We will go down with this ship!
Название: Зеркало Бога
Автор: "Mirror of God", alternaurora, разрешение получено
Переводчик: {Колыбель Жизни}
Размер: 3748 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль
Категория: слэш
Жанр: AU, драма, романс, ER
Рейтинг: PG-13
Саммари: Кастиэль наконец соглашается показать Дину свои крылья. Дин видит совсем не то, что ожидал.
Примечание: wing!kink, но не совсем
Автор: "Mirror of God", alternaurora, разрешение получено
Переводчик: {Колыбель Жизни}
Размер: 3748 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль
Категория: слэш
Жанр: AU, драма, романс, ER
Рейтинг: PG-13
Саммари: Кастиэль наконец соглашается показать Дину свои крылья. Дин видит совсем не то, что ожидал.
Примечание: wing!kink, но не совсем
Дин сидел на капоте «Импалы» в обнимку с Кастиэлем. Из-за августовской жары и того, что он касался плаща ангела, на его коже выступил пот, но на Кастиэля температура не влияла, поэтому Дин молчал. Кастиэль держал его руки в своих; колени он подтянул к груди и его ботинки царапали краску. Дин не стал его ругать. Пара царапин не имела значения, если они могли посидеть, обнявшись, чуть дольше.
Прохладный и ласковый ветер пронесся по стоянке около неприметного мотеля, где Дин и Сэм остановились на ночь, разбив свое грандиозное путешествие через всю страну на две части. Он оставлял на коже Дина холодные поцелуи, и тот едва слышно мурлыкал от удовольствия. Ветер трепал край плаща Кастиэля, попавшись в ловушку между ним и капотом.
— Сколько времени у нас есть? — тихо спросил Дин, размышляя, чувствует ли ангел, как эти слова щекочут его ухо.
Кастиэль откинул голову, смотря в ночное небо и обводя взглядом мерцающие точки в созвездии Стрельца. Дин понимал, что он видит намного больше, чем когда-либо сумеют разглядеть его человеческие глаза. Для Дина звезды представляли собой интересную россыпь, напоминавшую еще не соединенные точки. Кастиэль же видел, как горели и взрывались сверхновые, пока расы, древние галактики и неоткрытые планеты с величественными и сверкающими золотыми кольцами появлялись на свет, а затем умирали.
Рядом с Кастиэлем Дин ощущал свою незначительность и не мог ее отрицать. Он держал в объятиях истинное создание Небес, прижимался к нему ленивой коалой и то, что ему вообще разрешили любить ангела, было честью. Самой большой в его жизни.
— Не очень много, — ответил Кастиэль. — Братьям нужна моя помощь. — В его голосе звучала грусть, но он отказывался лгать.
— Так что у нас где-то час? — уточнил Дин. Ноты отчаяния и надежды в собственном голосе его нисколько не волновали. Дин был благодарен за все минуты, что им удавалось провести вместе. Обязанности Кастиэля на Небесах и жизнь Дина и Сэма, проходившая в дороге, жизнь охотников… ну, вместе они не оставляли места для отпуска. Каждая встреча требовала усилий, каждая секунда была даром.
Кастиэль поднес руку Дина к губам и запечатлел на ладони невесомый поцелуй.
— Возможно, больше. Посмотрим. Ты знаешь, каким может быть время, Дин.
Дин дорожил тем, что Кастиэль своим рокочущим голосом каждый раз произносил его имя как молитву. Но сейчас он не мог наслаждаться его звуком, только не тогда, когда оно превратилось в жестокое напоминание об их последней встрече.
Они лежали, накрывшись простыней и тесно прижавшись друг к другу, на кровати в мотеле, удовлетворенные и пьяные от близости, и синие глаза смотрели в зеленые, не отрываясь. «Не уходи, Кас. Я так скучаю по тебе, когда ты уходишь», — бесстыдно умолял Дин, шепча слова желания Кастиэлю в шею. «Я скучаю по тебе намного сильнее», — возразил ангел, и он не поддразнивал Дина, как тот предположил сначала со смехом.
Кастиэль провел кончиками пальцев по небритой щеке Дина и сказал то, о чем Дин не переставал думать каждую минуту, что они были не вместе: «Время на Небесах течет в той же скоростью, что и в Раю».
Дни Дина становились неделями для Кастиэля. Недели были для него месяцами, а иногда и годами. Когда ангел находился на Небесах, часы разлуки увеличивались в геометрической прогрессии, и тоска, которую Дин всегда видел во взгляде Кастиэля, теперь обрела смысл. Эта мысль разбивала ему сердце.
Дин отогнал горькую истину, поцеловав завиток темных волос на затылке Кастиэля, и воротник плаща задел подбородок, когда он отодвинулся.
— Спасибо, что удрал от ангелов ненадолго, — произнес Дин. — Готов поспорить, они были не очень этому рады.
— Да, они не обрадовались, — признал Кастиэль. — Большинство ангелов не понимают концепцию личных приоритетов.
— Думаю, им непонятно все личное.
Кастиэль тихонько рассмеялся.
— Это правда.
Дин прижался к шее Кастиэля лбом, освободил руки и начал гладить его по рукам, широким плечам и спине. Он легко помассировал лопатки Кастиэля, улыбаясь про себя, когда тело ангела расслабилось под его прикосновениями.
— Может, когда-нибудь тебе не придется улетать, — рассеянно пробормотал Дин. Фраза сорвалась с его губ без малейшего на то согласия, пока он гладил то место, откуда, как он всегда воображал, росли крылья Кастиэля.
