Нам полный бак и без сдачи, пожалуйста
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Внимание!
среда, 10 сентября 2014
22:51
Доступ к записи ограничен
22:31
Доступ к записи ограничен
БОЛЬШАЯ МОНТАНОВКА
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Днем они обычные люди, а ночью… ой, простите, ночью на них соседи жалуются.
|
@темы: Джен, Авторский фик, Нью-Йорк (2014), G
12:26
Доступ к записи ограничен
fandom Misha&Jensen2018
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Днем они обычные люди, а ночью… ой, простите, ночью на них соседи жалуются.
@темы: Авторский фик, Нью-Йорк (2014), Рисунок, Слэш, PG-13
вторник, 09 сентября 2014
Нам полный бак и без сдачи, пожалуйста
Название: Ради него
Автор: Команда Массачусетса
Бета: Команда Массачусетса
Коллажи: Команда Массачусетса
Размер: семь драбблов
Пейринг/Персонажи: Дин, Кастиэль и другие.
Категория: слэш, преслэш, джен
Жанр: АУ, романтика, юмор, мистика, ангст, драма, фэнтези, фантастика
Рейтинг: PG-13
Дисклаймер: За превышение скорости мы временно лишили сценаристов прав
Саммари: ...И все это ради одного человека...
Предупреждение: смерть персонажа
1
Звезды рассыпаны неаккуратно, в случайном порядке. Как земля, брошенная рукой подростка, недавнего ребенка, на крышку отцовского гроба. Кастиэль надеется, что мрачные ассоциации возникают только у него. Корабль разбился, сломался, забурчав недовольно, да и ухнул на необитаемую планету, чтобы неповадно было угонять транспорт втайне от офицерского состава и капитана. И все, что у них теперь есть — это скафандры с запасом кислорода на несколько часов.
Достаточно, чтобы рассмотреть крошечный кусочек пылающего неба, отголосок огромного и незыблемого черного космоса, где человек — пылинка, искра, вспыхивающая и мгновенно гаснущая.
Недостаточно, чтобы увезти этого мальчика далеко-далеко и помочь забыть все тяготы, что ему пришлось пережить в неполные семнадцать лет.
Кастиэль говорит себе, что ни в чем не виноват. Не он отдает приказы на освоение чужих территорий. Не он прогоняет аборигенов с насиженных мест и лишает их дома. Не он выбрал этот путь, сама жизнь его подтолкнула, это было единственным способом избавить семью от нищеты и долгов отца. Кому, как не старшему сыну, взваливать на себя ответственность за младших, когда в семье остается только мать? Взрослеет тот, кому остается меньше всего до совершеннолетия.
Не он выбрал этот путь.
Но он влюбился в зеленоглазого подростка. Осознанно. Полностью отдавая себе отчет, что совершает ошибку. Придумав сотни оправданий и аргументов.
Кастиэль даже пальцем не притронулся к Ди-ну, не позволил себе ни разу взглянуть на него с вожделением. Не посмел воспользоваться горем мальчишки, упавшего к нему в объятия дружбы, как в медвежий капкан, сдавивший их обоих.
Когда на планете, приглянувшейся Империи, живет меньше миллиарда существ, их уничтожают, продают и набивают формалином, эксплуатируя их неспособность себя защитить. У Кастиэля просто не было другого выхода. Он не мог оставить Ди-на умирать.
— Кас, — зовет его Дин. Голос в наушниках претерпевает изменения, становится механическим, как будто они уже задохнулись, и по волне передаются раз за разом последние слова. — Спасибо. Прием.
— Принял, — отвечает Кастиэль.
Он размышляет, хорошо это или плохо, что именно ему достался неисправный корабль. Один скачок по кротовьей норе — и все. Их не догонят, но они и не убегут. Зато Кевин с младшим братом Ди-на, Сэ-мом, точно успели спастись.
Перед Кастиэлем дилемма: сказать Ди-ну сейчас или потом, когда он начнет задыхаться и панически спрашивать, что происходит. Или вовсе не говорить. Он привел Ди-на, этого храброго, красивого мальчика все к той же смерти, от которой пытался уберечь.
В наушнике раздается шипение, словно зашкаливает радиация.
— Их убьют? Всех моих земляков? Прием.
— Принял. Скорее всего, — Кастиэль наблюдает, как нелепый белый человек, весь надутый и состоящий из округлых форм, совершает неуверенные шаги по мертвой поверхности спутника. Привыкнуть к скафандру просто. Дин освоится через пару мер времени. А потом в космос упадет еще одна песчинка, еще один погибший разум. — Возможно, их оставят как экспонаты в музеях. У вас ведь были музеи, Дин? Прием.
— Принял. Были. Что-то не так, Кас?
У Ди-на сверхъестественное чутье, если он улавливает мысли, тяготящие Кастиэля, даже через шорох и искажения передатчика. Звезд так много, что в них можно утонуть. Над планетой Ди-на была лишь одна. Так просто — позвать мальчика в путешествие, опасное, возможно, в один конец, заинтриговать. Тем более если у него и выбора-то нет.
— Принял. У нас скоро закончится кислород, — признание дается на удивление легко. — Корабль не взлетит.
Подумать только. Провести несколько лет на зачистках, чтобы однажды так глупо кончить жизнь. И все это — ради одного человека. Одного-единственного.
— Что с Сэмом? — резко спрашивает Дин. — Прием.
— Принял. Кевин о нем позаботится. Он хороший человек. С их кораблем все в порядке.
— Точно? Прием.
— Абсолютно, — заверяет Кастиэль.
Раздутый белый человек приближается к нему, каждый шаг становится увереннее предыдущего. Огромная белая рука тянется к ладони Кастиэля. Через скафандр не чувствуется касание, но хватает и одной мысли: Дин берет его за руку, прощая напоследок за все.
2
Эллен Харвелл, директор средней школы Лоуренса, смотрит на двух спорщиков, сидящих напротив.
Справа — Кастиэль, обычный мальчишка. Велосипедный шлем, болячки на локтях и уверенность, что в свои одиннадцать он знает жизнь лучше других. Но, в отличие от шпаны, он умный, дисциплинированный, целеустремленный. Один из тех, кем гордится школа.
И это не сочетается с тем, что о нем сейчас рассказывают.
В другом кресле, слева, сидит Захария Адлер, учитель английского. Его лысина отражает свет из окна, а губы кривятся в змеиной улыбке. Всегда отглаженный костюм Захарии измят, потерял лоск — так же, как и сам он растерял часть своего высокомерия, пока, визжа, стряхивал с себя мадагаскарских тараканов.
— Объясните, — Эллен стучит ручкой по столу. — Откуда взялись тараканы в машине мистера Адлера.
— Этот мерзавец!.. — вопит Захария и указывает на Кастиэля. Но Эллен удостаивает его хмурым взглядом, и он договаривает уже тише: — Этот ученик подложил мне их в машину, директор Харвелл.
— Почему ты это сделал?
Эллен смотрит на Кастиэля, но тот молчит. Сжимает губы в тонкую полоску и независимо задирает подбородок.
— Зачем лучшему ученику делать подобное? — спрашивает она вновь.
— Я сделал это, потому, что этот… этот жопозад…
— Кастиэль! Начнешь оскорблять учителя, и я не смогу разобраться в том, что произошло.
Захария шипит со своего места, и Эллен впервые думает, что тот сам похож на мадагаскарского таракана.
— Расскажи мне, Кастиэль, прежде чем я решу, как поступить.
— Учитель вашей школы оскорбляет учеников, — с вызовом говорит Кастиэль и смотрит Эллен прямо в глаза. У него невероятно пронзительный взгляд. Упрямый, уверенный и не по-детски решительный.
— Он оскорбил тебя?
Кастиэль качает головой.
— Тогда кого?
— Дина Винчестера.
— Что за бред? — возмущается Захария.
— Я не вру.
— Дин Винчестер — проблема школы. А, когда подрастет, станет проблемой полиции. Он шумный, наглый, глупый…
— Мистер Адлер! – прерывает его Эллен.
Тот замолкает. Но сказанного достаточно.
— Мистер Адлер оскорбляет Дина. Постоянно, — в голосе Кастиэля звучит металл. — И никто ничего не делает, потому что…
— …Дина считают проблемным? — договаривает Эллен.
Кастиэль кивает.
— Хорошо. Я разберусь с этой ситуацией.
— Мальчишка преувеличивает, — кривится Захария.
— Методы воспитания мы обсудим с вами позже, мистер Адлер, — жестко говорит Эллен, а затем оборачивается к Кастиэлю. — Но, ради Бога, скажи мне, что ты не украл этих тараканов? Их же там… прорва.
Кастиэль качает головой.
— Я заработал на них. Разносил газеты, по выходным мыл машины.
— И все это ты сделал ради одного человека? Чтобы защитить Дина?
В этот момент Кастиэль смотрит на неё так, будто она спрашивает величайшую в мире глупость.
***
Стоит Кастиэлю выйти из кабинета, как Дин подлетает к нему.
— Тебя наказали?
— Вызвали родителей и месяц буду оставаться после уроков.
— Это хреново, чувак. Я не просил тебя лезть.
— Тебе и не нужно просить. Если бы я не сделал этого, ты попытался бы отомстить Захарии сам, и тебя выгнали бы из школы. А для меня это первое нарушение.
— Придурок ты, Кас, — бросает Дин, но все же дружески похлопывает по плечу. — А, знаешь, Захария всегда напоминал мне таракана.
Дин останавливается, смотрит на Кастиэля пару секунд, а затем улыбается.
— Спасибо… что сделал это для меня.
Кастиэль кивает и говорит увереннее, чем ожидается от щуплого одиннадцатилетнего мальчишки:
— Так будет всегда, Дин.
3
Кастиэль нёсся по лесу со скоростью ветра, легко лавируя между деревьями, казалось, достающими своими кронами до самых небес. Он четко знал свой маршрут и ни разу не уклонился от заданного курса. Так как Кастиэль принадлежал к постепенно доживающей свой век расе эльфов, ему не составляло большого труда почти не задумываться о трудностях пути.
Прямо над его головой взревел дракон. Мейрн*, самец лазурно-голубой окраски, был другом Кастиэля на протяжении всей его жизни. Маленький дракон вылупился, когда и сам Кастиэль был необученным юнцом, полным детских стремлений и несбыточных мечт. Тот момент, когда пара белесых с золотыми вкраплениями глаз дракона встретилась с пронзительной синевой во взгляде эльфа, запомнился Кастиэлю надолго. Но еще одно пересечение взоров, имевшее место быть много лет спустя, изменило его жизнь навсегда.
Всадники могут обучаться хоть всю свою сознательную жизнь, но большинство заканчивает обучение у Оромиса и Глаэдра годам к двадцати и тогда же проходит Посвящение. Кастиэль уже очень давно принял свой меч и стал полноправным Всадником и членом Ордена. Но новые земли и открытия не захватывали его своей неизвестностью и притягательностью. Он стремился передать свои знания и умения другим поколениям Всадников. Поэтому он остался в Эллесмере и начал обучать неопытных Всадников основам магии и рун, а Мейрн учил юных драконов премудростям драконьего искусства.
Дин и его угольно-черный с огненными глазами дракон Кольфинн** проявляли недюжинный интерес и ярое стремление к получению новых знаний. Дин был самым молодым Всадником, прошедшим Посвящение. В свои семнадцать человеческих лет он гордо носил на бедре черный клинок и вообще не прислушивался к чужому мнению. Его вечно суровый вид и чуть прищуренные зеленые глаза отталкивали многих. Но только не Кастиэля. И именно из-за этой тяги Кастиэль сейчас бежал через Эллесмеру во весь опор с глупой улыбкой на счастливом лице.
Солнце плавно скатывалось к горизонту, раскрашивая синеву неба в яркие янтарно-красные с примесью фиолетового цвета. Последние лучи иногда слепили Кастиэлю глаза, прорываясь сквозь густую листву. На лес опускались сумерки, которые укрывали пространство почти незаметной синеватой вуалью и стирали границы между реальностью и вымыслом.
Бежать до их тайного места встреч было долго. Лететь верхом на Мейрне было бы проще, но садиться на маленькую поляну, укрытую высокими соснами, огромному дракону, мягко говоря, неудобно. Поэтому Мейрн летел над Кастиэлем, а, встречаясь в небе с Кольфинном, удалялся восвояси, заигрывая с черным драконом и выделывая вокруг него такие виражи, что голова кружилась при их виде, даже если Кастиэль твёрдо стоял на земле.
Впереди показались могучие корни древних сосен, и у Кастиэля что-то скрутилось в животе. Пробежав последний десяток метров, он аккуратно проскользнул между двумя деревьями и нашел глазами сгорбленную фигуру на большом камне. Дин настолько глубоко ушел в свои мысли, что не заметил появления Кастиэля. Подойдя к ученику вплотную, мужчина тронул его за плечо:
— Дин?
Тот резко вскинул голову, но когда увидел, кто стоит рядом с ним, расслабленно улыбнулся.
— А, Кас, это ты. Рад, что ты пришел, — еще одна лучезарная улыбка.
— Как я мог не прийти? — искренне удивился Кастиэль.
Дин только пожал плечами и рассмеялся. Но вдруг посерьезнел и усталым голосом попросил:
— Кас, давай улетим?
— Дин, - Кастиэль закатил глаза. — Мы уже сто раз это обсуждали.
— Ну так давай обсудим это в сто первый и ты вместо ста «нет» скажешь «да»! — Дин вскочил на ноги, заставив Кастиэля отшатнуться.
Неподдельная ярость и обида подсвечивала и без того яркие глаза Дина таким образом, что они казались фосфоресцирующими в полутьме. Кастиэль обреченно вздохнул. Он больше не находил в себе сомнений и отговорок. С самого начала было ясно, что Дин ворвется в устоявшийся образ его жизни и пронесется по ней ураганом.
В ответ на восклицание Дина Кастиэль лишь мысленно обратился к своему дракону, призывая его обратно.
«И все это ради одного человека», — прозвучал в голове тихий, словно шелест ветра, и чуть насмешливый голос Мейрна.
Да, ради одного человека Кастиэль сейчас переворачивает свою жизнь вверх тормашками. Да, ради одного человека он оставляет всех учеников на старых учителей. Да, ради одного человека Кастиэль отправляется в путешествие, подобные которому раньше он терпеть не мог. Ради кого же еще совершать глупые, необдуманные поступки, если не ради любимых?
---------------------------------
* - в дословном переводе со скандинавского – «из моря».
** - в дословном переводе с древнескандинавского – «черный колдун».
4
Иногда ты бросаешь все. Жену, работу, квартиру, даже собаку.
Жену — потому что осознаешь, что никогда не любил эту женщину и не хотел заводить с ней ребенка. Она ударит тебя в самый неподходящий момент, когда ты будешь слаб как никогда, она сломает коленные чашечки своими стальными каблуками и вспорет горло длинными птичьими когтями. Другими словами, она тоже тебя никогда не любила. Вам стоило разойтись давным-давно. Дин говорил, что люди — стадные животные, им всегда нужен кто-то под боком, и когда твой возраст подкатывает к тридцати, становится особенно страшно остаться одному. Поэтому семьдесят процентов неудачных браков с последующими разводами заключается именно в возрасте от двадцати семи до тридцати лет.
Работу — потому что тебя душит твой редактор. Каждый день он накидывал тебе на шею удавку и играл в изнасилование, хотя со стороны все выглядело прилично. Тебе приходилось подчиняться, иначе не хватит денег на жизнь, на жену, квартиру и даже на собаку. А ты вообще-то всегда хотел преподавать. Дин говорил, что каждый третий в душе мазохист. «Но только не ты, — добавлял он. — Ты мазохист поневоле».
Квартиру — потому что она не твоя. Ты оплачивал все коммунальные счета и прибирался в комнатах, но никогда не мог найти себе места. Так случается: ты не чувствуешь себя как дома. Как будто все время находишься в гостях. То еще ощущение. Кто знает — поймет, как говорил Дин.
Собаку — господи-боже, ты никогда не любил собак. Это твоя жена предпочитала бульдогов. Видимо, есть что-то родственное между ними. В зловонной пасти и хватке, как у крокодила. Дин говорил, что крокодила легко обезвредить, достаточно просто завязать ему закрытую пасть. Пусть даже простой резинкой, или на узелок. Он не сможет распахнуть челюсти. Они так устроены, что захлопывает рот крокодил с огромной силой и скоростью и может запросто прокусить что угодно, а вот открывает с большим трудом. Из-за этой прочной ассоциативной связи ты вообще перестаешь любить животных, особенно в свете того, что у Дина аллергия на кошек.
Иногда ты меняешь свою жизнь полностью. Меняешь жену на любовника, увольняешься и находишь новую работу, переезжаешь в другую квартиру и навсегда забываешь о ежедневном ритуале под названием «Выгул ненавистной злобной шавки в шесть утра», и речь сейчас не о жене. И все это ради одного человека. Все это благодаря ему. Все это, чтобы утром варить кофе на маленькой кухоньке и улыбнуться, когда Дин высунется из ванной, подойдет, орудуя во рту зубной щеткой, и спросит:
— Готов к первому дню в школе, Кас? Эти дети сведут тебя с ума, — и выплюнет мятную пасту пополам со слюной в раковину, попав аккурат в твою кружку.
И кто бы знал, как ты счастлив в этот момент. Как никогда в жизни.
5
Шум битвы был сильнее даже рокота разбушевавшегося моря, которое огромными волнами накатывало на берег, угрожая всему живому. Только вот живого на берегу почти не осталось. Растения в радиусе нескольких миль были давно вытоптаны тяжелыми орудиями и людьми, одетыми в стальные доспехи. Деревья — срублены, а люди… Человеческая жизнь никогда не ценится столь мало, чем во времена, когда на поле брани бушевал мрачный и неумолимый Бог Войны.
Громовой голос одного из предводителей перекрыл даже звон оружия, вдохнув в бойцов новые силы и жажду ратных подвигов. Лучник Кастиэль на секунду забыл обо всем, что его окружало, и впился взглядом в храбрейшего из вражеских воинов — Дина. Тот смело вел вперед свое войско. Войско, которое прибыло сюда, чтобы уничтожить все, что когда-либо было дорого Кастиэлю. Мысли лучника обратились к тому благословенному прошлому, когда между их с Дином родами не было войны. Тогда казалось, что и для него возможно счастье в этом мире. Теперь все надежды остались позади. Впереди были лишь вражда, боль и смерть. И Кастиэль не знал, чью смерть ему легче будет принять — свою или же своего кровного врага. Стараясь выкинуть из головы все лишние, мешающие мысли, Кастиэль вновь вступил в битву.
Его стрелы без промаха попадали в цель, собирая страшную жатву с чужеземных захватчиков. Стоящие рядом войны с восторгом встречали очередную жертву, не замечая, что каждая попавшая в цель стрела причиняла самому стрелку глубокую душевную боль. Ничего нельзя было изменить. Вскоре сквозь гул до Кастиэля донеслись требования воинов направить не знавшее промаха оружие на того, кто был для них страшнее всего. Но Кастиэлю было проще обратить свой лук против себя самого, чем выстрелить в Дина. Он медлил, даже зная, что каждая секунда сомнения может стоить жизни тем, кто окружал его.
Отряд врагов под предводительством Дина был в самой гуще битвы, пытаясь разбить строй защитников города и обратить их в бегство. Кастиэль замер, увидев, как Дин неожиданно оказался отрезан от своих людей плотным кольцом противников. Спрыгнув со своего возвышения и расталкивая толпу, Кастиэль подскочил к сражавшемуся в одиночку против десятков врагов Дину. Тот замер, оружие дрогнуло в его руке. В следующее мгновение он опустил меч, открывая доступ к беззащитной шее. Но Кастиэль и не думал нападать. Он бросился наперерез одному из братьев, уже занесшему клинок над сдавшимся врагом. И принял этот удар на себя. На секунду все замерли, но оглушительную тишину разорвал звон оружия пробившихся к своему предводителю воинов. Они буквально силой утащили Дина прочь, под защиту грозных орудий.
Бальтазар, нанесший смертельный удар, был не в силах осознать, что только что произошло. Многие воины уже отходили, бросая на упавшего Кастиэля полные презрения взгляды. Габриэль опустился перед умирающим на колени.
— И все это ради одного человека? – с грустью в голосе прошептал он.
Кастиэль едва заметно улыбнулся, из последних сил сжимая руку брата в своей.
— Я верю в этого человека, Габриэль. Всегда верил.
Последние его слова стали пророческими. Лучший из отрядов захватчиков не принял участия в возобновившейся на следующей день битве, что свело шансы на победу их войска на нет. Восстановленный мир скрепили кровью. Он не мог быть нарушен, пока жилы те, кто давал клятву, и их потомки. Кровопролитная война, грозившая растянуться на долгие годы, была окончена.
Ночью, после заключения мирного договора, тень промелькнула во дворе замка и замерла на входе. Путь ей преградил один из сыновей царя, Габриэль.
— Что тебе нужно, чужеземец? — голос принца был мрачен.
— Ты знаешь, — Дин открыл лицо. — Я хочу увидеть его.
— У тебя нет на это права.
— Я получу его, даже если придется отдать за это жизнь.
Во взгляде Габриэля промелькнул гнев:
— Ты не можешь нарушить договор.
— Я и не собирался. Пропусти меня или убей и сбрось мое тело со скалы. То, о чем никто не узнает, не нарушит договор. Решать тебе.
Помедлив еще немного, Габриэль пропустил Дина в зал, в центре которого на возвышении лежал Кастиэль.
Утром следующего дня он выпустил Дина — уже не человека, а лишь его призрак. Задержавшись возле Габриэля, Дин заговорил:
— Кастиэль не просто пожертвовал ради меня жизнью. Мне никогда не искупить этот долг. Но если… если тебе или кому-нибудь из вас будет что-то нужно от меня, я сделаю это. Даю слово.
Габриэль не ответил. Слушая удаляющиеся шаги, он горько усмехался небесам.
6
Кас со всей силой крутил педали велика и гнал по просёлочной дороге. Солнце припекало макушку, а тёплый ветер развивал края расстёгнутой нараспашку клетчатой рубашки. Вокруг никого. Лишь золотистое поле ржи, где каждый колосок послушно пригибал свою головку, повинуясь ветру. Можно было во всё горло крикнуть: «Эй», и твой голос разнесся бы по бескрайнему пространству, долетая до самого горизонта. Тебя никто не услышал бы, потому что до ближайшего дома тут полчаса езды на велосипеде. Где-то вдалеке уже виднелось небольшое строение, бывшее когда-то мельницей, а теперь почти всегда пустовавшее. Почти.
Кас накручивал педали и чувствовал, как потели затылок и поясница, а каждое дуновение ветра давало минутное наслаждение, чуть охлаждая разгорячённое тело.
Уже завтра его тут не будет. Уже завтра он снова уедет с родителями в Бостон и вернётся к дедушке с бабушкой только через год, на следующие летние каникулы. Это лето ещё не закончилось и держало его цепкими объятиями, и он не хотел из них вырываться.
Лето действительно стало очень важным. Особенно в тот день, когда он впервые решил покататься на велике здесь, посреди бескрайнего поля ржи. Тогда он познакомился с ним. С Дином.
Кас подъехал к мельнице и, небрежно швырнув велик, быстро забежал внутрь. Вокруг как всегда пахло сухой травой и сеном. Сердце громко стучало в груди от езды и от волнения, но второе скоро пришлось забыть. Дин был там. Подложив обе руки под голову, он как всегда валялся спиной в огромном стоге золотистого сена, зажимая в зубах одинокую травинку. Дин посмотрел на него и улыбнулся. Солнце так здорово играло у него в волосах, и он сам был как солнце, согревая Каса этой своей улыбкой.
Кас, пытаясь восстановить дыхание, подошел и плюхнулся рядом в стог, касаясь плеча своего друга.
— Привет, — произнёс Дин.
— Привет.
— Ты всё же сегодня уезжаешь?
— Угу, — буркнул Кас, — я бы остался ещё на немного, но родителям нужно на работу.
— Ясно. Жаль, - Дин выплюнул травинку и уставился на небо, которое уже давно заменяло старой мельнице крышу.
— Боялся тебя больше не увидеть, — Кас повернул голову, касаясь подбородком плеча Дина. — Боялся что приеду, а тебя здесь не будет.
— Я же обещал, что приду.
— Я не хочу уезжать, — после небольшой паузы, проговорил Кас. Он осторожно потянулся рукой к ладони друга. — От тебя не хочу уезжать.
Дин повернул к нему голову, так что они тут же встретились взглядами.
— Жалко, что нам всего шестнадцать, — продолжил Кас.
— А если бы было по двадцать, это что-то изменило бы? — поинтересовался Дин.
— Я думаю, что да. И я хочу в это верить.
Дин сжал его ладонь чуть сильнее. Он продолжал смотреть прямо в глаза, смело и без всякой робости, которая была между ними в начале.
— Я хочу тебе поцеловать, — тихо сказал Кас.
Дин ничего не ответил. Он просто положил руку на щёку Каса и осторожно провёл по ней большим пальцем, а затем поцеловал.
И в этом поцелуе было всё. Всё лето. Всё их лето! Сколько дней они провели вот так, валяясь в сене и лениво целуясь, разрешая солнцу покрывать их щёки ровным загаром. Кас вспоминал то, как они впервые встретились посреди поля ржи у старой мельницы, когда он катался на велике, а Дин пас стадо овец своего отца. Городской мальчишка в дорогих фирменных кроссовках и простой деревенский парень со смешными веснушками. Как они начали гулять вместе. Как Дин учил его ловить рыбу, а Кас рассказывал ему о тонкостях прохождения второго Assassin'S Creed. Как они впервые поцеловались в ходе шутливого спаринга посреди ржаного поля…
Кас разорвал поцелуй. В глазах противно защипало, но он ещё дома пообещал себе, что не будет плакать.
— Мне пора, — тихо произнёс он. — Родители отпустили меня всего на час. Могут начать волноваться.
— Иди, — Дин улыбнулся, но улыбка вышла грустной.
Кас быстро прижался к нему, обнимая, и получил в ответ такое же крепкое объятие. Чтобы сдержать своё обещание по поводу слёз, он резко вскочил на ноги и почти бегом кинулся к выходу. Однако ноги его не послушались. Он остановился и обернулся назад. Дин лежал всё так же, как будто обнимая пустое пространство на сене, где пару секунда назад находился Кас.
— Я хочу, чтобы ты знал, Дин, это не просто так, слышишь? Всё это.
— Для меня тоже, — улыбнулся Дин. — Для меня это тоже не просто так.
— И я попрошусь приехать сюда на Рождество. А это всего четыре месяца.
Улыбка Дина стала ещё шире:
— А я буду ждать.
— И я позвоню тебе, как только доберусь до Бостона. И напишу в Фэйсбук, слышишь?
— Слышу. А я тебе напишу ответ.
— Значит, — неуверенно продолжил Кас, — это ведь не расставание, да?
— Я не могу с тобой расстаться, Кас. Потому что даже когда тебя нет рядом, ты всё равно рядом со мной, вот тут, — Дин осторожно постучал указательным пальцем по своему виску.
Кас улыбнулся, и солнце по имени Дин улыбнулось ему в ответ. Его веснушки снова заплясали в золотых лучах, и захотелось его запомнить именно таким, именно в этот момент, тёплым, родным и самым лучшим на свете.
Кас резко развернулся и, сорвавшись с места, побежал к велику.
Он снова ехал домой по просёлочной дороге, рассекающей бескрайнее поле ржи. Он знал, что в жизни его наступят глобальные перемены, и всё это ради одного человека. И ему казалось, что педали крутить было на много легче. Потому что это не расставание. Нет.
7
Анна, пророк десятого круга, осторожно ступает по белоснежному песку, серебрящемуся под ослепительным светом двух солнц. Её следы исчезают спустя секунду. Единицы достойны остаться в памяти мироздания, и это не пророки. Пророки — наблюдатели. Под их шагами поверхность остается такой же гладкой, как и листы, на которых они пишут истории.
Альфи, её единственный ученик, идет следом. Дороги не видно, но столько ног ступало по этому песку, столько мыслей и эмоций было им впитано, что путь высвечивается.
Они поднимаются по холму и Альфи восторженно ахает. Его чувства искрами разлетаются вокруг.
— Прошу прощения, учитель.
— Не страшно, — взгляд Анны устремлен вперед. — Я не привела бы тебя сюда, если бы опасалась нарушить баланс.
Перед ними тысячи цветов застилают поле до самого горизонта, и, кажется, дальше. Их называют «Дар пророка», и это единственное, что может исцелять раны, нанесенные мирозданию.
— Садись, — приглашает Анна. — Я расскажу тебе об этом месте.
Альфи садится на белоснежный песок, но не может оторвать взгляда от цветов. Нигде больше, ни в одной реальности, не было создано ничего столь совершенного. Оттенки всех миров собраны на кончиках их лепестков.
— Воины отличаются от нас, пророков, — начинает говорить Анна, её голос струится, обволакивает, как аромат цветочного поля, раскинувшегося перед ними. — Мы живем в одном мире, но у нас разные задачи. Пророки не стареют, а воины живут всего сто лет. Мы не привязаны к физическому телу, для воинов оно единственный способ существовать. Мы видим судьбы всех миров и реальностей, но не имеем права вмешиваться, души воинов заперты в телах, они не видят ничего, кроме этого мира, но могут менять в нем все. Пророки обладают бесконечными, как свет наших солнц, знаниями. Всегда есть те, кто хочет их заполучить. Воины наделены силой и храбростью. Их воля тверда, как камни, из которых построены наши храмы. Пророк не может защитить себя, чтобы не оказаться исключенным, поэтому воины сражаются за нас. Сохраняют наши истории. Но защищая нас, они наносят раны мирозданию. Каждая отнятая жизнь — это боль, которая эхом разносится по миру.
Альфи кивает. Он уже может чувствовать эту боль, и она невыносима.
— Каждый убивший воин, нанесший раны нашему миру, так же ранит свою душу. Каждая смерть меняет их. Поэтому самые смелые, сильные и отважные рискуют переродиться. Так произошло с молодым воином Дином. Во время великой битвы у врат храма погибло слишком много наших врагов. Дин перешел черту и не смог вернуться.
Анна замолкает и чертит линию на песке. Та держится секунду и исчезает.
— Кастиэль, пророк одиннадцатого круга, увидел воина Дина, когда тот уже переродился. Душа его стала столь ужасна, что одним видом своим оскорбляла свет нашего мира. Но Кастиэль разглядел в нем что-то, за что стоило бороться.
В памяти Анны всплывают картины битвы. Она смотрит на мир глазами врагов и воинов. Погибающих и победивших. Смотрит глазами Дина и чувствует его отвагу, превратившуюся в ненависть.
— Не нам решать, кто прав, а кто виноват, не нам судить о справедливости, — говорит она. — Но мы умеем лечить раны мироздания. А излечивая их, мы можем исцелить душу воина, связанного с ними. Кастиэль выращивал один цветок за другим, стирал из памяти мироздания преступление за преступлением. И душа Дина, доверившись ему, исцелилась.
Альфи чувствует изменения. В десятки шагов от них появляются двое. Один из рода воинов, а второй — пророк. Но в нем так мало сил, что его тело старится наравне с телами воинов, а его душа заперта так же, как и их. И это ужасно. Внезапно Альфи понимает:
— Тот старый пророк, — указывает он. — Это Кастиэль?
Анна кивает.
— Дин — единственный, вернувшийся к свету. Воин с душой праведника. А Кастиэль — единственный пророк, стареющий вместе с воинами. Каждый выращенный цветок отбирает часть нашего дара, а значит нашей силы.
— Кастиэль… Он… сделал это ради одного человека? — спрашивает Альфи.
— Он выбрал отдать свою силу и свой дар, чтобы спасти Дина.
Альфи отпускает свою душу. Позволяет ей стать огромной, занять все поле, соединиться с душой Анны и коснуться Дина и Кастиэля. От них исходит ощущение безмятежности.
— Он умрет? Кастиэль? — спрашивает Альфи, сам испугавшись вопроса. Пророки не могут умереть, их можно только убить.
— Да, как и воин. Они оба не молоды по меркам смертной жизни.
И, правда, в их волосах видна седина, серебрящаяся, как и песок под ногами. Их лица изборождены морщинами. Альфи ещё не способен заглянуть за рамки этого мира, поэтому спрашивает Анну.
— Что с ним будет? Что будет с ними?
Анна закрывает глаза, позволяя душе разбиться на миллиарды лучиков, расходящихся в разные стороны, пронизывающих пространство и время. Становясь ничем и никем, и частью каждого из миров.
— Они ещё встретятся, — говорит она. — Так всегда будет.
@темы: Джен, Коллаж, Авторский фик, Массачусетс (2014), Слэш, PG-13
БОЛЬШАЯ МОНТАНОВКА
Тема командных драбблов: легкие, ненавязчивые упоротые кроссоверы
Название: Ну очень вкусно
Автор: команда Монтаны
Бета: команда Монтаны
Размер: 470 слов
Пейринг/Персонажи: Миша/Дженсен и кефир
Категория: слэш
Жанр: АУ, романс, флафф
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Наткнулись на сонный корень. Ничего не помним! Ни в чем не виноваты!
Примечание: легкий кроссовер с «Виноваты звезды», обильное кол-во сладкого. Фильм претерпел русскую адаптацию, вследствие чего американский йогурт заменен на русский кефир. Осторожно: упоминаются жирафы.
Они валялись на траве под полуденным августовским солнцем и наблюдали за тем, как лениво проплывали по небу, словно рассекая голубое озеро, надувшиеся и распушившиеся облака.
– Вон то похоже на утку, – заявил Миша, неприлично тыкая в белый ватный комок прямо у него над головой. – А вон то – на жирафа. – Палец переместился правее. – Я строю зоопарк и завожу животных. Нет, лучше не зоопарк, просто парк аттракционов! И жирафы там будут ходить прямо по дорожкам, главное следить, чтобы их длинная шея не застревала в колесе обозрения. А уток можно будет кормить. Вот. Ко мне будет ходить больше людей, соответственно, я выиграл.
Его улыбка была настолько широка, что Дженсен отвлекся от созерцания облаков и повернул голову к Мише.
– А мое облако похоже на гигантский небоскреб, в котором я открою офис по продаже билетов в твой аттракцион, и первым делом все будут идти ко мне. Кто теперь выиграл?
