало любопытство, Дин знал это – пытливый ум никогда не устает и не успокаивается. Легкие и нежные поцелуи стали более требовательными, ласки – настойчивее, танец и музыка – ненужными. Дождавшись подходящего момента, когда каждый из них просто нежился в объятиях другого, Дин задал лишь один вопрос.

– Любовь побеждает? – Кас отстранился, в глазах загорелись искорки, а на губах расцвела улыбка. Дин был готов поклясться, что знает, какие именно мысли пронеслись в голове его темноволосого ангела до того, как он выдохнул прямо в губы Дину такое простое и легкое: «Всегда».

День 10. "Праздник к нам приходит"

Смотрите также