— Дин, — предупреждающе прошептал ангел.
— Я знаю, — отмахнулся Дин с неестественным смешком и поднял голову. — Но попробовать стоило.
Его ладони замерли у основания шеи Кастиэля, а потом он провел обеими руками по его спине и, остановившись у бедер, стал выписывать на них круги большими пальцами.
— Я когда-нибудь увижу твои крылья? — голос Дина дрожал, и в нем почти не было надежды, как будто он уже задавал этот вопрос тысячу раз и в будущем не перестанет задавать его вновь и вновь.
Кастиэль склонил голову и выдохнул, громко и неровно.
Дин знал, что он ответит. Он слышал все это прежде: «Дин, люди не способны воспринять проявления небесной Благодати», или другое извинение в этом же духе.
Отговорки различались, но их смысл неизменно сводился к одному: «Нет».
Кастиэль опять взглянул на небеса — не те, что он часто звал домом, а несовершенную интерпретацию человеческого разума, проекцию того, что еще оставалось непознанным.
— Ты слишком дорог мне, чтобы я желал для тебя такого, — сказал он.
Дин застыл и тут же почувствовал, что Кастиэль заметил его реакцию на новое извинение. Он ощутил, как напряглось тело ангела везде, где они соприкасались. Кастиэль повернул голову и встретил его удивленный взгляд.
— Что это значит, Кас, черт побери? — задыхаясь, выдавил Дин.
Кастиэль переместился, чтобы развернуться лицом к Дину. Края плаща прошуршали по капоту и скрылись из поля зрения.
— Это не невозможно, Дин. Я могу тебе показать, но…
Дин, желая ободрить Кастиэля, двумя пальцами коснулся его подбородка:
— Но что?
Кастиэль ответил разбито и хрипло:
— Тебе не понравится то, что ты увидишь.
Дин провел по подбородку Кастиэля, по его щеке и мягко накрыл щетину ладонью.
— Тебе не кажется, что я сам должен решить?
Они замолчали, и долгое время были слышны лишь звуки, доносящиеся с шоссе неподалеку. Оглушительный белый шум.
— Ты уверен, что хочешь именно этого? — спросил Кастиэль. — Мои крылья… они не то, что все ожидают увидеть.
Дин наклонился к нему и поцеловал в губы.
— Я хочу увидеть тебя, Кас, но только если ты готов мне показать.
Прервав поцелуй, Кастиэль распахнул глаза, изумляясь тому, как внезапно поменялись их роли, как легко отменили его решение, и он принял другое. Потом лицо Кастиэля смягчилось, и он прекратил сжимать челюсти.
— Я готов. Но не здесь.
Дин почувствовал, как его накрыла неземная волна статики, и он окунулся в ткань запретных измерений, как только Кастиэль коснулся его лба. Ощутил, как его вырвало из тела, а затем впихнуло обратно, и все его атомы и клетки расположились по-новому и наполнились энергией. Под ботинками оказалась твердая земля, и Дин упал на колени, в то время как его мозг старался вновь подключиться к слабому человеческому телу и заставить его функционировать. Кастиэль опустился на колени рядом с ним, хватая его за руки и грубо повторяя его имя.
— Черт, я никогда к этому не привыкну, — Дин потряс головой. Его взгляд наконец сфокусировался на знакомом лице. Ангел смотрел на него в ответ.
— Прости.
— Я в порядке, не о чем волноваться. С каждым разом перемещаться становится легче.
Лишь когда Кастиэль помог Дину подняться, тот осознал, что идет дождь. Капли окрашивали его и так мокрую от пота рубашку в более темный оттенок серого. Вода была холодной, а воздух вокруг скорее намекал на осенний день, чем на оставленную позади липкую летнюю ночь. Дин непроизвольно вздрогнул. Кастиэль стянул с плеч свой плащ, и тот без промедления в него закутался.
— Я бы сделал воздух теплее, но я уже создал сильную бурю, которой не должно было быть. Если я снова вмешаюсь, остальные это почувствуют и станут нас искать, — Кастиэль ласковым движением стер капли воды с брови Дина. — Дождь скоро закончится. Чтобы наше прибытие не было неприятным, я уменьшил его силу.
— Ты сотворил бурю? Зачем?
Кастиэль встал рядом с Дином и положил руку на его предплечье.
— Смотри, — сказал он со снисходительной ухмылкой и поднял вторую руку к потемневшему горизонту. Его заволокли черные тучи. Кастиэль сделал резкий взмах, и ярко вспыхнула молния.
Дин дернулся и шагнул ближе к Кастиэлю, когда раздался громкий странный звук, и загрохотал гром. Зубчатая электрическая стрела осветила небо сумрачными фиолетовыми полосами. Там, где эта стрела касалась земли, она меняла направление и двоилась, словно ударившись о зеркальную поверхность.
Кастиэль опустил руку, и дождь прекратился. Он дотронулся до груди Дина, и тот мгновенно высох.
— Кас, — выдохнул Дин с нескрываемым трепетом. Они никогда не забывал, что Кастиэль обладал огромной силой, но каждый раз, когда он менял мир вокруг них, у Дина подгибались колени. — Где мы?
— В Боливии.
— Почему мы в Боливии?
Кастиэль переплел их пальцы, и они двинулись вперед. Странная земля под их ногами была скользкой от дождя и хлюпала при каждом шаге.
— Это одно из моих любимых мест на Земле, — объяснил Кастиэль. Огромные грозовые тучи медленно рассеивались. — Хотелось бы, чтобы его создал я, но эта честь принадлежит Габриэлю.