– Билеты? – Миша нахмурился и посмотрел в глаза Дженсену. – Никаких билетов, господи! Я протестую против всех билетов в мире, эй, слышишь?
– Сахарные, – пообещал Дженсен, расплывшись в улыбке оттого, что Миша попался на его нехитрую уловку. – Засахаренные дольки лимонов, папайи и вообще разных вкусов. Можно будет прийти в мой небоскреб, забрать эти «билеты» и съесть их по пути в парк аттракционов. Или скормить жирафам. Жирафы любят сладкое?
– Не знаю, – Миша пожал плечами, отвел взгляд и нашарил рядом бутылку кефира. Они с Дженсеном решили, что идея обозревать само колесо обозрения гораздо лучше того, чтобы обозревать с него. Немного поспорив до тех пор, пока слово «обозревать» во всяческих вариациях потеряло вообще какой-либо смысл, они устроились на полянке рядом и лежали так уже несколько часов, перейдя от разглядывания железных кабинок и их пассажиров к игре с облаками. А полуденное солнце все распалялось, заставив Мишу откупорить принесенную с собой бутылку кефира. Вот только сил подняться уже не было.
– Вообще, все любят сладкое. Не думаю, что жирафы – такое уж исключение, – завершил он свою «не-знаю» мысль. Дженсен согласно кивнул и поинтересовался:
– Не прольешь.
– Не про...
Кефир предательски проигнорировал Мишины надежды и пролился прямо на нос и губы, заставив того поперхнуться и зажмуриться. Он и не открывал глаза, пока не услышал раскатистый смех Дженсена.
– Вкусно?
– Вкусно, – мстительно ответил Миша и резко повернул голову, целуя Дженсена. Тот, к его чести, быстро сориентировался и ответил на поцелуй.
Теперь уже прыснул Миша, увидев белые кефирные следы на губах и подбородке перед ним. Дженсен скорчил недовольную рожу – но ненадолго, предпочтя предаться более приятному занятию, начатому ранее. К тому же, не будет ведь Миша ходить с перемазанным носом целый день?
Спустя несколько минут их накрыла тень от очередного большого облака.
– Как думаешь, на что оно похоже? – задумчиво спросил Дженсен, оторвавшись и подняв взгляд.
– Какая разница? – рассеянно заметил Миша, запустив пальцы в мягкие волосы Дженсена. – На жирафа, бутылку кефира или на нас с тобой.
– Пускай будет на нас с тобой, – кивнул Дженсен.
– Главное, что вкусно, – с хитрой улыбкой закончил за него Миша.
Название: Горничная. Начало
Автор: команда Монтаны
Бета: команда Монтаны
Размер: 514 слов
Пейринг/Персонажи: Дженсен Эклз/Миша Коллинз
Категория: слэш
Жанр: ау, романс, ООС, стеб
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Наткнулись на сонный корень. Ничего не помним! Ни в чем не виноваты!
Краткое содержание: вот они и познакомились.
Примечание: легкий кроссовер с «Госпожой Горничной»
– Миша! – разносится по прачечной, и он вылетает из комнатушки, на ходу дожевывая бутерброд. – Какого черта люкс в таком состоянии?!
– Смена не моя, – едва внятно отвечает Миша и, выразительно сглотнув, добавляет: – Но если надо — только скажите, мистер Кроули, вы знаете, я быстр и стремителен, будет чисто и...
– Умолкни. Эклз заезжает через час, если нужно — языком вылизывай. Если ему не понравится — я не знаю, что с тобой сделаю. В грузчики отправлю, потому что там тебе и место, с твоими бубенчиками, а не в платье таскаться по гостинице!
– Я вылижу, ему понравится, – кивает Миша, соглашаясь с каждым словом управляющего.
– Пулей, Коллинз.
* * *
Многолетняя практика уборки во всевозможных гостиницах научила Мишу делать это быстро, поэтому номер сверкает чистотой, а на подушке в спальне лежит веточка мяты, распространяя приятный свежий аромат по всей комнате. Миша не удерживается и тянется оторвать пару лепестков — нарушение правил, клиент может заметить и пожаловаться, но очень уж хочется вкусного чая.
Кроули, во всяком случае, точно будет доволен.
Миша выпрямляется и направляется к выходу, поглядывая на часы: у него остались считанные минуты. Но за дверью слышатся голоса — он улавливает грубый тон управляющего, который лебезит перед богатым гостем, – и Миша начинает метаться по номеру, не желая, чтобы его застукали. Хотя ничем предосудительным он не занимается — зарабатывает на жизнь как умеет, убирается в отеле, носит платье — у всех свои странности.
Он скрывается в шкафу, когда открывается дверь, и в номер заходит несколько человек.
– Если вам что-нибудь понадобится... – это Кроули, расшаркивается и наверняка улыбается подобострастно и, если честно, довольно мерзко.
– Я умею пользоваться телефоном, мистер Кроули, и не в первый раз останавливаюсь в гостинице. Я разберусь, – суровый голос прерывает управляющего, тот замолкает и, попрощавшись, закрывает за собой дверь. – Мерзкий тип, – говорит голос, и тут же раздается другой:
– Согласен. Дженсен, так что насчет вклада?..
– Джим, не сейчас. Я надеюсь, что самолет и долгие часы над океаном — достаточный повод дать мне немного отдохнуть. Я очень надеюсь, – с упором повторяет, видимо, сам Эклз.
– …Хорошо, как скажешь, – нехотя соглашается этот Джим, и через секунду дверь хлопает, оставляя Дженсена одного. Ну, как одного.
– Здравствуйте, – говорит Эклз, обнаружив в шкафу побледневшего Мишу. – Вы кто?
– Горничный... Меня прислали вас вылизать, – вырывается у него первое, что пришло в голову. – То есть, не вас, а номер, – тихо поправляется он, но смысла в этом, видимо, уже нет, потому что Дженсен громко смеется.
– Должен признаться, первый вариант мне нравится больше.
– Я... – Миша словно впервые видит Дженсена Эклза, хотя, конечно, он не раз встречал его фотографии в журналах и смотрел с ним интервью во время новостей. Но одно дело телевизор или плоская безжизненная бумага, а другое — живое, пусть и усталое, лицо с морщинками в уголках глаз. И лукавые искорки. И широкая улыбка. И... – Я, пожалуй, тоже проголосую за него.
– Прямо сейчас? – Дженсен приподнимает бровь и смотрит недоверчиво и с вызовом одновременно.
– И прямо здесь, – кивает в ответ Миша, едва улыбаясь.
Название: Дневник Дина «Бриджет Джонс» Винчестера
Автор: команда Монтаны
Бета: команда Монтаны
Размер: 573 слова
Пейринг/Персонажи: Кастиэль Дарси/Дин Винчестер
Категория: слэш
Жанр: ау, романс, ООС, стеб
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Наткнулись на сонный корень. Ничего не помним! Ни в чем не виноваты!
Краткое содержание: Дину за тридцать, и он одинок. Но это не мешает ему попадать в неловкие ситуации.
Примечание: легкий кроссовер с фильмом «Дневник Бриджет Джонс»
Дин уныло осматривал расставленные на столе закуски. Он потянулся за парочкой уже вызывавших изжогу корнишонов, хотя, если честно, жаловаться не собирался – мама все же старалась. Однако приготовленный ею для Дина к этому рождественскому обеду «модный» свитер отлично гармонировал разве что с напольным покрытием на чердаке.
– Ты мой маленький ангел, – сказала она, увидев его в свитере, но Дина это не убедило.
Она уже успела познакомить его с соседским сыном, Кастиэлем Дарси, – второй раз за последние двадцать лет, между прочим:
– Дин, ты помнишь Кастиэля? Вы играли вместе, когда тебе было четыре, – Дин непонимающе переводил взгляд от матери к мистеру Дарси, тот же лишь хмурился и молчал. – Боже, я помню, как ты бегал голышом по их газону, и…
– Мам!
Договорить он ей не дал; она же, поняв, что слегка переборщила с воспоминаниями, улыбнулась и оставила их наедине.
– Так ты приехал встречать Рождество к родителям? – спросил Дин.
– Да. А ты? – Кастиэль даже на него не посмотрел, предпочитая глазеть куда-нибудь мимо Дина, и это мало кому могло понравиться.
– Я? Нет, еще вчера я был в городе, на вечеринке с друзьями. Мы обошли баров десять за ночь! Если честно, я так накидался, что сейчас во рту как будто Сахара, и голова раскалывается – ты просто не представляешь.
Кастиэль выслушал его монолог с неизменно каменным выражением лица. Дин понял, что показал себя полным идиотом и предпочел ретироваться в противоположный угол гостиной.
Спустя десять минут, один бокал шампанского, одну сигарету и канапе с огурчиком, сквозь гул чужих разговоров и редкий звон бокалов Дин все же расслышал, как этот заносчивый сноб жаловался на него своей обожаемой матери. Он проглотил неожиданную обиду, заносчивые «непонятно кто», «курит, как сапожник» и «пьет, как лошадь». По счастью, Кастиэлю тоже пришлось натянуть на себя ужасающий рождественский свитер с вывязанным на нем красноносым оленем, глядя на который Дин гаденько хихикал и представлял, какого же размера палка застряла в заднице у мистера Дарси.
Затушив сигарету в горшке с любимой маминой диффенбахией, Дин прокрутил еще раз в голове их неловкое второе знакомство. Мама упомянула, что они знакомы с четырех лет – то есть, с четырех – Дина и восьми – Кастиэля. Как досадно, что Дин ничего подобного не помнил. Вероятно, это было так ужасно, что его память решила оградить его взрослое сознание от кошмара.
– А я помню, – раздался вдруг рядом голос Кастиэля, и Дин, едва не вздрогнув, исподлобья посмотрел на Дарси. Тот снова смотрел мимо него и выглядел немного виноватым, но по поблескивавшим глазам и покусываемой нижней губе Дин понял, что Кастиэль позабавлен собственными мыслями.
– О, да у тебя отличная память, дорогой, – мелочно воскликнул Дин и через секунду буркнул, впрочем, и так зная ответ: – Что помнишь?
– Как ты бегал голышом по нашему газону.
– Какая неожиданность, – Дин ожидаемо покраснел и отвел взгляд. Кастиэль громко хмыкнул и склонился к его уху, пылавшему алым:
– И вот что мне интересно...
– Да, у меня все выросло! – вырвалось у Дина, на что Кастиэль округлил глаза и медленно произнес:
– Не это, Дин. Хотя тоже любопытная информация, мне такое и в голову не могло прийти. И раз уж мы об этом... заговорили, то как ты посмотришь, – Кас на секунду обернулся, и Дин проследил за его взглядом, заметив быстро удаляющуюся мать Дарси, – если я приглашу тебя на ужин?
– Решил проверить, насколько? – хмыкнул Дин. Кастиэль, вместо того, чтобы смутиться, широко ухмыльнулся и ответил:
– Не исключено.
Название: Подсолнухи
Автор: команда Монтаны
Бета: команда Монтаны
Размер: 517 слов
Пейринг/Персонажи: Дин Винчестер
Категория: джен
Жанр: ау, ангст
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Наткнулись на сонный корень. Ничего не помним! Ни в чем не виноваты!
Краткое содержание: Дин остался один.
Примечание: легкий кроссовер с «Доктором Кто»
Дин редко ходит в больницы, но этот день – особенный. Ему позвонили утром и попросили прийти, и Дин не мог отказать.
– Я помню, какой он был, – и голос миссис Уильямс завороженный. Дин знаком с этим чувством очень хорошо, – сильный и умный. Он всегда рвался вперед, а я шла за ним, и держала его за руку, и мне не было страшно…
И прикрывая глаза, Дин на мгновение словно возвращается домой. Совсем недавно – позапрошлое Рождество – и рядом вся семья. На улице метель, и Дин не чувствует рук от мороза. Но он идет за Кастиэлем, скрываясь от снежинок за его спиной, и ему больше не холодно, и не страшно. Рядом с Касом никогда не было страшно.
– Моя жизнь была такой пустой без него…
И Дин может только согласиться. Он понимает, каково это. Его жизнь тоже поглотила пустота.
– А потом появился он. И появилась семья и родители. И всегда были!
О, как же ему тоже хочется, чтобы все вернулось по мановению волшебной палочки! Ведь Дин помнит все эти ее истории. Каждую из них. О том, как создаются новые миры, переписываются вселенные и возвращаются близкие люди. Но Дин не ребенок. Он больше не надеется вернуть свою семью. Дин смирился слишком быстро. Так что его любимая история про подсолнухи. Она нежная, спокойная, как детство. Дин любит вспоминать о нем.
Но позже – пожар. И ничего не стало. Дин был слишком растерян, чтобы быстро привести помощь.
Вообще-то он не любит вспоминать о пожаре. Отчасти потому, что не помнит ничего важного. Дин не помнит, когда все началось и когда закончилось. Он помнит только свой страх и то, что после остался один.
Дин думает, что в этой жизни никто не должен быть один.
– Приведи его, Дин, – просит миссис Уильямс. – Приведи его, хоть на минуточку. Дай хоть еще раз увидеть его…
И Дин должен помочь, и ему хочется сделать хоть что-то. Ведь он знает теперь, как высоко ценится вовремя оказанная помощь.
Когда Дин выходит из больницы, то первым делом натыкается на огромный букет оставленных на скамейке подсолнухов. Ярких. Желтых. И так хочется верить, что это те самые. И Дин знает, что это они. Да даже если и нет, он должен успеть, должен в последний раз порадовать Эми Уильямс. Амелию Понд – девочку из рассказов. Девочку, которая ждала.
И Дин подхватывает букет и срывается с места. А в мыслях только одно: «Беги, черт возьми! Беги! Только бы успеть! Еще один шаг, ну же!». И Дин бежит. Бежит, как в детстве, сломя голову. И время вокруг останавливается, словно больше ничто не важно, кроме этого чертового букета.
Дин бежит и чувствует только ветер в лицо и желание успеть. Не опоздать хотя бы сейчас…
* * *
Позже ему сказали, что Амелии Уильямс не стало почти сразу после того, как он вышел за дверь. Дин тогда еще несколько секунд стоял, растерянный, с глуповатой триумфальной улыбкой и букетом подсолнухов в руке, и не понимал, что происходит, испытывая лишь гордость за собственный поступок: «Вот он я! Успел!»
А потом это чувство пропало.
И Дин пошел домой, и голову его не покидала мысль о том, как бы все сложилось, приди он на секунду пораньше.
Название: Лучше меня во всём
Автор: команда Монтаны
Бета: команда Монтаны
Размер: 499 слов
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль
Категория: пре-слэш
Жанр: АУ, романс
Рейтинг: G
Дисклеймер: Наткнулись на сонный корень. Ничего не помним! Ни в чем не виноваты!
Краткое содержание: ...до тех пор, пока тот не предложил научить его летать (Дин был лучшим игроком гриффиндорской квиддичной сборной) в обмен на помощь с уроками, они не особенно общались, но Кастиэль с того самого момента представлял, как в ответ на эту отрепетированную реплику Дин предложит ему поцелуй, а он ответит…
Примечание: легкий кроссовер с «Гарри Поттером»
Кастиэль грациозно соскользнул с метлы и хитро улыбнулся:
– Ну как? Всё ещё хочешь научить меня летать?
Он пытался не подать виду, что запыхался с непривычки, но Дин, кажется, впечатлился. Он покачал головой:
– Неа.
Кастиэль улыбнулся шире:
– Значит, тебе придётся предложить что-то другое за помощь с зельеварен
ием.
На самом деле он бы помог Дину просто так – ему нравилось помогать, и, ладно, ему нравился Дин. До тех пор, пока тот не предложил научить его летать (Дин был лучшим игроком гриффиндорской квиддичной сборной) в обмен на помощь с уроками, они не особенно общались, но Кастиэль с того самого момента представлял, как в ответ на эту отрепетированную реплику Дин предложит ему поцелуй, а он ответит…
– Да ладно, – Дин пожал плечами. – Я кого-нибудь другого попрошу.
Он развернулся и пошёл прочь, пешком, хотя сюда они прилетели.
– Эй! – испугался Кастиэль. – Я пошутил. Конечно, я тебе помогу. Мне совсем не сложно.
Дин обернулся, посмотрев на него каким-то странным взглядом.
– Как ты попал на Хафлпафф, а, Кас? – спросил он. – Ты же жутко умный и всё такое. Тебе бы в Равенкло или Слизерин.
Кастиэль замер. Он привык к такому отношению к своему факультету, но от Дина этого не ожидал.
– Шляпа предложила мне выбор, – холодно ответил он. – Равенкло или Хафлпафф. И я выбрал Хафлпафф, факультет людей искренних, верных и любящих. Где умеют ценить дружбу, семью и преданность. Потому что среди таких людей мне хотелось учиться.
Он поджал губы и отвернулся. Но Дин не ушёл; его ладонь опустилась на плечо Кастиэля.
– Извини, – пробормотал он. – Не хотел тебя обидеть. Я честно не думал об этом. Ты прав. Извини. Я больше не буду тебя доставать.
– Ты меня не достаёшь, – вздохнул Кастиэль, по-прежнему не оборачиваясь. – Мы разговариваем, наверное, третий раз.
– Восьмой.
Что?
– Что?
Кастиэль непонимающе обернулся.
– Ничего, – Дин быстро убрал руку и отвёл взгляд. – Я пойду.
Кастиэля здорово разозлило, что за две минуты он уже второй раз порывается уйти, но он сдержался.
– Я серьёзно, – сказал он. – Я могу помочь просто так. Мне не сложно.
Теперь рассердился почему-то Дин.
– Да, я уже понял! – воскликнул он. – Тебе не сложно! Ты во всём лучше меня! Лучше летаешь, лучше учишься – и с друзьями и преданностью тоже всё путём! Зачем ты вообще тогда согласился на урок полётов? Чтобы лишний раз показать, насколько ты круче?
Кастиэль озадаченно моргнул и, когда Дин, по-видимому, собрался уйти в третий раз, не сдержался:
– Потому что мне хотелось пообщаться с тобой!
Они снова поменялись ролями: Дин озадаченно на него уставился, а Кастиэлю захотелось сбежать. Но он нашёл в себе силы остаться на месте и даже не отводить взгляд. Когда Дин нахмурился, ему, впрочем, всё же захотелось исчезнуть; ещё можно было вскочить на метлу и улететь.
Дин кашлянул.
– Вообще-то, – осторожно сказал он, – мне, э, не нужна помощь с зельеварением.
– В смысле? – искренне не понял Кастиэль.
Дин отвёл взгляд и повёл плечами.
– Просто хотелось пообщаться с тобой, – пробормотал он.
Кастиэль прерывисто вздохнул и подумал, что, кажется, всё-таки получит свой поцелуй.
Название: Два океана
Автор: команда Монтаны
Бета: команда Монтаны
Размер: 564 слова
Пейринг/Персонажи: Кастиэль/Дин
Категория: слэш
Жанр: АУ, романс, флафф
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Наткнулись на сонный корень. Ничего не помним! Ни в чем не виноваты!
Примечание: легкий кроссовер с циклом «Перси Джексон»
У всех полукровок есть кое-что общее.
Ну, помимо полубожественного-полусмертного происхождения, неусидчивости и дислексии.
Их родителям-богам по большей части на них плевать.
Некоторые полукровки не знают даже, которого олимпийца угораздило стать их родителем.
Вообще-то предполагается, что каждый обитатель Лагеря полукровок живёт в домике, посвящённом его божественному родителю, но «неопознанных» среди них довольно много. «До поры до времени» (а часто на весь период проживания в Лагере) их заселяют в домик Гермеса. Почему именно его? Кастиэль никогда не спрашивал.
В общем-то, Кастиэлю в домике Гермеса нравится. Нет, конечно, он предпочёл бы домик, скажем, Зевса – тогда он оказался бы единственным его обитателем. У Гермеса же живёт народу больше, чем во всех остальных домиках, и там вечно царит неразбериха, толчея и гам.
Зато там живёт Дин.
Живи они в разных домиках, наверняка бы даже не общались, а так они сейчас сидят вдвоём на берегу ручья, опустив в него ноги, и отдыхают от шума.
– Сволочи, – бурчит Дин после долгого молчания. Он смотрит в небо, и Кастиэлю не нужно особенно задумываться, чтобы понять, о ком он.
– Дин, тебе шестнадцать, – вздыхает он. – За всё это время ты мог бы и догадаться, чей сын.
– Не всем так просто, как тебе, – обиженно отвечает Дин, и Кастиэль растерянно моргает.
– О чём ты?
– Ну, по тебе-то всё видно.
– Что по мне видно? – изумлённо переспрашивает Кастиэль.
– Что ты сын Посейдона, что же ещё! – Дин сердито отворачивается.
– Что я сын… что?
Дин приподнимает бровь.
– Тебе шестнадцать, – передразнивает он. – За всё это время мог бы и догадаться.
Кастиэль переводит ошарашенный взгляд на ручей.
– Да ну, – говорит он наконец. – Я бы тогда… С чего ты взял?
Дин пожимает плечами.
– Видно, – коротко отвечает он. И быстро меняет тему: – А я, по-твоему, о чём должен догадываться?
Кастиэлю вдруг становится очень неловко.
– Ну, ты… кхм.
– Чего это ты? – с подозрением спрашивает Дин. – По-твоему, я какой-нибудь сын Лиссы?
– Нет! – испуганно восклицает Кастиэль. – Просто… будто ты сам не знаешь! – Дин смотрит так, будто и правда не знает, и Кастиэль сдаётся. – Персефоны. Ты точно сын Персефоны.
Дин изумлённо распахивает глаза. Чему он удивляется? Он само воплощение весны.
– Почему? – наконец спрашивает Дин. – Мне даже в голову никогда не приходило.
– Ты мне не сказал, почему, – по-детски упрямится Кастиэль. Дин вздыхает.
– У тебя в глазах всё написано, – тихо говорит он.
Кастиэль недоверчиво фыркает.
– Дин, не все, у кого голубые глаза…
– Не все, – соглашается, перебивая, Дин. – Ты – да, – он смотрит в сторону и спрашивает: – Так почему Персефона?
– У тебя в глазах всё написано, – Кастиэль не собирался передразнивать, но, кажется, Дин именно так и подумал. Он фыркает:
– Кас, не все, у кого зелёные глаза…
Кастиэль смеётся.
– Не все. Только ты.
Дин поднимает взгляд, и Кастиэль перестаёт смеяться. А потом Дин подаётся вперёд и целует его, и Кастиэль застывает, но приходит в себя и не отпускает Дина, когда тот хочет отстраниться, а тянет его на себя и целует в ответ.
И всё же спустя минуту Дин отстраняется; Кастиэль недовольно стонет, а Дин с тихим смешком кивает на ручей:
– Будешь ещё со мной спорить?
Вода вокруг лодыжек Кастиэля вихрится дикими спиралями, и он озадаченно моргает, а потом переводит взгляд в сторону и хитро улыбается:
– А ты со мной?
И Дин отслеживает его взгляд и чуть не падает в ручей, увидев вокруг себя океан из белых подснежников.
Название: Сказка о падении
Автор: команда Монтаны
Бета: команда Монтаны
Размер: 657 слов
Пейринг/Персонажи: Дин Винчестер/Кастиэль
Категория: слэш
Жанр: АУ, романс
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Наткнулись на сонный корень. Ничего не помним! Ни в чем не виноваты!
Краткое содержание: Падение – не всегда наказание.
Примечание: легкий кроссовер с фильмом «Звездная пыль»
Копать руду — дело трудное, это вам скажет любой рудокоп. Если вы, конечно, снизойдете до того, чтобы задать вопрос о работе черному, измазанному в земле мужчине, на лице которого чистые только белки глаз.
Дин Винчестер даже разговаривать бы с вами не стал, вот ей-Богу. Вы бы только рот раскрыли, а он бы раз — и мимо вас, как будто не заметил. А может, и правда не заметил, потому что в последнее время он мало что замечает вокруг, с трудом выходя из своей хижины по утрам и охотно возвращаясь в нее после рабочего дня.
Вам, наверное, интересно, что с ним стряслось? Его друзья-рудокопы не знают, в чем дело, но, если по правде, им совсем не любопытно — колоть камни в поисках драгоценных камней дело слишком тяжелое и неблагодарное, чтобы потом еще оставались силы на желание покопаться в жизнях других людей. Но даже если бы кто-нибудь попробовал, Дин не ответил бы — посмотрел бы внимательно, даже не подумав и слова сказать, и у спросившего больше не осталось бы ничего, кроме стыда за то, что попробовал сунуть нос в чужую судьбу.
Но вам-то я скажу, вы-то не такие, как они. Вы выслушаете и поймете, а может, даже порадуетесь за Дина, в хижине которого по ночам теперь горит яркий белый свет.
Это случилось с месяц назад. Дин-то точно смог бы ответить, но это уже лишние подробности, вот серьезно.
Так вот, это случилось с месяц назад. Погода стояла ужасная, ветер бушевал, срывая крыши и ломая деревья, а Дин задержался в шахте, пытаясь отыскать в камнях самый красивый и большой камень. Он бил и бил киркой скалу, и булыжники с острыми гранями отлетали в стороны, чудом не задевая его самого. Дин себя не помнил, так страстно хотел добраться до алмаза, который, он был уверен, хранился в породе. Но время шло, свеча почти догорела, а значит, уже была почти полночь, и спать до подъема оставались считанные часы.
Дин нехотя выбрался из шахты, щурясь на яркую луну, и направился к своей хижине, окна которой чернели неуютными проемами. Он почти добрался до крыльца, как вдруг земля дрогнула, воздух потяжелел и раскалился, а с неба ослепительной вспышкой рухнуло что-то белое, оставив в ночи длинный след. Земля снова дрогнула, по округе прокатился раскатистый гул, отдаленно похожий на крик боли, и все стихло.
Дин постоял у крыльца, не решаясь войти в дом. Затем махнул рукой и направился в лес, в обратную от шахты сторону, ведомый светом, мерцавшим среди деревьев. Он выбрался на полянку через несколько минут, и все сосны и березы, к его изумлению, были сломаны, валяясь друг на друге гигантскими рассыпанными спичками, а в земле образовался неглубокий кратер.
А внутри... А внутри кратера, в самом центре, мерцала, пульсируя, звезда. Дин стоял и смотрел на нее, не зная, что и думать, как вдруг свет стал угасать, и вскоре он увидел, что это вовсе не звезда, а очень даже человек. Обнаженный, с ослепительными, медленно исчезающими крыльями, растрепанными черными волосами и глазами, наполненными отчаянием.
– Я упал, – сказал человек. – Я долго летел, и это было страшно. Я хочу вернуться домой.
– Я тебя нашел, – ответил Дин. – Как твое имя?
– Кастиэль. Я звезда Четверга. Я сияю в этот день ярче всех, это день моего создания.
– Меня зовут Дин. Винчестер. Дин Винчестер. И я человек. Я не сияю, я простой рабочий, я разбиваю руду, чтобы...
– Нет, Дин Винчестер. Ты лжешь, – сказал вдруг Кастиэль, не дав договорить. – Ты сияешь, и я видел тебя сверху, я смотрел за тобой, когда не удержался на месте и оказался здесь.
– Значит, – расстроенно произнес Дин, – ты упал из-за меня?
– Нет.
– Тогда я должен вернуть тебя назад!
– Нет.
– Но ты же...
– Я упал не из-за тебя. Я упал к тебе.
* * *
Именно так все и случилось. И Дин больше не хочет заниматься рудой, потому что теперь ему не нужно искать самый большой сверкающий камень. У него теперь есть Звезда, а у Звезды есть он.
И впереди их ждут сотни прекрасных лет.
поделиться работой в своем дневнике:
@темы: Пре-слэш, Авторский фик, Монтана (2014), Слэш, PG-13
Весь мир – кино
Название: Весь мир — кино
Автор: Dream of Californication
Бета: Dream of Californication
Дисклаймер: Премий не ждём, но на «Оскара» согласны.
Дорогие наши читатели! Команда несколько разыгралась и решила вовлечь и вас! Как всем известно, все работы команды объединены единой тематикой. Мы, не мудрствуя лукаво, решили не отступать от мотива, на котором играем с самого начала.
В наших работах скрыта некая загадка =) Поделитесь потом, всё ли разгадали, хорошо?
Размер: 444 слова
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Примечание: ретеллинг [1]
Дин чувствовал, что перебрал лишнего, но остановиться у него не хватало сил. Он опрокидывал бокал за бокалом, пока не ощутил потребность освежиться. Сунув голову под кран в отделанной мрамором туалетной для мужчин, он сдернул сдвинутую на затылок маску и с силой прочесал пальцами намокшие волосы. Пожалуй, пробраться на праздник заклятых врагов семьи было все же не самой лучшей идеей. Кое-как вытерев лицо салфетками, он покинул комнату и направился обратно в зал, намереваясь сообщить своим спутникам, что уходит.
Развинченной походкой привыкшего к повиновению молодого повесы он поднялся по лестнице. Два одетых в шелковые костюмы камердинера одновременно распахнули ее створки, склонившись в неглубоком поклоне. Внутри десятки, а может, даже и сотни разодетых в дорогие дизайнерские карнавальные костюмы людей столпились перед невысокой сценой, на которой одна из знаменитых на тот момент певичек пыталась справиться с джазовой балладой. Дин почувствовал отвращение ко всем этим прожигателям жизни и двинулся в сторону.
Его внимание привлек гигантский аквариум. Толща воды, скованная стеклянными стенами, оставляла достаточно места для множества разноцветных рыбок, беззаботно сновавших туда-сюда между извивающимися лентами морских растений. Дин двинулся вдоль стекла, всматриваясь в зыбкую полутень, когда ему вдруг показалось, что кто-то смотрит на него с другой стороны. Бледное лицо и чуть разомкнутые губы, казалось, принадлежали спустившемуся с небес ангелу. Дин отошел на шаг и даже сквозь воду смог довольно четко увидеть стройного молодого человека в белом костюме с изящными крыльями за спиной. Увидев их, Дин хмыкнул.
Не дожидаясь, пока музыканты закончат играть заунывные вариации, Дин обогнул аквариум и сразу увидел белый костюм. Подобравшись ближе, он встал так, чтобы толстая колонна прикрывала его от взглядов гостей, а потом нащупал руку молодого человека и с силой дернул ее на себя. Юноша буквально рухнул Дину в объятия, впечатавшись ему в грудь.
— Представить не могу, чтобы на этом скучном балу мог появится такой экземпляр, — заявил Дин, по-хозяйски кладя молодому человеку ладонь на затылок. — Познакомимся?
Его губы коснулись приоткрытых в изумлении губ юноши, и в ту же секунду смоляные ресницы опустились, приглушая блеск синих глаз.
Прошло несколько мгновений, прежде чем молодой человек слегка оттолкнул Дина.
— Я думал, что при знакомстве спрашивают имя.
— Имя ты тоже можешь назвать, хотя мне вполне достаточно того, что я вижу.
— А я не распробовал, кажется.
С этими словами незнакомец сам поцеловал Дина, решительно перехватив инициативу.
— Это было...
Дина прервал немолодой, одетый в черное мужчина.
— Кастиэль! Вот ты где! Твои братья ищут тебя!
Дин остался стоять на подгибающихся ногах возле колонны, радуясь, что та твердая и устойчивая, а не картонная обманка для создания атмосферы. Какое-то время он еще видел белый костюм и кончики крыльев, возвышавшиеся над плечами, но постепенно потерял их из виду.
«Кастиэль, — повторил он про себя. — Я найду тебя, Кастиэль. Только дай срок. И посмотрим, куда полетят твои крылышки».
Размер: 471 слово
Пейринг/Персонажи: Кастиэль/Дин
Категория: пре-слэш
Жанр: зарисовка
Рейтинг: PG
Примечание: ретеллинг [2]
— Я бы хотел нарисовать тебя, — тихо, но внятно сказал Кастиэль Дину на ухо.
Каюта была погружена в уютный полумрак, когда Дин вошел в нее, кутаясь в купальный халат. Кастиэль уже сидел на стуле, разложив на небольшом столике грифели, угольные палочки, тряпицу для растушевывания и еще какие-то мелочи, которые Дин не рассмотрел. Он проследил за взглядом Кастиэля и сглотнул, пытаясь смочить ставшее вдруг ужасно сухим горло. В нескольких шагах стояла обитая узорчатой парчой оттоманка с двумя настольными лампами по бокам.
— Эй, если ты не хочешь... — Кастиэль сразу почувствовал неуверенность Дина.
— Нет, все хорошо. — Дин решительно взялся за узел на поясе.
Тяжелая ткань упала к его ногам. Несмотря на то, что каюта хорошо отапливалась, ему стало зябко.
— Ты красивый, — серьезно и спокойно сказал Кастиэль, и Дин вдруг тоже успокоился.
Он решительно пересек отделявшее его от оттоманки расстояние и присел на край.
— Что мне делать?
— Просто ложись так, как тебе нравится. Тебе придется провести на ней пару часов в почти полной неподвижности, так что устраивайся поудобнее. И если можно...
— Да? — Дин постарался рассмотреть лицо Кастиэля, но свет от ламп слепил его, поэтому все за пределами сияющего пространства сливалось в темноту, наполненную неясными тенями.
— Я бы хотел видеть твое лицо.
Дин поначалу хотел воспроизвести расслабленную позу натурщика с наброска, но у него само собой получилось иначе. Он откинул голову назад, но не отвернулся, а продолжил смотреть туда, где сидел Кастиэль. Опершись на согнутую в локте правую руку, он вытянул одну ногу, а вторую согнул в колене, положив левую руку на нее.
— Не двигайся! — приказал ему Кастиэль, стоило Дину расслабиться, и тот послушно замер.
Постепенно глаза его привыкли, и он начал различать детали. Кастиэль рисовал быстро, порой бросая карандаш на стол и хватаясь за тряпицу, чтобы смахнуть что-то или просто вытереть ладони. Из-за большой доски, к которой был приколот лист бумаги, Дину была видна только верхняя часть его лица, но и этого хватало, чтобы понять, когда Кастиэль был сосредоточен, а когда — улыбался ему, Дину. От откровенных, жадных взглядов под кожей у Дина словно растекался огонь, и каюта уже не казалась ему прохладной. Наоборот, ему стало жарко, он чувствовал, что у него горят щеки и шея. Ужасно хотелось сжать пальцы в кулак, но под пристальным взглядом Кастиэля он не смел даже вздохнуть лишний раз. Дин совершенно утратил чувство времени.