Они все шли. Под ногами плескалась вода, и Дин видел звезды, проглядывавшие сквозь облака. Он молчал, пока Кастиэль продолжал рассказывать.
— Обычно это место называют солончаком Уюни. Мы ступаем не по слою почвы, Дин, а по самой большой соляной равнине вашей планеты. Она сама по себе — чудо, но я привел тебя сюда не поэтому.
Облака исчезли. Огромные сверкающие дорожки из синего и белого света протянулись через бесконечную, невозможную тьму над их головами, и вечные брызги звезд ярко сияли и освещали ночь. Они отражались на земной поверхности, не теряя ни своего блеска, ни числа. Дин посмотрел под ноги и понял, что они с Кастиэлем стоят среди звезд. Если бы на окутанном туманом горизонте не виднелись темные ряды гор, служащих границей неземной сцены, он бы решил, что они опять перенеслись за пределы реальности.
— Обалдеть, — вырвалось у Дина, очарованного представшим перед ним зрелищем. — Это похоже…
— На зеркало, — закончил за него Кастиэль, отпустил руку Дина и присел на корточки. Он окунул пальцы в тонкий слой воды, и отражение-иллюзия поплыло и покрылось рябью. — Многие называют этот место Зеркалом Бога. Мне кажется, это подходящее название.
— Ну, оно чертовски красиво, не знаю, что еще сказать. Здесь здорово. Но какое отношение этот место имеет к твоим крыльям?
Кастиэль встал и глубоко вдохнул, глядя Дину в глаза. Притянул его ближе к себе, дернув за рукава собственного плаща.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что понял, то, что, я уверен, ты уже знаешь. Я пал. Возможно, меня снова приняли на Небеса, но сделанного не воротишь. Я все еще ангел, но я больше не чист. Я потерял любовь Небес. Моя человеческая часть позволяет мне любить тебя, но она также заставляет меня испытывать страх и тревогу. Твое мнение обо мне может измениться к худшему, но молю тебя, Дин, не думай плохо о себе.
Прежде чем Дин успел отреагировать, Кастиэль отошел на несколько шагов и повернулся к нему спиной. Он стащил с себя пиджак и бросил его на мокрую землю. Галактики задрожали и скрылись под ним. Дин попытался заговорить, но не сумел найти слов, когда Кастиэль вытащил концы белой рубашки из брюк, а потом расстегнул ее и бросил рядом с пиджаком. В глазах Кастиэля было столько боли и страха, которого Дин не понимал и который отнял у него дар речи.
— Закрой глаза и не открывай их, пока не погаснет свет, — приказал Кастиэль и замолк. Мгновение спустя он спросил: — Ты готов?
— Да, — еле слышно просипел Дин. Он закрыл глаза. Его разум кипел, стараясь расшифровать слова Кастиэля, а тело дрожало от макушки до пят, потому что он вот-вот должен был увидеть крылья ангела.
Воздух гудел от острого напряжения, словно тысячи натянутых живых проводов. Это пугало и бодрило, но Дин попытался убедить себя, что, вероятно, этот гул идет от космической энергии между двумя измерениями. В одном они стояли, а в другом Кастиэль прятал свои крылья. Раздался громкий треск, и ослепительный белый свет обжег глаза Дина, несмотря на плотно сомкнутые веки.
Но затем свет погас, и Дин открыл глаза.
Они были огромными. Две тяжелые, покрытые перьями конечности торчали из обнаженных лопаток, которые Дин массировал всего несколько минут назад. Они тянулись вверх и в стороны и выглядели по-королевски. Каждое расправленное крыло изгибалось на концах, чтобы придать себе форму. Если бы они расправились полностью, то их длина составила бы целых двадцать футов, подумал Дин.
Крылья были черными. Дин не ожидал этого цвета, но его мозг не мог сосредоточиться на его значении, потому что два огромных черных ангельских крыла отражались на мокрой земле, окружая его, и от этой картины захватывало дух. Если Кастиэль по какой-то причине стеснялся своих крыльев, то показывая их в водяном зеркале, он делал их более угрожающими и внушительными, чем Дин когда-либо воображал.
Дин, не переставая дрожать, сделал шаг. Плеск воды под его ногами испугал Кастиэля, и огромные крылья инстинктивно приподнялись, принимая угрожающую позу. Дин замер. Сердце колотилось как угорелое.
— Прости, — неуверенно и хрипло сказал Кастиэль. — Можешь продолжить, если хочешь.
Знакомый голос вернул Дина в реальность. Он на самом деле стоял тут, посреди соляной пустыни в Боливии и смотрел на настоящие, материальные, перьевые крылья ангела. Дин сделал еще один шаг, но на этот раз крылья не шевельнулись. Он начал изучать их более внимательно, загоняя вглубь восторг, от которого в горле вставал ком. В конце концов, это был Кас.
В каких-то секциях не хватало перьев, но это не мешало Кастиэлю летать. У нескольких групп перьев, расположенных рядом, кончики были срезаны чем-то острым, явно в ходе битвы, а некоторые перья выглядели сожженными до основания. «Они сгорели», — не мог не думать Дин, и сердце сжималось от горя.
Он медленно подходил, шаг за шагом, пока не оказался достаточно близко, чтобы дотронуться до перьев Кастиэля, темных и блестящих, как масло. Он не стал к ним прикасаться. Кастиэль доверился ему, и Дин никогда не осмелился нарушить границы без разрешения.
— Они не всегда были черными, верно? — спросил Дин мрачно, чтобы хоть что-то спросить. И он не нуждался в ответе, чтобы понять, что это правда.
— Как и крылья Анны и Люцифера, — ответил Кастиэль. В его словах таилось слишком много смысла, чтобы они были простой отсылкой к общей информации об ангелах.
Дин с трудом удержался, чтобы не отругать Кастиэля за то, что тот сравнил себя с упомянутым братом, но вовремя прикусил язык.
— Так поэтому ты решил, что крылья мне не понравятся, Кас? Из-за цвета?
— Отчасти.
— Они — как Детка, — произнес Дин, усмехаясь краешком губ. — Черный — замечательный цвет.
— В нем есть уникальная эстетика, — согласился Кастиэль.
Дин протянул руку и коснулся кожи между крыльями, между обнаженными лопатками сосуда ангела, стараясь не дотронуться до маленьких перьев, растущих из новых, нечеловеческих конечностей. Сначала Кастиэль напрягся, а потом расслабился. Чтобы увидеть крыло целиком, Дину приходилось приподнимать или поворачивать голову, и он не мог отвести взгляд от перьев со срезанными кончиками и тех, что сгорели.
— Хотел бы я найти тех, кто нанес тебе эти раны и проткнуть их собственным клинком, — прорычал Дин. Говорить о полученных в бою ранах было легко. И он не испытывал чувствовал вины.
Крылья слабо зашелестели, когда Кастиэль фыркнул. Он повернулся к Дину. В его глазах, и так неестественно синих, зажегся неземной свет.
— Эти раны в моей истинной форме не настолько серьезны, как они выглядят в этом измерении. Я получил их недавно. Они заживут.
— А ожоги?
Кастиэль помедлил, но все же ответил:
— Нет. Раны от адского огня не заживают.
Дин вырвал руку и отшатнулся. Он знал. Понял это, в ту же секунду, как увидел сгоревшие перья.
— Черт возьми, Кас! — взвыл он.
Кастиэль обернулся и, сложив крылья за спиной, вцепился в руку Дина с такой силой, что тот застыл на месте.
Дин повторил его движение, чувствуя ярость и отчаяние.
— Как ты можешь на меня смотреть? Как ты вообще можешь находиться со мной рядом?
— Дин…
— Я испортил их, — закричал Дин. — Твои крылья, Кас, твои чертовы крылья пострадали из-за меня. Я этого не стоил!
Глаза Кастиэля вспыхнули. Он потянул Дина за руку, заставляя его повернуться спиной и прижаться к его груди. Кастиэль обнял Дина с недюжинной силой.
— Не смей говорить мне, что это оно того не стоило, — низким голосом прошипел он ему в ухо.
Дин открыл было рот, чтобы возразить, но слова застряли в горле, когда он услышал шорох, прозвучавший, как удар плетью. Он ощущал, как напряглось от усилия мускулистое тело за его спиной. Воздух вибрировал и пускал круги по воде у их ног, но Дин видел перед собой расплывающееся отражение крыльев Кастиэля, нарочито поднятых вверх и полностью расправленных, как той ночью в Понтиаке, когда силуэт этих крыльев виднелся на стене амбара. Своей темнотой они поглощали свет.
Хватка Кастиэля ослабла, превращаясь в теплое объятие.
— Ты хотел видеть их, Дин, так смотри, — Кастиэль полностью расправил крылья, чтобы Дин видел их отражение в зеркале. — Я знаю, ты считаешь их отвратительными, но я не позволю тебе винить себя в том, в чем нет твоей вины, в том, что я люблю. Я получил эти ожоги, когда ты вошел в мою жизнь. Небеса окрасили мои крылья в черный цвет, чтобы я чувствовал стыд после падения, но я горжусь этим. И не стану стыдиться, ни того, что я сделал или что сделали со мной. Мои крылья рассказывают нашу историю. Я не могу жалеть о том, что подарило мне тебя.
На душе Дина потеплело от наполненных обожанием слов, которые Кастиэль никогда не сказал бы, если бы не понимал их значения и не имел в виду того, что говорит, но сердце все еще болело от горя и отвращения к себе. Дин взял Кастиэля за руки. Ангел обнимал его так же, как сам Дин обнимал его раньше, на капоте «Импалы». Он повернул голову, чтобы посмотреть на Кастиэля, и попал в плен его яркого ангельского взгляда, на мгновение перестав дышать. Дин почтительно опустил глаза, но поймал в отражении крылья Кастиэля, перья на которых складывались, как веер.
Дин заставил себя вновь взглянуть в удивительные глаза Кастиэля.
— Они не отвратительны, — произнес он, словно каждое слово причиняло ему боль. — Кас, они прекрасны.
Глаза Кастиэля расширились от изумления, а потом он прищурился и поцеловал Дина в плечо, как будто эта мысль пришла ему в голову только сейчас. Он поднял на него взгляд, стоя невозможно близко и все еще касаясь губами плаща на плечах Дина.
— Ты считаешь их приемлемыми?
Дин сжал руку Кастиэля.
— Они идеальны.
Кастиэль застонал и вновь развернул Дина лицом к себе. Закрыв глаза, он прижался лбом к его лбу. Дин расслабился, принимая это интимное прикосновение, но дернулся от удивления, когда крылья Кастиэля сомкнулись за его спиной. Они обняли его, окружили коконом теплых черных перьев. Дин и не представлял, что они могут быть настолько мягкими. Края крыльев касались земли.
Дин протянул руку к обнимавшему его крылу и провел по перу кончиками пальцев. Кастиэль вздрогнул. Крылья затрепетали.
— Ты этого стоил, — прошептал Кастиэль. — Ты стоишь всего, Дин.