— Готово, — вырвал его из некой полудремы уже ставший таким знакомым хрипловатый голос.
— Покажи! — Дин рывком поднялся и охнул, чувствуя, насколько затекло тело.
— Обязательно. — Кастиэль подошел к нему ближе и скользнул перепачканными грифелем и углем пальцами по щеке. — Но не здесь. Одевайся, я хочу показать тебе кое-что еще.
— Это было... — Дин еще не мог отойти от того, что он только что лежал, не стесняясь, совершенно без одежды перед мужчиной, и тот рисовал его, всего его.
— Это было невероятно. — Кастиэль кивнул. — И ужасно эротично. Но если ты пойдешь со мной, я покажу тебе еще много всего не менее невероятного.
Размер: 526 слов
Пейринг/Персонажи: Миша/Дженсен
Категория: слэш
Жанр: зарисовка
Рейтинг: PG-13
Примечание: ретеллинг [3]
— Та-а-ак, иди сюда, осторожно...
Дженсен чувствовал Мишины пальцы, пока тот вел его через коридор в кухню. Потом пальцы вдруг исчезли, и Дженсен завертел головой, пытаясь сориентироваться. Стоя в одних трусах и растегнутой рубашке на голое тело, с плотным шарфом на глазах, который не позволял увидеть абсолютно ничего, он чувствовал себя жутко уязвимым.
— Эй. — Теплые ладони скользнули под тонкую ткань, и Миша прижался к нему сзади. От ощущения надежного тела за своей спиной, на которое можно было опереться, Дженсен почувствовал облегчение. — Два шага вперед, так, а теперь присядь, опускайся... Чувствуешь? Это подушка. Садись на нее спиной к стене. Молодец.
Миша делал все движения вместе с ним, шагал, опускался на корточки, тянул его руку вперед, помогая нащупать грубую ткань диванной подушки. Дженсен повернулся и устроился поудобнее. Он ощутил дуновение воздуха, когда Миша поднялся на ноги и отошел. Послышался негромкий стук и хруст. Дженсен догадался, что Миша чистит вареное яйцо. Потом металлический скрежет. Похоже, открывает консервную банку. Интересно, с чем? Хорошо бы не с тунцом. Тунец Дженсен терпеть не мог.
— Начнем? — на пол перед Дженсеном опустился поднос. — Открой рот. Это виноградина.
Дженсен почувствовал прикосновение к губам и послушно раздвинул их. Облизнувшись, он сразу же впился в ягоду зубами, ожидая кисло-сладкого вкуса, а вместо этого ощутил соль.
— Это оливка, — невнятно пробурчал он, — нет, маслина!
— О-о-о, мистер дегустатор, — протянул Миша, — а сейчас?
Нечто прохладное, сладкое, в окружении густого сиропа, а под ним — сталь чайной ложечки, холодная и твердая.
— Джем? Ягодный?
— Не угадал. — Миша чуть слышно выдохнул, — ну-ка, еще...
Вторая ложка была съедена с явным удовольствием.
— Ммм, вкусно! Не знаю, что это, но вкусно.
— И еще...
Нечто круглое коснулось кончика носа Дженсена, покатилось вверх, потом вниз, уворачиваясь от его губ, которыми он пытался ухватить добычу.
— Вишня, — даже не кусая, Дженсен узнал, что это за ягода.
Он запрокинул голову и поднял вишенку на кончике языка вверх. Скорее догадался, чем почувствовал, что Миша попытался ее схватить.
— Мое!
Одуряющий запах свежей клубники ударил ему в нос. Дженсен рванулся вперед и чувствительно прихватил Мишины пальцы зубами.
— Эй, не кусайся!
Голос Миши звучал вовсе не сердито. В надежде на еще одну сладкую клубничку Дженсен не стал осторожничать и впился в коснувшийся его губ фрукт. Острая горечь заполнила рот, и если бы не повязка, то из глаз непременно брызнули бы слезы, а так плотная ткань впитала их. Дженсен замотал головой, стукнулся головой о стену позади себя, кажется, даже попытался помахать рукой перед горевшим огнем ртом.
— Тихо, тихо, осторожно, сейчас...
Холодное стеклянное горлышко ткнулось в рот, и из него полилось молоко, смывая боль и остроту. Дженсен пил, но молока было слишком много, оно не помещалось во рту, текло по щекам, по шее, по груди, промачивая рубашку, кажется, даже лилось на ноги. Неожиданно бутылка исчезла. Дженсен открыл рот, вытягивая язык, и в этот момент на него упала душистая тягучая капля. Сначала мед капал, потом полился тоненькой струйкой. От сладости у Дженсена перехватило горло, он не успевал глотать, и мед смешивался с молоком.
Неожиданно медовый поток сменил местоположение, и теперь изливался ему прямо на грудь. Дженсен услышал, как стукнула, ударившись о стену, пластиковая бутылочка с медом, а потом Миша ладонями растер приторную массу Дженсену по коже, и, урча, принялся слизывать ее языком.
— Много сладкого вредно, — сказал, притягивая Мишу к себе ближе, Дженсен. — Лучше поцелуй меня.
Размер: 415 слов
Пейринг/Персонажи: Дин, Кастиэль
Категория: джен
Жанр: зарисовка
Рейтинг: G
Примечание: ретеллинг [4]
Дин откашлялся и открыл глаза. Над ним нависало серое небо, а все вокруг, куда достигал взор, покрывал серый снег. Серые кусты, серые деревья, серые трупы, он сам весь серый. Кто он теперь? Изгнанник, предатель, чужак.
Дин медленно шел по обескровленному серому миру, вдыхая запах гари и паленого мяса. Весь лес сгорел дотла. Серый пепел, как серый саван, накрыл эту братскую могилу серым душным покрывалом. Слез не было. Душа застыла, скованная серой смертью.
В этом Мире Дину не было места. Но Миру был нужен Дин, так же, как сам Дин нуждался в нем. Но чтобы вновь стать своим, Дину требовалось совершить что-то невообразимое. Иногда вся жизнь сводилась к одному безумному поступку.
Призывный крик икрана «разбудил» застывшего в сером безумии Дина. Он резко обернулся и с теплотой посмотрел на приземлившегося друга. Подошел и тепло потрепал рептилию по угловатой морде. Икран скосил два желтых глаза и пощелкал одобрительно, подставляясь под ласку. Дин поймал взгляд первичных глаз, ткнулся лбом в широкие надбровные дуги и уверенно зашептал:
— Есть одно дело, старик, только, боюсь, оно тебе не понравится.
Икран пренебрежительно застрекотал и опустил левое плечо, приглашая занять место в седле. Дин с легкостью перекинул ногу через шею и соединил свой «нейронный хлыст» с добровольно протянутой леккой икрана. Мысленно передав команду, Дин едва успел вцепиться в толстые основания лекк, как икран взмыл в небо, оставляя серое горе позади.
Сильнее турука в небе никого нет. Он летает выше всех, ничто не скроется от его зорких глаз. Крылатый лев, царь зверей. Так зачем ему смотреть вверх?
Дин заставил икрана зависнуть точно над летевшим под ним ящером. Турук был огромен, он стремительно несся сквозь воздух, и икран едва поспевал за ним. Дин погладил по шее нервничавшую рептилию и заставил его рухнуть вниз, на ходу отсоединяя лекку...
Широкая спина турука выдержала удар статридцатикилограммового тела, он даже не дрогнул, но тут же резко нырнул в крутое пике, стараясь избавится от непрошеного седока, однако сбросить с себя Дина не смог. Вцепившись в толстый отросток, тот успел присоединиться к ящеру.
Древнее и могучее знание заклубилось в сознании Дина, образы прошедших времен с высоты полета турука проносились перед его мысленным взором, поражая своей красотой и значимостью. Растянутое клокочущее «Каа-си-ти-илль» вытеснило все из головы Дина, заполняя разум идеальным образом огромного ящера с синими глазами. Дин дал команду выйти из пике и, вздохнув спокойнее, погладил массивную шею четырехпалой рукой, успокаивая больше себя, чем подчинившегося монстра. Он встретился с взглядом с летевшим рядом и недовольно кричавшим икраном, подмигнул ему, а потом мысленно представился:
— Привет, Кас, я...
— Торук Макто, — возник в голове почтительный ответ...
Размер: 467 слов
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль
Категория: пре-слэш
Жанр: зарисовка
Рейтинг: PG
Примечание: ретеллинг [5]
Дин медленно шел по темному узкому коридору к неприметной двери, отсчитывая последние шаги на пути к своему счастью. Он столько пережил, выстрадал и потерял, что победа не радовала его. Боль от предательства, потери друзей, открывшейся правды и осознания собственного могущества полностью лишила его эмоций. Хотелось одного. Дойти, наконец, до цели и увидеть взгляд некогда родных, теперь уже в который раз чужих синих глаз.
— Ди-и-ин, я ждал тебя, да. — Аластар появился за его спиной, бледный, как сама смерть.
Дин медленно развернулся и устало посмотрел на поверженного врага.
— Что ты делаешь, Дин? — спросил Аластар.
— Просто кое-что изменяю, вот и все.
— Мы действительно этого хотим? — Аластар стоял, цепляясь за стены, изо всех сил стараясь не упасть.
— Я готов попробовать.
— Я умираю, Дин. Твои воспоминания не прижились. Но я хотел знать, каково это — чувствовать.
— Этот человек не я и никогда им не был, — пожал плечами Дин. — Вы хотели знать, что делает нас людьми. Только здесь, — Дин ткнул себя указательным пальцем в лоб, точно в след от укола, — вы этого не найдете. Вы искали не в том месте.
Он развернулся и подошел к двери, глубоко вздохнул и сосредоточился. Его глаза ярко сверкнули в темноте, и неосязаемая волна, выпущенная им как стрела из лука, поколебала основы мирозданья. Гигантская инопланетная машина, спрятанная под городом, пришла в действие, повинуясь его воле, и начала создавать новую реальность. Ту, в которой было место для него и его Кастиэля. Солнце впервые взошло над мрачным городом. Дин не видел его, но хорошо представлял, как яркий диск поднимался в черное небо.
Дин дрожащей рукой взялся за ручку двери. Он знал, что длинный мыс с небольшим поселком и действующим маяком уже терпеливо дожидался его появления.
— Shell Beach... Просто будь здесь, Кас. — Голос дрогнул. — Ради всего святого, просто будь здесь, и я больше не потеряю тебя.
Он открыл дверь. Яркое солнце ослепило его. Дин вскинул руку, защищая глаза. Аластар за спиной взвыл раненым зверем, упал на каменный пол, хрипя и содрогаясь в смертельных конвульсиях. Дину было все равно. Ничего не видя перед собой, он неуверенно шагнул вперед. Деревянный причал отозвался глухим звуком, когда нога Дина ступила на него. Легкие наполнились морским воздухом. Дин закашлялся и остановился.
Яркие солнечные блики на поверхности воды нещадно слепили глаза, однако на самом краю причала Дин видел одинокую фигуру в темном мешковатом костюме.
— Кас, — прошептал он и медленно направился в ту сторону.
Кастиэль обернулся на вставшего рядом с ним Дина, едва улыбнулся и сказал:
— Здесь так красиво.
«Все для тебя, Кас», — подумал Дин.
— Не знаете, где тут Shell Beach?
— Думаю, это там, — Кастиэль махнул в сторону мыса.
Они помолчали еще немного. Кас умиротворенно вздохнул, поднял чемоданчик и направился обратно к городу. Дин замер.
«Ну же, Кас. Давай. Не подведи меня. Прошу».
Кастиэль сделал пару шагов и остановился.
— Я сам направляюсь туда, — сказал он. — Хотите, пойдем вместе?
Дин улыбнулся:
— С удовольствием.
Он успокоился и пошел следом зa Кастиэлем.
Размер: 459 слов
Пейринг/Персонажи: Кастиэль/Дин
Категория: слэш
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Примечание: ретеллинг [6]
Дин с завистью слушал, как упоенно «Саманта» целовал Джессику. Слава богу, они во всем разобрались. А вот у него, кажется, были большие проблемы. Дин хмуро посмотрел на сидевшего за штурвалом скоростного катера Кастиэля.
Чертов Кастиэль Иммануил Аллен Третий, граф Абингдонский. Дин рассматривал точеный профиль бледного лица и едва удерживался от мата. Если бы не Сэмми с его любопытным носом, они никогда не попали бы в переделку. И ему не пришлось бы принимать ухаживания графа, строя из себя влюбленную дуру. Хотя нет худа без добра — вон какую красотку себе отхватил брат. Дин тяжело вздохнул. А за ним на полном серьезе ухлестывал этот... Дин мысленно ругнулся...
Кастиэль как будто только ждал момента. Окинул теплым взглядом обрамленное длинными рыжими локонами лицо Дина, улыбнулся и сообщил:
— Я позвонил мамуле. Она безумно обрадовалась. Дарит тебе свое подвенечное платье из фламандских кружев.
— Нет! Я не хочу венчаться в ее платье! — взвыл Дин.
Он машинально поправил лямку бюстгальтера под вечерним платьем и хмуро посмотрел на графа.
— Мы... То есть она... — Дин ругнулся и выпалил. — У нее совсем другая фигура!
Ни один мускул не дрогнул на лице Кастиэля. Он задумался на секунду и кивнул головой, соглашаясь с Дином. Тот успел облегченно выдохнуть.
— Можно перешить, — уверенно резюмировал Кастиэль. — Не следует обижать мамулю.
— Твою налево! Этого еще не хватало! — простонал Дин.
Ненормальный граф с каждой секундой заставлял его все сильнее паниковать. Дин почесал висок, чуть сдвинув парик, и хлопнул себя ладонью по бедру.
— Все Кас, баста. Давай на чистоту. Я вообще не могу стать твоей женой.
— Почему? — искренне удивился Кастиэль.
— Ну... — Дин замялся.
Страх, что Кастиэль вернет их на сушу, заставлял держать рот на замке, но ради безопасности своей задницы...
— Хотя бы потому, что у меня крашеные волосы! — буркнул он, понимая, что несет несусветную чушь.
— Это неважно, — отозвался Кастиэль и так тепло посмотрел на Дина, что тот ущипнул себя за бедро, желая проснуться от кошмара.
— Я пью виски, как сапожник. — Дин хотел, чтобы поползновения графа немедленно прекратились.
— Не страшно. Мамуля знает отличную клинику.
— А какое у меня прошлое! Прорва мужчин и женщин, и даже один недоделанный саксофонист. — Дин покосился в сторону Сэма.
— Я тебя прощаю, — совершенно серьезно произнес Кастиэль, поймал руку Дина и нежно поцеловал.
— О боже, — едва смог прошептать тот.
— Я никогда не рожу тебе ребенка, — нанес решительный удар Дин, представив, как будет недовольна высокородная мамаша.
— Усыновим чужого, — парировал Кастиэль.
— Блядь, Кас. Раз уж тебе и этого мало, — Дин сорвал парик, повернул Кастиэля к себе и прошипел — Я мужчина, понял?
Кастиэль усмехнулся, стремительно потянулся к Дину, поцеловал прямо в губы и на полном серьезе заявил:
— У каждого свои недостатки...
Пока Дин поднимал челюсть с пола, Кастиэль притянул его к себе и вновь поцеловал так жадно и страстно, что у Дина все оборвалось внутри.
Граф чуть отодвинулся и озорно усмехнулся:
— Я гей, Дин, и мамуля обещала тебе отцовский костюм...
Размер: 515 слов
Пейринг/Персонажи: Кастиэль, Дин, Джон, Люцифер, Майкл, Габриэль
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG
Примечание: ретеллинг [7]
Mich-O-POS-1387, Luc-O-POS-1591, Gab-O-POS-2461 и Raf-О-POS-3109 устанавливали в тридцати метрах от шлюза корабля взрывное устройство, готовое уничтожить Аркадию.
Сильный ветер пронизывал насквозь, но они привыкли к трудностям. Майк почувствовал на себе чужой взгляд, привычно потянулся к ножнам и устало прикрыл глаза. Их разжаловали, отправили в утиль, забыли. Теперь они не солдаты, теперь они техники.
Майк достал фонарик, резко развернулся. Луч успел выцепить пару детских ножек, в стоптанных ботинках, которые исчезли за огромным металлическим щитом.
«Гражданский» — классифицировал объект Майк.
Он повел лучом по траектории движения объекта и наткнулся на группу детей. Впереди стоял высокий черноволосый мужчина в драной одежде с младенцем на руках и настороженно следил за действиями солдат. Дети жались к мужчине, смотрели и испуганно молчали.
Майк почувствовал угрозу справа. Его братья уже разворачивались, когда из-за ржавого остова бронетранспортера появился он. Майк направил фонарик вверх. В пятне света проявились камуфляжные штаны, грязная рваная майка, кровоточащие раны на плечах и шее, плотно сжатые потрескавшиеся губы и, наконец, сверкнули холодной синевой знакомые глаза. Татуировка Cas-O-POS-3465 темнела на левой скуле.
Майк почувствовал, как за спиной замерли братья. Майк встал по стойке смирно и отдал честь. Люк, Гейб и Раф в точности повторили его действия. Они не проронили ни слова, но пространство вокруг наполнилось чувством узнавания и преданности. Кас сделал два шага вперед и многозначительно кивнул, молча отдавая приказ.
— Вы идиоты проклятые! Что вы делаете? — вопил полковник Кроули, дергаясь в железном захвате Люка и Майка.
За спиной полковника Раф с Гейбом тащили Аластара и Лилит.
Солдаты уверенно подвели пленников к грузовому лифту. Двери открылись. Кас подошел к полковнику, склонил голову на бок и уставился своим фирменным взглядом.
— Ты! Не может быть! — выдохнул Кроули и почувствовал, как по ноге под брючиной потекло что-то теплое.
Кас кивнул головой и полковника с заместителями выбросили с корабля.
Планета взорвалась, когда корабль уже покинул орбиту Аркадии. Кас равнодушно отвернулся от яркой вспышки, уверенно набрал пару команд в бортовом компьютере и ткнул пальцем в точку на экране. Гейб кивнул и стал выстраивать маршрут.
Услышав в коридоре топот маленьких ножек, Люк настороженно проследил, как гражданский вбежал в командную рубку, уверенно подошел к Касу, молча посмотрел на него снизу вверх и решительно протянул руки. Кас замер. Где-то в глубине синих глаз мелькнула растерянность. Он странно согнул руку в локте и наклонился, подставляя ее объекту. Гражданский вцепился в грязную, покрытую засохшей кровью и копотью шею. Кас сжал кулак, предплечьем прижал к себе объект, выпрямился и подошел к огромному иллюминатору. Он молча протянул руку и показал пальцем на скопление звезд. Майк, Люк и Гейб позволили себе многозначительно переглянуться, но тут же приступили к выполнению своих прямых обязанностей.
Джон Винчестер, бежал со всех ног по пустынным коридорам корабля, пытаясь найти своего старшего сына. Пока он перевязывал раны друзьям, успокаивал детей и женщин, Дин грязью нарисовал что-то на щеке и, оставив в ящике из под взрывчатки спящего Сэмми, куда-то смылся…
Джон ворвался на командный мостик и выдохнул с облегчением. Этот больной на всю голову, генетически измененный человек, идеальный солдат знаменитой десантной группы «Архангел», прошедший сотни сражений, из всех чувств познавший только страх и подчинение приказам, сейчас неумело держал на руках его сына и старался стереть с маленькой щеки криво написанное слово «Dean-01».
Размер: 613 слов
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль
Категория: слэш
Жанр: экшн
Рейтинг: PG-13
Примечание: ретеллинг [8]
Кастиэль сидел за столом как всегда прямо, прижав локти к бокам и положив ладони на край — словно придерживался за столешницу. Дин, наоборот, развалился на диванчике напротив него, уперся спиной в оконную раму, левую ногу согнул в колене и поставил на обтянутое красным винилом сиденье, локоть свободно лежал на мягкой спинке. Солнце светило сквозь узкие щели между полосками жалюзи, которые прикрывали окна, и все кафе выглядело полосатым, словно зебра.
— Можешь мне не верить, но я завязал, — небрежно сказал Дин и забросил в рот пластинку «джуси фрут».
— Ты всегда так говоришь, — совершенно спокойно отреагировал Кастиэль.
Дин поерзал, усаживаясь поудобнее.
— А я тебе говорю, — упорствовал он.
— Когда ты так говоришь, ты становишься похож на упрямую белку, которая никак не может разгрызть орех.
Кастиэль неожиданно вздернул верхнюю губу и сморщил нос, явно изображая некоего грызуна. В сочетании с его плащом и абсолютно неподвижным телом выглядело это странно. Но только не для Дина. Он привык.
— Тогда смотри внимательнее, — рассмеялся тот, — смотри, потому что с завтрашнего дня ты ничего подобного больше не увидишь.
— Да ну? — Кастиэль сделал вид, что удивился, даже позволил себе наклониться к Дину чуть ближе. — Никаких белок больше?
— Никаких, — подтвердил Дин, совсем бесстыдно закидывая ноги в грязных ботинках на сиденье.
В этот момент к столику приблизилась официантка с полным кофейником.
— Еще кофе? — профессионально-приветливо улыбнулась она, переводя взгляд с Кастиэля на Дина и обратно.
Кастиэль вдруг пришел в движение, повернулся к ней всем корпусом, склонил голову набок и широко, фальшиво улыбнулся.
— О, да, пожалуйста, — произнес он, глядя девушке куда-то в скулу. — Спасибо, — почти просюсюкал он.
Дин уставился на обтянутую форменным платьем и подчеркнутую символическим фартучком грудь. Весьма ничего. На мгновение его глаза заволокла чернота, но сосредоточившаяся на наполнении чашки официантка ничего не заметила.
— Знаешь, здесь риску даже больше, чем при ограблении банка, — сказал Дин, наблюдая за тем, как Кастиэль пересыпает половину содержимого сахарницы себе в чашку. — В банке все застраховано. Ты думаешь, хоть один козел дернется, чтобы защитить деньги? Менеджер? Или охранник? Да зачем им это надо. Я знавал парня, который ограбил банк с помощью авторучки.
— Авторучки? — слегка нахмурившись, переспросил Кастиэль и отпил кофе.
Дин по опыту знал, что напиток в чашке приторно-сладкий, почти тягучий.
— Угу, авторучки. Ткнул ею охраннику в спину и сказал, что пристрелит сначала его, а потом всех остальных по очереди. И ему сложили деньги в пакетик и отдали. А авторучку он сунул охраннику в карман, на память.
Дин погонял жвачку туда-сюда во рту.
— На той неделе, в ресторане, тебе пришла просто отпадная идея собрать бумажники посетителей.
— Спасибо. — Кастиэль не улыбнулся, но Дин увидел, как он прищурил глаза.
Он всегда так делал, когда Дин говорил или делал ему что-то особенно приятное.
— Из них мы получили куда больше, чем из кассы. А теперь оглянись и прикинь, сколько здесь народу. И у всех...
— ...есть бумажники, — негромко закончил Кастиэль.
— Именно. Поэтому предлагаю сделать это прямо здесь.
Кастиэль выглядел немного огорошенным.
— Здесь? В этом кафе?
— А почему нет? Или ты думаешь, что эта киска кинется защищать кассу своим третьим размером? Сомневаюсь.
Дин сел правильно и оглянулся, высматривая официантку.
— Эй, гарсон, — крикнул он.
Девушка подошла довольно быстро.
— Гарсон означает мальчик, — сухо сообщила она, наполняя чашку Дина.
Тот словно не услышал ее замечания. Дождавшись, пока она отойдет, Дин вытащил из кармана револьвер и положил на стол.
— Ну что?
— Я с тобой, — кивнул Кастиэль. — Куда ты, Кай...
— Люблю тебя, ангелочек, — бросил Дин и, перегнувшись через стол, коротко поцеловал Кастиэля в губы.
— А я тебя, бельчонок, — с усмешкой парировал тот.
Одним прыжком Дин взлетел на скамью, держа в руках револьвер:
— Всем оставаться на местах, это ограбление! — взревел он, уже не заботясь о сохранении человеческого вида своих глаз.
— Если хоть один из вас дернется, отправлю без промедления прямиком в ад, — внушительно добавил Кастиэль, вставая рядом с ним и доставая из кармана «магнум». — Поехали!
Размер: 539 слов
Пейринг/Персонажи: Дженсен/Миша
Категория: слэш
Жанр: экшн
Рейтинг: PG
Примечание: ретеллинг [9]
Боль в изрезанных осколками ногах не давала забыть о себе. Но Дженсен держался. На адреналине, на необходимости. Два патрона для двух ублюдков. Права на ошибку не было, как не было права позволить им убить Мишу. Не для того он пролетел девятьсот миль, чтобы увидеть, как уже почти бывшего мужа пристрелит какой-то бриташка.
Дженсен вставил патроны на место, перехватил автомат поудобнее и, хромая, вышел из-за угла.
— Марк! — Казалось, на этот вопль ушли последние силы.
Приволакивая левую ногу, Дженсен медленно шел по темному, залитому красными отсветами пламени и тревожных лампочек коридору. Один высокий парень набивал в спортивную сумку какие-то облигации. Второй — темноволосый, невысокий, недавний его знакомец — стоял, приставив пистолет к голове своего заложника…
Сглотнув подкативший к горлу ком, Дженсен усмехнулся.
— Так вот, в чем все дело. Ограбление. Зачем было взрывать здание, Марк? — Он действительно не понимал. Да и отвлечь внимание надо было.
Мужчина, приставивший дуло к виску Миши, скорчил гримасу, словно подумав, что за идиоты его окружают.
— Когда крадешь шестьсот баксов, можно просто исчезнуть. А вот когда шестьсот миллионов… — Дженсен присвистнул, а Марк, снисходительно улыбнувшись, сильнее сжал плечо дернувшегося было Миши, — …тебя найдут. Если только не решат, что ты мертв. — Улыбка слетела с лица Марка так же быстро, как и появилась. Он хмыкнул и дернул головой в сторону подошедшего на расстояние уже двух метров Дженсена. В выражении его лица была лишь жестокость и холодный расчет. Подчеркивая каждое слово, Марк отчеканил: — Опусти пушку.
Поджав губы для виду, Дженсен, тяжело дыша, бросил автомат на пол.
Заведя руки за голову, он выдохнул:
— Вот он я.
— Играешь в ковбоя, Эклз? Американцы все такие. — Марк ухмыльнулся. — Но в этот раз Джон Уйэн не уйдет к закату вместе с Грейс Келли.
— Это был Гэри Купер, — не сдержался Дженсен. Никто не смеет путать его любимые вестерны. Никто. Точка. Даже придурки, держащие у головы его мужа пистолет сорок пятого калибра. Дженсен очень старался не смотреть на Мишу — боялся, что вся игра пойдет коту под хвост.
— Хватит шуток.
— Ты мог бы стать отличным ковбоем, Марк.
— О да. — Марк словно оживился. — Как ты там сказал раньше? Епикаей, ублюдок.
Он отвел дуло пистолета от головы Миши и собрался было направить его на Дженсена. Но тот лишь расхохотался. От души. Истерически, но от души. Громко. Марк и второй придурок с немного оторопевшим выражением на лицах подхватили. А Дженсен, осторожно опустив руку чуть ниже — туда, где скотчем была прилеплена его единственная надежда на спасения, — наконец посмотрел на Мишу, подмигнул ему и выхватил пистолет.
— Миша!
Миша понятливо пригнулся, по дороге засадив Марку локтем под ребра. «Вот он, мой мальчик», — успел подумать Дженсен и выстрелил Марку в плечо. Вторая пуля ушла прямиком в лоб не успевшему понять, что происходит, громиле.
Сдув тянувшийся из ствола дымок, Дженсен ухмыльнулся:
— В добрый путь, Марк.
Неудавшийся грабитель, которого силой выстрела откинуло к огромному, во весь рост окну, недоуменно смотрел на Дженсена, пока стекло под его спиной, будто в замедленной съемке, трескалось, продавливаясь наружу. Под оглушительный звон Марк вылетел вместе с окном — учитывая высоту в добрых пятнадцать этажей, волноваться о нем уже не приходилось.
Через секунду Дженсен уже был рядом с Мишей, обнимая, целуя в макушку, прижимая к разодранной, грязной, потной груди и шепча:
— Все хорошо, Миша. Все будет хорошо.
Миша, которого все еще мелко трясло, поднял голову:
— Будет. После литра кофе и объяснения, какого хера ты так долго меня спасал.
Размер: 502 слова
Пейринг/Персонажи: Дин/Кас
Категория: слэш
Жанр: драма, романс
Рейтинг: PG-13
Примечание: ретеллинг [10]
К почему-то почувствовал удар о воду. Он настолько удивился, что забыл выплыть на поверхность. Легкие почему-то наполнились водой. Странно. Они давно ничем не наполнялись. Зомби же не дышат, правильно?
Пробивающийся через толщу воды старого затухшего бассейна свет неожиданно померк. Зрение затуманилось по краям, затянулось черной дымкой. Все это было неправильно, совсем неправильно…
Очнулся К, когда Дин вытащил его на поверхность. Когда убрал с лица налипшие пряди черных волос. К недоуменно смотрел в внезапно оказавшиеся травянисто-зелеными глаза Дина. Интересно, раньше они казались ему бледнее. Мельком бросив взгляд вверх, К удивился, насколько красочным стал казаться мир. Неужели надо дважды сдохнуть, чтобы это увидеть?
— Кас! Кас, пожалуйста! — Странно, из всех имен Дин выбрал ему именно это. Не то чтобы К — Кас — возражал. Они встретились в четверг, Дин назвал его в честь ангела четверга. Ему нравилось иметь имя, чуть большее, чем то, что у него осталось в скудных воспоминаниях. — Как ты?
К вынырнул из своих мыслей и, понимая, что сейчас скажет правду, выдавил:
— Я… хорошо.
— Да? — Дин обеспокоенно разглядывал его.
— Да, — уже тверже кивнул К. Вода стекала с волос по лицу, он чувствовал это. Он чувствовал впервые за очень долгое время. Стремясь ощутить все вокруг, К вдруг подался вперед, прижимаясь холодными губами к губам Дина.
Еще одна странность. Его не оттолкнули, не рассмеялись. Дин… ответил. Приоткрыл рот, закинул обе руки на обтянутые мокрым тренчкотом плечи и ответил. Скользнул языком по губам, коснулся кромки зубов. Коротко простонал и отстранился, подрагивавшими руками стирая с лица К набежавшие с волос холодные капли.
Прозвучал выстрел. К отбросило на полметра от Дина, в плече разлилась жгучая боль…
Он услышал холодное, неумолимое:
— Следующий будет в голову. Отойди от него, Дин.
Дин что-то кричал отцу — стрелял именно Джон, — а К недоуменно смотрел на рану в плече. Почему-то было больно. Странно. Ему давно не было больно. Все раны всегда затягивались через какое-то время. Это было прекрасно — чувствовать.
Словно сквозь пелену К услышал крик Дина:
— Ты что, не видишь, они другие! Он другой! Отец, мы можем все изменить! Посмотри на него! Он же… у него идет кровь! — В голосе Дина проявилась паника. — Папа, у трупов не идет…
Остаток фразы потонул в забытьи. Чувствовать боль оказалось слишком больно.
Они сидели на ограждающей город стене, всматриваясь в великолепный закат. Все краски мира вновь открывались ему, восхищая каждым оттенком.
— Кас? — вдруг позвал Дин, сопроводив свои слова толчком в плечо.
— Да? — откликнулся К, не отрывая взгляда от раскрашенного во все оттенки красного, оранжевого и розового горизонт.
— Ты уже вспомнил свое имя?
— Нет. — Он не понимал, зачем это могло ему понадобиться.
— Знаешь, мы можем выбрать тебе другое. — Дин положил руку ему на плечо, заставляя повернуться. Когда Кас посмотрел на него, Дин просто шепнул: — Просто выбери. Какое захочешь.
— Мне нравится «Кас». — И ведь правда нравилось. Это было имя, которое дал ему Дин вместо обрубочного «К» из прошлого. Это было имя, с которым Дин его полюбил.
— Правда? И неважно, как было раньше? — Дин испытующе смотрел ему в глаза. — Не хочешь вернуть прежнюю жизнь?
— Нет. Я хочу эту.
Дин хмыкнул и, обняв за плечи, притянул Каса к себе.
Все-таки жить — невероятно классное ощущение.
Размер: 240 слов
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль
Категория: пре-слэш
Жанр: драма
Рейтинг: PG
Примечание: ретеллинг [11]
Дин не ожидает, что его книга будет иметь такой успех. Ведь «Соната о незримом ангеле» — это повесть не о нем, диссиденте-драматурге, и даже не о трагической судьбе Лизы Брейден, игравшей в его спектаклях и погибшей в день, когда ее завербовало Штази. Она — об агенте с номером KJN XX/7, о котором Дин знает только то, что его зовут Кас и что в восемьдесят четвертом он спас Дина от ареста и, возможно, расстрела, успев вынести из квартиры печатную машинку, которая непременно выдала бы с головой автора статьи о самоубийствах в социалистической Германии. Дин гадает, что толкнуло Каса на нарушение инструкций, заставило его рисковать своей жизнью, чтобы спасти чужого ему человека.
В девяносто первом Дин получил из архивов свое дело и даже нашел Каса. Тот работал обычным почтальоном и каждый вечер покупал на ужин замороженные полуфабрикаты. Дин жалеет, что тогда не решился к нему подойти.
Сейчас он сидит в одном из крупнейших книжных магазинов Берлина, подписывает книги, автоматически улыбаясь и благодаря своих читателей. Сердце проваливается куда-то в пятки, когда он слышит хриплый голос, знакомый ему по кассете с записью наблюдений агента KJN XX/7, кассете, которую он тайно скопировал и выучил почти наизусть:
— Извините, вы не могли бы подписать?..
Второй раз за десять лет Дин смотрит Касу в глаза. В горле образуется ком, и он с трудом произносит заученную фразу:
— Магазин предоставляет подарочную бумагу бесплатно.
И в груди становится жарко и почему-то радостно, когда Кас отвечает:
— Не нужно. Эту книгу я беру для себя.