Крылья крепче обняли Дина, и Кастиэль, положив руки ему на бедра, притянул его ближе к себе.
— Не уходи, — взмолился Дин дрожащим от отчаянного желания голосом. — Побудь со мной еще немного.
Он запустил пальцы в пушистые перья, и Кастиэль вскрикнул. Над ними было море из сияющих звезд, и оно плескалось под их ногами бассейном из отраженного света. Дин нашел губы Кастиэля, и от его поцелуя у ангела перехватило дыхание.
— Я останусь, — сказал Кастиэль. — Ради тебя, я останусь.
Прохладный и ласковый ветер пронесся по стоянке около неприметного мотеля, где Дин и Сэм остановились на ночь, разбив свое грандиозное путешествие через всю страну на две части. Он оставлял на коже Дина холодные поцелуи, и тот едва слышно мурлыкал от удовольствия. Ветер трепал край плаща Кастиэля, попавшись в ловушку между ним и капотом.
— Сколько времени у нас есть? — тихо спросил Дин, размышляя, чувствует ли ангел, как эти слова щекочут его ухо.
Кастиэль откинул голову, смотря в ночное небо и обводя взглядом мерцающие точки в созвездии Стрельца. Дин понимал, что он видит намного больше, чем когда-либо сумеют разглядеть его человеческие глаза. Для Дина звезды представляли собой интересную россыпь, напоминавшую еще не соединенные точки. Кастиэль же видел, как горели и взрывались сверхновые, пока расы, древние галактики и неоткрытые планеты с величественными и сверкающими золотыми кольцами появлялись на свет, а затем умирали.
Рядом с Кастиэлем Дин ощущал свою незначительность и не мог ее отрицать. Он держал в объятиях истинное создание Небес, прижимался к нему ленивой коалой и то, что ему вообще разрешили любить ангела, было честью. Самой большой в его жизни.
— Не очень много, — ответил Кастиэль. — Братьям нужна моя помощь. — В его голосе звучала грусть, но он отказывался лгать.
— Так что у нас где-то час? — уточнил Дин. Ноты отчаяния и надежды в собственном голосе его нисколько не волновали. Дин был благодарен за все минуты, что им удавалось провести вместе. Обязанности Кастиэля на Небесах и жизнь Дина и Сэма, проходившая в дороге, жизнь охотников… ну, вместе они не оставляли места для отпуска. Каждая встреча требовала усилий, каждая секунда была даром.
Кастиэль поднес руку Дина к губам и запечатлел на ладони невесомый поцелуй.
— Возможно, больше. Посмотрим. Ты знаешь, каким может быть время, Дин.
Дин дорожил тем, что Кастиэль своим рокочущим голосом каждый раз произносил его имя как молитву. Но сейчас он не мог наслаждаться его звуком, только не тогда, когда оно превратилось в жестокое напоминание об их последней встрече.
Они лежали, накрывшись простыней и тесно прижавшись друг к другу, на кровати в мотеле, удовлетворенные и пьяные от близости, и синие глаза смотрели в зеленые, не отрываясь. «Не уходи, Кас. Я так скучаю по тебе, когда ты уходишь», — бесстыдно умолял Дин, шепча слова желания Кастиэлю в шею. «Я скучаю по тебе намного сильнее», — возразил ангел, и он не поддразнивал Дина, как тот предположил сначала со смехом.
Кастиэль провел кончиками пальцев по небритой щеке Дина и сказал то, о чем Дин не переставал думать каждую минуту, что они были не вместе: «Время на Небесах течет в той же скоростью, что и в Раю».
Дни Дина становились неделями для Кастиэля. Недели были для него месяцами, а иногда и годами. Когда ангел находился на Небесах, часы разлуки увеличивались в геометрической прогрессии, и тоска, которую Дин всегда видел во взгляде Кастиэля, теперь обрела смысл. Эта мысль разбивала ему сердце.
Дин отогнал горькую истину, поцеловав завиток темных волос на затылке Кастиэля, и воротник плаща задел подбородок, когда он отодвинулся.
— Спасибо, что удрал от ангелов ненадолго, — произнес Дин. — Готов поспорить, они были не очень этому рады.
— Да, они не обрадовались, — признал Кастиэль. — Большинство ангелов не понимают концепцию личных приоритетов.
— Думаю, им непонятно все личное.
Кастиэль тихонько рассмеялся.
— Это правда.
Дин прижался к шее Кастиэля лбом, освободил руки и начал гладить его по рукам, широким плечам и спине. Он легко помассировал лопатки Кастиэля, улыбаясь про себя, когда тело ангела расслабилось под его прикосновениями.
— Может, когда-нибудь тебе не придется улетать, — рассеянно пробормотал Дин. Фраза сорвалась с его губ без малейшего на то согласия, пока он гладил то место, откуда, как он всегда воображал, росли крылья Кастиэля.
— Дин, — предупреждающе прошептал ангел.
— Я знаю, — отмахнулся Дин с неестественным смешком и поднял голову. — Но попробовать стоило.
Его ладони замерли у основания шеи Кастиэля, а потом он провел обеими руками по его спине и, остановившись у бедер, стал выписывать на них круги большими пальцами.
— Я когда-нибудь увижу твои крылья? — голос Дина дрожал, и в нем почти не было надежды, как будто он уже задавал этот вопрос тысячу раз и в будущем не перестанет задавать его вновь и вновь.
Кастиэль склонил голову и выдохнул, громко и неровно.
Дин знал, что он ответит. Он слышал все это прежде: «Дин, люди не способны воспринять проявления небесной Благодати», или другое извинение в этом же духе.
Отговорки различались, но их смысл неизменно сводился к одному: «Нет».
Кастиэль опять взглянул на небеса — не те, что он часто звал домом, а несовершенную интерпретацию человеческого разума, проекцию того, что еще оставалось непознанным.
— Ты слишком дорог мне, чтобы я желал для тебя такого, — сказал он.
Дин застыл и тут же почувствовал, что Кастиэль заметил его реакцию на новое извинение. Он ощутил, как напряглось тело ангела везде, где они соприкасались. Кастиэль повернул голову и встретил его удивленный взгляд.
— Что это значит, Кас, черт побери? — задыхаясь, выдавил Дин.
Кастиэль переместился, чтобы развернуться лицом к Дину. Края плаща прошуршали по капоту и скрылись из поля зрения.
— Это не невозможно, Дин. Я могу тебе показать, но…
Дин, желая ободрить Кастиэля, двумя пальцами коснулся его подбородка:
— Но что?
Кастиэль ответил разбито и хрипло:
— Тебе не понравится то, что ты увидишь.
Дин провел по подбородку Кастиэля, по его щеке и мягко накрыл щетину ладонью.
— Тебе не кажется, что я сам должен решить?
Они замолчали, и долгое время были слышны лишь звуки, доносящиеся с шоссе неподалеку. Оглушительный белый шум.
— Ты уверен, что хочешь именно этого? — спросил Кастиэль. — Мои крылья… они не то, что все ожидают увидеть.
Дин наклонился к нему и поцеловал в губы.
— Я хочу увидеть тебя, Кас, но только если ты готов мне показать.
Прервав поцелуй, Кастиэль распахнул глаза, изумляясь тому, как внезапно поменялись их роли, как легко отменили его решение, и он принял другое. Потом лицо Кастиэля смягчилось, и он прекратил сжимать челюсти.
— Я готов. Но не здесь.
Дин почувствовал, как его накрыла неземная волна статики, и он окунулся в ткань запретных измерений, как только Кастиэль коснулся его лба. Ощутил, как его вырвало из тела, а затем впихнуло обратно, и все его атомы и клетки расположились по-новому и наполнились энергией. Под ботинками оказалась твердая земля, и Дин упал на колени, в то время как его мозг старался вновь подключиться к слабому человеческому телу и заставить его функционировать. Кастиэль опустился на колени рядом с ним, хватая его за руки и грубо повторяя его имя.
— Черт, я никогда к этому не привыкну, — Дин потряс головой. Его взгляд наконец сфокусировался на знакомом лице. Ангел смотрел на него в ответ.
— Прости.
— Я в порядке, не о чем волноваться. С каждым разом перемещаться становится легче.
Лишь когда Кастиэль помог Дину подняться, тот осознал, что идет дождь. Капли окрашивали его и так мокрую от пота рубашку в более темный оттенок серого. Вода была холодной, а воздух вокруг скорее намекал на осенний день, чем на оставленную позади липкую летнюю ночь. Дин непроизвольно вздрогнул. Кастиэль стянул с плеч свой плащ, и тот без промедления в него закутался.
— Я бы сделал воздух теплее, но я уже создал сильную бурю, которой не должно было быть. Если я снова вмешаюсь, остальные это почувствуют и станут нас искать, — Кастиэль ласковым движением стер капли воды с брови Дина. — Дождь скоро закончится. Чтобы наше прибытие не было неприятным, я уменьшил его силу.
— Ты сотворил бурю? Зачем?
Кастиэль встал рядом с Дином и положил руку на его предплечье.
— Смотри, — сказал он со снисходительной ухмылкой и поднял вторую руку к потемневшему горизонту. Его заволокли черные тучи. Кастиэль сделал резкий взмах, и ярко вспыхнула молния.
Дин дернулся и шагнул ближе к Кастиэлю, когда раздался громкий странный звук, и загрохотал гром. Зубчатая электрическая стрела осветила небо сумрачными фиолетовыми полосами. Там, где эта стрела касалась земли, она меняла направление и двоилась, словно ударившись о зеркальную поверхность.
Кастиэль опустил руку, и дождь прекратился. Он дотронулся до груди Дина, и тот мгновенно высох.
— Кас, — выдохнул Дин с нескрываемым трепетом. Они никогда не забывал, что Кастиэль обладал огромной силой, но каждый раз, когда он менял мир вокруг них, у Дина подгибались колени. — Где мы?
— В Боливии.
— Почему мы в Боливии?
Кастиэль переплел их пальцы, и они двинулись вперед. Странная земля под их ногами была скользкой от дождя и хлюпала при каждом шаге.
— Это одно из моих любимых мест на Земле, — объяснил Кастиэль. Огромные грозовые тучи медленно рассеивались. — Хотелось бы, чтобы его создал я, но эта честь принадлежит Габриэлю.
Они все шли. Под ногами плескалась вода, и Дин видел звезды, проглядывавшие сквозь облака. Он молчал, пока Кастиэль продолжал рассказывать.
— Обычно это место называют солончаком Уюни. Мы ступаем не по слою почвы, Дин, а по самой большой соляной равнине вашей планеты. Она сама по себе — чудо, но я привел тебя сюда не поэтому.
Облака исчезли. Огромные сверкающие дорожки из синего и белого света протянулись через бесконечную, невозможную тьму над их головами, и вечные брызги звезд ярко сияли и освещали ночь. Они отражались на земной поверхности, не теряя ни своего блеска, ни числа. Дин посмотрел под ноги и понял, что они с Кастиэлем стоят среди звезд. Если бы на окутанном туманом горизонте не виднелись темные ряды гор, служащих границей неземной сцены, он бы решил, что они опять перенеслись за пределы реальности.