Размер: 437 слов
Пейринг/Персонажи: Дженсен/Миша
Категория: слэш
Жанр: драма, экшн
Рейтинг: PG
Примечание: ретеллинг [12]
— И приз за главную мужскую роль вручает...
Дженсен не слушал, что говорил ведущий. Еще раз посмотрев на сидящего в зале напряженного Мишу, он вернулся за кулису, схватил Олссона за рукав и попросил:
— Тай, иди на ту сторону сцены. Видишь всех этих людей? Им там делать нечего, и тому парню с камерой тоже.
Олссон кивнул головой и тут же исчез в толпе персонала.
Дженсен нервно поправил бабочку...
— ...Миша Коллинз за фильм «Король ночи»...
Оглушительные овации заглушили голос выступавшего. Дженсен с тоской посмотрел на ослепительно улыбающегося в камеру Мишу. Оператор на другой стороне сцены развернулся. Дженсен замер — Патрик Стюарт внимательно следил за Мишей.
— Тай, Тай! — Дженсен потянулся к передатчику и чертыхнулся.
Связи не было. Задерганный до нервного срыва Миша приказал ему оставить гарнитуру.
Ничего не подозревающий Тай появился за спиной Патрика и похлопал по плечу, стараясь привлечь внимание. Патрик стремительно обернулся и выбросил вперед руку. Тай как подкошенный рухнул вниз.
Миша вскочил на ноги и под оглушительные овации поднял руки в приветственном жесте. Весь зал поднялся со своих мест, приветствуя главного победителя. Камеры внимательно следили за каждым движением Миши. Огромные табло транслировали счастливое его лицо. Миша медленно продвигался по проходу, принимая поздравления коллег.
Дженсен переводил взгляд с убийцы на жертву, в душе благодаря господа бога, что образовавшаяся толкотня закрывала Патрику обзор. Дженсен вытащил пистолет, когда нога Миши ступила на первую ступеньку сцены.
Прожектора повернулись вслед за Мишей. Дженсен почти закричал, ослепленный светом софитов. Потеряв из виду и Патрика, и самого Мишу, он, больше не думая ни о чем, рванул на сцену.
Миша поднял золотую статуэтку над головой. Зал восторженно взвыл. Дженсен на полном ходу прыгнул перед Мишей, схватил его за бедро и утянул за собой. Безумная боль дважды пронзила грудь Дженсена. Они упали на пол.
— У него пистолет! — послышалось со всех сторон.
К Мише бросились охранники. В зале началась паника. Дженсен чувствовал, как сейчас потеряет сознание. Он с трудом поднялся на локте, нашел взглядом растерявшегося от неудачи Патрика и выстрелил. Камера в руках убийцы взорвалась, кровь забрызгала всех вокруг.
Дженсен рухнул обратно на сцену. Охранники выворачивали ему запястье, стараясь вырвать оружие. Дженсен закрыл глаза и почти провалился в забытье, когда услышал до боли родной голос:
— Что вы делаете! Отстаньте от него! Это мой телохранитель! Мой телохранитель! Господи у тебя кровь.
Дженсен открыл глаза и попытался улыбнуться Мише. Тот стоял перед им на коленях, зажимал рану на груди и шептал:
— Джен, не умирай. Нет. Останься со мной. Боже, какой же ты дурак.
Дженсен провел пальцами по щеке Миши, пачкая ее кровью. Миша поймал его руку и прижал к своей груди.
— Ты мне нужен. — прошептал Дженсен.
Последнее что он увидел, это валяющуюся радом с ними статуэтку в луже его собственной крови.
И БОНУС
Размер: 464 слова
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Примечание: ретеллинг [13]
Когда Дин впервые встретил Каса, тот умер. Не сразу, конечно — просто появился в их лагере, словно из воздуха, и заявил, что пойдет отключать систему изменения климата с ними, немногими уцелевшими людьми. Систему внедрили странные существа с железными крыльями, спустившиеся с небес. Называлась она коротко и выразительно – «Люцифер». Дин попробовал было возразить, но Кас настоял, а потом спросил еле слышно:
— Ты правда не знаешь, кто я такой?
— Нет, – честно ответил Дин, хотя, глядя в глаза, потемневшие от грусти, очень хотелось солгать. – Не знаю.
И внезапно Кас улыбнулся:
— Значит, у тебя все еще впереди.
А потом было сражение у стен «Люцифера», удар по голове («Прости, но если ты умрешь здесь, мы никогда не встретимся») и превращающиеся в пепел крылья – настоящие, черные, с бликами света на перьях.
Дин так и не сумел отделаться от ощущения, что потерял в этот день что-то чрезвычайно важное.
Когда Дин увидел Каса во второй раз, тот возник на заднем сиденье «Импалы» с вопросом:
— Мы уже встречали рассвет в Большом Каньоне?
— Нет, – пробормотал Дин, поперхнувшись воздухом.
— Тогда я пришел слишком рано. Или поздно. Но раз я тут, что думаешь насчет небольшой охоты на зомби?
В третий и четвертый раз они умудрились попасть в плен к поклонникам существ, чуть не устроивших конец света, сходить в бар на краю Вселенной (в буквальном смысле – крылья Каса, как выяснилось, годились и для перелета между звезд), упокоить десять призраков одновременно, поедая мороженое из Древней Греции (во времени Кас тоже перемещался неплохо) и сходить на легендарный концерт группы «Queen».
Пятый раз они провели в мотеле за просмотром «Звездного пути» (спутниковое телевидение, разумеется, не работало, но диски никто не отменял). Кас поначалу возмущался, что происходящее на экране невозможно в принципе, но к концу второго фильма сделался задумчив, и Дин не мог не поцеловать его в уголок рта.
До третьего фильма они тогда так и не добрались.
Знать, что скоро он потеряет Каса, было невыносимо. Хотя Дин и так его потерял – в день, оставшийся далеко в прошлом. И потеряет еще раз – в будущем, когда Кас впервые увидит его. Но Дин не позволяет себе задумываться об этом: сейчас Кас рядом, сопит в ухо, теплый, голый и расслабленный, и может быть, может быть, завтра, послезавтра, через неделю – он опять прилетит, вытащит Дина из бара или одинокой кровати в мотеле, привнося в его жизнь краски и смысл.
— Никогда не меняйся, ладно? – шепчет Дин в растрепанные мягкие волосы, чувствуя, как от нежности и печали сжимается сердце.
Кас – последний из ангелов, оставшихся на Земле. Он знает, что глобальные изменения несут разрушения и смерть, но обостренное чувство справедливости не дает покоя, заставляет вмешиваться и совершать небольшие чудеса. А еще ему открыто прошлое и будущее, и когда ангел становится свидетелем того, как пьяные подростки на пикапе насмерть сбивают пешехода в старой кожаной куртке, он понимает, что должен сделать.
Когда Кас впервые встречает Дина, он вытаскивает его из могилы.
ОтгадкиВсе узнали? Молодцы!
[1] Ромео и Джульетта
[2] Титаник
[3] 9 1/2 недель
[4] Аватар
[5] Темный город
[6] В джазе только девушки
[7] Солдат
[8] Криминальное чтиво
[9] Крепкий орешек
[10] Тепло наших тел
[11] Жизнь других
[12] Телохранитель
[13] Доктор Кто
Автор: Dream of Californication
Бета: Dream of Californication
Дисклаймер: Премий не ждём, но на «Оскара» согласны.
Дорогие наши читатели! Команда несколько разыгралась и решила вовлечь и вас! Как всем известно, все работы команды объединены единой тематикой. Мы, не мудрствуя лукаво, решили не отступать от мотива, на котором играем с самого начала.
В наших работах скрыта некая загадка =) Поделитесь потом, всё ли разгадали, хорошо?
Размер: 444 слова
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Примечание: ретеллинг [1]
Дин чувствовал, что перебрал лишнего, но остановиться у него не хватало сил. Он опрокидывал бокал за бокалом, пока не ощутил потребность освежиться. Сунув голову под кран в отделанной мрамором туалетной для мужчин, он сдернул сдвинутую на затылок маску и с силой прочесал пальцами намокшие волосы. Пожалуй, пробраться на праздник заклятых врагов семьи было все же не самой лучшей идеей. Кое-как вытерев лицо салфетками, он покинул комнату и направился обратно в зал, намереваясь сообщить своим спутникам, что уходит.Развинченной походкой привыкшего к повиновению молодого повесы он поднялся по лестнице. Два одетых в шелковые костюмы камердинера одновременно распахнули ее створки, склонившись в неглубоком поклоне. Внутри десятки, а может, даже и сотни разодетых в дорогие дизайнерские карнавальные костюмы людей столпились перед невысокой сценой, на которой одна из знаменитых на тот момент певичек пыталась справиться с джазовой балладой. Дин почувствовал отвращение ко всем этим прожигателям жизни и двинулся в сторону.
Его внимание привлек гигантский аквариум. Толща воды, скованная стеклянными стенами, оставляла достаточно места для множества разноцветных рыбок, беззаботно сновавших туда-сюда между извивающимися лентами морских растений. Дин двинулся вдоль стекла, всматриваясь в зыбкую полутень, когда ему вдруг показалось, что кто-то смотрит на него с другой стороны. Бледное лицо и чуть разомкнутые губы, казалось, принадлежали спустившемуся с небес ангелу. Дин отошел на шаг и даже сквозь воду смог довольно четко увидеть стройного молодого человека в белом костюме с изящными крыльями за спиной. Увидев их, Дин хмыкнул.
Не дожидаясь, пока музыканты закончат играть заунывные вариации, Дин обогнул аквариум и сразу увидел белый костюм. Подобравшись ближе, он встал так, чтобы толстая колонна прикрывала его от взглядов гостей, а потом нащупал руку молодого человека и с силой дернул ее на себя. Юноша буквально рухнул Дину в объятия, впечатавшись ему в грудь.
— Представить не могу, чтобы на этом скучном балу мог появится такой экземпляр, — заявил Дин, по-хозяйски кладя молодому человеку ладонь на затылок. — Познакомимся?
Его губы коснулись приоткрытых в изумлении губ юноши, и в ту же секунду смоляные ресницы опустились, приглушая блеск синих глаз.
Прошло несколько мгновений, прежде чем молодой человек слегка оттолкнул Дина.
— Я думал, что при знакомстве спрашивают имя.
— Имя ты тоже можешь назвать, хотя мне вполне достаточно того, что я вижу.
— А я не распробовал, кажется.
С этими словами незнакомец сам поцеловал Дина, решительно перехватив инициативу.
— Это было...
Дина прервал немолодой, одетый в черное мужчина.
— Кастиэль! Вот ты где! Твои братья ищут тебя!
Дин остался стоять на подгибающихся ногах возле колонны, радуясь, что та твердая и устойчивая, а не картонная обманка для создания атмосферы. Какое-то время он еще видел белый костюм и кончики крыльев, возвышавшиеся над плечами, но постепенно потерял их из виду.
«Кастиэль, — повторил он про себя. — Я найду тебя, Кастиэль. Только дай срок. И посмотрим, куда полетят твои крылышки».
Размер: 471 слово
Пейринг/Персонажи: Кастиэль/Дин
Категория: пре-слэш
Жанр: зарисовка
Рейтинг: PG
Примечание: ретеллинг [2]
— Я бы хотел нарисовать тебя, — тихо, но внятно сказал Кастиэль Дину на ухо. Каюта была погружена в уютный полумрак, когда Дин вошел в нее, кутаясь в купальный халат. Кастиэль уже сидел на стуле, разложив на небольшом столике грифели, угольные палочки, тряпицу для растушевывания и еще какие-то мелочи, которые Дин не рассмотрел. Он проследил за взглядом Кастиэля и сглотнул, пытаясь смочить ставшее вдруг ужасно сухим горло. В нескольких шагах стояла обитая узорчатой парчой оттоманка с двумя настольными лампами по бокам.
— Эй, если ты не хочешь... — Кастиэль сразу почувствовал неуверенность Дина.
— Нет, все хорошо. — Дин решительно взялся за узел на поясе.
Тяжелая ткань упала к его ногам. Несмотря на то, что каюта хорошо отапливалась, ему стало зябко.
— Ты красивый, — серьезно и спокойно сказал Кастиэль, и Дин вдруг тоже успокоился.
Он решительно пересек отделявшее его от оттоманки расстояние и присел на край.
— Что мне делать?
— Просто ложись так, как тебе нравится. Тебе придется провести на ней пару часов в почти полной неподвижности, так что устраивайся поудобнее. И если можно...
— Да? — Дин постарался рассмотреть лицо Кастиэля, но свет от ламп слепил его, поэтому все за пределами сияющего пространства сливалось в темноту, наполненную неясными тенями.
— Я бы хотел видеть твое лицо.
Дин поначалу хотел воспроизвести расслабленную позу натурщика с наброска, но у него само собой получилось иначе. Он откинул голову назад, но не отвернулся, а продолжил смотреть туда, где сидел Кастиэль. Опершись на согнутую в локте правую руку, он вытянул одну ногу, а вторую согнул в колене, положив левую руку на нее.
— Не двигайся! — приказал ему Кастиэль, стоило Дину расслабиться, и тот послушно замер.
Постепенно глаза его привыкли, и он начал различать детали. Кастиэль рисовал быстро, порой бросая карандаш на стол и хватаясь за тряпицу, чтобы смахнуть что-то или просто вытереть ладони. Из-за большой доски, к которой был приколот лист бумаги, Дину была видна только верхняя часть его лица, но и этого хватало, чтобы понять, когда Кастиэль был сосредоточен, а когда — улыбался ему, Дину. От откровенных, жадных взглядов под кожей у Дина словно растекался огонь, и каюта уже не казалась ему прохладной. Наоборот, ему стало жарко, он чувствовал, что у него горят щеки и шея. Ужасно хотелось сжать пальцы в кулак, но под пристальным взглядом Кастиэля он не смел даже вздохнуть лишний раз. Дин совершенно утратил чувство времени.
— Готово, — вырвал его из некой полудремы уже ставший таким знакомым хрипловатый голос.
— Покажи! — Дин рывком поднялся и охнул, чувствуя, насколько затекло тело.
— Обязательно. — Кастиэль подошел к нему ближе и скользнул перепачканными грифелем и углем пальцами по щеке. — Но не здесь. Одевайся, я хочу показать тебе кое-что еще.
— Это было... — Дин еще не мог отойти от того, что он только что лежал, не стесняясь, совершенно без одежды перед мужчиной, и тот рисовал его, всего его.
— Это было невероятно. — Кастиэль кивнул. — И ужасно эротично. Но если ты пойдешь со мной, я покажу тебе еще много всего не менее невероятного.
Размер: 526 слов
Пейринг/Персонажи: Миша/Дженсен
Категория: слэш
Жанр: зарисовка
Рейтинг: PG-13
Примечание: ретеллинг [3]
— Та-а-ак, иди сюда, осторожно...Дженсен чувствовал Мишины пальцы, пока тот вел его через коридор в кухню. Потом пальцы вдруг исчезли, и Дженсен завертел головой, пытаясь сориентироваться. Стоя в одних трусах и растегнутой рубашке на голое тело, с плотным шарфом на глазах, который не позволял увидеть абсолютно ничего, он чувствовал себя жутко уязвимым.
— Эй. — Теплые ладони скользнули под тонкую ткань, и Миша прижался к нему сзади. От ощущения надежного тела за своей спиной, на которое можно было опереться, Дженсен почувствовал облегчение. — Два шага вперед, так, а теперь присядь, опускайся... Чувствуешь? Это подушка. Садись на нее спиной к стене. Молодец.
Миша делал все движения вместе с ним, шагал, опускался на корточки, тянул его руку вперед, помогая нащупать грубую ткань диванной подушки. Дженсен повернулся и устроился поудобнее. Он ощутил дуновение воздуха, когда Миша поднялся на ноги и отошел. Послышался негромкий стук и хруст. Дженсен догадался, что Миша чистит вареное яйцо. Потом металлический скрежет. Похоже, открывает консервную банку. Интересно, с чем? Хорошо бы не с тунцом. Тунец Дженсен терпеть не мог.
— Начнем? — на пол перед Дженсеном опустился поднос. — Открой рот. Это виноградина.
Дженсен почувствовал прикосновение к губам и послушно раздвинул их. Облизнувшись, он сразу же впился в ягоду зубами, ожидая кисло-сладкого вкуса, а вместо этого ощутил соль.
— Это оливка, — невнятно пробурчал он, — нет, маслина!
— О-о-о, мистер дегустатор, — протянул Миша, — а сейчас?
Нечто прохладное, сладкое, в окружении густого сиропа, а под ним — сталь чайной ложечки, холодная и твердая.
— Джем? Ягодный?
— Не угадал. — Миша чуть слышно выдохнул, — ну-ка, еще...
Вторая ложка была съедена с явным удовольствием.
— Ммм, вкусно! Не знаю, что это, но вкусно.
— И еще...
Нечто круглое коснулось кончика носа Дженсена, покатилось вверх, потом вниз, уворачиваясь от его губ, которыми он пытался ухватить добычу.
— Вишня, — даже не кусая, Дженсен узнал, что это за ягода.
Он запрокинул голову и поднял вишенку на кончике языка вверх. Скорее догадался, чем почувствовал, что Миша попытался ее схватить.
— Мое!
Одуряющий запах свежей клубники ударил ему в нос. Дженсен рванулся вперед и чувствительно прихватил Мишины пальцы зубами.
— Эй, не кусайся!
Голос Миши звучал вовсе не сердито. В надежде на еще одну сладкую клубничку Дженсен не стал осторожничать и впился в коснувшийся его губ фрукт. Острая горечь заполнила рот, и если бы не повязка, то из глаз непременно брызнули бы слезы, а так плотная ткань впитала их. Дженсен замотал головой, стукнулся головой о стену позади себя, кажется, даже попытался помахать рукой перед горевшим огнем ртом.
— Тихо, тихо, осторожно, сейчас...
Холодное стеклянное горлышко ткнулось в рот, и из него полилось молоко, смывая боль и остроту. Дженсен пил, но молока было слишком много, оно не помещалось во рту, текло по щекам, по шее, по груди, промачивая рубашку, кажется, даже лилось на ноги. Неожиданно бутылка исчезла. Дженсен открыл рот, вытягивая язык, и в этот момент на него упала душистая тягучая капля. Сначала мед капал, потом полился тоненькой струйкой. От сладости у Дженсена перехватило горло, он не успевал глотать, и мед смешивался с молоком.
Неожиданно медовый поток сменил местоположение, и теперь изливался ему прямо на грудь. Дженсен услышал, как стукнула, ударившись о стену, пластиковая бутылочка с медом, а потом Миша ладонями растер приторную массу Дженсену по коже, и, урча, принялся слизывать ее языком.
— Много сладкого вредно, — сказал, притягивая Мишу к себе ближе, Дженсен. — Лучше поцелуй меня.
Размер: 415 слов
Пейринг/Персонажи: Дин, Кастиэль
Категория: джен
Жанр: зарисовка
Рейтинг: G
Примечание: ретеллинг [4]
Дин откашлялся и открыл глаза. Над ним нависало серое небо, а все вокруг, куда достигал взор, покрывал серый снег. Серые кусты, серые деревья, серые трупы, он сам весь серый. Кто он теперь? Изгнанник, предатель, чужак.Дин медленно шел по обескровленному серому миру, вдыхая запах гари и паленого мяса. Весь лес сгорел дотла. Серый пепел, как серый саван, накрыл эту братскую могилу серым душным покрывалом. Слез не было. Душа застыла, скованная серой смертью.
В этом Мире Дину не было места. Но Миру был нужен Дин, так же, как сам Дин нуждался в нем. Но чтобы вновь стать своим, Дину требовалось совершить что-то невообразимое. Иногда вся жизнь сводилась к одному безумному поступку.
Призывный крик икрана «разбудил» застывшего в сером безумии Дина. Он резко обернулся и с теплотой посмотрел на приземлившегося друга. Подошел и тепло потрепал рептилию по угловатой морде. Икран скосил два желтых глаза и пощелкал одобрительно, подставляясь под ласку. Дин поймал взгляд первичных глаз, ткнулся лбом в широкие надбровные дуги и уверенно зашептал:
— Есть одно дело, старик, только, боюсь, оно тебе не понравится.
Икран пренебрежительно застрекотал и опустил левое плечо, приглашая занять место в седле. Дин с легкостью перекинул ногу через шею и соединил свой «нейронный хлыст» с добровольно протянутой леккой икрана. Мысленно передав команду, Дин едва успел вцепиться в толстые основания лекк, как икран взмыл в небо, оставляя серое горе позади.
Сильнее турука в небе никого нет. Он летает выше всех, ничто не скроется от его зорких глаз. Крылатый лев, царь зверей. Так зачем ему смотреть вверх?
Дин заставил икрана зависнуть точно над летевшим под ним ящером. Турук был огромен, он стремительно несся сквозь воздух, и икран едва поспевал за ним. Дин погладил по шее нервничавшую рептилию и заставил его рухнуть вниз, на ходу отсоединяя лекку...
Широкая спина турука выдержала удар статридцатикилограммового тела, он даже не дрогнул, но тут же резко нырнул в крутое пике, стараясь избавится от непрошеного седока, однако сбросить с себя Дина не смог. Вцепившись в толстый отросток, тот успел присоединиться к ящеру.
Древнее и могучее знание заклубилось в сознании Дина, образы прошедших времен с высоты полета турука проносились перед его мысленным взором, поражая своей красотой и значимостью. Растянутое клокочущее «Каа-си-ти-илль» вытеснило все из головы Дина, заполняя разум идеальным образом огромного ящера с синими глазами. Дин дал команду выйти из пике и, вздохнув спокойнее, погладил массивную шею четырехпалой рукой, успокаивая больше себя, чем подчинившегося монстра. Он встретился с взглядом с летевшим рядом и недовольно кричавшим икраном, подмигнул ему, а потом мысленно представился:
— Привет, Кас, я...
— Торук Макто, — возник в голове почтительный ответ...
Размер: 467 слов
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль
Категория: пре-слэш
Жанр: зарисовка
Рейтинг: PG
Примечание: ретеллинг [5]
Дин медленно шел по темному узкому коридору к неприметной двери, отсчитывая последние шаги на пути к своему счастью. Он столько пережил, выстрадал и потерял, что победа не радовала его. Боль от предательства, потери друзей, открывшейся правды и осознания собственного могущества полностью лишила его эмоций. Хотелось одного. Дойти, наконец, до цели и увидеть взгляд некогда родных, теперь уже в который раз чужих синих глаз.— Ди-и-ин, я ждал тебя, да. — Аластар появился за его спиной, бледный, как сама смерть.
Дин медленно развернулся и устало посмотрел на поверженного врага.
— Что ты делаешь, Дин? — спросил Аластар.
— Просто кое-что изменяю, вот и все.
— Мы действительно этого хотим? — Аластар стоял, цепляясь за стены, изо всех сил стараясь не упасть.
— Я готов попробовать.
— Я умираю, Дин. Твои воспоминания не прижились. Но я хотел знать, каково это — чувствовать.
— Этот человек не я и никогда им не был, — пожал плечами Дин. — Вы хотели знать, что делает нас людьми. Только здесь, — Дин ткнул себя указательным пальцем в лоб, точно в след от укола, — вы этого не найдете. Вы искали не в том месте.
Он развернулся и подошел к двери, глубоко вздохнул и сосредоточился. Его глаза ярко сверкнули в темноте, и неосязаемая волна, выпущенная им как стрела из лука, поколебала основы мирозданья. Гигантская инопланетная машина, спрятанная под городом, пришла в действие, повинуясь его воле, и начала создавать новую реальность. Ту, в которой было место для него и его Кастиэля. Солнце впервые взошло над мрачным городом. Дин не видел его, но хорошо представлял, как яркий диск поднимался в черное небо.
Дин дрожащей рукой взялся за ручку двери. Он знал, что длинный мыс с небольшим поселком и действующим маяком уже терпеливо дожидался его появления.
— Shell Beach... Просто будь здесь, Кас. — Голос дрогнул. — Ради всего святого, просто будь здесь, и я больше не потеряю тебя.
Он открыл дверь. Яркое солнце ослепило его. Дин вскинул руку, защищая глаза. Аластар за спиной взвыл раненым зверем, упал на каменный пол, хрипя и содрогаясь в смертельных конвульсиях. Дину было все равно. Ничего не видя перед собой, он неуверенно шагнул вперед. Деревянный причал отозвался глухим звуком, когда нога Дина ступила на него. Легкие наполнились морским воздухом. Дин закашлялся и остановился.
Яркие солнечные блики на поверхности воды нещадно слепили глаза, однако на самом краю причала Дин видел одинокую фигуру в темном мешковатом костюме.
— Кас, — прошептал он и медленно направился в ту сторону.
Кастиэль обернулся на вставшего рядом с ним Дина, едва улыбнулся и сказал:
— Здесь так красиво.
«Все для тебя, Кас», — подумал Дин.
— Не знаете, где тут Shell Beach?
— Думаю, это там, — Кастиэль махнул в сторону мыса.
Они помолчали еще немного. Кас умиротворенно вздохнул, поднял чемоданчик и направился обратно к городу. Дин замер.
«Ну же, Кас. Давай. Не подведи меня. Прошу».
Кастиэль сделал пару шагов и остановился.
— Я сам направляюсь туда, — сказал он. — Хотите, пойдем вместе?
Дин улыбнулся:
— С удовольствием.
Он успокоился и пошел следом зa Кастиэлем.
Размер: 459 слов
Пейринг/Персонажи: Кастиэль/Дин
Категория: слэш
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Примечание: ретеллинг [6]
Дин с завистью слушал, как упоенно «Саманта» целовал Джессику. Слава богу, они во всем разобрались. А вот у него, кажется, были большие проблемы. Дин хмуро посмотрел на сидевшего за штурвалом скоростного катера Кастиэля. Чертов Кастиэль Иммануил Аллен Третий, граф Абингдонский. Дин рассматривал точеный профиль бледного лица и едва удерживался от мата. Если бы не Сэмми с его любопытным носом, они никогда не попали бы в переделку. И ему не пришлось бы принимать ухаживания графа, строя из себя влюбленную дуру. Хотя нет худа без добра — вон какую красотку себе отхватил брат. Дин тяжело вздохнул. А за ним на полном серьезе ухлестывал этот... Дин мысленно ругнулся...
Кастиэль как будто только ждал момента. Окинул теплым взглядом обрамленное длинными рыжими локонами лицо Дина, улыбнулся и сообщил:
— Я позвонил мамуле. Она безумно обрадовалась. Дарит тебе свое подвенечное платье из фламандских кружев.
— Нет! Я не хочу венчаться в ее платье! — взвыл Дин.
Он машинально поправил лямку бюстгальтера под вечерним платьем и хмуро посмотрел на графа.
— Мы... То есть она... — Дин ругнулся и выпалил. — У нее совсем другая фигура!
Ни один мускул не дрогнул на лице Кастиэля. Он задумался на секунду и кивнул головой, соглашаясь с Дином. Тот успел облегченно выдохнуть.
— Можно перешить, — уверенно резюмировал Кастиэль. — Не следует обижать мамулю.
— Твою налево! Этого еще не хватало! — простонал Дин.
Ненормальный граф с каждой секундой заставлял его все сильнее паниковать. Дин почесал висок, чуть сдвинув парик, и хлопнул себя ладонью по бедру.
— Все Кас, баста. Давай на чистоту. Я вообще не могу стать твоей женой.
— Почему? — искренне удивился Кастиэль.
— Ну... — Дин замялся.
Страх, что Кастиэль вернет их на сушу, заставлял держать рот на замке, но ради безопасности своей задницы...
— Хотя бы потому, что у меня крашеные волосы! — буркнул он, понимая, что несет несусветную чушь.
— Это неважно, — отозвался Кастиэль и так тепло посмотрел на Дина, что тот ущипнул себя за бедро, желая проснуться от кошмара.
— Я пью виски, как сапожник. — Дин хотел, чтобы поползновения графа немедленно прекратились.
— Не страшно. Мамуля знает отличную клинику.
— А какое у меня прошлое! Прорва мужчин и женщин, и даже один недоделанный саксофонист. — Дин покосился в сторону Сэма.
— Я тебя прощаю, — совершенно серьезно произнес Кастиэль, поймал руку Дина и нежно поцеловал.
— О боже, — едва смог прошептать тот.
— Я никогда не рожу тебе ребенка, — нанес решительный удар Дин, представив, как будет недовольна высокородная мамаша.
— Усыновим чужого, — парировал Кастиэль.
— Блядь, Кас. Раз уж тебе и этого мало, — Дин сорвал парик, повернул Кастиэля к себе и прошипел — Я мужчина, понял?
Кастиэль усмехнулся, стремительно потянулся к Дину, поцеловал прямо в губы и на полном серьезе заявил:
— У каждого свои недостатки...
Пока Дин поднимал челюсть с пола, Кастиэль притянул его к себе и вновь поцеловал так жадно и страстно, что у Дина все оборвалось внутри.
Граф чуть отодвинулся и озорно усмехнулся:
— Я гей, Дин, и мамуля обещала тебе отцовский костюм...
Размер: 515 слов
Пейринг/Персонажи: Кастиэль, Дин, Джон, Люцифер, Майкл, Габриэль
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG
Примечание: ретеллинг [7]
Mich-O-POS-1387, Luc-O-POS-1591, Gab-O-POS-2461 и Raf-О-POS-3109 устанавливали в тридцати метрах от шлюза корабля взрывное устройство, готовое уничтожить Аркадию.Сильный ветер пронизывал насквозь, но они привыкли к трудностям. Майк почувствовал на себе чужой взгляд, привычно потянулся к ножнам и устало прикрыл глаза. Их разжаловали, отправили в утиль, забыли. Теперь они не солдаты, теперь они техники.
Майк достал фонарик, резко развернулся. Луч успел выцепить пару детских ножек, в стоптанных ботинках, которые исчезли за огромным металлическим щитом.
«Гражданский» — классифицировал объект Майк.
Он повел лучом по траектории движения объекта и наткнулся на группу детей. Впереди стоял высокий черноволосый мужчина в драной одежде с младенцем на руках и настороженно следил за действиями солдат. Дети жались к мужчине, смотрели и испуганно молчали.
Майк почувствовал угрозу справа. Его братья уже разворачивались, когда из-за ржавого остова бронетранспортера появился он. Майк направил фонарик вверх. В пятне света проявились камуфляжные штаны, грязная рваная майка, кровоточащие раны на плечах и шее, плотно сжатые потрескавшиеся губы и, наконец, сверкнули холодной синевой знакомые глаза. Татуировка Cas-O-POS-3465 темнела на левой скуле.
Майк почувствовал, как за спиной замерли братья. Майк встал по стойке смирно и отдал честь. Люк, Гейб и Раф в точности повторили его действия. Они не проронили ни слова, но пространство вокруг наполнилось чувством узнавания и преданности. Кас сделал два шага вперед и многозначительно кивнул, молча отдавая приказ.
— Вы идиоты проклятые! Что вы делаете? — вопил полковник Кроули, дергаясь в железном захвате Люка и Майка.
За спиной полковника Раф с Гейбом тащили Аластара и Лилит.
Солдаты уверенно подвели пленников к грузовому лифту. Двери открылись. Кас подошел к полковнику, склонил голову на бок и уставился своим фирменным взглядом.
— Ты! Не может быть! — выдохнул Кроули и почувствовал, как по ноге под брючиной потекло что-то теплое.
Кас кивнул головой и полковника с заместителями выбросили с корабля.
Планета взорвалась, когда корабль уже покинул орбиту Аркадии. Кас равнодушно отвернулся от яркой вспышки, уверенно набрал пару команд в бортовом компьютере и ткнул пальцем в точку на экране. Гейб кивнул и стал выстраивать маршрут.
Услышав в коридоре топот маленьких ножек, Люк настороженно проследил, как гражданский вбежал в командную рубку, уверенно подошел к Касу, молча посмотрел на него снизу вверх и решительно протянул руки. Кас замер. Где-то в глубине синих глаз мелькнула растерянность. Он странно согнул руку в локте и наклонился, подставляя ее объекту. Гражданский вцепился в грязную, покрытую засохшей кровью и копотью шею. Кас сжал кулак, предплечьем прижал к себе объект, выпрямился и подошел к огромному иллюминатору. Он молча протянул руку и показал пальцем на скопление звезд. Майк, Люк и Гейб позволили себе многозначительно переглянуться, но тут же приступили к выполнению своих прямых обязанностей.
Джон Винчестер, бежал со всех ног по пустынным коридорам корабля, пытаясь найти своего старшего сына. Пока он перевязывал раны друзьям, успокаивал детей и женщин, Дин грязью нарисовал что-то на щеке и, оставив в ящике из под взрывчатки спящего Сэмми, куда-то смылся…
Джон ворвался на командный мостик и выдохнул с облегчением. Этот больной на всю голову, генетически измененный человек, идеальный солдат знаменитой десантной группы «Архангел», прошедший сотни сражений, из всех чувств познавший только страх и подчинение приказам, сейчас неумело держал на руках его сына и старался стереть с маленькой щеки криво написанное слово «Dean-01».
Размер: 613 слов
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль
Категория: слэш
Жанр: экшн
Рейтинг: PG-13
Примечание: ретеллинг [8]
Кастиэль сидел за столом как всегда прямо, прижав локти к бокам и положив ладони на край — словно придерживался за столешницу. Дин, наоборот, развалился на диванчике напротив него, уперся спиной в оконную раму, левую ногу согнул в колене и поставил на обтянутое красным винилом сиденье, локоть свободно лежал на мягкой спинке. Солнце светило сквозь узкие щели между полосками жалюзи, которые прикрывали окна, и все кафе выглядело полосатым, словно зебра.— Можешь мне не верить, но я завязал, — небрежно сказал Дин и забросил в рот пластинку «джуси фрут».
— Ты всегда так говоришь, — совершенно спокойно отреагировал Кастиэль.
Дин поерзал, усаживаясь поудобнее.
— А я тебе говорю, — упорствовал он.
— Когда ты так говоришь, ты становишься похож на упрямую белку, которая никак не может разгрызть орех.
Кастиэль неожиданно вздернул верхнюю губу и сморщил нос, явно изображая некоего грызуна. В сочетании с его плащом и абсолютно неподвижным телом выглядело это странно. Но только не для Дина. Он привык.