— Обалдеть, — вырвалось у Дина, очарованного представшим перед ним зрелищем. — Это похоже…
— На зеркало, — закончил за него Кастиэль, отпустил руку Дина и присел на корточки. Он окунул пальцы в тонкий слой воды, и отражение-иллюзия поплыло и покрылось рябью. — Многие называют этот место Зеркалом Бога. Мне кажется, это подходящее название.
— Ну, оно чертовски красиво, не знаю, что еще сказать. Здесь здорово. Но какое отношение этот место имеет к твоим крыльям?
Кастиэль встал и глубоко вдохнул, глядя Дину в глаза. Притянул его ближе к себе, дернув за рукава собственного плаща.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что понял, то, что, я уверен, ты уже знаешь. Я пал. Возможно, меня снова приняли на Небеса, но сделанного не воротишь. Я все еще ангел, но я больше не чист. Я потерял любовь Небес. Моя человеческая часть позволяет мне любить тебя, но она также заставляет меня испытывать страх и тревогу. Твое мнение обо мне может измениться к худшему, но молю тебя, Дин, не думай плохо о себе.
Прежде чем Дин успел отреагировать, Кастиэль отошел на несколько шагов и повернулся к нему спиной. Он стащил с себя пиджак и бросил его на мокрую землю. Галактики задрожали и скрылись под ним. Дин попытался заговорить, но не сумел найти слов, когда Кастиэль вытащил концы белой рубашки из брюк, а потом расстегнул ее и бросил рядом с пиджаком. В глазах Кастиэля было столько боли и страха, которого Дин не понимал и который отнял у него дар речи.
— Закрой глаза и не открывай их, пока не погаснет свет, — приказал Кастиэль и замолк. Мгновение спустя он спросил: — Ты готов?
— Да, — еле слышно просипел Дин. Он закрыл глаза. Его разум кипел, стараясь расшифровать слова Кастиэля, а тело дрожало от макушки до пят, потому что он вот-вот должен был увидеть крылья ангела.
Воздух гудел от острого напряжения, словно тысячи натянутых живых проводов. Это пугало и бодрило, но Дин попытался убедить себя, что, вероятно, этот гул идет от космической энергии между двумя измерениями. В одном они стояли, а в другом Кастиэль прятал свои крылья. Раздался громкий треск, и ослепительный белый свет обжег глаза Дина, несмотря на плотно сомкнутые веки.
Но затем свет погас, и Дин открыл глаза.
Они были огромными. Две тяжелые, покрытые перьями конечности торчали из обнаженных лопаток, которые Дин массировал всего несколько минут назад. Они тянулись вверх и в стороны и выглядели по-королевски. Каждое расправленное крыло изгибалось на концах, чтобы придать себе форму. Если бы они расправились полностью, то их длина составила бы целых двадцать футов, подумал Дин.
Крылья были черными. Дин не ожидал этого цвета, но его мозг не мог сосредоточиться на его значении, потому что два огромных черных ангельских крыла отражались на мокрой земле, окружая его, и от этой картины захватывало дух. Если Кастиэль по какой-то причине стеснялся своих крыльев, то показывая их в водяном зеркале, он делал их более угрожающими и внушительными, чем Дин когда-либо воображал.
Дин, не переставая дрожать, сделал шаг. Плеск воды под его ногами испугал Кастиэля, и огромные крылья инстинктивно приподнялись, принимая угрожающую позу. Дин замер. Сердце колотилось как угорелое.
— Прости, — неуверенно и хрипло сказал Кастиэль. — Можешь продолжить, если хочешь.
Знакомый голос вернул Дина в реальность. Он на самом деле стоял тут, посреди соляной пустыни в Боливии и смотрел на настоящие, материальные, перьевые крылья ангела. Дин сделал еще один шаг, но на этот раз крылья не шевельнулись. Он начал изучать их более внимательно, загоняя вглубь восторг, от которого в горле вставал ком. В конце концов, это был Кас.
В каких-то секциях не хватало перьев, но это не мешало Кастиэлю летать. У нескольких групп перьев, расположенных рядом, кончики были срезаны чем-то острым, явно в ходе битвы, а некоторые перья выглядели сожженными до основания. «Они сгорели», — не мог не думать Дин, и сердце сжималось от горя.
Он медленно подходил, шаг за шагом, пока не оказался достаточно близко, чтобы дотронуться до перьев Кастиэля, темных и блестящих, как масло. Он не стал к ним прикасаться. Кастиэль доверился ему, и Дин никогда не осмелился нарушить границы без разрешения.
— Они не всегда были черными, верно? — спросил Дин мрачно, чтобы хоть что-то спросить. И он не нуждался в ответе, чтобы понять, что это правда.
— Как и крылья Анны и Люцифера, — ответил Кастиэль. В его словах таилось слишком много смысла, чтобы они были простой отсылкой к общей информации об ангелах.
Дин с трудом удержался, чтобы не отругать Кастиэля за то, что тот сравнил себя с упомянутым братом, но вовремя прикусил язык.
— Так поэтому ты решил, что крылья мне не понравятся, Кас? Из-за цвета?
— Отчасти.
— Они — как Детка, — произнес Дин, усмехаясь краешком губ. — Черный — замечательный цвет.
— В нем есть уникальная эстетика, — согласился Кастиэль.
Дин протянул руку и коснулся кожи между крыльями, между обнаженными лопатками сосуда ангела, стараясь не дотронуться до маленьких перьев, растущих из новых, нечеловеческих конечностей. Сначала Кастиэль напрягся, а потом расслабился. Чтобы увидеть крыло целиком, Дину приходилось приподнимать или поворачивать голову, и он не мог отвести взгляд от перьев со срезанными кончиками и тех, что сгорели.
— Хотел бы я найти тех, кто нанес тебе эти раны и проткнуть их собственным клинком, — прорычал Дин. Говорить о полученных в бою ранах было легко. И он не испытывал чувствовал вины.
Крылья слабо зашелестели, когда Кастиэль фыркнул. Он повернулся к Дину. В его глазах, и так неестественно синих, зажегся неземной свет.
— Эти раны в моей истинной форме не настолько серьезны, как они выглядят в этом измерении. Я получил их недавно. Они заживут.
— А ожоги?
Кастиэль помедлил, но все же ответил:
— Нет. Раны от адского огня не заживают.
Дин вырвал руку и отшатнулся. Он знал. Понял это, в ту же секунду, как увидел сгоревшие перья.
— Черт возьми, Кас! — взвыл он.
Кастиэль обернулся и, сложив крылья за спиной, вцепился в руку Дина с такой силой, что тот застыл на месте.
Дин повторил его движение, чувствуя ярость и отчаяние.
— Как ты можешь на меня смотреть? Как ты вообще можешь находиться со мной рядом?
— Дин…
— Я испортил их, — закричал Дин. — Твои крылья, Кас, твои чертовы крылья пострадали из-за меня. Я этого не стоил!
Глаза Кастиэля вспыхнули. Он потянул Дина за руку, заставляя его повернуться спиной и прижаться к его груди. Кастиэль обнял Дина с недюжинной силой.
— Не смей говорить мне, что это оно того не стоило, — низким голосом прошипел он ему в ухо.
Дин открыл было рот, чтобы возразить, но слова застряли в горле, когда он услышал шорох, прозвучавший, как удар плетью. Он ощущал, как напряглось от усилия мускулистое тело за его спиной. Воздух вибрировал и пускал круги по воде у их ног, но Дин видел перед собой расплывающееся отражение крыльев Кастиэля, нарочито поднятых вверх и полностью расправленных, как той ночью в Понтиаке, когда силуэт этих крыльев виднелся на стене амбара. Своей темнотой они поглощали свет.
Хватка Кастиэля ослабла, превращаясь в теплое объятие.
— Ты хотел видеть их, Дин, так смотри, — Кастиэль полностью расправил крылья, чтобы Дин видел их отражение в зеркале. — Я знаю, ты считаешь их отвратительными, но я не позволю тебе винить себя в том, в чем нет твоей вины, в том, что я люблю. Я получил эти ожоги, когда ты вошел в мою жизнь. Небеса окрасили мои крылья в черный цвет, чтобы я чувствовал стыд после падения, но я горжусь этим. И не стану стыдиться, ни того, что я сделал или что сделали со мной. Мои крылья рассказывают нашу историю. Я не могу жалеть о том, что подарило мне тебя.
На душе Дина потеплело от наполненных обожанием слов, которые Кастиэль никогда не сказал бы, если бы не понимал их значения и не имел в виду того, что говорит, но сердце все еще болело от горя и отвращения к себе. Дин взял Кастиэля за руки. Ангел обнимал его так же, как сам Дин обнимал его раньше, на капоте «Импалы». Он повернул голову, чтобы посмотреть на Кастиэля, и попал в плен его яркого ангельского взгляда, на мгновение перестав дышать. Дин почтительно опустил глаза, но поймал в отражении крылья Кастиэля, перья на которых складывались, как веер.
Дин заставил себя вновь взглянуть в удивительные глаза Кастиэля.
— Они не отвратительны, — произнес он, словно каждое слово причиняло ему боль. — Кас, они прекрасны.
Глаза Кастиэля расширились от изумления, а потом он прищурился и поцеловал Дина в плечо, как будто эта мысль пришла ему в голову только сейчас. Он поднял на него взгляд, стоя невозможно близко и все еще касаясь губами плаща на плечах Дина.
— Ты считаешь их приемлемыми?
Дин сжал руку Кастиэля.
— Они идеальны.
Кастиэль застонал и вновь развернул Дина лицом к себе. Закрыв глаза, он прижался лбом к его лбу. Дин расслабился, принимая это интимное прикосновение, но дернулся от удивления, когда крылья Кастиэля сомкнулись за его спиной. Они обняли его, окружили коконом теплых черных перьев. Дин и не представлял, что они могут быть настолько мягкими. Края крыльев касались земли.
Дин протянул руку к обнимавшему его крылу и провел по перу кончиками пальцев. Кастиэль вздрогнул. Крылья затрепетали.
— Ты этого стоил, — прошептал Кастиэль. — Ты стоишь всего, Дин.
Крылья крепче обняли Дина, и Кастиэль, положив руки ему на бедра, притянул его ближе к себе.
— Не уходи, — взмолился Дин дрожащим от отчаянного желания голосом. — Побудь со мной еще немного.
Он запустил пальцы в пушистые перья, и Кастиэль вскрикнул. Над ними было море из сияющих звезд, и оно плескалось под их ногами бассейном из отраженного света. Дин нашел губы Кастиэля, и от его поцелуя у ангела перехватило дыхание.
— Я останусь, — сказал Кастиэль. — Ради тебя, я останусь.
@темы: Перевод, Вода (2015), Слэш, PG-13
и ваши цитаты 