— Тогда смотри внимательнее, — рассмеялся тот, — смотри, потому что с завтрашнего дня ты ничего подобного больше не увидишь.
— Да ну? — Кастиэль сделал вид, что удивился, даже позволил себе наклониться к Дину чуть ближе. — Никаких белок больше?
— Никаких, — подтвердил Дин, совсем бесстыдно закидывая ноги в грязных ботинках на сиденье.
В этот момент к столику приблизилась официантка с полным кофейником.
— Еще кофе? — профессионально-приветливо улыбнулась она, переводя взгляд с Кастиэля на Дина и обратно.
Кастиэль вдруг пришел в движение, повернулся к ней всем корпусом, склонил голову набок и широко, фальшиво улыбнулся.
— О, да, пожалуйста, — произнес он, глядя девушке куда-то в скулу. — Спасибо, — почти просюсюкал он.
Дин уставился на обтянутую форменным платьем и подчеркнутую символическим фартучком грудь. Весьма ничего. На мгновение его глаза заволокла чернота, но сосредоточившаяся на наполнении чашки официантка ничего не заметила.
— Знаешь, здесь риску даже больше, чем при ограблении банка, — сказал Дин, наблюдая за тем, как Кастиэль пересыпает половину содержимого сахарницы себе в чашку. — В банке все застраховано. Ты думаешь, хоть один козел дернется, чтобы защитить деньги? Менеджер? Или охранник? Да зачем им это надо. Я знавал парня, который ограбил банк с помощью авторучки.
— Авторучки? — слегка нахмурившись, переспросил Кастиэль и отпил кофе.
Дин по опыту знал, что напиток в чашке приторно-сладкий, почти тягучий.
— Угу, авторучки. Ткнул ею охраннику в спину и сказал, что пристрелит сначала его, а потом всех остальных по очереди. И ему сложили деньги в пакетик и отдали. А авторучку он сунул охраннику в карман, на память.
Дин погонял жвачку туда-сюда во рту.
— На той неделе, в ресторане, тебе пришла просто отпадная идея собрать бумажники посетителей.
— Спасибо. — Кастиэль не улыбнулся, но Дин увидел, как он прищурил глаза.
Он всегда так делал, когда Дин говорил или делал ему что-то особенно приятное.
— Из них мы получили куда больше, чем из кассы. А теперь оглянись и прикинь, сколько здесь народу. И у всех...
— ...есть бумажники, — негромко закончил Кастиэль.
— Именно. Поэтому предлагаю сделать это прямо здесь.
Кастиэль выглядел немного огорошенным.
— Здесь? В этом кафе?
— А почему нет? Или ты думаешь, что эта киска кинется защищать кассу своим третьим размером? Сомневаюсь.
Дин сел правильно и оглянулся, высматривая официантку.
— Эй, гарсон, — крикнул он.
Девушка подошла довольно быстро.
— Гарсон означает мальчик, — сухо сообщила она, наполняя чашку Дина.
Тот словно не услышал ее замечания. Дождавшись, пока она отойдет, Дин вытащил из кармана револьвер и положил на стол.
— Ну что?
— Я с тобой, — кивнул Кастиэль. — Куда ты, Кай...
— Люблю тебя, ангелочек, — бросил Дин и, перегнувшись через стол, коротко поцеловал Кастиэля в губы.
— А я тебя, бельчонок, — с усмешкой парировал тот.
Одним прыжком Дин взлетел на скамью, держа в руках револьвер:
— Всем оставаться на местах, это ограбление! — взревел он, уже не заботясь о сохранении человеческого вида своих глаз.
— Если хоть один из вас дернется, отправлю без промедления прямиком в ад, — внушительно добавил Кастиэль, вставая рядом с ним и доставая из кармана «магнум». — Поехали!
Размер: 539 слов
Пейринг/Персонажи: Дженсен/Миша
Категория: слэш
Жанр: экшн
Рейтинг: PG
Примечание: ретеллинг [9]
Боль в изрезанных осколками ногах не давала забыть о себе. Но Дженсен держался. На адреналине, на необходимости. Два патрона для двух ублюдков. Права на ошибку не было, как не было права позволить им убить Мишу. Не для того он пролетел девятьсот миль, чтобы увидеть, как уже почти бывшего мужа пристрелит какой-то бриташка.Дженсен вставил патроны на место, перехватил автомат поудобнее и, хромая, вышел из-за угла.
— Марк! — Казалось, на этот вопль ушли последние силы.
Приволакивая левую ногу, Дженсен медленно шел по темному, залитому красными отсветами пламени и тревожных лампочек коридору. Один высокий парень набивал в спортивную сумку какие-то облигации. Второй — темноволосый, невысокий, недавний его знакомец — стоял, приставив пистолет к голове своего заложника…
Сглотнув подкативший к горлу ком, Дженсен усмехнулся.
— Так вот, в чем все дело. Ограбление. Зачем было взрывать здание, Марк? — Он действительно не понимал. Да и отвлечь внимание надо было.
Мужчина, приставивший дуло к виску Миши, скорчил гримасу, словно подумав, что за идиоты его окружают.
— Когда крадешь шестьсот баксов, можно просто исчезнуть. А вот когда шестьсот миллионов… — Дженсен присвистнул, а Марк, снисходительно улыбнувшись, сильнее сжал плечо дернувшегося было Миши, — …тебя найдут. Если только не решат, что ты мертв. — Улыбка слетела с лица Марка так же быстро, как и появилась. Он хмыкнул и дернул головой в сторону подошедшего на расстояние уже двух метров Дженсена. В выражении его лица была лишь жестокость и холодный расчет. Подчеркивая каждое слово, Марк отчеканил: — Опусти пушку.
Поджав губы для виду, Дженсен, тяжело дыша, бросил автомат на пол.
Заведя руки за голову, он выдохнул:
— Вот он я.
— Играешь в ковбоя, Эклз? Американцы все такие. — Марк ухмыльнулся. — Но в этот раз Джон Уйэн не уйдет к закату вместе с Грейс Келли.
— Это был Гэри Купер, — не сдержался Дженсен. Никто не смеет путать его любимые вестерны. Никто. Точка. Даже придурки, держащие у головы его мужа пистолет сорок пятого калибра. Дженсен очень старался не смотреть на Мишу — боялся, что вся игра пойдет коту под хвост.
— Хватит шуток.
— Ты мог бы стать отличным ковбоем, Марк.
— О да. — Марк словно оживился. — Как ты там сказал раньше? Епикаей, ублюдок.
Он отвел дуло пистолета от головы Миши и собрался было направить его на Дженсена. Но тот лишь расхохотался. От души. Истерически, но от души. Громко. Марк и второй придурок с немного оторопевшим выражением на лицах подхватили. А Дженсен, осторожно опустив руку чуть ниже — туда, где скотчем была прилеплена его единственная надежда на спасения, — наконец посмотрел на Мишу, подмигнул ему и выхватил пистолет.
— Миша!
Миша понятливо пригнулся, по дороге засадив Марку локтем под ребра. «Вот он, мой мальчик», — успел подумать Дженсен и выстрелил Марку в плечо. Вторая пуля ушла прямиком в лоб не успевшему понять, что происходит, громиле.
Сдув тянувшийся из ствола дымок, Дженсен ухмыльнулся:
— В добрый путь, Марк.
Неудавшийся грабитель, которого силой выстрела откинуло к огромному, во весь рост окну, недоуменно смотрел на Дженсена, пока стекло под его спиной, будто в замедленной съемке, трескалось, продавливаясь наружу. Под оглушительный звон Марк вылетел вместе с окном — учитывая высоту в добрых пятнадцать этажей, волноваться о нем уже не приходилось.
Через секунду Дженсен уже был рядом с Мишей, обнимая, целуя в макушку, прижимая к разодранной, грязной, потной груди и шепча:
— Все хорошо, Миша. Все будет хорошо.
Миша, которого все еще мелко трясло, поднял голову:
— Будет. После литра кофе и объяснения, какого хера ты так долго меня спасал.
Размер: 502 слова
Пейринг/Персонажи: Дин/Кас
Категория: слэш
Жанр: драма, романс
Рейтинг: PG-13
Примечание: ретеллинг [10]
К почему-то почувствовал удар о воду. Он настолько удивился, что забыл выплыть на поверхность. Легкие почему-то наполнились водой. Странно. Они давно ничем не наполнялись. Зомби же не дышат, правильно?Пробивающийся через толщу воды старого затухшего бассейна свет неожиданно померк. Зрение затуманилось по краям, затянулось черной дымкой. Все это было неправильно, совсем неправильно…
Очнулся К, когда Дин вытащил его на поверхность. Когда убрал с лица налипшие пряди черных волос. К недоуменно смотрел в внезапно оказавшиеся травянисто-зелеными глаза Дина. Интересно, раньше они казались ему бледнее. Мельком бросив взгляд вверх, К удивился, насколько красочным стал казаться мир. Неужели надо дважды сдохнуть, чтобы это увидеть?
— Кас! Кас, пожалуйста! — Странно, из всех имен Дин выбрал ему именно это. Не то чтобы К — Кас — возражал. Они встретились в четверг, Дин назвал его в честь ангела четверга. Ему нравилось иметь имя, чуть большее, чем то, что у него осталось в скудных воспоминаниях. — Как ты?
К вынырнул из своих мыслей и, понимая, что сейчас скажет правду, выдавил:
— Я… хорошо.
— Да? — Дин обеспокоенно разглядывал его.
— Да, — уже тверже кивнул К. Вода стекала с волос по лицу, он чувствовал это. Он чувствовал впервые за очень долгое время. Стремясь ощутить все вокруг, К вдруг подался вперед, прижимаясь холодными губами к губам Дина.
Еще одна странность. Его не оттолкнули, не рассмеялись. Дин… ответил. Приоткрыл рот, закинул обе руки на обтянутые мокрым тренчкотом плечи и ответил. Скользнул языком по губам, коснулся кромки зубов. Коротко простонал и отстранился, подрагивавшими руками стирая с лица К набежавшие с волос холодные капли.
Прозвучал выстрел. К отбросило на полметра от Дина, в плече разлилась жгучая боль…
Он услышал холодное, неумолимое:
— Следующий будет в голову. Отойди от него, Дин.
Дин что-то кричал отцу — стрелял именно Джон, — а К недоуменно смотрел на рану в плече. Почему-то было больно. Странно. Ему давно не было больно. Все раны всегда затягивались через какое-то время. Это было прекрасно — чувствовать.
Словно сквозь пелену К услышал крик Дина:
— Ты что, не видишь, они другие! Он другой! Отец, мы можем все изменить! Посмотри на него! Он же… у него идет кровь! — В голосе Дина проявилась паника. — Папа, у трупов не идет…
Остаток фразы потонул в забытьи. Чувствовать боль оказалось слишком больно.
Они сидели на ограждающей город стене, всматриваясь в великолепный закат. Все краски мира вновь открывались ему, восхищая каждым оттенком.
— Кас? — вдруг позвал Дин, сопроводив свои слова толчком в плечо.
— Да? — откликнулся К, не отрывая взгляда от раскрашенного во все оттенки красного, оранжевого и розового горизонт.
— Ты уже вспомнил свое имя?
— Нет. — Он не понимал, зачем это могло ему понадобиться.
— Знаешь, мы можем выбрать тебе другое. — Дин положил руку ему на плечо, заставляя повернуться. Когда Кас посмотрел на него, Дин просто шепнул: — Просто выбери. Какое захочешь.
— Мне нравится «Кас». — И ведь правда нравилось. Это было имя, которое дал ему Дин вместо обрубочного «К» из прошлого. Это было имя, с которым Дин его полюбил.
— Правда? И неважно, как было раньше? — Дин испытующе смотрел ему в глаза. — Не хочешь вернуть прежнюю жизнь?
— Нет. Я хочу эту.
Дин хмыкнул и, обняв за плечи, притянул Каса к себе.
Все-таки жить — невероятно классное ощущение.
Размер: 240 слов
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль
Категория: пре-слэш
Жанр: драма
Рейтинг: PG
Примечание: ретеллинг [11]
Дин не ожидает, что его книга будет иметь такой успех. Ведь «Соната о незримом ангеле» — это повесть не о нем, диссиденте-драматурге, и даже не о трагической судьбе Лизы Брейден, игравшей в его спектаклях и погибшей в день, когда ее завербовало Штази. Она — об агенте с номером KJN XX/7, о котором Дин знает только то, что его зовут Кас и что в восемьдесят четвертом он спас Дина от ареста и, возможно, расстрела, успев вынести из квартиры печатную машинку, которая непременно выдала бы с головой автора статьи о самоубийствах в социалистической Германии. Дин гадает, что толкнуло Каса на нарушение инструкций, заставило его рисковать своей жизнью, чтобы спасти чужого ему человека. В девяносто первом Дин получил из архивов свое дело и даже нашел Каса. Тот работал обычным почтальоном и каждый вечер покупал на ужин замороженные полуфабрикаты. Дин жалеет, что тогда не решился к нему подойти.
Сейчас он сидит в одном из крупнейших книжных магазинов Берлина, подписывает книги, автоматически улыбаясь и благодаря своих читателей. Сердце проваливается куда-то в пятки, когда он слышит хриплый голос, знакомый ему по кассете с записью наблюдений агента KJN XX/7, кассете, которую он тайно скопировал и выучил почти наизусть:
— Извините, вы не могли бы подписать?..
Второй раз за десять лет Дин смотрит Касу в глаза. В горле образуется ком, и он с трудом произносит заученную фразу:
— Магазин предоставляет подарочную бумагу бесплатно.
И в груди становится жарко и почему-то радостно, когда Кас отвечает:
— Не нужно. Эту книгу я беру для себя.
Размер: 437 слов
Пейринг/Персонажи: Дженсен/Миша
Категория: слэш
Жанр: драма, экшн
Рейтинг: PG
Примечание: ретеллинг [12]
— И приз за главную мужскую роль вручает...Дженсен не слушал, что говорил ведущий. Еще раз посмотрев на сидящего в зале напряженного Мишу, он вернулся за кулису, схватил Олссона за рукав и попросил:
— Тай, иди на ту сторону сцены. Видишь всех этих людей? Им там делать нечего, и тому парню с камерой тоже.
Олссон кивнул головой и тут же исчез в толпе персонала.
Дженсен нервно поправил бабочку...
— ...Миша Коллинз за фильм «Король ночи»...
Оглушительные овации заглушили голос выступавшего. Дженсен с тоской посмотрел на ослепительно улыбающегося в камеру Мишу. Оператор на другой стороне сцены развернулся. Дженсен замер — Патрик Стюарт внимательно следил за Мишей.
— Тай, Тай! — Дженсен потянулся к передатчику и чертыхнулся.
Связи не было. Задерганный до нервного срыва Миша приказал ему оставить гарнитуру.
Ничего не подозревающий Тай появился за спиной Патрика и похлопал по плечу, стараясь привлечь внимание. Патрик стремительно обернулся и выбросил вперед руку. Тай как подкошенный рухнул вниз.
Миша вскочил на ноги и под оглушительные овации поднял руки в приветственном жесте. Весь зал поднялся со своих мест, приветствуя главного победителя. Камеры внимательно следили за каждым движением Миши. Огромные табло транслировали счастливое его лицо. Миша медленно продвигался по проходу, принимая поздравления коллег.
Дженсен переводил взгляд с убийцы на жертву, в душе благодаря господа бога, что образовавшаяся толкотня закрывала Патрику обзор. Дженсен вытащил пистолет, когда нога Миши ступила на первую ступеньку сцены.
Прожектора повернулись вслед за Мишей. Дженсен почти закричал, ослепленный светом софитов. Потеряв из виду и Патрика, и самого Мишу, он, больше не думая ни о чем, рванул на сцену.
Миша поднял золотую статуэтку над головой. Зал восторженно взвыл. Дженсен на полном ходу прыгнул перед Мишей, схватил его за бедро и утянул за собой. Безумная боль дважды пронзила грудь Дженсена. Они упали на пол.
— У него пистолет! — послышалось со всех сторон.
К Мише бросились охранники. В зале началась паника. Дженсен чувствовал, как сейчас потеряет сознание. Он с трудом поднялся на локте, нашел взглядом растерявшегося от неудачи Патрика и выстрелил. Камера в руках убийцы взорвалась, кровь забрызгала всех вокруг.
Дженсен рухнул обратно на сцену. Охранники выворачивали ему запястье, стараясь вырвать оружие. Дженсен закрыл глаза и почти провалился в забытье, когда услышал до боли родной голос:
— Что вы делаете! Отстаньте от него! Это мой телохранитель! Мой телохранитель! Господи у тебя кровь.
Дженсен открыл глаза и попытался улыбнуться Мише. Тот стоял перед им на коленях, зажимал рану на груди и шептал:
— Джен, не умирай. Нет. Останься со мной. Боже, какой же ты дурак.
Дженсен провел пальцами по щеке Миши, пачкая ее кровью. Миша поймал его руку и прижал к своей груди.
— Ты мне нужен. — прошептал Дженсен.
Последнее что он увидел, это валяющуюся радом с ними статуэтку в луже его собственной крови.
И БОНУС
Размер: 464 слова
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Примечание: ретеллинг [13]
Когда Дин впервые встретил Каса, тот умер. Не сразу, конечно — просто появился в их лагере, словно из воздуха, и заявил, что пойдет отключать систему изменения климата с ними, немногими уцелевшими людьми. Систему внедрили странные существа с железными крыльями, спустившиеся с небес. Называлась она коротко и выразительно – «Люцифер». Дин попробовал было возразить, но Кас настоял, а потом спросил еле слышно:— Ты правда не знаешь, кто я такой?
— Нет, – честно ответил Дин, хотя, глядя в глаза, потемневшие от грусти, очень хотелось солгать. – Не знаю.
И внезапно Кас улыбнулся:
— Значит, у тебя все еще впереди.
А потом было сражение у стен «Люцифера», удар по голове («Прости, но если ты умрешь здесь, мы никогда не встретимся») и превращающиеся в пепел крылья – настоящие, черные, с бликами света на перьях.
Дин так и не сумел отделаться от ощущения, что потерял в этот день что-то чрезвычайно важное.
Когда Дин увидел Каса во второй раз, тот возник на заднем сиденье «Импалы» с вопросом:
— Мы уже встречали рассвет в Большом Каньоне?
— Нет, – пробормотал Дин, поперхнувшись воздухом.
— Тогда я пришел слишком рано. Или поздно. Но раз я тут, что думаешь насчет небольшой охоты на зомби?
В третий и четвертый раз они умудрились попасть в плен к поклонникам существ, чуть не устроивших конец света, сходить в бар на краю Вселенной (в буквальном смысле – крылья Каса, как выяснилось, годились и для перелета между звезд), упокоить десять призраков одновременно, поедая мороженое из Древней Греции (во времени Кас тоже перемещался неплохо) и сходить на легендарный концерт группы «Queen».
Пятый раз они провели в мотеле за просмотром «Звездного пути» (спутниковое телевидение, разумеется, не работало, но диски никто не отменял). Кас поначалу возмущался, что происходящее на экране невозможно в принципе, но к концу второго фильма сделался задумчив, и Дин не мог не поцеловать его в уголок рта.
До третьего фильма они тогда так и не добрались.
Знать, что скоро он потеряет Каса, было невыносимо. Хотя Дин и так его потерял – в день, оставшийся далеко в прошлом. И потеряет еще раз – в будущем, когда Кас впервые увидит его. Но Дин не позволяет себе задумываться об этом: сейчас Кас рядом, сопит в ухо, теплый, голый и расслабленный, и может быть, может быть, завтра, послезавтра, через неделю – он опять прилетит, вытащит Дина из бара или одинокой кровати в мотеле, привнося в его жизнь краски и смысл.
— Никогда не меняйся, ладно? – шепчет Дин в растрепанные мягкие волосы, чувствуя, как от нежности и печали сжимается сердце.
Кас – последний из ангелов, оставшихся на Земле. Он знает, что глобальные изменения несут разрушения и смерть, но обостренное чувство справедливости не дает покоя, заставляет вмешиваться и совершать небольшие чудеса. А еще ему открыто прошлое и будущее, и когда ангел становится свидетелем того, как пьяные подростки на пикапе насмерть сбивают пешехода в старой кожаной куртке, он понимает, что должен сделать.
Когда Кас впервые встречает Дина, он вытаскивает его из могилы.
ОтгадкиВсе узнали? Молодцы!
[1] Ромео и Джульетта
[2] Титаник
[3] 9 1/2 недель
[4] Аватар
[5] Темный город
[6] В джазе только девушки
[7] Солдат
[8] Криминальное чтиво
[9] Крепкий орешек
[10] Тепло наших тел
[11] Жизнь других
[12] Телохранитель
[13] Доктор Кто
@темы: Джен, Пре-слэш, Авторский фик, Калифорния (2014), Слэш, G, PG-13
12:52
Доступ к записи ограничен
fandom Misha&Jensen2018
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Днем они обычные люди, а ночью… ой, простите, ночью на них соседи жалуются.
〜 〜〜 〜 Предсказуемо, Кастиэль оказался у озера раньше мальчишки, не испытывая от этого никакого удовольствия. Дин учился медленно, усваивал информацию не так, как остальные вампиры, явно гордясь своим теперь уже по праву высоким положением в клане. Ведь он был сущим ребенком – большие хвойного цвета глаза, пухлые, манящие ализариновые губы, детский задор в глазах и юношеская бравада в душе. Разговор с Бальтазаром не внес ясности в сложившуюся ситуацию – охотники из соседних штатов подозрительно затаились, будто выжидая оплошности, промаха Кастиэля. Бобби Сингер, глава дружественной охотничьей группы в Аллентауне, не раз предупреждал, что никому не понравится расширение клана Новак. Но сейчас воздух пестрил опасностью, тревогой и приближающейся кровью. И Кастиэль как никогда нуждался в союзниках, в крепкой, сильной армии - близилось время свершения предсказания. Кастиэль не обманывал Дина, никогда бы не посмел - это озеро и впрямь было необычным – кристально чистая вода так и притягивала к себе взгляд, заставляя невольно восхищаться загадочным магнетизмом этого места; именно в ней находили свое отражение первые и последние лучи яркого, завораживающего солнца. С берега открывался чарующий вид на другую сторону, и Кастиэль ждал, когда Дин окрепнет, сможет контролировать себя, и тогда он отведет его туда. В самое прекрасное место на всей Земле – фамильный особняк семьи Новак, туда. где началась история их клана. А пока мальчишка слаб, не отдает отчета своей силе; он опьянен открывшейся перед ним властью, возможностями, небывалому могуществу. Да и вряд ли сейчас Дин мог полностью осознать этот жест, понять насколько он нужен Кастиэлю, насколько он делает его сильнее, и какой Ахиллесовой пятой является… История их клана брала свое начало в конце десятого века, когда две сильнейших семьи вампиров объединились, образовав единый клан – клан Новак. Они были теми, к кому всегда обращались за помощью слабые, теми, кто совершал суд над вампирами, нарушившими кодекс. Вплоть до 19 века клан был непобедим, и многие верили, что это столетие будет для них золотым. Но в середине века главный старейшина их клана Метатрон предсказал, что пройдут тысячелетия, и сын их Королевы сможет нарушить хрупкий союз между людьми и сверхъестественными созданиями, используя силу, которую никто раньше не видел. Увидев в его словах угрозу своей жизни, охотники впервые объединились с оборотнями против общего врага. В той войне погиб практически весь клан, многие сильные стаи нашли свой покой, и знаменитые охотники отдали жизнь последней своей битве. Но для вампиров главной потерей была Королева клана – Нора Милтон. Она погибла, передав корону правления своему единственному сыну, из-за которого и началась война. Тому, кого избрала Кровавая луна новым альфой. Тому, кто изменит равновесие в этом мире. Кастиэль лениво пнул небольшой камушек, раздумывая над информацией, принесенной разведчиками Бальтазара. Немногие семьи охотников и стаи оборотней верили в желание вампира закончить негласную, извечную войну, в которой гибнут их собратья каждый день. Но сейчас, когда слухи о той самой силе главы клана Новак, о которой и предупреждал Метатрон, донесутся до каждого, их семьи подвергнутся еще большему риску. Все тяжелее и труднее становилось терпеть терзающую его изнутри боль от потери каждого члена клана. Он лишь надеялся, что прийти к мирному договору удастся без новой кровавой бойни, ведь в этот век его клан наконец будет готов. Позади тихо, почти неслышно зашуршали деревья, и вампир отвлекся от своих мыслей: - У тебя получилось остаться незамеченным для Бальтазара, - усмехнулся Кастиэль, вдыхая терпко-горький аромат новообращенного. – Но будь в следующий раз более внимателен, он мог и почувствовать тебя. Сзади раздался разочарованный вздох: - Опять у меня не получилось? – мальчишка наверняка нахмурился, от обиды закусив нижнюю губу. Правило четвертое: обмани меня, тогда тебе никто не будет страшен. Кастиэль рассмеялся, оборачиваясь к так по-детски насупившемуся Дину. Тот жался, будто боялся спросить что-то, отводил взгляд, стараясь побороть своё любопытство. Наблюдать за ним было одно удовольствие, которое длилось уже три года. И будет длиться еще вечность. Кастиэль не надеялся на это – он знал, был уверен. Ни охотники, ни другие вампиры, ни, тем более, оборотни не помешают этому. - Зачем приходил Бальтазар? – наконец не выдержал Дин, делая шаг вперед, обвивая руки вокруг шеи своего альфы, с плохо затаенной тревогой заглядывая ему в глаза. – Из-за охотников? Разве ты не стал сильнее, укусив меня? Вновь в ушах раздался стрекот – старейшины объявили об окончании дня. - Ты должен быть дома в это время, - притворно разочарованно покачал головой Кастиэль, кладя руки на бедра парня. – Опять пользу… - Ты теперь мой дом, - Дин пожал плечами, глядя на него так, будто вампир сказал какую-то глупость. Кастиэль тихо рассмеялся, утыкаясь носом в шею парнишки, вдыхая его особый запах – смесь пота, леса, корицы и тонкий аромат самого альфы. Дин всегда пах домом, кланом, пах, как никто другой из его вампиров; всегда пах самым родным, сокровенным, любимым и желанным. - Никто еще не знает, что ты обращен, - вампир нахмурился. – Охотники беспокоятся из-за расширения наших границ и перемирия со стаей Лиама… Думают, что вампиры объединились с оборотнями ради убийства человечества. Глупые люди… Ай! - он дернулся от сильного тычка в бок. Дин зашипел – ему нравился звук собственного, меняющегося голоса - свирепо сверкнув глазами. - Ты же понимаешь, что за это я просто обязан разорвать тебе шею? – недовольно проворчал Кастиэль, в душе радуясь тому, что даже будучи обращенным, Дин не позволяет оскорблять людей. - Так чего же ты ждешь? Он напрашивался, играл, подчиняясь нечеловеческой силе внутри него, и Кастиэлю хотелось схватить новообращенного за шкирку, стянуть все защитные амулеты с его шеи и бросить под палящее солнце, чтобы знал своё место. И он бы так и поступил с кем угодно, но… Только не с Дином. Любовь? Какая любовь… Инстинкты. Так, по крайней мере, говорили старейшины. Еще б эти высохшие старцы понимали что-нибудь в любви. Кастиэль целовал жадно, наслаждаясь тем, что может не сдерживать свою сущность. Прикусывая нижнюю губу парнишки острыми длинными клыками, он тут же слизывал горькую, с легким привкусом вербены, кровь. Она дурманила разум, была подобно наваждению, сизому туману, и так хотелось скользнуть губами ниже, впиться зубами в бьющуюся, слабо пульсирующую жилку на шее парнишки, делая небольшой, но такой нужный глоток… Тихо охнув, Дин отстранился от Кастиэля и с хитрой улыбкой на губах спросил: - Но скоро все узнают, что я твоя пара, верно? От злости хотелось зарычать, бросить парня на забаву спятившим оборотням. Но Кастиэль лишь прикрыл глаза, успокаивая себя – Дин еще молод. Лишь со временем он поймет, что значит быть парой альфа-вампира, узнает о последствиях, о той кровавой дорожке, которая тянулась тысячелетиями за теми, кого избрала Кровавая луна. Выпутавшись из объятий вампира, Дин сел на мягкую траву, подогнув под себя ноги. Он чувствовал запах хвои, свежесть реки; слышал, как плещется рыба у берега и как озорной ветер качает высокие макушки деревьев. Ощущения сводили с ума, и сейчас к ним снова добавился этот назойливый голос, сладко шепчущий ему какие-то слова, несмотря на то, что Кастиэль был рядом. Только разобрать их он не мог. Однажды Дин рассказал об этом Кастиэлю, но вампир лишь гордо, самодовольно усмехнулся и вышел из комнаты. Лишь позже Михаил – один из их старейшин, поведал парню, что этот голос – голос Кастиэля, и только лишь через многие столетия, когда их связь окрепнет окончательно, Дин сможет разобрать древний язык предков своего вампира. 〜 〜〜 〜 Четыре года назад, когда Дин, бежав из Нью-Йорка, переехал в Аллентаун, он мечтал лишь о тихой жизни, в которой не будет места городским службам по правам несовершеннолетних. С детства он мечтал о большой семье; о своем личном доме, пусть даже маленьком, или хотя бы жалкой однокомнатной квартирке. Он хотел собаку, любую собаку, парень был бы даже рад, если бы пес был слепым, за ним можно было бы ухаживать, представить, что это реальный человек, нуждающийся в нем. Дин всего лишь хотел то, чего у него никогда не было. Мечтая забыть о страхах детского дома, об ужасах городских подворотен, он бежал в свои грезы – Пенсильванию. Тогда его встретил холодный, свирепый вой ветра, сбивающий с ног непрошенного гостя. Парню казалось, что древние легенды нашли своё пристанище именно здесь, в Аллентауне. Но вскоре он позабыл и о слухах, и о книгах, которые читал раньше, когда Эш – один из бармэнов в клубе «Костянной вал» сообщил, что его начальник сейчас нуждается в новых кадрах и готов даже предоставить парню крышу над головой, что, безусловно, будет изыматься из его зарплаты. Тогда Дин нуждался в крове и работе, и согласился, даже не думая, благодаря судьбу за такой шанс, надеясь, что солнце наконец-то будет освещать и его жизнь. В городе ходили слухи, что в этот клуб попасть трудно, но отчего-то Дина приняли туда сразу, стоило Кастиэлю, хозяину клуба, лишь увидеть его. Полтора года спустя он расскажет парню о срывающих разум, дающих волю внутреннему зверю эмоциях, которые нахлынули на него мощной волной, стоило вампиру почувствовать запах Дина. Бальтазар был прав – их отношения судьба словно списала со страниц дешевого подросткового романа. Спустя год своего пребывания в Аллентауне, Дин уже снимал жалкую, без горячей воды, однокомнатную квартирку. Он несколько месяцев встречался с Кастиэлем, и был осведомлен, кто тот на самом деле. Не раз Дин слышал от местных охотников, с которыми его познакомил вампир, о могуществе здешнего клана. Но парень даже не предполагал, что "Костяной вал" всего лишь прикрытие, чьи двери скрывают за собой древние лабиринты подземных проходов в любую точку мира, а стены служат штабом для клана Новак. Было трудно представить, что Кастиэль Милтон, вечно холодно-спокойный вампир, предложивший ему встречаться при помощи онлайн-открытки по электронной почте, единственный во всем мире альфа. Впервые Дин увидел полностью перевоплотившегося Каса в день, когда стая оборотней напала на него. Кучка плохо контролируемых себя волков с молодым вожаком. Они почувствовали на Дине запах вампира и, не сдержав своего внутреннего зверя, обратились, загнав парня за угол супермаркета, рядом с которым он должен был ждать Кастиэля. Волки грозно скалились, рычали, брызжа слюной, но когда по-змеиному шипя перед ними возник из ниоткуда переполненный гневом вампир и с легкостью схватил за шкирку их вожака острыми, длинными когтями, отшвырнув в сторону, стая, подобно беспомощным щенкам, позорно заскулила. Кастиэль возвышался над ними темной тенью, сверкая кроваво-красными глазами, закрывая своей спиной человека. Приняв человеческий облик, вожак, парнишка не старше самого Дина, заикался, просил пощадить его стаю, от страха забывая слова. Он клялся, что не знал, что этот человек спутник Короля клана Новак. Через шесть месяцев после той встречи Дин наконец получил ответ на свой вопрос - отчего глаза Кастиэля светятся красным, в отличие от других вампиров, чья радужка окрашивается либо в синий, либо в золотистый. Он не предавал этому никакого значения, вплоть до того момента, пока не стал свидетелем казни, совершаемой вампиром над главой другой стаи. В последние десятилетие охотники, будто обезумев, истребляли клан за кланом, и многие Отцы своих семейств приходили к клану Новак с просьбой дать защиту своим детям. Плата за неё была всегда одна – смерть главы семьи. Ведь вампиры не могут покинуть свой клан, пока жив их Отец. По древнему приданию только истинные, родившиеся сразу вампирами, которые появлялись на свет не каждое тысячелетие и кого Кровавая луна нарекала альфами, могли совершать такой суд. Спустя некоторое время, когда Дин уже почти жил в клубе, вместе с Кастиэлем, охотники ворвались в его квартиру. Гадко хохоча о вампирской подстилке, они создали защитный барьер при помощи ясеневого пепла. Они собирались закрыть эту ловушку, как только появится Кастиэль, что позволило бы им запереть его внутри квартиры парня. Тогда Дин понял, какими дикими, безумными бывают зациклившиеся на охоте, мести, жажде убивать люди – они, улыбаясь прогнившими зубами, не жалея силы били его, приговаривая о ступившем на темную дорожку парне. Они верили, что смогут удержать альфу в этом кругу и заколоть его колом, и Дин боялся, до дрожащих пальцев боялся, что у них все получится… В тот день он узнал, что альфа-вампиры намного сильнее своих обычных сородичей - Кастиэль легко покинул ловушку, хитро глядя на недоумевающих охотников. Даже Дин чувствовал их страх, тот был плотнее воздуха, и казалось – протяни руку и коснешься липкой патоки состоящих из одних эмоций обреченных людей. Осторожно ступая, вампир загонял свою добычу в угол, тех, кто прикоснулся, причинил боль тому, кого он любит… Вряд ли Дин сможет забыть их крики и капли багряной, теплой крови на лице удовлетворенного Кастиэля. Дин никогда не чувствовал раскаяния и горечи. Даже когда смотрел, как воины Каса разрывают на куски охотников; когда любовался умиротворенной улыбкой своего вампира, с которой он отрывал головы Отцам других кланов; когда видел, как оборотни перегрызали глотки тем немногим членам клана, с которыми ему удалось подружиться. Он с детства привык к мысли, что все умирают. Близкие, родные, любимые, друзья… Когда-нибудь они испустят свой последний вздох, и Дин не будет сожалеть об этой утрате. На их место придут другие, и будут так же мелькать перед глазами и так же лезть в его жизнь. Но Кастиэль не такой. Сердце всегда болело, сжималось от страха при мысли, что с альфой может что-то случиться, а он даже не сможет помочь. Он не вампир, не оборотень, даже не охотник - лишь человек, не умеющий стрелять из пистолета. Даже призрак и то был бы полезнее, как например – Адам, личное приведение их клана, не раз приносящее полезные сведения из иного мира. Четыре месяца назад Дин, движимый только адреналином, прорвался через вампиров, не желающих пускать его в клуб. На их с Касом кровати он увидел изуродованное тело, с местами отсутствующей, сгоревшей кожей. Все в груди похолодело, и, казалось, сердце замерло. Внутри что-то оборвалось и стало так одиноко, так пусто, так непривычно, как никогда раньше, страшно от такого внутреннего спокойствия, что хотелось кричать. Но воздуха не хватало и тьма застилала все перед глазами. Только картинка не менялась - Кастиэль лежал все в той же позе, все так же не дышал, и выглядел все таким же – вместо правой руки голая кость, изуродованные, обугленные ноги, на месте алых глаз лишь пустые провалы, которые застилает легкой сеткой голубоватая поволока… Дин не помнит, как кричал тогда, как цеплялся бледными пальцами за кровать Кастиэля, не желая покидать эту комнату. Он хотел быть рядом, хотел самому наносить отвратительно пахнущие мази на тело впавшего в транс вампира; он хотел быть рядом, когда исчезнет синяя поволока с восстановившихся глаз, и Кастиэль очнется. Спустя несколько дней Эллен, одна из трех старейшин их клана, рассказала что случилось с Кастиэлем – охотникам удалось узнать об одном из двух способов убийства альфа-вампира. Эти люди не хотели, чтобы клан во главе с единственным альфой расширял свою территорию. Они боялись войны, не понимая, что Кастиэль пытается её избежать, подписывая мирные договоры со стаями оборотней, кланами охотников. Ведь Кастиэль всегда хотел лишь мира… Но охотникам, движимым желанием защищать своих близких, удалось найти старое заклинание, способное уничтожить альфу. Кастиэль попал в мудро расставленную ловушку, и Кровавая луна была готова принять своё дитя к себе, забрав его силу, дух, передав власть другому избранному. Дин никогда не спрашивал о втором способе, способном уничтожить альфу. Он боялся, что охотникам, оборотням – кому-нибудь все же удастся совершить желаемое, и на этот раз их попытка закончится удачей. Было невыносимо больно думать, представлять это. Все сжималось в груди от одной только мысли, что он потеряет единственного, кому нужен, кто любит… 〜 〜〜 〜 - О чем задумался? – Кастиэль не спешил садиться на влажную траву, стоя за спиной Дина, и наблюдая за весело подмигивающими звездами. Парень запрокинул голову назад, улыбаясь, как и положено шальному мальчишке: - О твоих чертовых правилах. Правило пятое: не подставляй спину никому – ни друзьям, ни семье, ни любимым. Кастиэль хмыкнул, выпуская когти, проводя ими по затылку парня, царапая нежную кожу. Ему нравилось чувствовать то, как Дин ему доверяет, верит, ведет себя так, как и подобает паре альфы. Нужно подождать, еще чуть-чуть, и парнишка будет идеальным дополнением ему. Станет тем, кого будет остерегаться и уважать даже он. Опустившись на колени, вампир тут же обвил руками талию Дина, ведя языком по свежим царапинам, слизывая кровь, капельки пота после длительной тренировки. Ему нравилось запоминать запах новообращенного каждый день, с радостью отмечая, как тот меняется с каждой тренировкой. Дин становился сильнее, и, быть может, вскоре станет еще и мудрее. Осторожно улыбнувшись этим мыслям, Кастиэль подался назад, падая на траву, утягивая за собой и смеющегося парня. Тот тут же устроился удобнее, положив голову на грудь альфы, и обняв его за талию. Уже много тысячелетий Кастиэль не чувствовал себя так уютно, так правильно. Было что-то в этом сопении, в чуть теплой, бледной веснушчатое коже, в ровном дыхании вампира, что не будило животные инстинкты, наоборот, успокаивало их. Тем более сейчас, когда Дин не был уже человеком, а стал таким же хладнокровным убийцей, как и он сам. Он помнил тот день, когда парень пришел к нему и начал кричать, срывая голос до хрипоты – почему не сказал ему, что он – его пара, тот, кто может помочь в этой войне, тот, кто сделает вампира могущественнее, что он - тот последний пазл, частичка в жизни альфы, тот, кто подарит ему ту самую новую, почти безграничную силу. И он никогда не забудет затопивший его алый гнев. Лишь гнев… И легкие, почти прозрачные воспоминания, как он сорвался к парню, оскалившись, зарычал о мальчишеском безумии, о том, что тот не понимает, чего просит, что еще молод, глуп… А когда он очнулся, на его руках, окровавленных руках умиротворенно посапывал Дин, чье сердце больше не билось. Правило шестое: не выводи Альфу из себя, будь терпелив, знай, когда должен молчать. Дин был не первым вампиром, которого обратил Кастиэль, но это был первый раз, когда альфа жалел о содеянном. Он бы так хотел вернуть то время, и попытаться не потерять над собой контроль, не дать убийце вырваться наружу и, следуя инстинктам, укусить свою пару. Того, кто бывает только у альф, у истинных вампиров, с кем образуется мощная, древняя связь, умножающая силы обоих. Кастиэль не рассчитывал, что Дин будет сразу готов принять этот дар, это наказание Кровавой луны, их покровительницы, боялся, что парень свихнется, обезумев от силы, от первых, самых тяжелых дней обращения. Но он был рядом, поддерживал свою пару, дарил ей покой, ощущая, как прочнее становятся еще пока хрупкие нити связи. Он был рядом, когда Дин открыл отсвечивающие индиго глаза, так же как и парень был рядом с ним, после той жуткой ночи. Они смотрели друг на друга, будто узнавая вновь. Кастиэль помнит, с каким детским восторгом мальчишка тыкался носом в шею альфы, наслаждаясь терпким, новым сладким запахом, от которого он терял голову; как сладко, обезумев от ощущений, от появившийся связи целовались, сплетались тела… - Мы продолжим завтра тренировку? – Дин лениво зевнул, ткнувшись сухими губами в подбородок альфы. - Да, но, боюсь, тебя потренирует Габриэль, у меня переговоры со стаей Гарта… Тихое, ревнивое рычание вырвалось из груди подростка и Кастиэль довольно потрепал его по волосам, звонко рассмеявшись. - Ревнуешь? - Еще чего, - пробурчал он. – Просто мне не нравится запах псины. А после его объятий ты весь провоняешь им! В груди Кастиэля растеклось тепло – он любил такого Дина. Любил его ребячество, прекрасно зная, что кроется за этой потрескавшейся со временем маской. Вампир знал, что сейчас, обратив свою пару, своего спутника жизни, он поставил под удар весь свой клан, род, который издревле охранял эти земли. Но если они в опасности – то Кастиэль будет готов к этой битве. И если много веков назад они проиграли с большими потерями, то в этой альфа использует те козыри, которых не было у его матери. Дин заерзал, выпустив клыки, легко царапнул ключицу альфы, громко рассмеявшись. Над ними возвышалась луна, миллиарды звезд алмазной россыпью разбросались по небу, сверкая яркими искрами. - Габриэль… Может, он тогда расскажет мне то самое, последнее, седьмое правило? – лукаво прошептал парень, боясь разрушить красоту этой ночи. Но Кастиэль лишь подарил слабый поцелуй в макушку вампира, радуясь, что болтливый Габриэль, как и все простые вампиры, знает лишь шесть правил. А Дин, подслушавший однажды старейшин и случайно узнавший, что их семь, не был готов принять последнее, самое главное. То, которое заставит иначе взглянуть на их отношения. Правило седьмое: Запомни, сынок, что Кровавая луна позволяет тебе обрести свою пару. Того, с кем ваша связь будет крепче всего на свете, того, кого ты будешь чувствовать, как себя. Она связывает вас крепкими, древними узами. Для тебя он будет тем, кого ты будешь любить больше жизни, тем, кто даст ценный совет в трудное время, тем кто подарит безграничную силу. Для него ты будешь надежной опорой, сильным лидером, единственным солнцем в его жизни. Но знай, что если погибнет твоя пара - погибнешь и ты. - Пошли. Эти чертовы старейшины и так уверены, что я поощряю твои "юношеские дерзости", - легко оттолкнув от себя голову Дина, Кастиэль поднялся с травы, протягивая парню руку. - Вы как всегда многословны, мой альфа… Они оба фыркнули, и, взявшись за руки, как и подобает паре, скрылись среди деревьев, позволив ночи поглотить себя. Кас скучал по своей матери, которая отдала жизнь ради их клана и он был благодарен, что когда-то в детстве она рассказала ему шесть древних правил для любого новообращенного, плюс одно – для альфы. И Кастиэль бежал, крепко держа Дина за руку, не давая ему упасть, с плохо скрываемым счастьем наблюдая за всей той радостью, восторгом и любовью, которая вспышками проносилась на лице его вампира. Сцена из дешевого романа – сейчас Кастиэль согласился бы с Бальтазаром. |
@темы: Авторский фик, Нью-Йорк (2014), Слэш, PG-13
понедельник, 08 сентября 2014
23:19
Доступ к записи ограничен
Нам полный бак и без сдачи, пожалуйста
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
БОЛЬШАЯ МОНТАНОВКА
Название: Двое на заднем сиденье, не считая Бритни
Автор: команда Монтаны
Бета: команда Монтаны
Персонажи: Диана/Кастиэль, Саманта
Жанр: АУ, романс
Категория: фемслэш
Рейтинг: NC-17
Размер: мини
Описание: Диана и Саманта Винчестер – охотницы на нечисть. Они колесят по стране на жёлтой Тойоте Приус под песни Бритни и спасают жизни.
Примечание: не крэк!
– Bombastic Love, so fantastic!
Where I'm completely yours and you are mine!
And it's gonna be exactly like in a movie!
When we fall in love for the first tiiiiiiiiiime!
Диана пела всем телом. Её руки танцевали, не выпуская руль, плечи, чередуясь, покачивались вперёд–назад, грудь пыталась не замечать ремень безопасности, левая нога, готовая, чуть что, оказаться на педали тормоза, выстукивала ритм, а правая нога на педали газа ограничивалась лёгким покачиванием колена. Взяв последнюю ноту, Ди подалась вперёд и прикрыла глаза, и Саманта тут же рявкнула:
– Смотри на дорогу!
Ди обиженно смолкла.
Сэм бросила на неё сердитый взгляд, снова утыкаясь в планшет.
– Сделай потише.
– Нет.
Как можно слушать Бритни не на самой высокой громкости? И как можно слушать Бритни с таким непроницаемым лицом?
Ди покачала головой. Песни Бритни проникали в самое сердце; её популярность была заслуженной, и она знала, о чём поёт. Она была такой же женщиной, как и Ди, и так же не сдалась после первых разочарований и верила, что найдёт свою любовь.
Как она могла не нравиться Сэм?
Ди вздохнула и убавила звук, но «Bombastic Love» нельзя было слушать так тихо, и она переключила на «When I Found You».
Может, эта песня достучится до сердца Сэм.
Но Саманта так и не перестала хмуриться в планшет.
– Включи радио, – попросила она через минуту. – Может, какие–нибудь важные новости. Как раз два часа.
– Дослушаем песню, – попросила Ди, но Сэм сердито отложила планшет, щёлкнула переключателем и сердито скрестила руки на груди. – Ну зачем ты так? – грустно спросила Ди. – Что Бритни тебе сделала? Неужели ты настолько боишься любви?
– Если кто и боится, так это ты, – огрызнулась Сэм. – Это не я провожу ночи одна.
Ди поджала губы и отвела взгляд, уставившись на дорогу.
Не то чтобы она была пуританкой. Нет, она не читала Сэм лекций, когда та цепляла в барах, где они отмечали удачное окончание охоты, незнакомцев на одну ночь. Когда–то она и сама так делала – потеряв Джесси. И она не беспокоилась, что с её младшей сестрёнкой что–нибудь случится: она знала о контрацепции и никому бы не позволила собой воспользоваться. Она была сильнее и ловчее любого подонка, который мог ей попасться.
Вот только сейчас Ди не могла вернуться к такой жизни. Не потому, что вдруг стала считать это аморальным. И не потому, что побывала в аду и боялась туда вернуться.
Дело было в том, что после её смерти пару лет назад скорбела не только Сэм. Ангел по имени Кастиэль спасла её, вернув к жизни, и воссоздала её тело. Полностью. Понимаете? Она постаралсь как следует, и сейчас все шрамы Ди были свежими – не осталось ни одного, полученного до смерти.
А ещё Кастиэль снова сделала её девственницей.
Чёрт знает, зачем ей это понадобилось. Ди никогда с ней об этом не заговаривала. Ещё чего – обсуждать с ангелом свою сексуальную жизнь. Куда интереснее намекать на полное отсутствие этой самой жизни у Кас.
И Ди просто не могла потерять девственность с каким–нибудь придурком из бара, которого она больше никогда не увидит. Не тогда, когда её первый – самый первый – раз был с Джесси.
Она хотела настоящей любви, и Бритни её поддерживала.
А Сэм не верила в любовь, и Ди было её жаль, но она верила за неё.
– Ничего, – мягко сказала она. – Когда–нибудь мы спасём от оборотня потрясающего парня, и вы с ним влюбитесь друг в друга, поженитесь и заведёте собаку. И детей. И дом с белым заборчиком.
– Это твоя мечта, не моя, – огрызнулась Сэм.
– Вот уж нет. Никогда не заведу собаку. У меня будет кот… и даже не один! – Ди погрустнела. – Ты знаешь, мы с Джесси как раз собирались пойти в приют, когда это случилось… взять котёнка…
Она захлопала ресницами, смаргивая слёзы. Не хватало ещё, чтобы Сэм прогнала её на пассажирское сиденье.
Сэм вздохнула и положила руку ей на плечо.
– Если кто из нас и заслуживает любви, так это ты, – примирительно сказала она. – Не ставь на себе крест, Ди. Ты ещё встретишь кого–то.
– Ты в это не веришь.
Сэм пожала плечами и убрала руку.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива, но не понимаю того, каким ты видишь счастье. Не понимаю, почему ты хочешь прекратить охотиться и осесть! Ди, мы людей спасаем! Как ты могла жить, зная, что за пределами твоего дома творится зло, и ничего не делать?
Ди промолчала.
Ответ был прост – ей было всё равно. Зло никуда не девалось от того, что сейчас она колесила по дорогам вместе с сестрой. Его лишь становилось чуть меньше, и то ненадолго. Они убивали вампира и спасали пару человек, а через пару недель один из этих спасённых шёл грабить банк и убивал троих заложников.
А пять лет назад она была счастлива. Пусть даже мама и Сэм этого не понимали. Пусть даже мама крикнула, что если она уйдёт, то может больше никогда не возвращаться. Но она ушла, потому что любила Джесси и хотела остаться с ним.
А ведь мама знала, что такое любовь. Она любила папу и отказалась от всего, чтобы отомстить демонам за его смерть. Она учила этому и дочерей, только вот они усвоили разные части истории: Ди запомнила, что любовь – это главное в жизни, а Сэм – что зло нужно истреблять.
Может быть, если бы Ди помнила об этом, демоны не застали бы её врасплох и не убили бы Джесси.
Главное было не стать одержимой, как мама, и не захотеть уничтожить весь мир, мстя за смерть любимого. Помнить, что убившие Джесси уже мертвы.
И мама тоже мертва. Теперь у Сэм осталась только она, и нельзя оставлять её одну.
– Хватит, – оборвала её мысли Сэм. – У тебя выражение лица похоронное просто. Думай о том, что завтра мы избавимся от пары призраков, а потом пойдём в бар и… ладно, хочешь, никуда не пойдём, а закажем суши в номер и посмотрим «Доктора Секси»?
– Ты терпеть не можешь этот сериал.
– Я буду притворяться, что мне нравится.
Ди улыбнулась.
– Спасибо, Сэм. Ты же знаешь, я не ненавижу охоту и не мечтаю бросить. Я просто хочу найти любовь, и…
– Ты найдёшь её, Ди, – донеслось с заднего сиденья, и Ди резко ударила по тормозам.
– Кас! – воскликнула она. – Ну сколько раз просить!
– Прости, Ди. Здравствуй, Сэм.
– Привет, Кас, – улыбнулась Сэм. – Что новенького?
– Ничего важного, – ответила Кас. – А у вас?
Ди не успела ответить, потому что зазвонил её телефон.
Джо.
Джо был в общем–то неплохим парнем. Он был охотник, как и они, и работал в паре с отцом. Ди знала, что нравилась ему, и иногда думала, что, может быть, ей стоило бы в него влюбиться и что из этого получилось бы что–нибудь хорошее. Но чаще она думала, что он здорово подошёл бы Сэм, а такие мысли не особенно способствуют зарождению большого и светлого чувства.
– Ответь, Сэм, скажи, что я за рулём.
Сэм кивнула.
– Привет, Джо, это Сэм. Да, за рулём. Тебе она нужна? Да. Нет, мы в Неваде. Что? Подожди, я включу громкую связь.
Ди нахмурилась и бросила на сестру тревожный взгляд.
– Привет, Ди, – сказал Джо. – Нет, если вы в Неваде, то смысла вас втягивать нет, мы сейчас дома, заехали ненадолго.
– Скажи ей уже, – перебила его Сэм. – С нами вообще–то Кас, так что чуть что, мы можем переместиться.
– Чёрта с два! – возмутилась Ди. – Да что случилось–то?
– Да ничего особенного… у нас на заднем дворе – жираф.
– Жираф! – возбуждённо повторила Сэм. – Ди, настоящий жираф! Я никогда не видела жирафа, а ты?
– Мы обе видели, – Ди пожала плечами. – Когда тебе было месяца три, родители водили нас в зоопарк.
– Ну я этого не помню. Ди, давай отправимся к ним! Это же жираф!
Ди закатила глаза. Любовь сестры к животным иногда её просто поражала.
– Да что он – людей пожирает, что ли? – проворчала она. – Сэм, это просто жираф! Кто переживал, что мы слишком медленно едем призраков убивать? Он, наверное, просто сбежал из зоопарка.
– У нас здесь нет зоопарков, – сказал Джо.
– А вдруг это новый какой–то вид нечисти? – поддакнула Сэм.
Ди закатила глаза.
– Валяй, – сказала она. – Иди покатайся на жирафе и покорми уток, догонишь меня, как наиграешься.
Сэм надула губы, но тут же обернулась к Кас с вопросительным взглядом, и та кивнула и, коснувшись её плеча, исчезла вместе с ней.
Ди обвела взглядом пустую машину, вздохнула, щёлкнула рычажком, и радио снова сменилось песнями Бритни.
– Я хотела поговорить с тобой, – сказала Кас с заднего сиденья, и на этот раз Ди удержалась от вскрика. Хорошо хоть, петь не начала.
– Не осталась играть с жирафом? – поинтересовалась она.
– Я видела первого в мире жирафа, – напомнила Кас. – И тысячи других.
Ди покачала головой.
– Так мне предстоит серьёзный разговор? – в шутку спросила она, но Кас ответила серьёзно:
– Да.
Ди приподняла бровь, сбавила скорость и полуобернулась. Выражение лица Кас было весьма решительным, и Ди сочла за лучшее съехать на обочину и притормозить. Может, конечно, Кас просто спросит, зачем люди устраивают собачьи бои. А может, выйдет что–нибудь хорошее, как в тот раз, что Ди удалось заставить Кас начать пользоваться бальзамом для губ.
Хотя она подозревала, что того пробного использования её ангельской подруге должно было хватить до скончания вечности.
Ну, или первой драки.
Или первого поцелуя.
Вот уж у кого на любовном фронте всё было ещё более уныло, чем у неё с Сэм.
– Ээ, кхм, – сказала Ди, заглушая мотор и оборачиваясь к Кас. – О чём ты хотела поговорить?
Кас поджала губы и уставилась в пол, и Ди, ещё не переставшей думать о том, есть ли у Кас шанс кого–нибудь найти, в голову пришло только одно:
– Ты влюбилась?
Кас подняла на неё шокированный взгляд, и Ди перебралась к ней на заднее сиденье. Такие задушевные разговоры нельзя вести, вывернув шею и перекрикивая редкие проезжающие машины.
– Когда ты успела? – требовательно спросила Ди. – Кто он? Ангел?
– Я хотела продолжить наш недавний разговор, – с укоризной ответила Кас.
– А? – растерялась Ди. – Какой? – ей в голову не приходили никакие недосказанности между ними. Разве что…
– О самоудовлетворении, – подтвердила её подозрения Кас.
Ди с подозрением прищурилась.
– С какой стати? – поинтересовалась она. – Тогда ты чуть в окно не выскочила, когда я об этом заговорила.
– Я изучила это, – ушла от ответа Кас, – но у меня ничего не получается.
Ди приподняла бровь.
– И я должна…
– Покажи мне, – просто попросила Кас. Стёкла «Тойоты» тут же густо запотели. Стало темнее.
Ди изумлённо распахнула глаза.
– Кас!
– Разве ты не это мне предлагала две недели назад?
– Нет! – возмущённо воскликнула Ди. – Конечно, нет! – Кас опустила голову, и Ди поспешила её утешить: – Не переживай, Кас, всё будет нормально. Это ничего, что не получается. Во–первых, возможно, ты не подключаешь воображение. Во–вторых, ты наверняка, – ладно, хватит делать вид, что она не попыталась представить себе «неудачные пробы» Кас, – действовала слишком прямолинейно.
– Прямолинейно?
– Ну да. Не стоит сразу пихать себе руку между ног. Одной механической стимуляции мало. Нужно прочувствовать, пожелать… чего–нибудь своего. Я тебе дам какой–нибудь журнальчик… посмотришь, что нравится разным женщинам, выберешь что–нибудь для себя.
– А что тебе нравится?
– Речь о тебе, – сурово ответила Ди, отгоняя неуместные сейчас мысли о том, как сильные руки прижимают её к стене, и… – Я не закончила. Значит, нужна фантазия; и нужно себя подразнить. Можно сначала поскользить ладонями по телу, по внутренним сторонам бёдер, совсем рядом… – воображаемые руки перестали зажимать Ди и вместо этого послушно переместились на ножки Кас, оглаживая их у самого края юбки и всё порываясь подняться выше, но не делая этого. – Кстати, сразу раздеваться не обязательно. Да и вообще. Вот… ну и, конечно, нужно поиграть с грудью. Некоторые, кстати, кончают только от этого, – Ди мечтательно вспомнила тот единственный раз, когда это вышло у неё самой.
– Поиграть? – переспросила Кас, недоумённо опуская взгляд на свою грудь. Ди невольно уставилась туда же.
– Ну да… я тебе лучше видео какое–нибудь дам, ладно? Собственно, ты и всё остальное из него поймёшь. Главное, не торопись. Твои пальчики должны оказаться в нужном месте, только когда дыхание станет шумным и частым, бёдра начнут вскидываться, и терпеть будет совсем уж невозможно… что ты делаешь?
– Пытаюсь понять, – Кас положила обе ладошки себе на грудь.
– Не терпится приступить? – фыркнула Ди, старательно отводя взгляд. – Значит, так: плащ и пиджак – снять. Несколько верхних пуговок – расстегнуть. Из моей машины – свалить.
Уже стягивающая пиджак Кас недоумённо замерла.
– Почему? – обиженно спросила она.
– Ну, – Ди даже опешила, – ну… этим лучше заниматься, лёжа на большой удобной кровати.
Кас задумалась и, неуверенно отведя взгляд в сторону, ответила:
– Нет.
– Нет? – возмутилась Ди. – Нет?
– Ты же сказала, что нужно понять, чего я хочу. Я хочу сделать это здесь.
– Но это моя машина! – слабо возразила Ди, раздражённо подумав о том, почему стольких людей заводит секс на заднем сиденье. – Возьми любую другую! Что ты так на меня смотришь? Ещё скажи, в ад меня за это вернёшь! – то–то в аду повеселятся, узнав, как она туда попала. «Запретила ангелу дрочить в своей машине».
– Ди, – Кас вздохнула, по–прежнему глядя куда–то мимо неё, – я… эта машина… она – мой дом, понимаешь? Я долго думала, что осталась бездомной и потеряла семью, отказавшись от небес, но…
– Чшш, – Ди порывисто обняла Кас. – Чшш. Я понимаю. Не надо.
Она понимала. Тойота была и её домом. Уже давно. Она дарила ощущение безопасности и тепло уюта. И если Кас нужно именно это… в конце концов, не то чтобы сама Ди никогда не делала этого здесь.
Правда, они стояли на обочине пустынного шоссе, и Ди некуда было уйти, чтобы дать Кас личное пространство.
– Ладно, – вздохнула Ди. – Я тогда схожу прогуляюсь. Здесь очень живописно, – она с сомнением вспомнила унылую пустошь за окном. Монтана не была её любимым штатом. – А ты… устраивайся. В багажнике есть подушка… ага, – подушка мгновенно оказалась на коленях Кас, и, кажется, стала на порядок чище. – Подложи её себе под спину, что ли, чтобы на дверь не опираться… или как ты там собиралась сесть… ладно, я уже пошла. Эм… ты меня найдёшь?
Ди с сомнением перевела взгляд на магнитолу, не зная, выключить ли музыку. Самой ей вполне нравилась играющая в такие моменты музыка, но вдруг Кас собьёт с настроя резкая смена мелодичной песни на зажигательную?
– Да дай ты сюда свой пиджак, – проворчала она, резко стянув его с Кас и бросив на переднее сиденье, к плащу. – Тебе музыку оставить? Боже, да разуйся ты и забрось ноги на сиденье.
Кас неудобно завозилась, одновременно расстёгивая пуговки, и музыка затихла сама собой.
Ди бы уже ушла, но её слегка напрягало, что Кас не сказала ни слова после путаных объяснений об ощущении дома.
– Кас, – мягко, но настойчиво позвала она. – Ты в порядке?
– Да, – не особенно убедительно ответила Кас и вытянула ноги. Ди приподнялась, чтобы не мешать ей; строго говоря, чтобы «не мешать», ей следовало бы выйти из машины, но что–то было не так, и она села Кас на ноги, устроив колени по обеим сторонам от них, и попыталась поймать её взгляд.
– Кас, – снова начала она, и Кас резко оборвала её:
– Я в порядке!
Кас неуверенно обвела взглядом своё тело и устроила обе ладони на груди, неумело сдвигая их вверх–вниз.
Не выдержав, Ди потянулась вперёд, одной рукой опираясь о сиденье, а другой накрывая ладошку Кас. Игнорируя испуганный взгляд Кас, она чуть сжала пальцы, легко поводя ладонью, и тут же услышала шумный ответный выдох.
Ох, Кас и правда это нужно.
А Ди нужно оказаться отсюда подальше. Серьёзно. В который уже раз она себе это говорит?
И она уже почти убрала руку, но тут ладошка Кас выскользнула из–под её ладони, и её рука оказалась прямо на груди Кас.
На мягкой, тёплой, приятной, небольшой, чуть больше, чем у самой Ди, груди Кас.
Ди невольно сжала ладонь и почувствовала, как Кас подаётся навстречу.
В глаза ей Ди не смотрела; она просто не могла.
Она подползла коленями чуть ближе, чтобы не опираться на руку, и уже обе её ладони оказались на чужой груди. Она даже не заметила, как исчезла вторая ладошка Кас; может, она сама её убрала, а, может, это Ди её отпихнула.
Она легонько обхватила грудь Кас снизу, чтобы прочувствовать её тяжесть в ладонях, и поняла, что сейчас не сможет придерживаться собственных советов. Как бы она ни заявляла, что спешить не нужно, сейчас ей нужно было как можно скорее избавиться от мешающей блузки.
Ди торопливо расстегнула оставшиеся пуговицы – кажется, Кас помогла ей в этом – и оттолкнула мешающуюся ткань прочь. Лифчик на Кас был какой–то совершенно не симпатичный, но зато его не обязательно было расстёгивать, а можно было лишь сдвинуть ткань, и грудь обнажалась полностью.
И при виде этой груди, аккуратной, красивой, голой, с уже потвердевшими розовыми сосками, до Ди вдруг дошло, что она творит.
Она раздела свою подругу, предварительно её облапив, и сейчас пялится на её грудь, тяжело дыша, возбуждённая, как никогда.
И грудь Кас тяжело вздымается, и она тяжело дышит, и нужно наконец посмотреть ей в глаза, и понять, и увидеть…
Только она не может. Не может посмотреть Кас в глаза. И не может отвести взгляда от её груди.
– Ди, – прошептала Кас. – Пожалуйста.
И Ди, как заворожённая, протянула руку и положила её на грудь Кас.
И услышала два стона.
Кас простонала так, будто это было именно тем, о чём она мечтала.
И Ди… её стон был точно таким же.
Не сдерживаясь больше, она крепче сжала ладонь, большим пальцем надавливая на сосок, а второго коснулась языком.
– Ди!
Ди с рычанием обхватила грудь Кас обеими руками, левую накрывая полностью, а на правой оставляя пространство для губ и языка. Она словно сорвалась с цепи, сама не успевая следить за тем, что вытворяла. Кас безостановочно стенала, извиваясь и дёргаясь, Ди пыталась толкаться бёдрами вперёд, вылизывая её грудь и блуждая ладонями по всему её телу; она сама не заметила, как Кас оказалась на спине, одну ногу оперев о спинку сиденья, а вторую свесив на пол, причём её юбка была задрана к самой талии, трусики сдвинуты на бок левой рукой Ди, в то время как правая была между ног у неё самой. Ди жадно вылизывала грудь Кас, кидаясь то вправо, то влево, а Кас безуспешно пыталась свести бёдра, не переставая стонать в голос.
Беспорядочно ёрзая, Кас потянулась задрать футболку и лифчик Ди, и, когда ей это удалось, Ди буквально рухнула на неё, прижимаясь к её груди своей и притираясь; согнув ноги в коленях, она всем весом завалилась на Кас, но ангелам человеческий вес – что пушинка, так что Кас не стала возражать, а напротив, воспользовалась наконец возможностью свести бёдра и, скрестив ноги, крепко обхватила ими ласкающую её и совсем уже мокрую ладонь Ди.
Это, кажется, было для неё последней каплей, потому что, несколько раз дёрнувшись, она замерла, ещё сильнее сжимая захват ног, и буквально взвыла:
– АААаАААААаааааАААААААа, ААААААА, а, а, а, а, а, а, аааааа!
Она застыла, не выпуская, впрочем, руки Ди, и Ди резче заработала ладонью у себя между ног, тихонько подвывая и чувствуя, как Кас целует её куда–то в висок.
Кас дёрнулась последний раз, и между ног у неё стало ещё влажнее – настолько влажно, что Ди чуть не расплакалась от восторга и спустя пару мгновений сама забилась в оргазме.
Ди пришла в себя первой и резко выпрямилась, несильно ударившись головой о потолок.
– Ну, э, – неловко пробормотала она, поправляя лифчик и одёргивая футболку, – вот так всё и делается. Только, э, в следующий раз ты будешь одна.
Кас подтянулась, садясь, но не пытаясь прикрыться.
– Поцелуй меня? – попросила она.
Ди сделала глубокий вдох.
Пока что у неё была возможность представить всё помощью неопытной подруге. Пока что она могла обратить всё в незначащее событие, о котором не стоит и говорить.
Поцелуй будет значить что–то большее. Поцелуй будет означать… правду.
– Не надо, – она покачала головой. – Не надо, Кас.
Мгновение – и Кас уже была полностью одета.
– Мне стоит вернуть жирафа в зоопарк, – глядя в сторону, сказала она.
Ди поймала её за запястье.
– Жирафа?
– Да.
– Это твоих рук дело?
– Мне нужно было с тобой поговорить.
– Ты украла жирафа, чтобы… поговорить?
– Да.
– Ты… Боже, Кас. Просто… просто иди сюда.
И нельзя было судить её строго; если твой ангел крадёт жирафа из зоопарка ради разговора с тобой вместо того, чтобы просто подождать пару дней, пока ты останешься одна, этот ангел определённо заслуживает поцелуя.
@темы: Авторский фик, NC-17, Монтана (2014), Слэш
10:28
Доступ к записи ограничен
fandom Misha&Jensen2018
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Весь мир – кино
Название: Invasion
Автор: Dream of Californication
Форма: клип
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль, Сэм
Категория: слэш
Жанр: Ангст, драма
Рейтинг: PG-13
Продолжительность: 3:18
Музыка: 23 Violins – The prophecy, Epic Score – Prepare for the End
Саммари: Кастиэль и Дин давно встречаются. Но одного Дин не знает: Кастиэль — представитель внеземной цивилизации. И однажды именно с его помощью начинается вторжение на Землю, его руками вершатся убийства. Инопланетяне один за другим овладевают людьми, добираются и до Сэма. Мир рушится на глазах, и Дин в отчаянии. Кажется, что надежды уже нет. Но еще не поздно все остановить, и Кастиэлю приходится принять сложное решение.
Дисклаймер: Премий не ждём, но на «Оскара» согласны.
Примечание: Встроенные субтитры
Автор: Dream of Californication
Форма: клип
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль, Сэм
Категория: слэш
Жанр: Ангст, драма
Рейтинг: PG-13
Продолжительность: 3:18
Музыка: 23 Violins – The prophecy, Epic Score – Prepare for the End
Саммари: Кастиэль и Дин давно встречаются. Но одного Дин не знает: Кастиэль — представитель внеземной цивилизации. И однажды именно с его помощью начинается вторжение на Землю, его руками вершатся убийства. Инопланетяне один за другим овладевают людьми, добираются и до Сэма. Мир рушится на глазах, и Дин в отчаянии. Кажется, что надежды уже нет. Но еще не поздно все остановить, и Кастиэлю приходится принять сложное решение.
Дисклаймер: Премий не ждём, но на «Оскара» согласны.
Примечание: Встроенные субтитры
 |
 |
@темы: Клип, Калифорния (2014), Слэш, PG-13
воскресенье, 07 сентября 2014
Список выложенных работ
Посмотрели мы сегодня на календарь и ужаснулись - прошла целая неделя АУ-феста (
)Смотрим на комментарии и тоскуем: как-то их маловато. А все почему? Правильно - потому что все забыли, какие работы были выложены. Может быть, вы пропустили что-то, что вам все же будет по вкусу?..
Итак, у нас выложено целых пять (ПЯТЬ!!!) замечательных визиток:
- Калифорнийская - здесь снимают
- Монтановская - здесь гладят жирафиков
- Нью-Йоркская - здесь спасают Нью-Йорк-сити
- Флоридская - здесь слишком крутые бармены
- Массачусетская - здесь прокачивают тачки
А еще огромное количество работ, и распределены они по дням! Такие дела.
В ДЕНЬ ШТАТА команда Флориды показала нам Апельсиновую лавстори, историю о правильных советах от пляжных барменов, любви и апельсинах.
Монтановка принесла вкуснейший клип про свой штат Morning, keep the streets empty for me, поклонники оленей, всего мистического и индейского будут в восторге.
В Массачусетсе команда проводит Тематическую экскурсию по штату Массачусетс. Дин и Кас уже опробовали на себе.
Обитатели Нью-Йорка уверены, что можно Полюбить Нью-Йорк за неделю. Они даже песню об этом спели.
А Шестьдесят седьмая пожарная часть в Калифорнии живет своей жизнью. Но совсем не вечной...
ДЕНЬ РОМАНТИКИ начала команда Монтаны. Ох, то, что у них там произошло - Такое случается только в сказке. Сказка, между прочим, рейтинговая.
А в команде Калифорнии уверены, что судьба дает не только второй, но и третий шанс. Что и произошло у героев Весна и мы.
Флорида очень раскомандовалась. Отремонтируй это! - говорят они нам. Впрочем, вместо нас это уже сделал очаровательный сантехник Кастиэль.
В Массачусетсе, тем временем, бушуют страсти. The One That Got Away (тот, который ушел), все-таки вернулся, правда, ему пришлось начать эту историю заново. Да еще и в клипе.
Дальше всем придется много смеяться. У нас, как-никак, ДЕНЬ ЮМОРА.
Большие надежды возлагает команда Нью-Йорка на первокурсника колледжа искусств Кастиэля.
В Монтане решили показать пару неизвестных кинолент. Звучит команда: Все в кино! Сходите посмотреть на коллажи со Свадьбы в Монтановке.
Хакеры из Массачусетса взломали совместный инстаграм Дина и Каса. История началась так: Однажды в Бостоне... Кастиэль пошел на марафон...
Сказку на ночь решили показать нам во Флориде. Такая радужная сказка, на словах не поверите. Придется увидеть своими глазами.
На славу повеселились и в Калифорнии. В Макаронный рейс отправили участники команды своих любимых персонажей. Космос будет наш, гарантируем.
А на ДЕНЬ ЗАГАДОК пришлось разгадывать целые коды Да Винчи, следовать за Агатой Кристи и искать пеструю ленту.
Вот во Флориде так или иначе подбросили загадочное письмо. Чтобы его прочесть - нужно открыть фик.
В Монтановке Кастиэлю, который поймал мужа на измене, попадается необычный Квартирант. Квартира, к слову, там тоже необычная - 1408 отдыхает.
Люби меня или забудь меня, просит команда Калифорнии. Говорят, что иногда для того, чтобы разобраться в себе, приходится начать жизнь с нового листа.
А в Массачусетсе Мише попался слишком прямолинейный коллега. Настолько прямолинейный, что "Ты улыбаешься ― я улыбаюсь" ― мы улыбаемся.
И Вечное дежавю преследует команду Нью-Йорка - как в "Вечном сиянии чистого разума".
Подписывайтесь, ставьте лайк, делайте репосты.
This is Дестиэль АУ-фест!
До связи!
@темы: Организационное
00:56
Доступ к записи ограничен
Весь мир – кино
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 05 сентября 2014
Днем они обычные люди, а ночью… ой, простите, ночью на них соседи жалуются.
Спойлер: фильм, из которого взята идея"Вечное сияние чистого разума" |
@темы: Авторский фик, Нью-Йорк (2014), Слэш, PG-13
23:35
Доступ к записи ограничен
Нам полный бак и без сдачи, пожалуйста
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
21:45
Доступ к записи ограничен
Весь мир – кино
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
БОЛЬШАЯ МОНТАНОВКА
Название: Квартирант
Переводчик: команда Монтаны
Бета: команда Монтаны и анонимный доброжелатель
Оригинал: The Resident, автор AlreadyPainfullyGone, разрешение на перевод получено.
Ссылка на оригинал: fanfiction.net/s/7272321/1/The-Resident
Размер: макси, ~20.600 слов
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль
Категория: слэш
Жанр: ангст, психология
Рейтинг: R
Дисклеймер: Наткнулись на сонный корень. Ничего не помним! Ни в чем не виноваты!
Краткое содержание: Кастиэль ловит своего мужа на измене. Он вынужден уйти из дома и искать жилье. Красивый незнакомец по имени Дин предлагает ему снять восхитительную квартиру, в которой, оказывается, есть своя тайна...
Примечание/Предупреждения: бывший Кастиэль/Бальтазар. В основу сюжета положен фильм «Ловушка».
Кастиэль стоит на пороге своей спальни. Он по-прежнему сжимает в руке свои ключи, его ботинки влажные от травы на улице, а Бальтазар говорит ему, что может все объяснить. Мэг крадется в ванную, закутавшись в темно-зеленый халат Кастиэля; ее темные волосы спутаны, глаза исподтишка поглядывают в его сторону, а на щеке виднеется размазанный след губной помады.
Кастиэль отворачивается, не желая видеть обнаженную грудь Бальтазара, покрытую следами губной помады, словно хищными укусами; он выходит на лестничную площадку, его бледно-зеленый хирургический костюм влажен от внезапно пробившего его холодного пота. На одежде все еще кровь из носа, разбитого ему пациентом в отделении хирургии.
Бальтазар выходит за ним, еле волоча ноги; вокруг его талии обмотана простыня, золотые волосы влажные от пота.
– Касси... Мне так жаль...
Кастиэль отдергивается от неуверенного прикосновения к своему плечу. Он спускается по лестнице и выходит на дневной свет, удаляясь от дома, который считал своим – до этого утра.
Проработав в больнице пять лет, Кастиэль так и не завел ни одного хорошего друга. Вот почему, спустя семь часов после обнаружения своего мужа в кровати со своей сестрой, Кастиэль все еще сидит один в баре, на который наткнулся в этот день. Ему некуда идти, он не может вернуться домой и уж точно не может пойти к родителям. Они всегда с презрением смотрели на его отношения с Бальтазаром, отчасти потому, что Бальтазар был творческим человеком из семьи нуворишей, но по большей части из-за того, что он был мужчиной. Тем более Кастиэль знает, что они могут даже принять сторону Мэг. Она ведь женщина, и в их глазах у нее больше прав на любого мужчину, чем когда-либо будет у Кастиэля.
Из-за разбитого носа начинается мигрень, головокружительная боль затапливает его мозг, пока Кастиэль заливает в себя остатки шестого пива. Его ближайший приятель – Габриэль из педиатрии, но они не настолько хорошо знакомы, чтобы навязаться ему на ночь, не говоря уже о том времени, что он потратит на поиск нового жилья – процесс, который наверняка займет недели, если не месяцы.
Кастиэль даже не замечает наблюдающего за ним из-за барной стойки мужчину до тех пор, пока тот не подходит и не ставит перед ним свежее пиво.
– Кажется, тебе это может пригодиться, – говорит парень грубовато и неловко, разворачиваясь, чтобы направиться обратно к своему стулу за барной стойкой.
– Спасибо, – Кастиэль не знает, почему именно этот жест доброты, превосходя все остальные, заставляет его захотеть расплакаться, но это с ним и происходит.
– Эй... – из-за влаги, собравшейся в глазах Кастиэля, парень выглядит смущенным.
– Прости, – Кастиэль моргает. – Сегодня не самый мой лучший день.
– Я вижу, – парень замирает на мгновение, прежде чем вытащить стул напротив него и сесть. – Это связано с тем, кто сделал это с твоим лицом?
– Не связано, – заверяет его Кастиэль.
– Господи, – парень свистит, затем крутится на своем сидении. – Руфус, можно нам сюда виски? – он криво усмехается Кастиэлю. – Похоже, это проблема на виски.
Кастиэль не может сдержать смешок.
Два виски, пиво, чуть позже – порция текилы, и вот уже Кастиэль рассказывает своему новому знакомому, Дину, почему он сидит в этом баре в окровавленном хирургическом костюме.
– Дерьмо, – ворчит Дин. – Какой же мудак.
Это звучит так прямолинейно, что Кастиэль снова смеется. То, насколько они отличаются друг от друга, действительно довольно поразительно. Кастиэль с его скрытной натурой и общительный Дин в забрызганных краской джинсах и узкой черной рубашке. Ясно, что по меркам родственников Кастиэля Дин относится к еще более низшему классу, чем Бальтазар.
От мыслей о Бальтазаре Кастиэля тошнит. Затем тошнота становится сильнее.
После того как Кастиэля рвет в переулке позади бара, Дин хлопает его по спине.
– Думаю, тебе нужно где-то остановиться на ночь, – предполагает Дин.
Кастиэль вытирает рот тыльной стороной ладони.
– Похоже на то, – сонно вздыхает он.
– Тогда пойдем ко мне, – подстрекает Дин.
Кастиэль выглядит неуверенным.
– Серьезно, это классная идея. Мы с отцом владельцы жилого здания, весь дом стоит пустой. Я настаиваю, – любезно добавляет он.
Мысли Кастиэля путаются, голова кружится, но он идет с ним. Зданием оказывается большой, темный, многоквартирный отделанный со вкусом дом. Дин заводит их в гремящий лифт. Он открывает дверь в пустую квартиру вычурно-пьяным жестом.
– Вот, спальня налево. Буду утром... – он кидает взгляд на свои наручные часы. – Ну, ближе к полудню, чтобы проверить место.
– Спасибо, – искренне говорит ему Кастиэль.
Дин смотрит на него, и в глубине его дружелюбных зеленых глаз виднеется нечто такое, чего не было в баре.
– Без проблем, – коротко говорит он, лениво запуская руку в карман. – Мы с отцом живем через коридор, если тебе что-то понадобится.
Кастиэль закрывает дверь и проходит по паркетному полу просторной гостиной в спальню – прямо к королевской кровати с деревянной станиной, заправленной белыми простынями, так похожими сейчас для него на рай. Он стягивает с себя потрепанный, в пятнах крови костюм, бросая его на пол, чтобы не запачкать бледно-кремовые стулья в спальне. Он забирается в кровать в нижнем белье, в голове пульсирует из-за алкоголя и одиночества.
Он вырубается почти мгновенно.
Дин сдерживает свое слово и стучится в квартиру в одиннадцать. Кастиэль открывает дверь во вчерашнем костюме, все еще влажном там, где он вытер пятна крови губкой. Дин вручает ему чашку кофе и пончик в пластиковой упаковке.
– Обслуживание номеров, – усмехается он, заглядывая в квартиру. – Ночь прошла хорошо?
– Да, даже очень, – Кастиэль улыбается, с благодарностью принимая кофе и выпечку – его похмелье требовало сахара и кофеина. – Огромное спасибо.
– Опять же – не проблема, – ухмыляется Дин.
В коридоре хлопает дверь, и Дин оглядывается на человека, которого Кастиэлю практически не удается рассмотреть.
– Пока, пап, – окликает Дин, и Кастиэль расслабляется.
Дин закрывает за собой дверь и показывает Кастиэлю кухню, усаживая его за стол, чтобы поесть. Вся квартира потрясающая, спроектированная просторно и под классику, с неотделанной древесиной и высокими потолками, выполненными высококачественно, в строгом стиле.
– Тебе нравится, – Дин усмехается, будучи настолько уверенным в ответе, что даже не спрашивает. – Всем нравится.
– Она прекрасна, – честно отвечает Кастиэль. – Гораздо лучше, чем те, что я могу надеяться себе позволить.
– Ну, это зависит от того, что ты можешь себе позволить, – говорит ему Дин, легко переходя на свой торговый говорок. Кастиэль улавливает перемену и смущенно краснеет.
– Я действительно благодарен тебе... но я не могу начать позволять себе настолько роскошные апартаменты.
Дин улыбается этому комментарию.
– Дом не настолько уж прямо чертовски распрекрасный – прямо здесь проходит технический поезд, и издает он при этом такой шум, что ты просто не поверишь... к тому же его дороговато отапливать, он старый и... недурной, но под всей этой красивой оберткой он насквозь прогнил.
Кастиэль неуверенно склоняет голову.
– В месяц четыре, – ненавязчиво говорит Дин.
– Тысячи? – синие глаза Кастиэля расширяются.
– Сотни, – поправляет его Дин.
Кастиэль выглядит еще более удивленно, на его лбу залегает морщинка, когда он мысленно подсчитывает свою зарплату и то, сколько он может позволить себе потратить на новое жилье.
– Это ты можешь себе позволить, Кас? – тихо спрашивает Дин.
– Думаю, могу, – говорит Кастиэль неожиданно для себя. – Я определенно... да, – кивает он решительно.
Дин выглядит приятно изумленным и одновременно счастливым; его глаза, встретившиеся с глазами Кастиэля, темно-зеленого цвета.
– Я скажу отцу... проверим твои документы... – он лукаво усмехается. – Или... я могу заселить тебя сегодня. Оставим всю бумажную волокиту, пока ты не получишь крышу над головой.
Кастиэль чувствует, как облегчение, подобное теплому одеялу, накрывает его.
– Правда?
– Правда, – уверяет его Дин. – Друг моего отца, Бобби, занимается перевозками – составь список всего необходимого, и я попрошу его перевезти твои вещи оттуда сюда сегодня же.
– Я не знаю, смогу ли встретиться с ним, – признается Кастиэль, и они оба знают, что речь идет не о Бобби.
– Можешь остаться со мной в грузовике, – Дин дружелюбно пожимает плечами. – Бобби может собрать твои вещи, и тебе даже не придется туда заходить.
Улыбка Кастиэля благодарная и расслабленная.
Дин приветливо возвращает ее.
– Всегда к твоим услугам, – заверяет Дин.
Глава 2
Сидя в темно-зеленом фургоне с надписью «Служба перевозок Сингера» перед домом, который он купил вместе с Бальтазаром, Кастиэль закрывает глаза при виде неухоженных розовых кустов, граничащих с газоном, на дверь, которую он покрасил в белый, и на отделку, которую Бальтазар плохо прикрепил к крыльцу. Это был памятник их годам, проведенным вместе, и Кастиэль не хотел видеть его.
Рука Дина касается его.
– Ты в порядке? – мягко спрашивает он.
– Да, – автоматически отвечает Кастиэль, открывая глаза. Дин приподнимает бровь. – Ладно, нет. Совершенно не в порядке, – уступает Кастиэль.
Изнутри грузовик пахнет пылью, висящим на зеркале ароматизатором с ароматом сосны и лосьоном Дина после бритья, нечто вроде клевера и гвоздики. Это странно успокаивает. Дин кладет руку на плечо Кастиэля, легонько сжимая.
– Мы не пробудем здесь долго... Я пойду, помогу Бобби, ускорю процесс, – в этом, казалось бы, безобидном предложении звучит немой вопрос, и Кастиэль кивает, наблюдая, как Дин с легкостью выбирается из кабины и направляется к дому.
Он не настолько жалок, чтобы все время нуждаться в ком-то рядом. Вот только... ну, с ним был кое-кто все это время – Бальтазар. Он был в этом доме, останавливался у больницы, чтобы вместе пообедать (хотя, что показательно, не в последнее время), и разделял с ним каждое событие, каждое утро и каждую приятную ночь.
А теперь он снова один.
Это своеобразный шок для его организма, и, по правде, Кастиэль думает, что вряд ли будет в «порядке» в ближайшее время. Так что плохого и постыдного в том, чтобы разрешить кому-то вроде Дина ухаживать за собой? Дин не более чем любезен с самого момента их встречи, и Кастиэль с удивлением осознает, что Дин – единственный настоящий друг, который у него когда-либо был. Несмотря на знакомство меньше дня назад, он уже чувствует себя с Дином более свободно, чем с кем-либо другим в своей жизни, за исключением Бальтазара.
Бобби Сингер – стареющий мужчина с завидной силой и поведением интроверта – заканчивает погружать пожитки Кастиэля в заднюю часть фургона, и оба они – и он, и Дин – садятся по обе стороны от Кастиэля. Список его вещей, которые нужно забрать из дома, весьма короткий. Он был студентом-медиком, когда встретил Бальтазара, и, по существу, его имущество ограничено. Он знает, что это ребячество, но все равно не хочет видеть абсолютно ничего из тех вещей, что они купили вместе, – он просто не вынесет этого.
Высадив их возле дома, Бобби выгружает всю мебель и сумки с вещами на тротуар, чтобы потом умчаться на другую работу. Кастиэль не возражает – это безвозмездное одолжение, и он очень благодарен за него.
– Ладно, давай уже покончим с этим, – Дин подхватывает чемодан и коробку книг. Кастиэль берет лампу и приставной столик, и вместе они благополучно заносят все в холл, а оттуда – в лифт и наверх в квартиру.
Когда все на месте, Кастиэль замирает, проводя рукой по лбу. Дин тоже выглядит измученным, и Кастиэль чувствует себя виноватым за то, что так воспользовался им – в конце концов, Дин и так сделал для него слишком много за прошедшие двадцать четыре часа.
– Прости, мне нечего предложить тебе, – он показывает на белый холодильник в стиле ретро, пустующий в противоположном конце кухни. – Стакан воды?
Дин легко смеется, и Кастиэль чувствует прилив гордости – никто, даже Бальтазар, не находил его действительно смешным. Многие считали его неловкость странно забавной, но он не ценил этого.
– Это было бы чудесно.
Наполнив два недавно распакованных стакана водой из-под крана, Кастиэль передает один из них Дину, пораженный теплом, приятно щекочущим его кожу там, где их пальцы соприкоснулись. Он никогда не был невероятно сексуальным, он даже открыто не наблюдал за другими мужчинами, несмотря на то, что был геем, но Дин очень привлекателен, и его собственная реакция не такая уж неожиданная.
Тем не менее, тот факт, что он все еще способен испытывать подобную незначительную вспышку волнения, кажется ему одновременно и печальным, и приятным.
Дин спокойно допивает воду одним глотком, при этом его кадык плавно скользит вверх-вниз. Он ставит пустой стакан на стойку.
– Ну, мне еще нужно покрасить верхнюю квартиру... так что увидимся, – радостно говорит он.
Кастиэль опускает собственный нетронутый стакан.
– Хочешь, я помогу? У меня сегодня выходной.
Дин выглядит приятно удивленным.
– Серьезно?
– Ты очень помог мне, найдя квартиру, забрав мои вещи... не говоря уже о моей... тошноте прошлой ночью, – Кастиэль краснеет, и Дин усмехается.
– Это для меня не ново. Взять хотя бы мою жизнь с шестнадцати до двадцати – вся как в тумане, – он пожимает плечами. – Но если ты хочешь помочь... – его озадаченное выражение лица сменяется дружелюбной улыбкой. – То конечно же.
Они тратят день на покраску верхней квартиры в кремовый цвет. Дин одет в свою утреннюю футболку и джинсы, Кастиэль сменил свой наряд на старую рубашку и брюки от хирургического костюма. Приятно сосредоточиться на чем-то простом, даже если все заканчивается краской в его волосах; это заставляет Дина смеяться так сильно, что ему трудно возразить. И даже если он и получает шанс поглазеть на полоску упругой, загорелой кожи между поясом джинсов и задирающимся краем футболки, когда придерживает лестницу, пока Дин красит верхнюю часть стен, – что ж, это просто бонус. Даже случайная возможность любоваться Дином подобна отвлечению на покраску – словно анестезирующее средство для воспоминаний о Бальтазаре. Может, и прошел только день с тех пор, как его отношения рассыпались прахом, но Кастиэль отказывается терять даже самую маленькую частичку себя из-за этого предательства. Он может быть израненным, но отказывается быть калекой.
И все же, когда Дин приглашает его этим вечером выпить пива, Кастиэль колеблется. Еще слишком рано – что для алкоголя, что для чего-то, походящего на свидание. К счастью, Дин улавливает его молчание и поднимает руку.
– Эй, это просто дружеское предложение. Если не хочешь идти, можешь отказаться.
– Может быть, в другой раз, – соглашается Кастиэль. – Это немного... я знаю, что ты не подразумевал ничего такого, но...
– О-о, я совершенно точно подразумевал это, – ухмылка Дина наглая, но его взгляд застенчиво скользит по полу. – Но... да, тебе решать.
Сердце Кастиэля бьется один раз – нервно, но в то же время радостно. Так значит, он не вообразил себе вспышку энергии в этом единственном соприкосновении рук. Он оживает – по крайней мере, у него все еще остаются кое-какие инстинкты. Даже если он не заметил, что его муж спит с его сестрой за его спиной.
– Ну... это да... но позже, – говорит Кастиэль столь же застенчиво.
– Отлично, – Дин улыбается, его взгляд, полыхнув зеленью, сталкивается со взглядом Кастиэля, а затем он нервно опускает глаза. – Ладно... хорошего вечера, – смущенно добавляет он.
– Тебе тоже, – бормочет Кастиэль.
Они расстаются, и Кастиэль, оставшись один в квартире, все еще чувствует в себе легкое покалывание флирта. Разговор с Дином оставляет его воодушевленным – хоть кто-то находит его интересным или, по крайней мере, достаточно привлекательным, чтобы быть рядом. Он сомневался насчет этого еще со вчерашнего дня.
Кастиэль заказывает еду и, когда ее доставляют, обедает за кухонным столом, распивая бокал вина из бутылки, которую он забрал из винного погреба своего бывшего дома. Ему кажется странным предлагать кому-то выпить в середине дня, поэтому он не пригласил Дина. Теперь он почти жалеет об этом.
В квартире нет душа, только старая чугунная ванна на ножках, которую Кастиэль наполняет горячей водой, желая успокоить боль в спине и смыть с кожи пот. Он снимает с себя одежду в ванной, вешая ее на мягкий стул в углу. Комната больше похожа на дамскую уборную, чем на ванную, но эффект от этого странно успокаивающий.
У него нет чего-то наподобие пены для ванны, только кусок обычного белого мыла, которым он тщательно умывает лицо, моет ладони и руки. Он набирает полную ладонь хрупкой кремовой пены и растирает ее по груди, пальцами втирая в темные волосы под руками. Он выжимает мягкую мочалку и льет воду на намыленную кожу, небрежно споласкивая ее. Кастиэль закрывает глаза и сползает вниз, пока вода не смыкается над его головой, пробегая через его волосы и пропитывая их. Он поднимает согнутые в коленях ноги так, чтобы оставаться под водой, пока ему действительно не понадобится сделать вдох.
Задыхаясь, он всплывает, и по воде разбегается небольшая волна. Мокрые волосы лезут ему в глаза. Кастиэль встает из ванной и осторожно шлепает по плитке, находя только что распакованное черное пушистое полотенце. Он вытирается и оборачивает полотенце вокруг бедер. Он находит зубную щетку, выдавливает на нее пасту и становится перед зеркалом, чтобы почистить зубы. Это стеклянная панель в полный рост, и в ее отражении он видит, что он стройнее, чем помнит – в его старом доме не было высоких зеркал. Он аккуратно сплевывает в раковину и вытирает рот пальцами. Именно в этот момент ему кажется, что он слышит что-то – негромкий, хриплый звук, почти стон.
Зеркало покачивается, зубная щетка соскальзывает с края раковины вниз по белой изгибающейся поверхности.
Внизу грохочет технический поезд.
Кастиэль упрекает себя за чрезмерную пугливость. Он никогда прежде не жил один, но он уже слишком взрослый, чтобы нервничать из-за странных звуков, доносящихся с железнодорожной линии. Он наклоняется ближе к зеркалу, разглядывая свой все еще ушибленный нос, опираясь расставленными пальцами одной руки о зеркало, чтобы не упасть.
Исцеление приятно.
Все налаживается.
Глава 3
Кастиэль возвращается на работу на следующий день, не послушавшись совета главного хирурга – мужчины с мрачным и строгим лицом по имени Уриэль, приятного только в профессиональном плане – несмотря даже на то, что это дурное предзнаменование. Кастиэль не может объяснить, почему ему надо вернуться на работу, но он возвращается – это помогает ему отвлечься от потери Бальтазара и пустоты его нового дома.
Он занимается двумя жертвами автокатастрофы – их сбил грузовик на окраине города, и оба чудом остались живы. Методичная работа с лекарствами и хирургические процедуры являются если не успокаивающими, то, по крайней мере, достаточно сложными, чтобы забыться. Здесь он доктор Новак, он придерживает Кастиэля у дверей и оставляет его бездельничать в саду размышлений, наблюдать за кольчатыми горлицами и невидимо сидеть рядом со смертельно больными пациентами. Внутри доктор Новак делает свою работу и получает за это сдержанную благодарность на профессиональном уровне. Все предопределено политикой больницы, его навыки заботятся обо всем остальном.
В два часа он идет на обеденный перерыв в кафетерий и покупает пластиковую коробочку зеленого салата с жареным цыпленком, банан и огромный бумажный стакан кофе. Он достает свой айфон, когда-то подаренный ему родителями, в розовом силиконовом чехле, который предназначался в качестве подарка Мэг. Он достаточно любит розовый; иногда он давал поиграть с телефоном детям, наблюдая, как они касаются экрана в одной из игр, пока он сам объясняет их родителям, что это действительно просто простуда, или что их дочь никогда больше не сможет ходить.
В нем двенадцать голосовых сообщений. Тридцать пять – текстовых.
По обыкновению сидя в одиночестве, он легонько дотрагивается до иконки, чтобы прослушать сообщения, медленно поднося телефон к уху.
Касси... мне так жаль, пожалуйста, прошу, перезвони мне. Я хочу...
...Я пришел домой, а твои вещи пропали, Кастиэль, пожалуйста, поговори со мной, я знаю, что это было...
...Касси, это ничего не значило, я просто... Господи, я все испортил...
...Пожалуйста, перезвони мне...
...Мне так плохо из-за... боже, да из-за всего. Мэгги себя ужасно чувствует. Пожалуйста, поговори со мной?
Кастиэль выключает голосовую почту и просматривает несколько сообщений; в основном они одинаковые, и он видит столько раз повторяющиеся «прости» и «пожалуйста», что никогда больше не хочет их использовать. В конце списка сообщение от Дина.
Эй, Кас, какой-то парень продолжает звонить Бобби насчет твоего нового адреса – думаю, один из твоих соседей видел фургон. В любом случае он не собирается выдавать его, так что твой секрет пока что в безопасности.
Следующее сообщение от Дина приходит как раз в тот момент, когда он заканчивает читать это.
Конечно, это фигня, но... надеюсь, твой Первый день возвращения проходит хорошо,
Д
Кастиэль смотрит на сообщение и ощущает поразительную благодарность, поедая свой пресный салат. Ни Бальтазар, ни странно молчаливая Мэг не казались особо обеспокоенными его благополучием. Ни в одном из этих отчаянных сообщений не спрашивалось, как он поживал, и Кастиэль чувствовал себя удивительно опечаленным этим. Он ожидал большего от мужчины, с которым готов был провести всю оставшуюся жизнь.
Очевидно, он ошибся.
Габриэль плюхается на стул напротив него, на нагрудном кармане его фиолетового костюма маленькая нашивка с Винни-Пухом. Кастиэль кидает на него взгляд из-под полуопущенных ресниц. Он никогда не разговаривал с Габриэлем вне работы – как правило, все остальные собирались вместе во время обеда, оставляя безмятежного Кастиэля в своем уголочке.
– Здравствуй? – настороженно говорит он.
– Привет, – Габриэль деловито разворачивает батончик «Марс», окуная толстую шоколадку в свой карамельный латте, над которым витает пар. – Ты в порядке?
Кастиэль чувствует себя не в своей тарелке еще больше, чем раньше.
– Я... у меня было несколько операций сегодня...
– Нет, я о ситуации в целом: твоя сестра – шалава, которая кувыркается с твоим же мужем, – уточняет Габриэль.
Кастиэль напрягается – как могло получиться, что это уже облетело всю больницу?
– Все знают?
– Почти все знают, что происходит в жизни состоящей в правлении Мэг, и вообще,– Габриэль закатывает глаза. – Педиатры – куда большие сплетники, чем думают люди. Это все дети – они всех заставляют вести себя супер-детски.
Кастиэль смотрит, как мужчина уплетает шоколадку, чувствуя себя полностью разоблаченным от осознания того, что все в курсе его личного дела. Его сестра действительно состоит в правлении больницы – из них двоих Мэг всю жизнь была большей всеобщей любимицей. Он всегда предполагал, что у близнецов так и бывает – один получает определенные таланты, а другому достается все остальное.
Габриэль оказывается на удивление хорошей компанией – настолько хорошей, что Кастиэль засиживается в кафетерии на почти весь свой перерыв. На его телефон все еще продолжают приходить новые сообщения, когда он выключает его, чтобы вернуться к работе. Сегодня день пальпации, и он лечит шестилетнюю девочку, которая бывает в хирургическом отделении пять раз в два месяца. В этот раз ему нужно вылечить легкое, проколотое сломанным ребром, которое было оставлено без наблюдения. Он докладывает об этом, надеясь, что социальные службы поторопятся с расследованием.
Он все еще разбирается с Эллой – милой белокурой девочкой, находящейся на восстановлении и весь день напролет играющей со своим фиолетовым крысоподобным кроликом, и это вытягивает из него столько сил, что к тому времени, как он добирается до дома, все, чего он хочет – это виски и теплую постель.
Вместо этого он сталкивается с отцом Дина в коридоре.
– О, здравствуйте, сэр, – вежливо говорит Кастиэль, хоть от него вежливость и звучит всегда недружелюбно, но он работает над этим.
Джон Винчестер – хмурый и неприветливый мужчина, которого совсем нелегко читать, – просто официально кивает, проходя мимо него.
Кастиэль ценит дистанцию и личное пространство куда больше, чем другие люди. Он слишком дорожит своим, чтобы посягать на чужое.
Перед дверью в его квартиру стоит бутылка вина в соломенной оплетке – такую можно купить в продуктовом магазине или на рынке гастрономических продуктов. Он с недоумением поднимает ее – очевидно, что бутылка и оплетка были кем-то соединены, а не просто куплены вместе в магазине, как он подумал сначала, увидев ее. Вино хорошего урожая, очень хорошего, бутылка протерта от пыли.
– Папа типа придерживается традиций насчет этого.
Кастиэль оборачивается и видит Дина, стоящего в дверях своей собственной квартиры, в обычной черной футболке поверх заляпанных краской джинсов.
– Это чтобы поприветствовать тебя в доме, – объясняет Дин.
– Это очень щедро... это превосходное вино, – вежливо говорит Кастиэль, снова рассматривая этикетку.
– Тебе лучше знать, – одобрительно говорит Дин. – Это не по мне, я предпочитаю хороший виски... или даже очень, очень отвратительный виски.
Кастиэль мягко улыбается шутке.
– Спасибо за сообщение сегодня, кстати, – тихо произносит он.
– Без проблем, просто... – Дин опускает голову.
Кастиэль впервые смотрит – действительно смотрит – на него. Дин... невообразимо горячий, нет других слов, чтобы описать его. Высокий и широкоплечий, его тело – практически сплошные мужественность и мускулы, ничего подобного тому, что Кастиэль видел прежде. Но все же застенчивость Дина настолько сильна, что заставляет его прекрасные зеленые глаза смотреть в пол, а уголки его губ приподниматься в смущенной однобокой улыбке.
Что-то внутри него просто хочет обхватить Дина рукой за подбородок, поднять его лицо и заглянуть ему в глаза, выяснить, на что это будет похоже. Смотреть в глаза такому мужчине, как Дин.
– Спасибо, – опять говорит он вместо этого. – Может, ты захочешь... ну, здесь многовато вина для одного...
Дин решается быстро вскинуть глаза – в них мелькает волнующая вспышка зеленого – а затем снова смотрит вниз, внезапно полный нервной энергии.
– Конечно.
Открывая дверь в квартиру, Кастиэль чувствует присутствие Дина у себя за спиной. Они проходят на кухню, Кастиэль разливает вино в два бокала, а затем они с Дином перемещаются на диван в гостиной.
– Так как прошел твой день? – спрашивает Дин.
Кастиэль кладет одну ногу на диван, согнув ее в колене и устроив под другой.
– Кажется, я стал предметом всех разговоров последние несколько дней. А как твой? – спрашивает он с застенчивой учтивостью.
– Я шлифовал, – Дин пожимает плечами. – Я шлифовал пол во всей квартире, – он отпивает вино. – Твоя очередь, – он едва заметно улыбается.
– Помимо этого у меня был... ну, подозрительный случай халатности? А так – довольно обычный день, то есть каким он бывает, когда весь хирургический отдел взбудоражен.
– Ты в порядке? – спрашивает Дин без снисходительной фальши – это больше серьезный вопрос, чем просто комментарий к ужасу всей ситуации.
– Я в порядке, – Кастиэль, нахмурившись, смотрит на бокал с вином. – Я чувствую, что это не должно повлиять на меня. Многие люди думают, что врачи должны быть выше этого.
– По моему опыту, большинство людей – идиоты, – Дин ставит бокал на столик. – Навороченный диплом врача еще не делает из тебя не человека. Переживания по поводу подобного дерьма практически укоренились в нас, – он замолкает, будто смущенный силой своих чувств. – Прости, я не хотел...
– Нет, это именно так, – Кастиэль слегка улыбается. – Ты в этом очень хорош, попадаешь в самую суть вещей.
– У меня никогда не было особого подхода к разговорам – мой отец такой же. Я использую простые слова, как эти.
– Хотел бы я, чтобы мой... – он собирается уже сказать «муж», но заставляет свой мозг переключиться на другое слово, – ...мой бывший обладал этой чертой.
– Он тебя достает? – спрашивает Дин, между его бровей залегает сердитая морщинка.
– Он присылает мне много сообщений, – Кастиэль неловко ерзает. – Я их игнорирую.
– Это должно быть тяжело – терять кого-то, кого так сильно любишь, – говорит Дин, и в его словах звучит вопрос, на который Кастиэль рад ответить.
– Не я терял его – он меня потерял, – говорит ему Кастиэль. – Точно так же, как если бы он сам меня бросил.
Дин тянется к нему, и Кастиэль склоняется над своими коленями. Их лица довольно близко, золотистый свет единственной лампы окутывает их ореолом тепла.
Айфон Кастиэля издает короткую трель, портя момент близости. Он выхватывает его, глядя на экран.
– Помяни черта, – острит Дин.
– Он... – Кастиэль недоверчиво вчитывается в сообщение. – Он снаружи... должно быть, он шел за мной от самой больницы, и... – он сердито смотрит в телефон.
– Я могу избавиться от него, если хочешь, – предлагает Дин, беспрепятственно вставая. Он чувствует себя неловко теперь, когда с ними находится невидимое третье лицо.
– Нет... он просто... – Кастиэль встает и придвигается к Дину. – Он в свое время устанет и пойдет домой... а мы были... у нас еще вино, – неуклюже заканчивает он.
– Были, – Дин напряженно всматривается в пол, затем его взгляд взметается, зелень глаз такая темная и нечитаемая, что кажется почти черной. – Увидимся, Кас.
Кастиэль остается в своей гостиной со странным чувством, что что-то очень хрупкое было сломано, разрушено сообщением Бальтазара. Он осушает свое оставшееся вино, прикасается к наполовину выпитому бокалу Дина. Он ложится, выпивает оставшийся напиток из него, ощущая вкус Дина там, где его губы соприкасались со стеклом.
Что-то в стене издает глухой звук – старые трубы или, возможно, снующие мыши.
Кастиэль берет с собой в постель книгу в мягкой обложке, одиноко устроившись на своей большой, широкой кровати. Он представляет себе Бальтазара на улице, ожидающего его ответа, хотя, скорее всего, он уже ушел. Он никогда не был особо терпеливым. Половина или, скорее, треть кровати Кастиэля – он проваливает попытку занять своим телом хотя бы половину пространства – согрета им, другая часть остается упрямо холодной.
Одиночество ощущается для него как старое вино и сорванная близость – вкус, хорошо знакомый и ему, и Дину.
Глава 4
Дни все идут, а сообщения Бальтазара продолжают приходить. Кастиэль все еще игнорирует их и бросается в работу, зацикливаясь на качестве и скорости выполнения. Он проводит ночи либо в комнате посещений, либо дома, в одиночестве. Дин был занят всю прошлую неделю – работал над квартирами в доме, одна из которых недавно освободилась и нуждалась в ремонте. Затихшие звуки работы означают, что Дин сейчас отлучился, ушел, но куда – Кастиэль не знает. Потеря Дина ощущается так, словно старому пыльному зданию не хватает биения своего сердца.
Кастиэль спит в своей пустой кровати, удивляясь, почему он так сильно скучает по Дину – Дину, который для него все еще практически незнакомец. Возможно, он скучает только по компании, неважно какой, без разбора. У него все еще остаются сомнения относительно того, насколько мудро будет начинать роман с Дином, несмотря на то, что мужчина, кажется, не против этой идеи. Кастиэль не может избавиться от чувства, что пока воспоминания о его браке живы, начать новые отношения с таким застенчивым, почти наивным Дином будет ошибкой.
Единственная вещь, насчет которой Кастиэль принял решение – его брак совершенно определенно окончен. Он совершенно не готов принять неверность как ошибку или промашку со стороны своего супруга. Сама сущность брака состоит в моногамии, и тот факт, что Бальтазар нарушил ее, совершенно идет вразрез с этим понятием. Но у этого поступка есть и обратная сторона: если бы Бальтазар переспал с другим мужчиной или даже женщиной, то Кастиэль, возможно, рассмотрел бы измену как нечто, чего не доставало Бальтазару, или чего он сам хотел. Но это была Мэг – не просто сестра Кастиэля – его близнец. Этот факт сосредотачивал поступок на нем – на том, что Бальтазар хотел сделать ему путем этого предательства.
Он не был уверен, как отреагировать на это.
В свете последних событий Кастиэль чувствовал себя несколько вправе избегать сообщений Бальтазара. У него не было детей, с которыми ему нужно было бы считаться, никого, кому следовало бы избегать причинять боль, кроме себя самого. И он знал, что это причинит боль – слушать, как Бальтазар объясняет, что они с Мэг любят друг друга, что, несмотря ни на что, в Кастиэле всегда чего-то... недоставало.
Веселости, сексуальности, женственности – список можно продолжать бесконечно.
Так, почти неделю спустя после своего возвращения на работу, услышав стук в дверь, Кастиэль, одетый в свои домашние джинсы и свитер, откликается, продолжая обдумывать про себя, стоит ли ему снова пригласить Дина выпить.
Он открывает дверь и видит Бальтазара в промокшем черном пальто.
Его удивление продолжается не больше десяти секунд.
– Убирайся.
– Касси, пожалуйста, впусти меня, – к его чести, Бальтазар выглядит ужасно – светлая щетина покрывает щеки, а взгляд пустой, такой, какой бывал у него, когда он проводил ночи, работая, а не отдыхая.
Кастиэль немного отходит, вопреки своему здравому смыслу. На лице его мужа почти незамедлительно отражается облегчение, и в связи с этим Кастиэль изо всех сил старается сохранить невозмутимое выражение лица. Он не ожидал, что появление Бальтазара пробудит в нем такое глубокое чувство, но теперь он ощущает его, такое знакомое и чуждое одновременно.
Дверь захлопывается за спиной Бальтазара, и он стоит, нервно сжимая и разжимая руки, как будто не знает, куда их деть.
– Я так сильно по тебе скучал, – говорит он, останавливаясь, чтобы облизнуть пересохшие от волнения губы. – Кастиэль...
– Как там моя сестра? – перебивает Кастиэль.
– Я не видел Мэг с того самого дня, уверяю, – Бальтазар поднимает руки. – Это ничего не значило, клянусь... я просто... – он замолкает при виде убитого горем лица Кастиэля. – Это не то, что я имел в виду.
– Но ты это сказал, – Кастиэль судорожно переводит дыхание. – Ты... ты переспал с кем-то другим, Бальтазар... мне пришлось увидеть это, я... и теперь ты говоришь мне, что это ничего не значило. Хотел бы я узнать это на прошлой неделе – такие эмоции, а все из-за пустяка.
– Она ничего не значила, но ты значишь все, – когда Бальтазар придвигается ближе к Кастиэлю, нарушая границу его личного пространства, он выглядит еще злее, чем прежде. – Касси... У меня было чувство, словно все просто... проходит мимо меня, и мы потеряли то, что делало нас... нами, чем бы это ни было, – он касается руки Кастиэля, чувствуя его дрожь. – Я был одинок, и глуп, и... и никаких извинений не будет достаточно, я знаю это... так что, пожалуйста... давай просто пойдем домой, – его лицо приближается, он кажется таким теплым и знакомым, по-прежнему пахнет имбирем и кофе. – Прошу, позволь мне попытаться загладить вину перед тобой... не бросай меня после всех этих лет, – он поднимает руку, которой до этого цеплялся за рукав Кастиэля, касается его лица и умоляюще проводит большим пальцем по щеке.
– Почему Мэг? – несчастно шепчет он. – Кто-то другой... почему она?
– Потому что я никогда не любил ее, – уверяет Бальтазар. – И я не хотел чувствовать ничего с кем-то, кто не был тобой.
Кастиэль смотрит в окруженные морщинками голубые глаза своего мужа.
– Ты бы скорее переспал с тем, кого ненавидишь, чем со мной.
– Я бы скорее вырезал себе сердце, чем полюбил кого-то другого, – клянется Бальтазар, и в этих словах звучит вся его писательская жестокость. – Я бы скорее умер, чем потерял тебя.
Кастиэль, и сам будучи такой логичной, степенной душой, всегда был чувствителен ко всему артистичному и драматичному. А услышав заявление Бальтазара, еще и стоя так близко к знакомому, теплому телу своего мужа, он позволяет себе немного расслабиться, позволяет своему сломанному, разбитому сердцу выползти из своего убежища и показаться. Его сердце в синяках, но где-то глубоко внутри него все еще есть чувства к Бальтазару.
Когда Бальтазар целует его, возникает ощущение, будто это так нормально, так правильно, что он даже не думает отталкивать его в течение, по крайней мере, минуты, пока они льнут друг к другу. Но потом Кастиэль вспоминает Дина – терпеливого, простого Дина – и вырывается из объятий Бальтазара.
– Я хочу, чтобы ты сейчас же ушел.
– Касси...
– Нет, Бальтазар. Ты не можешь просто... превратить все в одну из своих романтических историй. Ты занимался сексом с моей сестрой, в моей кровати. Даже ты не сможешь сделать из этого любовный жест.
Бальтазару хотя бы хватает приличия выглядеть виноватым.
– Думаю, тебе следует уйти, – говорит ему Кастиэль.
– Если я вернусь, ты впустишь меня снова?
Кастиэль честно не знает.
– Я все еще люблю тебя, – уже у дверей говорит Бальтазар.
– Не думаю, что этого достаточно, – шепчет Кастиэль.
Как только его муж уходит, он снова чувствует себя раздавленным. Он достает пиво из холодильника, проходит в ванную комнату и открывает воду. Когда ванна набирается простой, горячей водой, он раздевается и садится в нее, открывая бутылку пива. Он все еще чувствует кожей призрачное тепло Бальтазара, прикосновения его мягких, до боли знакомых губ. Господи, так просто было бы вернуться, но снова находиться там, в этом доме... Кастиэль не думает, что сможет справиться с воспоминаниями.
Но он так одинок. Он может быть странным и холодным, но он все еще человек, и он скучает по прикосновениям другого тела, скучает по поцелуям и возможности обнимать кого-то, скучает по сексу.
Кастиэль допивает пиво, позволяя незначительному воздействию алкоголя притупить остроту его горькой потери. Это ничем не облегчает его депрессию, но позволяет расслабиться. Он отставляет пустую бутылку в сторону и опускает руку в горячую воду. Со вздохом положив голову на стопку сложенных полотенец, он начинает трогать себя, чувствуя пока что только слабые ростки похоти, но уже успокоенный их присутствием. По крайней мере, он все еще способен чувствовать возбуждение.
Он закрывает глаза, чувствует, как из-за жара воды его прошибает пот, ощущает вкус своих слегка потрескавшихся, но мягких губ. Он сдвигает ноги, находя ритм, толкаясь в свою ладонь. За сомкнутыми веками он отвергает образ Бальтазара – воспоминания слишком болезненны, чтобы созерцать их в этот уязвимый момент. Вместо этого он думает о Дине на приставной лестнице, о гладкой коже низа его спины, обнаженного поднимающимся краем его футболки. То, как изгибаются его губы в улыбке, однобоко и скромно, о глубине его зеленых глаз, о женственной линии рта и упрямой челюсти...
Кастиэль откидывается, склонив голову набок, и в последний момент перед тем, как его мир сотрясается в теплоте и ощущениях, он выдыхает имя Дина.
В лабиринте полых стен и пустого пространства, которые составляют скрытую часть дома, Дин прислоняется к одностороннему зеркалу. Его лоб и ладонь упираются в холодное стекло, другая рука покоится на его ширинке.
Под его последним, рваным выдохом на зеркале в ванной расплывается круг конденсата. Призрачное дыхание.
Он шепчет «Кас», закрывая глаза.
Глава 5
Письмо приходит через пару дней после визита Бальтазара.
Этим утром Кастиэль пропускает почту, так как в это время он уже на работе. Ранняя смена пациентов отдела хирургии, с полученными за выходные травмами в нетрезвом состоянии, наконец протрезвела и отправлена на лечение. Она состоит из мужчины со сломанной рукой, двух женщин с оторванными в результате дергания за пирсинг мочками ушей и подростка с ожогами третьей степени – он незаконно запускал фейерверк. Кастиэль накладывает швы и гипс и оперирует без всякого сострадания, полностью сосредоточившись на работе.
Во время обеденных перерывов он неожиданно для себя очень часто разговаривает с Габриэлем. В основном разговоры сосредоточены на работе, на случаях, попадающихся им в соответствующих отделениях, и на их отношениях с родителями и близкими родственниками. Однако иногда Габриэль спрашивает его о ситуации с Бальтазаром, и этот обеденный перерыв стал именно таким – Кастиэль заканчивает рассказывать о визите Бальтазара.
– Ну что за мудак, – Габриэль морщится, выскребая ложкой красное желе из чашечки. – Ты же не собираешься возвращаться к нему?
– Нет, – отвечает Кастиэль, но его взгляд остается сосредоточенным на авокадо и курином салате. Габриэль вздыхает.
– Да, знаю, тяжело заканчивать долгие отношения. Но ты не можешь вернуться к этому ублюдку только потому, что тебе одиноко.
Кастиэль думает про себя, что Габриэль никогда в жизни не был одинок.
– Не надо смотреть на меня так, – Габриэль тыкает в его сторону ложкой. – Я знаю, что ты думаешь, но... когда я развелся, было отстойно, но это и должно быть отстойно. А потом ты просыпаешься однажды утром и осознаешь, что у тебя нет друзей, потому что она каким-то образом увела их всех. И ты одинок и возбужден, как черт, и тебе просто приходится снова... оседлать коня.
Кастиэль краснеет, уткнувшись в стакан своего клюквенного сока.
– Ты же уже мысленно присмотрел себе жеребца, а? – Габриэль с пониманием ухмыляется.
– Не совсем, – Кастиэль не отрывает взгляда от своего подноса. – Это будет не... это даже невозможно.
– Если парень настроен серьезно, то это всегда возможно, – мудро провозглашает Габриэль. – Ты весьма горячий.
Уши Кастиэля горят.
– Он мой комендант или, точнее, сын того парня, что владеет домом.
– Отлично, – Габриэль вскидывает ладони. – Он ведь так близко – живет с тобой в одном доме, – а потому доступен, ты должен рискнуть.
– Он застенчивый, – тихо говорит Кастиэль.
– Тогда вы идеально друг другу подходите, – улыбка Габриэля искренняя, обнадеживающая. – А мы с Кали? Да мы же полные экстраверты, мы чертовски близки к тому, чтобы порвать друг друга на части. Застенчивость – это хорошо, с этим можно работать.
Кастиэль еще сильнее краснеет, и Габриэль переводит тему на медсестру из отдела педиатрии.
По дороге домой Кастиэль заходит в супермаркет – небольшой магазинчик, где продают все виды готовых гастрономических блюд и бельгийский шоколад. Он присматривает бутылку вина, подумывая взять виски, и, в конце концов, покупает маленькую бутылку виски двадцатилетней выдержки. Он выбирает цыпленка гриль, салат из дикого риса и фаршированные оливки, относит корзинку на прилавок и вытаскивает из бумажника купюры, чувствуя себя немного взволнованно и очень, очень нервно.
По пути из магазина, снова намокнув под сиэтлским дождем, он заходит в аптеку и, чувствуя, как кончики ушей горят под мокрыми волосами, покупает небольшую упаковку презервативов и бутылочку смазки.
Потому что всегда важно предохраняться, а не потому что он думает, что что-то такое может произойти.
Дома, спрятав все продукты в свой в основном пустующий холодильник, Кастиэль чувствует себя немного глупо. Ведь он, в конце концов, едва ли тот тип мужчин, который предпочитает Дин. Дин был одновременно и достаточно симпатичным, и достаточно мужественным, чтобы иметь возможность выбрать любого мужчину (или женщину, если уж на то пошло), и Кастиэлю было нелепо предположить, что Дин заинтересовался бы в нем.
И в то же время в глазах Дина, в те пару раз, когда у него был шанс заглянуть в них, он заметил глубину и... голод, который был невероятно захватывающим.
Он не замечает письма, пока не возвращается к входной двери, намереваясь постучаться в квартиру Дина и пригласить его на ужин. Конверт зеленый, и от этого он содрогается. Зеленую канцелярию обычно использует его мать, с упорством очень богатых и исключительных людей. Он гадает, не является ли это напоминанием того, что он обязан присутствовать на обеде на следующих выходных.
Открыв конверт, Кастиэль сначала бегло пробегается по письму глазами, не вчитываясь, надеясь таким образом покончить с ним и пойти к Дину как можно скорее. Однако он быстро начинает понимать, что письмо, которое он держит, – нечто куда более настойчивое, чем просто приглашение. Осознание этого оказывается настолько шокирующим, что Кастиэль обнаруживает себя сидящим на диване с листом бумаги в руках.
Кастиэль вытаскивает свой айфон и набирает третий номер в своем списке контактов.
– Мэг?
– Привет, Кастиэль, – ее голос почти скучающий, а на заднем фоне он слышит музыку и скребущий звук стеклоочистителей ее машины – она явно едет под дождем.
– Ты получила письмо от матери?
– Она сказала, что пошлет письмо тебе, – говорит Мэг, косвенно отвечая на его вопрос. – Я уверена, она пригласит тебя в следующей раз – я к тому времени все равно уеду из города.
– Понятно, – тихо произносит Кастиэль.
– Это действительно было ее решение, – сообщает ему Мэг. – Я же не могу нести ответственность за решения других, так ведь?
– Конечно, – сухо отвечает Кастиэль. – До свидания, Мэг.
– Пока, Касси.
Кастиэль откладывает телефон. Он не может не заметить, что сестра использовала прозвище, придуманное ему Бальтазаром. Слова Мэг предельно ясны – это было решением Бальтазара переспать с ней, точно так же, как это было решением их матери отменить его приглашение на обед. Тогда как что-то из этого может быть ошибкой Мэг?
Сами слова его матери – «все-таки лучше избежать ненужной враждебности» – казались достаточно разумными. Но они такими не были. Кастиэль возмутился при мысли о том, что ЕГО присутствие разрушило бы событие. Именно Мэг легла с Бальтазаром в постель, именно она помогла разрушить его брак.
Так почему его должны выдворять?
Конечно, он всегда знал, что его родители не одобряют его ориентацию, не говоря уже о его браке и о Бальтазаре в целом. Но они приняли решение не лишать его наследства и не бороться против них. Это было слишком неподобающе для их вкусов. Нет, они выбрали ожидание и лишь наблюдали, и сейчас они получили то, чего всегда хотели, – оправдание.
Кастиэль скидывает туфли и сворачивается на мягком диване. О чем он думал? Не только о том, что Дин никогда не будет в нем заинтересован – он уже не смог удержать мужчину, ради которого пожертвовал своей семьей. Какой смысл? Где была награда за пренебрежительное отношение и ехидные комментарии? Он уже закончил в полном одиночестве, с бывшим, который трахнул его сестру от скуки, и с семьей, которая видела в этом просто наказание ему.
Стянув со спинки дивана вязаный шерстяной плед, Кастиэль закутался в него и отдался опустошению, быстро завладевающему его разумом. Ему уже достаточно. Достаточно быть одиноким, быть игнорируемым, быть второсортным. В попытках не быть кем-то другим он, возможно, найдет некоторую долю облегчения от своего постоянного разочарования.
Идут минуты, и тепло и покой убаюкивают его. Он сонный, но не совсем спящий. Пол негромко поскрипывает, и слышен шум труб в стенах. Кастиэль едва замечает это – он уже привык к странным звукам квартиры. Теперь уже грохот и скрежет технического поезда редко пугают его. Обычно в такие моменты он просто опускает голову под воду, чувствуя, как ванна сотрясается, и смотрит в зеркало, которое отражает все дрожащие предметы в комнате.
Кто-то стучит в дверь.
Кастиэль заставляет себя подняться с дивана и, слегка спотыкаясь на ватных ногах, идет открывать.
За дверью стоит Дин, слишком большая кожаная куртка прикрывает его влажную футболку. Кастиэль бегло осматривает свою собственную одежду: его джинсы и рубашка помяты после лежания на диване, он может сказать, что его волосы в еще большем беспорядке, чем обычно – сначала их намочил дождь, а потом он позволил им высохнуть, как попало, пока лежал, жалея себя.
– Привет, – взгляд Дина на мгновение задерживается на лице Кастиэля, а потом резко перескакивает на какую-то точку прямо рядом с ним. – Я был, э-э... я просто хотел проверить, как ты.
Ложь уже готова сорваться с кончика его языка: «Я в порядке».
– Я... чрезвычайно плохо, – говорит он вместо этого, и Дин кажется удивленным.
– Хочешь войти? – Кастиэль делает шаг назад, и Дин, кажется, колеблется, бросив тревожный взгляд на дверь в свою собственную квартиру, прежде чем перешагнуть порог.
– На работе все идет не очень хорошо? – спрашивает Дин, следуя за Кастиэлем в гостиную.
– Скорее в жизни, – Кастиэль отбрасывает покрывало в сторону со смущенным вздохом. – Мои родители... решительно приняли сторону Мэг в ситуации с ней и Бальтазаром.
– Это... действительно безумие, – ворчит Дин, садясь и неловко выпутываясь из своей куртки.
– Спасибо, – тихо говорит Кастиэль. – Выходит так, что я не могу вспомнить, почему я должен ожидать сочувствия, – он пожимает плечами. – Моя семья такая.
– Семья – вот что важно, – говорит Дин, на его лбу залегает морщинка. – Они должны понимать это.
– Я думаю, уже немного поздно пытаться переучивать их, – Кастиэль замолкает и виновато поднимает глаза. – Прости, я не хотел жаловаться тебе.
– Каждому нужен кто-то на его стороне, Кас, – полуулыбка Дина такая же красивая, как и в последний раз, когда Кастиэль видел ее. – А у тебя есть я.
– Я, честно, не знаю, что делал бы, не встреть тебя, – Кастиэль улыбается, чувствуя знакомую, почти собачью простоту присутствия Дина, действующую подобно антидоту к холодности его семьи. – Я хотел сказать спасибо.
– Ты вроде уже сказал, – напоминает ему Дин.
– Нет, я... э-э... – Кастиэль колеблется. – Я хотел спросить тебя, не хотел бы ты отужинать со мной... сегодня вечером.
Дин выглядит опешившим, таким удивленным и неожиданно нервничающим, что Кастиэль думает, что сделал ужасную ошибку.
– Это неважно, если ты не хочешь... то ладно, – несвязно говорит он.
– Нет, я бы... – Дин делает страдальческое выражение лица, пытаясь выстроить предложение. – Ужин – было бы здорово, – он улыбается, наполовину приободренный неподдельной радостью.
– Здорово, – эхом откликается Кастиэль, позволяя своей собственной улыбке расцвести на лице.
Глава 6
Кастиэль проводит Дина на кухню, и они вместе накладывают еду, обмениваясь нервными улыбками и неловкими прикосновениями каждый раз, когда случайно задевают друг друга в тесной комнате. Курица разложена по двум тарелкам, салат и оливки – по сервировочным блюдам, и все это они относят в гостиную. Кастиэль приносит вино, скотч и стаканы на подносе, и они садятся на удобный диван, накладывая себе салат из риса и оливки, прежде чем приступить к еде.
Кастиэль наблюдает за Дином так же, как и Дин за ним – короткими, украдкой подглядываниями. Они потягивают свое вино и едят, Кастиэль – с отстраненной учтивостью, вбитой в него его семьей, а Дин – с какой-то обеспокоенностью, которую, в конце концов, подавляет его очевидное наслаждение пищей.
Они немного говорят во время ужина. Дин едва ли общителен, а Кастиэль застенчив сам по себе, поэтому они едят в приятной обстановке, слегка развернувшись корпусами и осторожно поглядывая друг на друга поверх бокалов.
В конце концов, с едой и вином покончено. Убрав все тарелки, они садятся на пустой диван, и Кастиэль снова чувствует, как к ним обоим возвращается неловкость. Они наклоняются вперед в одно и то же время, и их руки сталкиваются на бутылке скотча; Кастиэль берет ее, разливает напиток в два стакана и протягивает один назад Дину, опершемуся на диван рядом с ним. Дин поднимает руку за стаканом, чуть согнув другую в локте на весу, и Кастиэль, распрямившись, обнаруживает, что опирается спиной о грудь Дина – без какой-либо инициативы с их стороны.
Рука Дина, с зажатым в сильных пальцах прозрачным хрустальным стаканом, ложится на живот Кастиэля, палец другой гладит его по бедру; это скорее неуверенное, а не соблазняющее прикосновение. Кастиэль расслабляется под ним, его свободная рука касается колена Дина. Между ними проскальзывает искра смущения; такая бывает у двух робких, попавших в захват растущего возбуждения людей, познавших прежде страх отвержения.
Дин несколько раз поднимает свой стакан, постепенно осушая виски, каждый раз опуская руку обратно на живот Кастиэля. Кастиэль пьет свой собственный напиток, чувствуя, как он незамедлительно обжигает горло и внутренности. Пальцы Дина мягко и осторожно поглаживают бедро Кастиэля все это время, кожу под этими прикосновениями покалывает, и его пах стягивает от этого ощущения. Они допивают почти одновременно, и оба ставят стаканы на пол.
Когда рука Дина возвращается на живот Кастиэля, его пальцы растопыриваются, и Кастиэль расслабляется под нерешительным надавливанием.
– Кас... – начинает Дин, но не продолжает, его рука неосознанно поглаживает бедро Кастиэля.
Кастиэль вздыхает, закрывает глаза и открывает их, только когда разворачивается, перекидывает одно колено через ноги Дина и нерешительно целует его. Дин замирает, а затем, когда Кастиэль касается его груди, его рука двигается, чтобы в свою очередь коснуться Кастиэля, как будто он слишком застенчив, чтобы спровоцировать контакт, и должен отзеркалить его вместо этого. Но он целует в ответ, и Кастиэль счастлив уже этому.
Они робко обнимаются, Кастиэль осторожно наклоняет голову, Дин сдвигается, чтобы ему было удобнее, и их губы снова встречаются. Руки Дина внезапно сжимаются решительней, и он проталкивает свой язык, грубо раскрывая рот Кастиэля. Они целуются до тех пор, пока Кастиэль не начинается извиваться на коленях Дина, а Дин под ним – ерзать, потираясь о него с нарастающей настойчивостью.
Кастиэль нетвердо становится на ноги и ведет Дина через квартиру в спальню. Его ум – приятная туманная комбинация из алкоголя и вдохновленной решительности заняться сексом, и короткий брошенный взгляд на глаза Дина показывает, что и он точно так же чувствует себя ведомым возбуждением, как и сам Кастиэль. Они заходят в темную спальню, и их взору предстает огромная кровать, как будто она всегда предназначалась для них двоих.
Кастиэль поворачивается к Дину, и они снова целуются, на этот раз глубже, их тела прижимаются ближе, а руки изучают контуры, прежде различимые лишь глазами. Дин с внезапной силой подталкивает Кастиэля назад к кровати, Кастиэль идет и, задыхаясь, падает на белые простыни; его пульс скачет, когда Дин упирается коленом между его бедер, наклоняясь над ним и ласково отбрасывая его волосы с лица неуклюжей ладонью.
– Ты такой красивый, – бормочет Дин, целуя Кастиэля, прежде чем тот может ответить, и это глубокий, голодный поцелуй, который заставляет Кастиэля выгнуться дугой, когда рот Дина исчезает. Дин проводит по ряду пуговиц на рубашке Кастиэля, опуская голову, чтобы поцеловать обнаженную в форме V кожу горла, мягко постанывая, пока его пальцы извлекают пуговицы из петель. Дин прижимается своей эрекцией к бедру Кастиэля, и тот возвращает жест, демонстрируя свое собственное возбуждение, потираясь о тело Дина.
Дин жадно выцеловывает свой путь вниз по груди Кастиэля, за его обжигающими губами чувствуются едва заметные прикосновения зубов, а кожи касается его тяжелое дыхание.
Но совершенные любовные ласки Бальтазара подобны призраку для него, и каждое прикосновение Дина, голодное и благоговейно собственническое, зацикленное, как и он сам... кажется неправильным, неуместным и незнакомым. И так несправедливо, что он здесь, с таким замечательным мужчиной, настолько преданным ему... и все, о чем он может думать – это изменивший ему муж, и как неправильна вся эта ситуация.
– Дин... – настойчиво говорит Кастиэль, тяжело дыша и чувствуя сильные пальцы на своей ширинке. – Дин, остановись... пожалуйста.
Дин замирает – его пальцы заметно дрожат – и поднимает взгляд. Их зрительный контакт непрерывный, а не неустойчивый и нервный, каким был. Глаза Дина кажутся черными из-за расширившихся зрачков и словно одержимы желанием. Он медленно садится, отодвигаясь от Кастиэля, как будто пытаясь вернуть себе контроль.
Кастиэль садится и медленно натягивает свою рубашку, запахивая ее.
– Мне жаль... Я думал, что смогу сделать это... – он смотрит на ладони Дина на простынях – под его взглядом они неловко сжимаются. – Я просто был... я долгое время был женат и сейчас... все было... замечательно... но... неправильно.
Он смотрит на Дина, который быстро опускает взгляд на кровать.
– Все в порядке, – поспешно произносит Дин. – Все, мм... – он смотрит в сторону. – Все нормально, – говорит он, задыхаясь, отрешенно. – Мне нужно идти.
– Мне действительно жаль, – снова повторяет Кастиэль, расстроенный тем, что позволил Дину настолько раскрыть себя, чтобы потом отвергнуть его. – Дай мне немного времени... и, может, мы могли бы попробовать в другой раз?
Дин быстро смотрит на него.
– Да... хорошо, – тихо говорит он. – Тогда... думаю, увидимся.
– Подожди, позволь мне... – но прежде, чем Кастиэль может подняться, чтобы проводить Дина к двери, другой мужчина покидает кровать, спальню, и мягкий звук закрывшейся двери ясно свидетельствует, что он вышел из квартиры.
Кастиэль лежит, все еще слегка возбужденный, чувствуя укол вины за смущение Дина. Он не хотел обидеть мужчину. Одинокий и сонный от алкоголя, он возвращается в гостиную, складывает тарелки и стаканы в посудомоечную машину и выключает везде свет.
Он снимает свои расстегнутые рубашку и штаны и, сложив их на стул, забирается в постель. От Дина осталось призрачное присутствие, и оно заставляет его чувствовать себя еще хуже. Если бы он ничего не сказал, если бы просто наслаждался моментом – тем, чем он уже был, тем, чем он мог стать – то прямо сейчас они с Дином были бы в постели. Вместо этого он охвачен холодом и одиночеством, и Дин в своей собственной квартире, возможно, проклинает его за то, что Кастиэль обманул его, и чувствует себя отвергнутым и смущенным. А в это время Бальтазар, вероятно, берет какую-то молодую женщину или мужчину в постели, которая была когда-то и постелью Кастиэля.
Он поворачивается на бок, глядя на пустую сторону кровати, чувствуя себя маленьким и озябшим. Когда он сможет отпустить это? Когда сможет увидеть Бальтазара мужчиной, обидевшим его, а не мужчиной, которого он потерял?
Кастиэль засыпает, свернувшись калачиком.
Он остается неподвижным – виски и вино погрузили его глубоко в сон. Часы на тумбочке наматывают часы красными цифрами, сменяясь плавно и бесшумно, пока ночь мчится вперед. Снаружи негромко идет дождь, капли стучат по оконному стеклу.
Внутри стен, Дин, задевая древесину и штукатурку, пробирается через проходы. У входа в квартиру Кастиэля – секретной панели в задней части кухни – Дин замирает и прислоняется лбом к дереву.
Ему все еще было больно от отвержения Кастиэля, и последние несколько часов он лежал в своей спальне, чувствуя, как его боль, желание и страх сливались до тех пор, пока он не мог больше сидеть на месте. Он наблюдал за спящим Кастиэлем каждую ночь, с тех пор как тот переехал в квартиру, но сегодня, после такого сближения... этого не достаточно.
Дин выскальзывает из ботинок и немного закатывает джинсы, чтобы ткань не волочилась по полу. Для такого крупного мужчины он двигается с удивительной осторожностью, и он приближается к кровати Кастиэля в полной тишине.
Мужчина спит крепко, спокойно.
Дин стоит рядом с кроватью и наблюдает за ним, прислушиваясь к его тихому, ровному дыханию. Через некоторое время он наклоняется ближе, внимательнее изучая лицо Кастиэля: его ресницы и губы, шрам на его подбородке. Кастиэль вздыхает во сне и шевелится. Дин отстраняется, затем собирается с духом и осторожно протягивает руку, чтобы коснуться рта Кастиэля, изгиба его губ, все еще припухших после их поцелуев.
Кастиэль тихо дышит, когда Дин убирает свою руку, кончик его языка следует за прикосновениями пальцев Дина. Дину нравится видеть это.
Он смотрит на пустую сторону кровати.
Осмелится ли он остаться? Порыв лечь рядом с Кастиэлем был очень силен. С тех пор, как он увидел его в баре, он знал, чего хотел, – чтобы Кастиэль принадлежал ему, чтобы он мог быть рядом с ним всю оставшуюся жизнь. Но торопить события было нельзя. Кастиэлю нужно было время, и сегодняшний вечер показал ему это. А Дин ждал так долго.
Что стоило подождать еще немного?
@темы: Перевод, Монтана (2014), R, Слэш
Destiel+Cockles AU-fest
Авторизация
Записи
- Календарь записей
- Темы записей
-
240 Слэш
-
228 Авторский фик
-
143 PG-13
-
89 NC-17
-
62 R
-
56 Перевод
-
51 G
-
45 Коллаж
-
43 Джен
-
39 Пре-слэш
-
28 Огонь (2015)
-
27 Земля (2015)
-
25 Рисунок
-
24 Вода (2015)
-
23 Деанон
-
23 Визитка
- Список заголовков
Главное меню